И человек-обезьяна не ошибся. Когда в самолете он объяснил Софи суть происходящего, она сразу поняла его. Если она и не была храбрее остальных, то, во всяком случае, она оказалась самой любопытной. Кроме того, Анж Ринзули был убежден, что даже если изыскания Софи не имели серьезного научного веса, то ее финансового авторитета будет достаточно, чтобы обеспечить широкую огласку завещания профессора Аджемьяна.
Анж показал журналистам ящичек с пятипалой лапой.
– Теперь, когда есть ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, все меняется.
Он заглянул в яму, подмигнул на прощание и сказал:
– Ну, все. Последний совет: живите счастливо до самой смерти.
49. АВЕЛЬ
ВТОРОЙ СЫН не похож на ПЕРВОГО. Не такой мохнатый. Больше свинья, меньше обезьяна.
ОТЕЦ и МАТЬ думают, что следующие дети будут, наверное, какими-нибудь новыми генетическими вариантами родителей.
А пока готовят ВТОРОГО СЫНА к великой миссии: выбраться из пещеры и увидеть солнечный свет.
50. КАМЕННАЯ ТЮРЬМА
Исидор Катценберг и Лукреция на дне пещеры. Они садятся на землю и прислоняются к каменным стенам.
– Как обидно застрять здесь, когда мы достигли цели! – печально сказала девушка.
– Мы не так беспомощны, как Адам и Ева. У нас за плечами пять тысяч лет технологий и открытий, рожденных мозгом в 1600 кубических сантиметров.
Он вытряхнул рюкзаки и быстро осмотрел его содержимое.
– Ну, и что же в голове у хомо сапиенс? – спросила Лукреция.
Почему бы не сделать лук с тетивой из бюстгальтера и берцовой костью вместо стрелы? Пусть предки поучаствуют в спасении потомков. Сказано – сделано. Они привязали веревку к берцовой кости и смастерили лук из ребра. Юная журналистка тщательно прицелилась и выстрелила. Самодельная стрела взлетела вверх, но тут же упала обратно.
– Только в фильмах лучники попадают точно в цель, и между утесами сразу натягивается канат.
Отвернувшись, журналистка снова надела бюстгальтер, а Исидор залюбовался ее гладкой спиной.
– Может, займемся любовью? – предложил он. Девушка поперхнулась и спросила:
– Извините, что вы сказали?
– Может, заняться любовью? – спокойно повторил Исидор. – Ведь именно это и сделали прародители, чтобы выбраться отсюда.
– Я не стану заводить ребенка только для того, чтобы вылезти из пещеры, – возразила Лукреция.
– Хорошо, тогда мы умрем, – сказал Исидор, снова прислоняясь к стене спиной.
Девушка уперлась кулаками в бедра.
– Вы меня шантажируете, Исидор. Вот уж от кого не ожидала!
Он тихо ответил:
– Ладно. Будем считать, что я просто хочу заняться с вами любовью. Мне кажется, что, если мужчина и женщина застряли в пещере и могут там умереть, неплохо перед агонией доставить себе немного удовольствия. Разве это глупо – любить друг друга до смерти, прямо здесь, в недрах планеты-матери? Должен признаться, что нахожу вас очень милой. Маленькой, конечно, но очень милой.
– Воистину, все мужчины одинаковы, – пробормотала Лукреция. – В каждом дремлет свинья.
– Свинья и обезьяна, – поправил толстяк-журналист.
Девушка была поражена наглостью Исидора. Тот спокойно расстелил спальник и лег:
– Ну, как хотите, – сказал он.
Рассерженная Лукреция последовала его примеру:
– В любом случае, – снова заговорила она, – если мы и захотим плодиться здесь, у нас недостаточно еды, чтобы продержаться девять месяцев, необходимых для рождения ребенка.
– Адам и Ева продержались. Когда кончатся сладости из автомата, мы станем есть обезьян, которые будут приходить сюда, чтобы понять, что происходит.
– У них больше нет веревки.
