Едва успев затормозить, я поспешила свернуть на лесные нехоженые тропы, чтобы по возможности спрятать машину и продолжить наблюдение. Извиваясь, как уж на сковороде, то и дело до отказа выкручивая руль то влево, то вправо, я наконец ухитрилась углубиться в лесные дебри настолько, чтобы меня не было видно с дороги. О том, какое воздействие оказали всевозможные ветви и сучья на внешний вид и окраску моей машины, я старалась просто не думать.
Заглушив двигатель и проделав обратный путь до дороги уже пешком, я осторожно выглянула из-за ветвей и увидела, что «Волга» разворачивается, а Вера Иосифовна Зильберг направляется к загадочным воротам. Она нажала на какую-то кнопочку и что-то проговорила в серый прямоугольник, на котором эта кнопочка располагалась.
Внимательно осмотрев ворота и часть забора, которая была видна с моей позиции, я убедилась, что все весьма серьезно. Чуть ли не каждый пролет забора украшали видеокамеры, они же располагались над воротами, и наверняка что-то подобное было вмонтировано в переговорное устройство, с которым в настоящее время общалась Вера Иосифовна.
Когда идентификация завершилась, в воротах что-то щелкнуло, и они стали разъезжаться в стороны. Я смотрела во все глаза, но увы — любопытству моему сегодня не суждено было удовлетворить свои аппетиты. Едва только Вера Иосифовна ступила на территорию, огражденную забором, как ворота тут же начали обратное движение. Я успела разглядеть только ухоженный газон, аккуратные, как будто только вчера заасфальтированные подъезды к дому и сам дом — двухэтажное, как я и предполагала, длинное здание, по своей архитектуре больше похожее на старинные замки, чем на современные сусально-пряничные коттеджи с искусственной черепицей и всякими там петушками и завитками.
Ворота закрылись, и тайна, которую они за собой скрывали, снова стала недоступна простым смертным.
Что ни говори, а мое оперативное мероприятие начинает приносить плоды. Домик-то ой-ой-ой какой интересный! Вот только как в него пробраться…
Не выходя из-под лесного покрова, я обошла открытую площадку и постаралась подойти как можно ближе к забору. При желании я могла бы подойти к нему и вплотную, но поскольку по всему периметру ограждения были установлены видеокамеры, а обнаруживать свое присутствие не входило в мои планы, то я ограничилась наблюдением с некоторого расстояния из-за деревьев.
Продолжая свое лесное путешествие вдоль загадочного забора, я видела все одно и то же — глухая кирпичная стена, увенчанная видеокамерами, расположенными на очень небольшом расстоянии друг от друга. Сколько же может стоить такая система наблюдения, ведь забору конца-края не видать?
Наконец мое путешествие закончилось, и я подошла к дому с противоположной стороны, так и не обнаружив в кирпичной стене забора ни одной бреши. Необходимо было сосредоточиться и решить, что делать дальше.
Любая попытка проникнуть внутрь означала неизбежное раскрытие моего инкогнито, а этого допустить было нельзя. Ждать, когда снова появится Зильберг? Я посмотрела на часы. Обеденный перерыв давно закончился. Нет никакого сомнения, что непроницаемая Вера Иосифовна нашла вполне благовидный предлог, чтобы иметь возможность не появляться в университете до конца рабочего дня. Значит, она может задержаться в этом загадочном доме и до завтра. Кто ее знает, может, она сюда на садомазохистские вечеринки ходит? Мысленно вообразив себе Зильберг в ошейнике с шипами, я нашла, что ей подобное «украшение» очень пойдет.
Однако шутки шутками, а нужно как-то определяться. Действовать на открывшейся мне площадке я сейчас была не готова — ведь утром, отправляясь на слежку, я не могла предугадать, куда заведет меня судьба. Чтобы предпринять шаги, возможные в сложившейся обстановке, я не имела нужного оборудования. Поэтому самым правильным будет оставить на время линию фронта и перенести свои действия в тыл.
Завтра утром я вернусь сюда, вооруженная всеми необходимыми средствами наступления и обороны, а сегодня попробуем собрать урожай на информационном поле. Ведь Киря обещал мне помочь, если дело будет касаться Тарасова, вот пускай и поможет. Наверняка у него есть если уж не сама информация по этому загадочному дому, то канал, по которому такую информацию можно получить.
Разрешив вставшую передо мной проблему, я села в машину и, повиляв между кустами, поехала домой.
