На перила, окружающие веранду ресторанчика, села бабочка, складывая и разводя накрахмаленные шафрановые крылья. Мрачный тип за соседним столиком тоже заметил бабочку и рассеянно смотрел на нее, размышляя о чем-то своем. «Интересно, кто он такой? – подумала Таня. – На фермера не похож, на рыбака тем более. Но он, безусловно, француз. Турист из большого города?»
В этот момент мрачный тип посмотрел прямо на Таню, встретил ее взгляд и улыбнулся. «Ого-го! – подумала та. – Опытная улыбка, ничего не скажешь». Она постаралась поскорее отвести глаза. Вот только ухаживаний ей и не хватало!
Примерно через час, завернув в маленький магазинчик для туристов, Таня столкнулась с мрачным типом нос к носу возле стойки с сувенирными кружками.
– Добрый день, мадемуазель, – сказал он, в точности повторив утреннюю улыбку. – Меня зовут Патрик Деспла.
Таня уставилась на него в радостном изумлении. «Ну конечно! – подумала она. – Он ведь похож на полицейского, как я сразу не сообразила? Будто какой-нибудь комиссар полиции сошел с экрана, очутившись в реальном мире».
– Так это вы тот бесстрашный человек, который согласился мне помочь?
– Доминик слишком много болтает, мадемуазель, – галантно склонил голову тот. – Чем я могу быть вам полезен?
– Нам нужно где-то поговорить. – Таня затравленно огляделась по сторонам.
Через витринное стекло было видно, что Джейн Родмен переминается с ноги на ногу, ожидая Таню у входа.
– Отправляйтесь обратно в гостиницу. Я приду к вам в номер. Постучу три раза. Сможете запомнить?
Таня посмотрела на него с подозрением. Интересно, какого нужно быть мнения о женщинах, чтобы задать подобный вопрос? Она коротко кивнула и сказала:
– Я скажу своей знакомой, что у меня болят зубы.
Уже через пять минут она жестоко пожалела, что не придумала более безобидный предлог для того, чтобы вернуться в отель. Джейн Родмен вцепилась в ее больные зубы, как бульдог в резиновый мяч. Если бы у нее была возможность притащить сюда своего дантиста, Таня немедленно познакомилась бы с английской бормашиной.
Вообще все то, чем пользовалась в этой жизни Джейн Родмен, было самым лучшим и высококлассным: ее дантист, ее автомобиль, ее банк и даже таблетки от давления. Кое-как отбившись от назойливой старушки, Таня заперлась в номере и стала ждать условного сигнала. Минут через пять постучали три раза, и она впустила внутрь друга Доминика.
– Так что же с вами случилось, мадемуазель? Расскажите мне, – предложил Деспла, усаживаясь на стул.
Таня обратила внимание, что сел он так, чтобы его невозможно было заметить из окна. Зеркало тоже его не отражало, и в любой момент он мог беспрепятственно выйти из комнаты. «Вот что значит – бывший полицейский», – подумала она. Ей было жаль, что он явился один, а не привел с собой целый взвод людей, чтобы охранять ее до тех пор, пока ситуация не прояснится.
Она начала с того момента, как они с Павлом сели в поезд до Марселя.
– А что было до этого? – поинтересовался Деспла.
– Сначала мы прилетели в Лозанну, чтобы готовиться к работе.
Таня рассказала ему про контракт, про международный выставочный центр, про то, как она узнала, что проект закрыли. Потом дошла очередь до исчезновения Павла. Не забыла она и о той находке, которая так ее переполошила, – о карте, обнаруженной в чемодане.
– И где сейчас эта карта? – с любопытством спросил Деспла.
– Я положила ее в банковскую ячейку, – ответила Таня, дернув плечом. – На мой взгляд, там она в безопасности.
Деспла посмотрел на девушку с интересом. Они оба знали, что для таких вещей не существует безопасных мест. Достаточно схватить владелицу ячейки и хорошенько надавить на нее.
– Ладно, – сказал гость. – Советую вам быть осторожной. Я наведу справки и навещу вас снова. Запомнили условный сигнал? Не забудете его?
Когда он ушел, Таня шагнула к зеркалу и уставилась на свое отражение. На ее взгляд, все было в полном порядке. «Бедный Деспла! – подумала она тогда. – С какими женщинами сводила его судьба, если он уверен, что наша сестра не способна запомнить сигнал, состоящий из трех одинаковых ударов в дверь?» На самом деле она была так рада его появлению и так воспрянула духом, как будто к ней в номер только что заходил Рембо, обещавший защищать ее от врагов. «Нет, я совсем не боец, – подумала Таня, наслаждаясь мыслью о том, что скоро все закончится, как страшный сон. – Я люблю отвечать только за свою работу. И уж никак не за антикварные карты, сильно интересующие бандитов». Ей были неинтересны чужие сокровища. Слишком много всего было у нее на сердце, чтобы по-настоящему увлечься их поисками.
Зато ей страстно хотелось узнать, где Павел. Она уже ни капельки не сомневалась, что, используя ее как прикрытие, он проворачивал незаконные делишки. И сразу же вспомнила день отъезда. Как он ждал ее возле больницы с билетом на самолет, как прижимал к себе, поддерживал, утешал... «Чувства могут быть такой подделкой! – с горечью заключила она. – Доверять следует только близким друзьям, которых знаешь с детства». Она представила Витьку и Олега, и на ее глаза навернулись слезы. Они оба любили ее и... разлюбили. Ну и пусть! Она по-прежнему может безоговорочно доверить каждому из них свою жизнь. Если они поставят ее на краю утеса и скажут: «Прыгай, все будет в порядке», она прыгнет не раздумывая.
