Северус стал красивым золотистым драконом, его загривок и хвост были увенчаны острыми шипами, а тело было сложено идеально для полета. Длинный хвост служил рулем и балансиром, а размах крыльев вдвое превосходил длину тела. В зеленых глазах плясали искры опасности. Джинни стала величественным грифоном. Орлиные крылья и голова, покрытые огненными (точь-в-точь повторяющими ее цвет волос) перьями вкупе с передними лапами, и продолжающееся темно-золотистое тело льва смотрелись удивительно красиво и благородно. Крупная темно-каштановая сова, которой стала Гермиона, и Ронов рыжий бык, увенчанный мощными рогами, смотрелись менее красиво, но они не унывали. Ведь они стали анимагами всего за два месяца. К тому же, из книги они узнали, что все их знакомые анимаги — жалкие дилетанты, потому что их животная сущность со временем приходила в их человеческий облик. Сириус говорил отрывисто и лающе смеялся, Петтигрю говорил тонко и пискляво, а МакГонагалл в минуты страха и ярости втягивала в себя воздух с истинно кошачьим шипением. Именно от этого эффекта избавляло их одно из зелий. А зато другое стало настоящим благословлением: все их благоприобретенные способности, к примеру, умение понимать животных и птиц, драконье умение выдыхать огонь, совиные слух и ночное зрение, слух и орлиное зрение грифона и неописуемая физическая выносливость быка стали их постоянными свойствами. И, что самое классное — так это то, что и их будущие потомки будут в какой-то мере обладать этими способностями.
Отметив успешное завершение предприятия, они решили, что Книгу следует скопировать, наложить на копию всевозможные чары и поместить в Гринготтс. Скопировать книгу было не долго — всего пара заклятий, и перед ними лежит две новеньких книги, переплетенных в кожу дракона и имеющих хитрые застежки. Еще полчаса труда, и копии были защищены всевозможными и чарами. Когда они принесли их в Гринготтс, чтобы поместить в сейфы, гоблины привычно проверили их с помощью артефактора. Каково было удивление свидетелей, когда артефактор показал, что приблизительная стоимость каждой книги — двадцать миллионов галеонов! Гоблины немедленно перенесли их хранилища на самые глубокие, охраняемые драконами этажи. Посовещавшись, друзья решили объединить хранилища Северуса и Джинни, и так же объединить ячейки Рона и Гермионы. Также гоблины сообщили им, что теперь их процентная ставка составляет семьдесят пять процентов в год.
— Только что мы стали самыми богатыми людьми в Британии, друзья мои, — довольно заметил Рональд.
— Гермиона, может, нам все-таки стоит зарегистрироваться в министерстве?
— Зачем, Сев?
— Ну, я бы хотел иметь возможность превращаться на глазах у всех, а ты? В конце концов, что мы теряем, если зарегистрируемся?
— Наверное, ты прав. А как ты это представляешь? Мы такие приходим в министерство и говорим — вот, мы тут случайно стали анимагами, где нам записаться?
— Примерно так. Ведь никто не запрещал эксперименты с анимагией, просто рекомендуется проводить их под присмотром министерских, чтобы избежать опасных последствий. А если мы самостоятельно справились с этой задачей, мы должны зарегистрироваться в течении недели, иначе будем считаться преступниками.
— А ты, смотрю, занялся изучением правоведения? Ну что ж, меня ты убедил.
— Мы тоже согласны. В конце концов, не так уж много людей знают об анимагах, и еще меньше постоянно помнят их приметы, — сообщил Рон, и его сестра подтвердила его слова кивком.
— Тогда завтра — в министерство, верно?
На следующий день четверка анимагов выходили из Министерства Магии, унося с собой разрешения на превращения. Их предупредили, что их приметы поступят международные аврорские данные, а в учебники и справочники запишут их фамилии и животных, в которых они превращаются. Так же их предупредили, чтобы они не превращались на глазах у маглов или стирали им память в том случае, если момент их превращения все-таки заметят. Ну и посоветовали Северусу и Джинни не появляться перед маглами в анимагическом облике.
Тридцать первого августа Северус направился в Хогвартс, чтобы пройти распределение. Он поднялся к кабинету директора по одному ему знакомому ходу, и вскоре называл горгулье пароль «Канареечные помадки» — МакГонагалл, в память о Дамблдоре, возродила традицию «сладких» паролей.
— Проходите, мистер Блек.
Он уселся в обычное кресло, в котором так часто сидел перед Дамблдором, и взял со стола Волшебную Шляпу. Чуть помедлив, он опустил ее на голову. Примерно с минуту ничего не происходило.
