– Мерси.
Теперь голос прозвучал тише, балансируя на грани между приветствием и утверждением. Машина притормозила. Такер Перри. Отлично.
– Как поживаешь, милая? Мои соболезнования насчет Джинни. Ужасная трагедия.
– Благодарю, мистер Перри, – ответила я, не останавливаясь. Машина тихо скользила рядом, будто хищник.
– Уверен, я могу как-то помочь тебе легче пережить гибель Джинни. Забыть все.
Он криво улыбался, отчего его правый глаз немного прищурился. Мне захотелось вымыться. От одной мысли, что моя милая тетя Эллен позволяла Перри прикасаться к себе, меня трясло.
– Очень ценю, – с трудом выдавила я. – Но я тороплюсь. У меня дела.
Я почувствовала огромное облегчение, увидев, что с другого конца площади ко мне идет Питер – с мрачным видом, голый по пояс, с футболкой в руке.
– Мое приглашение на следующий вечер в «Тилландсии» еще в силе, – произнес Такер, заметив Питера. – В некотором роде, наша встреча станет завершением цикла. Твоей маме всегда нравилось в клубе.
Питер подошел ко мне.
– Нам не помешает свежая кровь. Приходите оба. И ты, и твой парень, добро пожаловать!
– Благодарю, мистер Перри, но я так не считаю, – процедила я, сдерживаясь, чтобы не сболтнуть лишнего. Мне хотелось послать его подальше.
– Все нормально? – спросил Питер, уставившись на Такера.
– Вполне, – ухмыльнулся Такер и скривился. – Что ж, я, пожалуй, поеду. Дай знать, если передумаешь, Мерси.
И красный «Мерседес» умчался прочь.
– Что ему надо? – прорычал Питер, провожая взглядом «Мерседес».
– «Тилландсия», – сказала я. – Такер, похоже, думает, что мы не прочь выпить с ним, убив на это хороший вечер.
– Знал бы он, как он ошибается, – пробурчал Питер, поворачиваясь ко мне.
Неожиданно он меня поцеловал.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
Надоело показное равнодушие, решила я. Передо мной – честный молодой мужчина, который меня любит. Его ничто ни с кем не связывает. У него нет тайных целей.
– Я по тебе соскучилась и захотела проведать. Ты не против?
– Не против – слабо сказано, – просиял Питер. – Давай где-нибудь присядем.
Он взял за руль мой велосипед правой рукой, а ладонь левой положил мне пониже спины, и мы направились к центру площади. Аккуратно прислонив велосипед к дубу, Питер плюхнулся на траву.
– Приземляйся, – заявил он, похлопав рядом с собой.
Я тихонько села, поставив между нами рюкзачок.
– Никаких новостей насчет похорон Джинни? Я попытаюсь отпроситься, но босс сказал, чтобы я за пару дней предупредил.
– Нет, нам пока неизвестно, когда тело выдадут.
– А как такое могло случиться, Мерси? Странно, но почему-то твои дядюшки и тетушки до сих пор не сделали свои фокусы-покусы и не выяснили, кто этот негодяй, – удивился Питер.
Его спокойное отношение к силе, которой обладали Тейлоры, заставило меня улыбнуться. Мы выросли вместе, но, четко понимая, кто мои родичи – сплошь ведьмы и ведьмаки, – он никогда нас не сторонился, в отличие от обычных людей.
– Верно. Пару недель назад я и сама бы сказала, что невозможно причинить вред Джинни. Они пытались определить убийцу, но пока безуспешно. И мои близкие, и полиция.
В парке собрались приятели Питера по бригаде и начали усаживаться вокруг нас.
– Эй, Пит, это у тебя десерт такой? – спросил один из парней.
– Проклятье, а у меня, кроме чашки пудинга, ничего и нет, – пошутил другой.
– Пити, а попробовать дашь? – подал голос невысокий жилистый парень.
– Не обращай внимания. Паршивцы все отдали бы, чтобы сидеть возле тебя. И я их понимаю.
Питер произнес свои слова шутливым тоном, но, судя по его взгляду, ребята испытывали судьбу, подтрунивая над нами. Потом он покосился на мой рюкзачок.