– Будем есть кротов, слизняков, земляных червей. Не очень вкусно, но это белок, необходимый для выживания.
Он сделал себе подушечку из покрытого мхом камня.
– Да, но через девять месяцев наш ребенок не сможет выбраться отсюда. Современные дети начинают ходить в год. А через год, я думаю, один из нас точно съест другого. При всем моем к вам уважении. Чтобы до этого не дошло, предпочитаю сразу же покончить жизнь самоубийством.
– Согласен, но давайте сначала развлечемся. Она приподнялась на локте.
– Не настаивайте.
В этот вечер они обильно поужинали, выпотрошив автомат профессора Аджемьяна. И заснули в разных углах пещеры.
На следующий день они предприняли несколько неудачных попыток освободиться и провели послеобеденное время в спорах.
На третий день все повторилось.
На четвертый день они спорили еще больше, а потом обсуждали происхождение человечества и свое расследование.
Весь пятый день говорили о происхождении человечества. Вечером Исидор предложил поиграть в три камешка. В ночь с пятого на шестой день чуть-чуть пододвинули друг к другу спальники.
На шестой день обсуждали происхождение человечества и варианты спасения. После обеда играли несколько часов в три камешка и заснули, еще ближе друг к другу.
Весь седьмой день играли в три камешка. Они провели уже четыреста пятьдесят две партии и достигли редкого уровня мастерства. Каждый уже знал, когда другой хотел заставить противника поверить в то, что он думал, что другой думал, что он хотел заставить поверить другого в то, что у него в руке определенное количество камешков.
Каждый поединок требовал неимоверного напряжения, чтобы сбить противника с толку и самому понять ход его мысли. Благодаря этой игре они узнали друг друга лучше, чем если бы долгие месяцы рассказывали свою биографию в мельчайших подробностях. Благодаря игре в три камешка они меньше ели и совсем перестали спорить.
Вечером седьмого дня замерзший Исидор попросил разрешения прижаться к Лукреции. Она разрешила. Но когда он начал ласкать ее, она мягко оттолкнула его, сказав, что время еще не пришло.
Утром восьмого дня, едва проснувшись и затеяв новый поединок в три камешка, они вдруг заметили, что в пещеру сверху свисала лиана.
51. КАИН И АВЕЛЬ
ОТЕЦ, МАТЬ, ПЕРВЫЙ СЫН и ВТОРОЙ СЫН живут в пещере. Они убивают падающих с неба животных, закапывают части их тел в глину – делают запасы. ВТОРОЙ СЫН предлагает сохранить живыми пару крыс и начать их разводить. ВТОРОЙ СЫН действительно очень умный.
ПЕРВЫЙ СЫН начинает разводить плесень, кстати весьма питательную.
Все ждут, когда ВТОРОЙ СЫН подрастет, чтобы еще раз встать друг другу на плечи и выбраться из пещеры.
Атмосфера в маленькой пещере, где они живут в такой тесноте, накаляется с каждым днем. ПЕРВЫЙ СЫН и ВТОРОЙ СЫН не переносят друг друга. Они ревниво считают ласки ОТЦА и облизывания МАТЕРИ. ПЕРВЫЙ СЫН насмехается над руками ВТОРОГО, похожими на копытца, и его лицом со смешным пятачком.
ВТОРОЙ СЫН упрекает первого в грубости и непочтительности по отношению к родителям. Их игры часто переходит в потасовки, потасовки оборачиваются настоящими драками.
Однажды во время очередной драки ПЕРВЫЙ СЫН убивает ВТОРОГО.
Родители не успевают вмешаться. Они долго смотрят на своего убитого ребенка. Затем на ребенка-убийцу. Их надежды погибли.
Что делать? Наказать ПЕРВОГО СЫНА? Убить его?
Жалко, его так трудно было родить. После ВТОРОГО СЫНА МАТЬ много раз была беременной, но ребенок всегда рождался мертвым. Они знают, что больше детей у них не будет.