Времени моя слежка заняла немного. Когда я приехала домой, то могла позвонить Кирьянову Владимиру Сергеевичу, не опасаясь, что его уже не будет на работе.
— Алло, Киря?.. То бишь… Владимир Сергеевич?
Я понимала всю неуместность фамильярных обращений, когда я звоню на работу такому большому начальнику, как Киря, но старые привычки всегда берут свое.
— Да, Танюша, слушаю тебя.
— Извини, что я так… немного неофициально…
— Да ничего, это прямая линия.
— Кирюша, умничка, чтобы тебя долго не отвлекать, скажу коротко. Помнишь, я недавно звонила тебе насчет того дела, в Покровске?
— Конечно, помню. Тот редкий случай, когда мне нечем было тебе помочь.
— Но зато сейчас ты очень даже сможешь мне помочь! Мне нужна информация по одному дому в окрестностях Тарасова.
Я как можно более подробно постаралась объяснить, где именно находится мой загадочный дом, и добрый друг Киря пообещал им заняться.
Теперь необходимо было подготовиться к завтрашней экспедиции. Судя по той солидности, с которой было оборудовано внешнее окружение дома, внутри наверняка тоже имелась охрана, и соваться мне смысла нет. Незамеченной пройти не удастся, а если меня обнаружат, то все мои усилия, предпринимаемые по расследованию этого дела, пойдут прахом.
Но кое-что предпринять я могу. Для разных непредвиденных случаев в моей косметичке имелась супер-мини-видеокамера, которая с небольших и средних расстояний передавала качественный сигнал в небольшой чемоданчик, снабженный монитором и всеми нужными кнопочками. Вот именно это чудо техники и собиралась я использовать, чтобы посмотреть: что же происходит за непроницаемым кирпичным забором?
Я подготовила чемоданчик, взяла кое-что из дополнительного снаряжения и на этот раз решила прихватить пистолет. Место глухое, дополнительная страховка не помешает.
Окинув взором приготовленный «инвентарь», я почувствовала себя подкованной на все четыре колеса и со спокойной душой отправилась спать, обдумывая на сон грядущий, где именно лучше всего будет установить мини-камеру.
Проделав сегодня днем путешествие по всему периметру загадочного забора, я теперь неплохо ориентировалась на местности и, закрыв глаза, мысленно представляла себе различные ракурсы и позиции, с которых удобнее всего было бы подойти к стене, чтобы, закрепляя камеру, подвергнуться минимальному риску быть замеченной.
Но тут возникало одно противоречие, которое портило все расчеты. Вероятность оказаться пойманной была бы меньше всего, если бы я орудовала у части забора, проходившей за задним фасадом дома. Наверняка за этими камерами следили не так внимательно, как за установленными над воротами и той частью забора, которая отделяла от внешнего мира подъезды к дверям дома. Да и в случае обнаружения в лесу легче и быстрее можно скрыться.
Но что же интересного может происходить за задним фасадом дома и для чего направлять туда объектив видеокамеры? Нет! Не на задний двор, а именно на подъезд должны быть устремлены мои взоры. Если и происходит что-то интересное во дворе загадочного дома, то происходит это, конечно же, перед входом, а не на заднем дворе.
Мне нужно было выбрать такую позицию, чтобы она, с одной стороны, открывала максимальный обзор для моего «видеожучка», а с другой — обеспечивала минимальный обзор моих действий по его установке.
На каком-то неуловимом этапе перехода из полусонного состояния в состояние полного забытья такая позиция, видимо, была мною найдена и закреплена подсознанием: на следующее утро я проснулась, имея в голове совершенно четкий алгоритм того, что мне сегодня следует делать и в какой последовательности.
Проделав все традиционные утренние процедуры, включая кофе и сигарету, я уже совсем было собралась экипироваться в защитный костюм, который в лесной зоне был как нельзя более кстати. Но в последний момент поняла, что в городской зоне появляться в таком виде было бы неправильно. Полувоенная форма, которая поможет мне в нужный момент укрыться среди зеленых насаждений, в городе, среди афиш и асфальта, наоборот, привлечет нездоровое внимание окружающих.
Я оделась как обычно, а свой маскировочный костюм до поры до времени упаковала в сумку.
Выехав из города, я свернула с дороги и остановилась возле небольшой кущи каких-то ив. Укрывшись от нескромных взоров под не слишком надежным покровом редкой листвы, я сменила гражданскую форму на военную и отправилась дальше.