– У тебя тур сегодня? – поинтересовался он.
Я открыла рюкзачок и достала ему сэндвич.
– Ланч тебе принесла, – пробормотала я, смутившись. Почувствовала себя хрупкой и уязвимой, и вовсе не из-за реплик его товарищей.
– Ого, ланч! – воскликнул Питер. – Значит, ты все заранее спланировала, да?
– Ага, наверное.
На его лице была невинная радость… и любовь, настоящая, а не какая-нибудь фальшивка, сотворенная худу. Он заслужил, чтобы его любили, и я твердо вознамерилась найти в себе хоть что-то, похожее на это чувство. А если не смогу, то придется просто отпустить Питера. Я проклинала себя за то, что встретилась на перекрестке с Хило. Отгоняла мысли о ней, и на смену им вдруг пришли другие, о столь же неприятном человеке. О Такере.
– Такер упомянул, что именно моя мать поручилась за него, когда он хотел попасть в «Тилландсию», – начала я. – Возможно, в клубе она познакомилась с моим отцом.
– И что ты думаешь? – спросил Питер.
– Вероятно, я смогу что-то узнать, если приму приглашение Такера. И в конце концов выясню, кто мой отец.
Питер молчал, но на его лице бушевала буря эмоций.
– Слушай, – проговорил он. – Мысль – явно плохая.
– А почему?
– Я, конечно, не в курсе, как шли дела в клубе, когда твоя мама там бывала. Уверен, это было совсем не то, что у них там сейчас творится, но…
– Что?
– Я сплетни кое-какие в баре слышал. Вроде бы в «Тилландсии» народ с катушек съехал. Там все превратили в клуб свингеров.
Он виновато поглядел на меня, будто я была ребенком, которому сказали, что Санта-Клауса не существует.
– Мерси, я очень хорошо отношусь к Эллен и не стану осуждать ее, но тебе в «Тилландсии» не место.
– Если то, что ты говоришь, – правда, то и в те времена, когда мама бывала в клубе, там царил такой же беспредел. Думаю, что моим отцом может оказаться любой мужчина из завсегдатаев. Хоть Такер Перри.
– Без вариантов, – промычал Питер, жуя сэндвич. – Если бы Такер думал, что ты и Мэйзи – его дочери, вряд ли он так увивался бы за вами.
– Ты уверен? – спросила я. – Кстати, я – не очень.
Питер побледнел, опуская руку с сэндвичем.
– Что-то аппетит пропал, – пробормотал он, заворачивая сэндвич обратно в пленку. – Нет, даже Такер Перри не может оказаться таким извращенцем, – добавил он, пытаясь убедить нас обоих. – Слушай, Мерси. Давай-ка я допрошу Такера. Мне надо поговорить с Такером. Я хочу это сделать, но я не собираюсь переступать границы.
– Границы? – переспросила я.
– Границу между мной и тобой, – пояснил Питер. – Но я не представляю, согласишься ли ты, чтобы я разговаривал с Такером в качестве твоего…
– Моего… кого? – подтолкнула я его.
– Твоего парня, – выпалил он, глядя на меня исподлобья. – Не уверен, что ты меня так воспринимаешь, но я давно тебя знаю, Мерси, и не хочу строить планы загодя…
Разноцветные глаза Питера сияли теплотой, а рыжие волосы так и пылали огнем. От него исходила сила и доброта. Но я медлила.
– Я всегда считал, что рано или поздно мы будем вместе, – продолжал он. – Но потом появился Джексон.
Я ничего не ответила. Одно дело, когда Мэйзи мои мысли прочла, но если мои чувства столь очевидны для Питера, самого нормального из людей, каких я встречала, то я просто открытая книга для каждого встречного.
– Мне не важно, Мерси, что ты выбрала первым не меня, – произнес он, спасая меня от ужасающего молчания. – Главное, надеяться, что ты меня выберешь когда-нибудь… в будущем.