— Парень, ослабь блок. Мне не нужна твоя память, но без нее мне не удастся узнать твои качества и определить тебя на факультет. Я никому не скажу твоих секретов и мыслей, клянусь тебе, — вслух сказала Шляпа. Северус слегка покраснел, глядя в округлившиеся глаза МакГонагалл, и ослабил блок.
— То-то же, — услышал он голос в своей голове. — Так, посмотрим. Гм, ты интересный случай. Есть храбрость и решительность — черты Гриффиндора, есть ум и знания — признак Когтевран, есть хитрость и расчетливость — достоинства Слизерина. Я вижу глубочайшие знания, вижу Высшую Светлую и Темную магию. Мерлин мой, вижу даже знание Черной. А еще вижу достаточно благоразумия, чтобы никогда не поддаться на ее искушение. Вижу желание свободы и счастья, вижу могущество и мудрость отнюдь не подростковые. Куда же тебя распределить? Пойдешь в Слизерин?
— Это создаст мне проблемы, Шляпа. Все мои друзья — в Гриффиндоре.
— Если твои друзья не могут переступить через такое малое различие, это не друзья, юный Блек. Но я уверена в обратном. Может, именно ты вернешь мир в школу, преодолеешь вражду факультетов. Решено, ступай в СЛИЗЕРИН.
Парень снял Шляпу с головы и задумчиво на нее уставился.
— Я могу идти, профессор?
— Постойте, Блек. Обычно, я не спрашиваю студентов, что сказала им Шляпа, но вы — особый случай. Даже когда она сомневается, решение не занимает больше минуты. А вас она распределяла добрых четверть часа. Можете вы сказать, почему Шляпа направила вас в Слизерин? И почему у вас такое выражение лица.
— Просто все мои друзья, а у меня их немного, учатся в Гриффиндоре.
— А Шляпа увидела в вас разные черты, но направила в Слизерин, потому что…
— Не потому что, профессор. Чтобы.
— Чтобы вы преодолели разлад между факультетами? Вы готовы попробовать, мистер Блек?
— Готов. Хотя мне не нравиться быть марионеткой.
— Можете рассчитывать на помощь всех преподавателей, Блек, и нашу поддержку.
Северус вернулся домой, где его уже ждали друзья.
— Ну как? Ты что такой смурной?
— Слизерин, — он не увидел на лицах друзей удивления или неприязни, и ему сразу стало легче. — А вы не удивлены, я вижу.
— Это было закономерно, Северус. Ты действительно не похож на Гарри Поттера — ты сильнее, умнее, расчетливей. У тебя есть хитрость и мудрость, ты чистокровен и умеешь добиваться своего. К тому же, ясно, что Шляпа долго сомневалась — ты довольно долго отсутствовал.
— Она сказала, что отправляет меня в Слизерин, потому что у меня есть весомый шанс преодолеть разлад факультетов.
— К тому же, не все слизеринцы такие уж плохие, кому это знать, как не нам? Слизнорт, Снейп, Регулус Блек, — добавил Рон. — Ты наш друг и будешь им, несмотря ни на что.
— К тому же, представь, какой прием ждал бы тебя в Гриффиндоре! Одно твое имя чего стоит, — весело усмехнулась Джинни. — А так все будет как нельзя лучше. Слизеринец, который отправил в тюрьму Малфоя, станет безусловным любимчиком всех факультетов.
— Так чем займемся? — немного погодя спросил Рон.
— Может Сев поучит нас выполнять маскирующие чары? Это бы здорово пригодилось нам.
— Почему бы и нет? Чары хамелеона вы знаете, заглушающие и маглоотталкивающие — тоже. Остаются отвлекающие внимание. Самое практичное их применение — это наложить их на себя в заполненным маглами месте, чтобы спокойно трансгрессировать или творить другие чары без привлечения внимания. Надо только следить, чтобы на вас не были направлены видеокамеры…
Два часа спустя его гости отправились по домам. Гермиона вылетела в окно, Рон воспользовался камином, а Джинни трансгрессировала в Дырявый Котел. Они договорились встретиться завтра там, чтобы потом вместе отправиться на вокзал Кингс-Кросс. Вообще-то, у них не было нужды пользоваться поездом, но они не смогли отказать себе в удовольствии в последний раз поехать в Хогвартс-экспрессе.
В десять утра Северус трансгрессировал в паб. Гермиона уже была тут, а Рон, как всегда, опаздывал. Впрочем, они не успели даже выпить по чашечке кофе, когда он вывалился из камина, держа в руке клетку с Сычиком. Гермионин Живоглот недовольно мяукал в корзине, а Алантар сидел на плече у Блека. На них косились, но помалкивали.
— Вижу, все догадались уменьшить багаж, не я один такой умный, — вместо приветствия сказал Рон.
— И тебе привет. Ну что, пошли? — Гермиона отставила чашку и поднялась.