ОТЕЦ приходит в страшный гнев. Он рычит, стучит кулаками о стены. ПЕРВЫЙ СЫН убил не только его любимца, он убил надежду выбраться на волю. Вся их жизнь пропала напрасно. Даже МАТЬ не может успокоить его. В приступе ярости ОТЕЦ хватает ПЕРВОГО СЫНА и с невероятной, утроенной бешенством силой подбрасывает вверх, чтобы тот разбился при падении.
Но ПЕРВЫЙ СЫН не падает. В нем проснулись обезьяньи инстинкты, он выгибается, упирается в стены и не падает.
ОТЕЦ бушует внизу.
От страха перед гневом родителя ПЕРВЫЙ СЫН, благодаря сверхприматскому усилию, подтягивается и вылезает на поверхность.
ОТЕЦ и МАТЬ изумленно умолкают. ПЕРВЫЙ СЫН выбрался из пещеры!
52. НЕОЖИДАННЫЕ СОЮЗНИКИ
Лиана. Кто-то суетился на медленно спускающейся лиане. Исидор и Лукреция почти с сожалением прервали партию.
Это не люди, а галаго. Они знали, что если прыгнут в отверстие, то переломают кости. И стали искать безопасный способ спуститься. Они искали решение много дней и, благодаря мозгу, развитому клавиатурой распределителя сладостей, нашли его.
Они поняли, что необходимо привязать лиану к стволу дерева. Они даже изобрели узел, чтобы ее закрепить. Узел был прочный, поскольку лиана выдержала десятки маленьких лемуров.
Вновь прибывшие в ужасе закатывали глаза, обнаружив, что два человека съели почти все печенье. Два сильных самца упрекали друг друга в том, что доверились людям.
С ума сойти! Неделю ломать голову и в конце концов обнаружить, что два монстра сожрали половину лакомств, которых нигде больше не найти!
Вожак подошел к журналистам, схватил за руки и дал понять, что они должны немедленно подняться наверх и уйти.
Вожак подошел к журналистам, схватил за руки и дал понять, что они должны немедленно подняться наверх и уйти.
Лукреция собрала вещи и ухватилась за лиану.
– Нет проблем, сударь, – сказала она, вежливо кивая вожаку галаго.
– Все-таки нам, людям, нужны другие животные, чтобы выпутаться из неприятностей, – признал запыхавшийся Исидор, следуя примеру Лукреции.
Галаго громкими криками приветствовали уход чужаков.
Когда непрошеные гости наконец исчезли, галаго свергли слишком миролюбивого вожака и поклялись никогда больше не доверять людям, даже если те будут изъявлять покорность по всем правилам.
53. ВЫХОД В МИР
ПЕРВЫЙ СЫН поднимает голову. Солнце ослепительно. Всю свою жизнь он прожил в тени, единственным освещением пещеры служили рассеянные лучи, проникавшие сквозь отверстие в скале.
Переход к дневному свету почти невыносим для него. Они прижимает ладони к глазам. Он словно опьянен солнцем.
ПЕРВОМУ СЫНУ хочется вернуться в пещеру, в уютное семейное гнездышко, но ОТЕЦ снизу продолжает осыпать его проклятиями. Выбора нет.
Свет атакует его. Странное ощущение. Словно огромное пламя пожирает его мозг. Свет так силен, что гасит все остальные чувства. Он опускается на землю и закрывается руками от страшного натиска фотонов.
Его мозг постепенно привыкает к яркому свету, он поднимается. Видит небо. Со дна пещеры небо кажется маленьким. Отсюда оно необъятно!
После слепящего света приходит новое странное ощущение: холод. Внизу, в пещере, температура практически всегда одинаковая. А здесь теплый ветер время от времени сменяется ледяным. Волосы встают дыбом.
Третье странное ощущение – запахи. Их десятки, сотни, тысячи смешивающихся, переплетающихся, дополняющих друг друга. Запахи фруктов, пота, цветочной пыльцы, леса, мочи, экскрементов, мха, древесных лишайников, пыли, земли… Крошечные частицы, несущие информацию, которую он еще не умеет расшифровывать.