Меня окатила жаркая волна, и я поняла, что причина этому – никакое не худу. Вот она – реакция на любовь Питера. Встав на колени, я прильнула губами к его губам, обнимая его. Он отозвался на мой поцелуй, прижимая меня к себе так, словно хотел целиком вдавить в себя.
Питер – прекрасный человек. Со временем он станет замечательным мужем и хорошим отцом. Внезапно я почувствовала не волшебную страсть, а чудесное умиротворение, уверенность в том, что нам удастся стать парой, чего бы это ни стоило.
Отстранившись от Питера, я посмотрела на него в упор.
– Тебе и впрямь надо с Такером по-мужски поговорить.
– Я это обязательно сделаю, – заявил Питер и принялся целовать меня снова.
– Может, им комнатку подыскать пора? – усмехнулся один из друзей Питера. – Хотя, если честно, я с удовольствием за ними понаблюдаю.
Глава 9
День выдался жарким, и сейчас припекало как никогда раньше, поэтому меня очень порадовало, что в лимузине есть кондиционер. Кроме того, я была одета во все черное. Мы ехали на кладбище Гринвич, чтобы попрощаться с Джинни. Однажды она настояла на том, чтобы ее похоронили отдельно от других родственников. Если уж мы ей при жизни ни минуты покоя не даем, сказала она, пусть хоть смерть позволит ей побыть в блаженном одиночестве. В отличие от других Тейлоров, отошедших в мир иной, дух Джинни не задержался на земле. Ее душа улетела в другое измерение, и я про себя молилась, чтобы она наконец-то нашла умиротворение.
Оливер, Айрис и Эллен ехали в машине, где находилось тело, а в следующей устроились я, Коннор, Мэйзи и Джексон. Мужчины были в костюмах и галстуках, женщины – с жемчужными украшениями. Я посмотрела в зеркало заднего вида. Снаружи проносилась летняя Саванна. Туристы в цветастых гавайских рубашках выстроились в очередь, чтобы сесть в троллейбус. Детишки в парке Форсайт куда-то побежали, оторвавшись от своих родителей, но затем встали как вкопанные и заверещали. Я принялась гадать, что привлекло их внимание, но мы уже миновали парк, и меня отвлек монотонный голос Коннора. Он что-то бубнил Джексону и надоедал мне. Наверняка он не говорил ничего важного. Мне хотелось прислушаться к собственным мыслям, но слова Коннора создавали фон у меня в голове, будто некрасивые обои на стене.
Рядом с самыми родными мне людьми я чувствовала себя неуютно. Жаль, что возле меня не было Питера! Увы, его бригадир предоставил ему четкий выбор. Либо приходишь на работу сегодня, либо вообще не приходишь. Я попросила Оливера магически посодействовать, но Питера мое предложение, похоже, немного оскорбило.
– Обычные люди не полагаются на колдовские фокусы. Мы все честно делаем, – заявил он.
Его решимость лишь усилила мое уважение к нему, но как же мне хотелось, чтобы он был здесь! Он бы держал меня за руку так, как сейчас держит за руку мою сестру Джексон. Я в очередной раз убедилась в том, что они – чудесная пара. Хорошо, что мне удалось поговорить с Питером накануне.
Я отвернулась от окна и случайно поглядела на Мэйзи. Не надо было уметь читать мысли, чтобы понять, сейчас все ее мысли – об одном. О жребии, который будут тянуть вечером. Зажмурившись, я снова молча помолилась за Мэйзи. Я надеялась на то, что сила выберет другого. Мэйзи думает, что она готова взять на себя огромную ответственность, но я мечтала, чтобы у нее была возможность жить своей жизнью. Зачем ей быть прикованной к грани? Неожиданно я почувствовала всем сердцем, что моя молитва услышана. Мэйзи минует участь Джинни, по крайней мере пока.
И вдруг я ощутила, что на меня смотрит Джексон. Наши взгляды встретились, и мое сердце заколотилось, как безумное. Я всегда считала шуткой фразу, что люди слышат звуки скрипки, когда видят своего истинного возлюбленного, но, клянусь, сейчас мне показалось, будто в салоне автомобиля звучат струнные. Я попыталась опустить голову, но его взгляд держал меня, как в тисках. Может, в его глазах затаилось томление? Неужели Мэйзи права, и он разрывается между нами? Ведь был тот момент, в больнице…
На мгновение я забылась, поглощенная желанием. Пламя, которое я столь долго пыталась потушить, мигом разгорелось и сжигало меня.