Выехав из города, я свернула с дороги и остановилась возле небольшой кущи каких-то ив. Укрывшись от нескромных взоров под не слишком надежным покровом редкой листвы, я сменила гражданскую форму на военную и отправилась дальше.
На этот раз я уже гораздо увереннее чувствовала себя в небольшом лесу, где находился нужный мне объект, и смогла спокойно спрятать машину за кустами и деревьями, выбрав более удобное место и нанеся своему транспортному средству гораздо меньший урон, чем вчера, когда мне пришлось так поспешно ретироваться.
Защитный костюм, кроме преимуществ окраски, сливающейся с местностью, имел еще и массу других. Например, карманы. Самой разной величины и конфигурации, они щедро были распределены практически по всей площади штанов и куртки и представляли неограниченные возможности для переноски и хранения самых разных грузов. Я могла не обременять себя поклажей и в незнакомой обстановке, чреватой всяческими неожиданностями, пускать свободные руки в действие в нужный момент.
Рассовав по карманам снаряжение и пистолет, я осторожно двинулась в сторону загадочного дома. Прежде чем приступить к установке камеры, я решила немного понаблюдать за происходящим. Выглянув из-за кустов и веток, я обнаружила, что со вчерашнего дня ничего не изменилось — так же незыблемо стоял забор и так же плотно закрыты были железные ворота.
Полюбовавшись некоторое время на сей однообразный пейзаж, я собралась было покинуть свой наблюдательный пункт, как вдруг услышала шелест покрышек по асфальту и тихое урчание двигателей, какое бывает у автомобилей запредельно дорогих модификаций.
С дороги, по которой вчера приехала Вера Иосифовна, а сегодня — я, по направлению к воротам выдвигался целый кортеж черных тонированных иномарок представительского класса. Видимо, гостей ждали: машины, почти не задерживаясь, проехали в ворота, которые начали раздвигаться при их приближении.
На этот раз ворота разъехались полностью и открыли довольно широкий обзор внутреннего двора. Но ничего особенного там не оказалось: все те же аккуратные газоны и дорожки. Разве что теперь пейзаж несколько оживляли встречающие — несколько человек в черной униформе и масках, несомненно охранники. Мои подозрения оказались вполне обоснованными: внутренняя охрана по солидности не уступала внешней, и мое решение не соваться за забор было правильным. Что я смогу сделать с этой оравой накачанных мужиков, я — слабая женщина, имеющая в своем арсенале всего лишь пистолет и черный пояс? Вот если бы имелся в запасе гранатомет… Но об этом думать пока рано. Ведь у меня нет доказательств, что это тайная база террористов или притон наркомафии. А на нет и суда нет. Подождем вестей от Кирьянова и результатов съемки моей видеокамеры.
Тем временем представительский кортеж разместился наконец во дворе дома всем своим составом, и ворота закрылись. Но, как потом оказалось, пока я рассуждала о гранатометах и своей женской беззащитности, я допустила непростительную ошибку, ослабив внимание и упустив из виду одно маленькое событие, которое повлекло за собой неприятные последствия. Оно практически свело на нет всю работу, проделанную мной за сегодняшний день, не говоря уже о том, что не раз еще икнулось мне впоследствии на всем протяжении расследования этого дела.
Увидев, что ворота закрылись, и не предполагая, что в ближайшее время возле них может произойти еще что-либо интересное, я начала пробираться на позицию, зафиксированную прошлой ночью моим подсознанием.
На ближайших подступах к забору не было такой позиции, которая не просматривалась бы видеокамерами, но некоторые факторы внушали мне надежду на то, что я смогу добиться поставленной цели. Первый фактор — растительность. В некоторых местах лес подходил почти вплотную к забору, и, отойдя от него буквально на два шага, можно было совершенно скрыться из виду. Второй фактор — избирательное внимание. Я уже упоминала о том, что за камерами, расположенными на стене, окружающей задний фасад дома, наверняка следят не так внимательно, как за установленными на воротах. И вряд ли охранники, не отрываясь, круглые сутки пялятся в мониторы, отслеживающие пространство в этом безлюдном месте.
Совпадение этих двух координат придавало мне уверенности: даже если меня все-таки заметят, я успею скрыться до того, как передовые части перейдут в наступление. Но увы: благодаря моей невнимательности все обернулось иначе.