Он чувствует себя только что вылупившимся птенцом и склоняет голову перед величием света, ветра, запахов.
В его разуме распахивается еще одна дверца – слух. В пещеру звуки долетали приглушенными, а здесь, снаружи непрерывный гомон птиц, шумят деревья, трещат кузнечики. Раздается уханье, визг, рычание, ворчание. И в этом гвалте он различает голос ОТЦА.
ОТЕЦ продолжает проклинать его со дна пещеры. ПЕРВЫЙ СЫН вспоминает ужасные обстоятельства, приведшие его наверх. Смерть брата. Гнев ОТЦА. Как может отец так сердиться на собственного сына, плоть от его плоти?
ПЕРВЫЙ СЫН прислушивается к этому потоку ненависти. ОТЕЦ сожалеет, что не убил его. Он отвечает чем-то вроде: «ОТЕЦ, пойми, у меня же получилось!»
Он мычит, пытаясь говорить. Он хочет донести свою мысль. Он хочет оправдаться перед ОТЦОМ. В его горле просыпаются и напрягаются никогда до того не использовавшиеся мышцы. Его горло, рот, щеки стараются произвести звуки, которые позволят ему быть понятым.
Он повторяет эти звуки тысячу раз. Он хочет высказать родителям множество идей. Он хочет, чтобы они гордились им: «ОТЕЦ, у меня получилось!» Они должны понять, что, неважно как, неважно, при каких обстоятельствах, но их род спасен.
Но оттуда, снизу, он не слышит ни единого одобрительного или приветственного звука. Его ОТЕЦ тоже, кажется, ищет слова, но лишь для того, чтобы выразить свою боль и упреки.
Непонимание.
С обеих сторон рты пытаются объясниться не криками, а как-то иначе. Горло делает новые усилия. Один хочет обвинить. Другой – объяснить. Но диалог невозможен. Тогда ПЕРВЫЙ СЫН понимает, что должен уйти. Он издает последнее бурчание, которое должно означать: «Раз ты не хочешь простить меня, ОТЕЦ, не хочешь признать, что ты гордишься мной, я ухожу».
Последний раз он склоняется над входом в пещеру. Он видит удивленный взгляд МАТЕРИ. Видит труп младшего брата. И безумные глаза ОТЦА.
Этот разъяренный взгляд из глубины земли он не забудет никогда.
Третья часть
НЕУДОБНЫЙ РОДСТВЕННИК
1. ОТЛИЧНЫЙ СЮЖЕТ
Париж, наши дни.
Людям, покидающим подземные коридоры метро, дневной свет немного резал глаза. Но они быстро привыкали к нему и торопливо бежали по своим делам. Зев метро неустанно извергал человечество на поверхность.
Куда они все шли? Большинство – на работу. В тысячи теплых, кубических пещер, в которых можно было предаваться свойственным современному человеку занятиям. Звонить по телефону. Читать газеты. Просматривать почту. Отвечать на письма. Снова звонить. Обсуждать с коллегами вчерашние телевизионные передачи. Пить кофе. Писать цифры. Смотреть на цифры, которые написали подчиненные. Объяснять подчиненным, что они ошиблись. Ходить к начальнику. Показывать диаграммы увеличения прибыли. Снова пить кофе. Подписывать контракты. Звонить по телефону. Заигрывать с секретаршами в мини-юбках. Обедать в ресторане. Звонить по телефону. Звать мастера, чтобы он починил сломавшийся компьютер. Звать мастера, чтобы он починил сломавшийся телефон. Говорить комплименты секретарше. Покупать новый компьютер. Покупать новую секретаршу. Звонить по телефону. Пить кофе. Обсуждать новые покупки с коллегами. Интересоваться, кто с кем спит. Смотреть на часы. Смотреть в записную книжку. Звонить по телефону.