Потом я увидела, что Джексон действительно держит Мэйзи за руку. Все верно – они помолвлены. Меня охватил жгучий стыд, я поняла, что мои мысли – предательство, не только по отношению к Мэйзи, но и по отношению к Питеру. Я вообще не буду проявлять интерес к Джексону и не стану его провоцировать, решила я.
Чувство вины помогло мне собраться с силами, и я уставилась в окно. Извилистые улицы старой Саванны кончились, потянулась бесконечная череда безликих торговых центров и магазинов скидок. Этот район гораздо больше походил на пригород, и ощущение родной Саванны вернулось лишь тогда, когда мы достигли знаменитого кладбища Бонавентура, где покоилась моя мама и многочисленные бабушки с дедушками. Не доедешь до Гринвича, не миновав Бонавентура. Я пообещала себе, что, когда спадет жара, я домчусь на велосипеде и возложу цветы к их могилам. Может, доеду и до Джинни и тоже преподнесу ей букетик.
Солнце сияло в зените, поэтому священник сжалился над нами и быстро прочел молитву. Все мы понимали, что она не имеет для Джинни никакого значения. Святой отец первым бросил в могилу горсть земли. Я отделилась от толпы и направилась к машине, надеясь, что водитель не выключил кондиционер.
Я уже была в нескольких метрах от автомобиля, когда ко мне подошел пожилой мужчина. Лицо вроде знакомое, но вспомнить я его не могла.
– Мисс Тейлор, будьте любезны, составьте мне компанию.
Меня ошеломило сочетание трех фактов. Спокойное лицо, тихий голос и ужас в глазах. В висках застучал пульс. Я выросла среди ведьм и догадалась, что мужчина явно находился под воздействием заклинания. Еще секунда – и магия обрушилась прямо на меня. Предложение не являлось вежливой просьбой, и я была вынуждена подчиниться. Но попытаться стоило. Я подняла ногу и приказала ей шагнуть назад, но вместо этого сделала шаг вперед. В отчаянии оглянулась, надеясь на подмогу родных, но нет – они все еще стояли у могилы Джинни. Поблизости бродили любопытные туристы – охотники за призраками. Фотографировали особенно вычурный надгробный камень, уповая поймать в кадр нечто сверхъестественное, и не замечали колдовство, происходящее у них перед носом.
Я попыталась окликнуть их, но в ответ услышала свой голос, произносящий чужие слова.
– Благодарю, я с удовольствием к вам присоединюсь, – проговорила я достаточно громко, чтобы охотники за привидениями навострили уши.
Потом я сделала пару неловких шагов, едва не растянувшись на земле, и кто-то из туристов пошутил насчет степени моей трезвости. Но спустя пару мгновений они обо мне забыли и опять принялись фотографировать пылинки в лучах солнца.
Водитель помог мне сесть в салон и наклонился ко мне.
– Это временно, – прошептал, проводя рукой у меня перед глазами, и мое зрение тотчас заволокла черная пелена.
– До тех пор, пока не приедем. Пожалуйста, не шумите.
Я почувствовала, как мое тело одеревенело. Пот, выступивший от страха, начал холодной струйкой стекать по спине. Шумел кондиционер. Водитель пристегнул меня ремнем и захлопнул дверцу.
– Мне искренне жаль, мисс Тейлор, – добавил он, садясь за руль. – Уверен, вы меня простите. У меня не было выбора, я просто выполняю то, что нужно сделать. Хило меня заставила вас забрать, точно так же, как заставила вас прийти.
Машина тронулась и стала разворачиваться направо.
– Что Хило от меня надо? Куда вы меня везете? – спросила я, ощущая гнев и страх одновременно.
– Она мне не позволила посвящать вас в детали, мисс.
– Тогда хоть скажите, откуда я вас знаю. Я вас где-то видела! – упорствовала я.