Они трансгрессировали прямо на платформу, чуть не сшибив пару малолеток. Все они поспешили занять купе, сгрузив чемоданы на полку и придав им истинный размер. Впрочем, не так уж они были наполнены — даже Гермиона отказалась от множества книг, которые обычно загромождали ее багаж, в пользу подаренных Гарри мантий.
— Кстати, мы кое о чем забыли, друзья мои, — сообщил Гарри, устраиваясь на сиденье.
— О чем это ты?
— О языке. Мы же едем на Турнир… В Россию.
— Мы действительно об этом совсем забыли.
— Впрочем, готов вас обрадовать. Я об этом вспомнил вчера в девять вечера, и нашел в своей памяти рецепт одного полезного зелья. Главным ингредиентом в этом зелье является кровь. Оно дает знание тех языков, которыми владеет донор. Именно так Волдеморт изучал языки. Так что нам надо будет только добыть немного крови одного из дурмстрангцев.
Все выразительно посмотрели на Гермиону. Она стала отнекиваться, но в конце концов они ее уломали, и она написала письмо Краму с небольшой просьбой — прислать немного крови, и пообещала его отправить завтра же. Тем временем дверь купе открылась, и на пороге появились Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд.
— Мы не помешаем?
— Проходите, друзья, — Джинни сделала приглашающий жест. — Познакомьтесь, наш новенький, его зовут…
— А ты здорово похож на Коротышку Бордмана! — перебила ее Полумна.
— Сириус Блек был моим отцом, — парень кивнул. — Позвольте представиться, Северус Сириус Блек. А вы, я так понимаю, знаменитые Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд? Мне о вас рассказывали, — он кивнул на друзей.
— Первый раз слышу, чтобы человек по имени Северус так ко мне обращался, — весело кивнул Невилл.
— Ты о Снейпе? Невилл, позволь мне так тебя называть, мой тезка был великим человеком. Не мне судить о его поведении в стенах школы, но факты налицо: он восемнадцать лет успешно шпионил для Ордена Феникса, был одним из лучших зельеваров и знатоком дуэлей, и погиб, используя последние мгновенья жизни, чтобы дать Поттеру шанс победить Волдеморта.
— Знаешь, мне действительно сложно судить, я его всю жизнь боялся.
Они мило болтали о пустяках, когда подошло время обеда. Рон было собрался выйти в коридор, чтобы поймать тележку с продуктами, но Северус остановил его.
— Погоди, Рональд. Неужто ты думаешь, что я не предусмотрел твой вечно голодный желудок? — иронично спросил он. Наколдовав стол, который занял большую часть пространства между сиденьями, он дважды хлопнул в ладони, и на столе появились разнообразные блюда.
— Браво, Северус. Нам всем еще учиться и учиться.
— Это заслуга Кикимера, не моя. Довольно сложный трюк, даже для эльфа — послать еду точно на стол во многих милях от него, да еще и движущийся. Угощайтесь.
Через час обед был прикончен, а стол очищен и испарен.
— Кстати, а кто-нибудь знает, кто в этом году староста? — спросил Рон.
— У нас — Джимми Пикс, загонщик. А у Северуса, по-моему, Блечтли.
— Ты слизеринец? — немного напрягся Невилл.
— А что в этом плохого?
— А то, что большинство слизеринцев — темные маги!
— Я тоже. Я еще и змееуст, между прочим. А ты знаешь, чем отличаются Темные Маги от так называемых Светлых?
— Тем, что вы обожаете пытать и убивать! — запальчиво выкрикнул Невилл.
— Я думал, ты умнее, Долгопупс, — с истинно Снейповским презрением произнес Блек. — Пытать и убивать любят только сумасшедшие. А Темные Маги любят свободу. Каждый должен быть хозяином собственной судьбы. Настоящему Темному не нужна власть над миром, только свобода. Поэтому мы редко придерживаемся законов, которые нам навязывают разнообразные Светлые. Темные предоставляют каждого его собственной судьбе: если ты разумен и искусен, то ты будешь жить так, как этого хочешь ты. А вы, Светлые, все время пытаетесь навязать свою волю другим, принимая за них решения. А кто дал вам право распоряжаться другими? Кто дал вам право судить?
— Наша правда! Наш суд справедлив и милосерден.
— Да ты что, Невилл? Ваш суд бросил моего отца в Азкабан, хотя он был невиновен! Ваш суд чуть не лишил Поттера палочки сразу после возрождения Волдеморта! Мне пришлось спровоцировать Малфоя на использование против меня Авада Кедавра, и только после этого мы смогли засадить его в тюрьму! А как ты думаешь, был Азкабан достаточным наказанием супругам Лейстрендж? Тебе бы не хотелось самому направить на Беллатрису палочку и насладиться ее болью и отчаяньем? Это ты называешь справедливостью? — Северус не кричал, но его голос сочился ядом и ненавистью. — Вы все смотрите на несколько фанатиков, и по ним судите нас всех?