Я благополучно достигла места, намеченного мною для установки видеокамеры, и стала готовиться к решающим действиям. Все необходимо было сделать очень быстро. Хоть я и надеялась, что меня не заметят, но, как профессионал, понимала, что надежды хороши в любовных романах, а в частных расследованиях более предпочтительны предусмотрительность и чистота работы. Поэтому сейчас моей задачей было закрепить «жучок» и исчезнуть с места преступления, затратив на это минимальное количество времени — независимо от того, будут ли за мной все это время наблюдать или не заметят вообще.
План мой был простым и невероятно нахальным. Поскольку «жучок» нельзя было просто положить на верхнюю кромку забора и так оставить, а сверлить дыры под крепление у меня не было возможности по времени — тем более что это создало бы шум, сразу привлекающий внимание в этой тихой обители, — я решила задачу просто и гениально. Шпионский «жучок» я собиралась прикрепить к ножке, легальной видеокамеры. Чтобы посторонний предмет не бросался в глаза, для присоединения «жучка» к ножке я захватила с собой обыкновенный медицинский пластырь. Белый пластырь будет почти незаметен на белой ножке и сможет достаточно долго удерживать мой «жучок» в нужном положении. Почаще заглядывайте в аптечку и на кухню, господа шпионы, — там кроется масса еще не изведанных возможностей!
Положив в ближайший карман мини-камеру, отрезав кусок пластыря и намотав его на палец, я стала выдвигаться на позицию. В том месте, где я решила штурмовать забор, к нему довольно близко подходили насаждения, и особенно одно дерево, которое росло почти рядом. Если бы не видеокамера на заборе, именно с него удобнее всего было бы осуществить задуманное. Но дерево просматривалось насквозь, а чтобы забраться на него, потребовалось бы время. И я посчитала более эффективным воспользоваться «кошкой». Это будет немного неудобнее, чем с дерева, но зато быстрее. Кроме того, находясь непосредственно под камерой наблюдения, я имею больше шансов не попасть в ее поле зрения.
Держа «кошку» на изготовку, я пробиралась меж ветвей. Вот оно — заветное дерево и сразу за ним нужный мне пролет забора. Теперь ничего не стоит меня обнаружить, поэтому главный мой козырь — скорость!
Одним прыжком выскочив из-за дерева и достигнув забора, я забросила «кошку», которая зацепилась за верхний край стены. Взобравшись вверх по веревке, я повисла на одной руке, а другой лихорадочно начала доставать свою мини-камеру, отлеплять приготовленный пластырь и пытаться все это закрепить. Действовать одной рукой было очень неудобно: второй рукой приходилось всю себя держать на весу, но у меня уже начало что-то получаться, как вдруг я почувствовала резкий рывок вниз.
Тонкий канат впился в ладонь, прохватив, казалось, мясо до костей; пластырь, уже почти закрепленный, оторвался и остался в руке. Посмотрев вниз, я увидела, что мумия в черной маске, не испуская ни малейшего звука, изо всех сил дергает меня за ногу, пытаясь сорвать с каната.
Вот они — роковые последствия невнимательности! Если бы в то время, когда в ворота заезжали машины, я не зевала бы по сторонам, я заметила бы, что еще до того, как ворота начали закрываться, из них вышли двое охранников и отправились в противоположные стороны вдоль забора, совершая обход, предусмотренный их внутренним распорядком. Но я этого не заметила и не смогла вовремя принять меры предосторожности. И охранник, который пошел в мою сторону, через некоторое время обнаружил приятный сюрприз.
Сначала меня удивило, что он действует в полном молчании, не пытаясь как-то сигнализировать своим, но потом я поняла, что в этом он совершенно прав: кто меня знает — может быть, я здесь не одна? Создавая шум, он привлечет внимание моих сообщников, а обезвредив меня в индивидуальном порядке, сможет выведать все пароли, явки и имена.
Не на ту напал! Я и не рискнула в одиночку связываться со всей их бригадой, но это вовсе не означает, что каждому придурку в черной маске будет позволено запросто взять и обезвредить меня.
Я спрыгнула с каната и, тоже ни слова не говоря, применила к своему нетактичному собеседнику пару приемов, наглядно доказавших, что черный пояс по карате принадлежит мне не зря. Прежде чем применить третий прием, известный в ненаучных кругах под названием «дать стрекача», я сорвала с лежащего в полной отключке тела черную маску. Под маской оказалось очень приятное молодое лицо с мужественными чертами, которое так и просилось в рекламный ролик мужского дезодоранта или бритвы. Но мне некогда было рассуждать об этом: видеокамера на заборе наверняка давно засекла мое присутствие, и с минуты на минуту нужно было ожидать боевых товарищей вырубленного мною красавца.