– Вряд ли, мисс, – возразил он. – Но, кажется, вы встречались с моим внуком. Он полицейский.
В его голосе слышалась неподдельная гордость, даже несмотря на ужасные обстоятельства, которые нас свели.
– Детектив Кук – ваш внук? – изумилась я.
Ясно! Один и тот же цвет кожи, темно-карие глаза. Хило, должно быть, весьма самоуверенная особа, раз рискует делать деда офицера полиции пешкой в своей игре.
– Да, мисс.
– Вы можете ему позвонить? Пусть он меня заберет!
– О, мисс, вы же в курсе, что Мать Хило очень умна, чтобы такое позволить, – ответил он. – Я бы с радостью помог вам, но я у нее – на коротком поводке. И не могу сопротивляться, как и вы.
Я пыталась считать повороты и прикидывала расстояние. Похоже, мы проехали по кругу раз, если не два. И почему-то вообще не тормозили. А ведь повсюду были светофоры и предупредительные знаки! В результате я сбилась с толку и совершенно запуталась.
Мы ехали целую вечность. Внезапно я почувствовала, что дорога стала каменистой и ухабистой, а спустя некоторое время мы остановились. Водитель распахнул дверцу, в салон ворвался душный воздух и пение цикад.
– Позвольте, – произнес он, взяв меня за руку. Помог мне выйти из машины, и я начала внимательно прислушиваться к звукам. Но различила лишь стрекот и хруст гравия под ногами.
– Мы немного прогуляемся, мисс.
Почему-то меня пронзила мысль, что здесь я и умру. Он привез меня к могиле, он убьет меня и бросит мое тело прямо тут. Моя плоть истлеет. А я даже не увижу, когда он соберется сделать это. Может, Коннор найдет мои останки с помощью своего дурацкого маятника. Но он, конечно, опоздает. Я буду мертва, как Джинни.
– Вы собираетесь меня убить? – спросила я чужим голосом.
– Боже правый, девочка! Нет, я ни волоска не трону с твоей чудесной рыжей головы, – воскликнул он, переходя на «ты»
Думаю, мы брели по тропинке. Гравий остался где-то позади, а в мои туфли забился песок.
– Если она не заставит, – упрямо заявила я.
– Она не сможет. Я – шофер, езжу на автобусе. Она может заставить меня машину водить, поскольку для меня это дело обычное. Но я никакой не убийца, и я точно не причиню тебе никакого вреда.
– Но Хило всегда себе на уме, – не унималась я.
Он ничего не ответил, и я решила, что он согласен с моими словами. Минуту или больше мы шли молча.
– Но ты же из Тейлоров, девочка. Неужели ты бессильна и не справишься с Хило? – нарушил паузу водитель.
– Извините. Чиста как лист, – буркнула я, против воли рассмеявшись.
– Тогда я буду за тебя молиться. А если мои молитвы хоть чего-то стоят, то завтрашний рассвет ты увидишь, – подытожил он и остановился. – Все. Осторожнее, здесь ступеньки.
Он помог мне подняться на крыльцо. Мне в лицо врезался какой-то жук, и я подпрыгнула.
– Все нормально, девочка. Будь отважна. Ладно, она говорит, дальше мне нельзя.
Раздался скрип, и водитель перевел меня через порог. Меня подхватили другие руки, более сильные и грубые, и затащили внутрь дома. Дверь захлопнулась.
– Прозрей, – приказал елейный голос.
Зрение тотчас вернулось ко мне, руки и ноги снова мне подчинялись. Я находилась в просторной комнате. Стены и пол сияли аквамариновым или призрачно-синим тоном – так называли данный оттенок в наших местах. Считалось, что он прекрасно отпугивает насекомых и недружественных духов. В центре комнаты стоял стул, и на нем восседала Мать Хило в сине-лиловой одежде, цвету которой позавидовало бы утреннее небо. У нее на коленях расположилась трехлапая кошка и урчала, а Хило лениво чесала ее за ушами. Говорили, что для настоящей призрачно-синей краски нужен пепел левой задней кошачьей лапки. Понятно, куда подевалась конечность этой киски.