Мотоцикл «Гуччи» шумно припарковался у здания «Современного обозревателя». Лукреция сняла очки, кожаный шлем и устремилась внутрь.
Она опоздала. Девушка пробралась к кружку стульев и села рядом с Франком Готье. Кристиана Тенардье даже не посмотрела в ее сторону. Обсуждение сюжетов для следующего номера началось.
Максим Вожирар, юморист и социолог, предложил статью о скандале по поводу вялых листьев салата, которые подают в ресторанах со стейком и картошкой фри. Предложение вызвало всеобщий энтузиазм, кто-то даже захотел создать ассоциацию для борьбы с этой напастью. Сюжет был принят. Вдохновленный Максим Вожирар озвучил еще одну тему, о нейлоновых этикетках, царапающих шею. Но ему дали понять, что нельзя воевать против всего сразу.
Флоран Пеллегрини, репортер-криминалист, хотел провести расследование о матери, утопившей сына после того, как тот случайно застал ее в объятиях любовника. Она затолкала ребенка в пластиковый пакет для мусора и бросила в местную речушку. Для привлечения интереса к сюжету журналист подчеркнул, что мать-убийца очень фотогенична и судья влюбился в нее по уши. Сюжет был принят.
Клотильда Планкаое, журналист-эколог, сообщила, что леса Папуа – Новой Гвинеи – самые большие в мире – скоро исчезнут с лица земли, превратившись в одноразовые палочки для ресторанов суши и бумажные салфетки для европейцев. Индонезийцы заняли юг острова и перепродали лесные концессии японцам и американцам. Для облегчения работы промышленников было истреблено коренное население – папуасы. Редактор поморщилась.
– Нет, – сказала она без дальнейших объяснений.
Тогда Клотильда Планкаое предложила статью об исчезновении рыбы в океане. Промышленные рыболовецкие суда до такой степени опустошили моря, что теперь, для того чтобы найти рыбу, приходится закидывать сети в глубинные воды. Они ловят жутких глубоководных монстров, которых и превращают в «филе хека в панировке».
Это предложение также совершенно не заинтересовало Кристиану Тенардье, и она посоветовала девушке оставить попытки дискредитировать представителей лесной и рыбной промышленности. Журналистка-эколог села и, опустив голову, пробормотала, что обещает в следующий раз найти что-нибудь получше.
Жан-Пьер Дюбоск, знаменитый международный репортер, только что вернулся из Центральной Африки. Там он видел людей, которые убивали друг друга палками и камнями, потому что у них кончились боеприпасы.
– Очень хорошо, – одобрила Тенардье. – Эту статью можно поставить в начало новостного раздела. Одно замечание – ваши репортажи всегда начинаются с того, что маленькая девочка, у которой в глазах копошатся мошки, плачет, потому что у нее убили маму. Придумайте что-нибудь новенькое, дорогой Жан-Пьер. Альбер Лондр никогда не использовал одни и те же клише, чтобы привлечь внимание. Попробуйте, ну, не знаю, маленького мальчика с раздутым животом, который плачет, потому что его отца взяли в плен…
Присутствующие полунасмешливо, полусочувственно засмеялись.
– Следующий.
Франк Готье предложил статью, разоблачающую гомеопатию, акупунктуру и народную медицину. Он хотел наконец разделаться с «шарлатанами, живущими за счет доверчивых пациентов». Жан-Пьер Дюбоск сказал, что сам лечится гомеопатией и лично ему она отлично помогает. Пеллегрини напомнил, что так называемая народная медицина пользуется большой популярностью у читателей «Обозревателя». Тенардье велела им замолчать:
– Наплевать, помогают бабушкины методы или нет. Смысл таких статей именно в том, чтобы снова начать дискуссию. Разве цель журнала не в раздувании угасающего огня? Если Франк сумеет выдержать необходимый тон, а я уверена, что это ему по силам, мы целый год будем получать мешки писем. Провокации и извинения – вот два питающих сосца журналистских расследований.