Невилл, выслушав его тираду, стремительно вылетел в коридор, захлопнув дверь купе.
— Ты ведь на самом деле не злой, Северус. Зачем ты так ведешь себя? — спросила Полумна.
— Потому что меня бесит, когда о людях судят поверхностно, — отрезал он. — Наверное, я все испортил, да? — спросил он у Гермионы.
— Нет, Сев. Все нормально. Невилл успокоиться и поймет.
Северус вышел из купе. В коридоре он увидел Невилла, жадно подставляющего лицо потокам ветра из окна. Он подошел к нему.
— Прости, Невилл, я не хотел срываться на тебя. Просто ты затронул мою больную мозоль.
— Нет, Блек, это я должен извиниться. Может быть, ты прав насчет нашей слепоты и предвзятости, прав насчет того, что законы и правосудие — разные вещи. Может быть. Наверное, ты прав и насчет Темных. Нас просто сбивает с толку название и стереотипы.
— Знаешь, когда впервые появилось само это разделение на Темных и Светлых? В Египте, двадцать семь веков назад. Тогда жрецы объявили себя Светлыми, ибо они служат «правильным богам», а всех, кто отказывался им подчиняться, назвали Темными, ибо они «служат бесам». А потом это усугубилось Святой Инквизицией. Тогда ведьм и колдунов, которые не подчинялись ее законам, заживо сжигали. Конечно, в основном-то жгли маглов, которые были неугодны Церкви. Причем, что самое смешное — маглов-то жгли эти «светлые».
— Прости еще раз, Северус. Будем друзьями?
— С удовольствием. Я на тебя и не обижался, и злился я не на тебя, а, скорее, на общую слепоту магического мира. На Дамблдора.
— А почему ты злился на Дамблдора?
— Это очень личная ненависть, знаешь ли. Когда моего отца обвинили в предательстве и убийстве тринадцати человек, Дамблдор был Верховным Судьей Визенгамота, и он не сделал ничего, чтобы дать Сириусу оправдаться. А ведь всего-то следовало потратить двадцать минут и дать ему сыворотку правды. Из-за него я рос сиротой, и даже не знал, что Сириус Блек — мой отец, пока он не погиб в министерстве и его не оправдали посмертно. Мама таила это от меня, боясь, что может травмировать меня знанием о том, что мой отец — «жестокий убийца и правая рука Темного Лорда». И в этом виноват Дамблдор, и больше никто.
— А Гарри винил себя в смерти крестного. Его ты тоже ненавидишь?
— Нет, Поттеру я благодарен. Он успел многое рассказать мне о Сириусе, перед тем как погиб, и передал мне все, доставшееся ему от крестного. Меня утешает возможность жить в доме Блеков, видеть в комнате отца его фотографии, и фото его друзей. Это очень много для меня значит. Вернемся в купе?
— Пожалуй.
В купе все было мирно. Полумна читала очередной выпуск «Придиры», Гермиона и Рон играли в шахматы, а Джинни сидела в окружении всяческой живности — как налетевшей в приоткрытое окно, так и ехавшей вместе с учениками — и обсуждала что-то с ними.
— Скоро уже подъезжаем, — проинформировала Гермиона, увидев вошедших парней.
— Погуляем сегодня после отбоя? — бодро спросил Северус. — Покажете мне это ваш Запретный Лес.
Невилл и Полумна выразительно на него уставились. А Джинни легко согласилась. Теперь уставились уже на нее.
— Вы что тут, спятили все? — выразительно спросил Невилл. — Или дружно записались в клуб самоубийц?
— Джинни, нас тут не ценят. Полетели отсюда.
— Думаешь, уже можно? Мы все магловские селения проехали?
— Все, — подтвердила Гермиона.
— Ну тогда полетели, Сев, — Джинни распахнула окно.
— Может, метлы возьмете? — посоветовала Полумна.
— Незачем! — весело ответил Блек, вскакивая на подоконник. Рон удержал Невилла на сиденье.
— Они знают, что делают, — шепнул он. — Просто смотри.
— Алантар, ты первый! — когда дракон вылетел в окно и немного увеличился в размерах, чтобы не отставать от поезда, Северус обернулся к Джинни. — Только после тебя.
Невилл и Полумна ошарашено наблюдали, как Джинни рыбкой выскочила в окно, на лету превращаясь в грифона.
— Увидимся на платформе! — и золотой дракон составил компанию грифону и своему серебристому собрату. Только что взошедшая луна красиво серебрила их крылья с востока, а садящееся солнце бросало на них красный свет с другой стороны.