* * *Несмотря на все переживания предыдущих дней, спала Таня как убитая. И проснулась свежая и отдохнувшая. «Здесь воздух такой, – подумала она удивленно. – Я уже и забыла, что такое утренняя бодрость! Потому что дома дышишь всякой гадостью и солнца по полгода не видишь. Без чашки кофе утром глаза не продерешь».
Мысль о кофе была приятной. Стоя под душем, Таня с удовольствием отметила, что ничего страшного ночью не случилось – никто не ограбил гостиничный сейф в надежде найти там карту, не вломился в ее номер, не звонил с угрозами... Может быть, она все же слегка преувеличивает опасность? И когда Пожидаев вернется, он поднимет ее на смех? Пусть уж лучше он вернется поскорее...
Таня застегивала последнюю пуговицу на блузке, когда раздался стук в дверь.
– Вы уже проснулись, милочка? – донесся до нее знакомый голос.
Создавалось впечатление, что Джейн Родмен видит сквозь стены: она точно подгадала момент и позвала Таню завтракать.
– Я сейчас выхожу! – крикнула девушка, хватая со стола сумочку.
Распахнула дверь и наткнулась взглядом на сияющее лицо англичанки.
– Доброе утро, милочка! – сказала та, оглядывая Таню с нескрываемым удовольствием. – Вижу, спали вы хорошо. Ах, молодость! Что бы ни происходило в твоей жизни, организм полон сил. Мне так нравится ваш румянец!
– Ну, я не всегда румяная, – пробормотала Таня, запирая дверь.
– Нет, всегда, – отрезала миссис Родмен. – С лица юной девы сходит румянец только в одном случае: если она собирается умереть от чахотки. Поверьте мне, переживания нисколько не испортили вашу красоту. О чем думает этот ваш друг? Он бросил вас одну, среди французов! Это все равно что выпустить маленькую золотую рыбку в озеро, полное пираний.
– Что-то ни одна пиранья до сих пор на меня не позарилась, – рассмеялась Таня.
Дамы расположились на веранде отеля, откровенно наслаждаясь погодой и чудесным видом.
– Смотрите, вот и он! – воскликнула миссис Родмен, слегка подпрыгнув от неожиданности.
Таня приложила руку козырьком ко лбу, отгоняя солнце, и увидела, что к их отелю, насвистывая, движется Люсьен Пон. На нем был все тот же мешковатый костюм, и шел он с грациозностью медведя, впервые вставшего на задние лапы.
– Может быть, попробуем сбежать? – предложила миссис Родмен с абсолютно девчоночьим задором. – Не думаю, что Люсьен готов сообщить нам что-нибудь судьбоносное. Наверняка он пришел торговаться. Вы ведь не хотите продавать карту? Хотя... – Она почесала нос розовым ноготком. – Для вас это был бы отличный выход из положения. Вы об этом не думали? Вернуться домой свободной, с деньгами... Ах, если бы в вашем возрасте я имела хотя бы толику того, что имею сейчас... Вот бы я пожила!
Она с надеждой посмотрела на Таню, словно в случае ее согласия к ней могла бы вернуться милая молодость.
– Давайте обойдем отель с другой стороны, – коротко ответила Таня, вернув старую англичанку с небес на землю.
– Так и сделаем, – ответила та, мимолетно вздохнув. – А потом предлагаю взять напрокат автомобиль и поехать кататься. Я отлично управляюсь с машинами, – добавила она. – Вам, милочка, ничего не нужно будет делать. Только сидеть и смотреть по сторонам, наслаждаясь видами.
Уже через час они ехали в машине по дороге, свободно вившейся среди холмов. Она уводила их все дальше и дальше от побережья, и у Тани возникло ощущение, что она снова едет с Гийомом Монкорже к поместью «Лоза и роза». С этим дежавю ничего нельзя было поделать: машина, которую они взяли напрокат, была с открытым верхом, и ветер так же трепал косынку, как во время первого автопробега в глубь Прованса.
Они ехали около часа и в конце концов очутились на краю огромного поля. Вдалеке, похожий на кусочек рафинада, виднелся дом, оплетенный густыми лианами, впереди трепетала на ветру оливковая роща, окруженная голубоватым маревом. Джейн Родмен остановила машину и, повернувшись к Тане, весело спросила:
– Милочка, и куда же вы дели карту?
Та даже не сразу поняла, о чем это она. В этот момент позади раздался шум мотора, и сзади к ним вплотную подъехал другой автомобиль, за рулем которого сидел Люсьен Пон. Он открыл дверцу и вывалился на землю, точно мешок с мукой.
– Что это значит? – спросила Таня, сердце которой неожиданно совершило кульбит, а потом нырнуло в пятки.
Она старалась держать себя в руках, но перемены, произошедшие с Джейн Родмен, потрясли ее до глубины души. Доброжелательная и слегка глуповатая старушка в один миг превратилась в умную, циничную и немногословную даму, голос которой был на целую октаву ниже того, к которому Таня привыкла:
– Люсьен, ты обыскал ее номер?
– Обыскал, тетя, – ответил увалень, поглядев на Таню угрюмыми глазками. – Нашей карты там нет.
Таня выскочила из машины и затравленно огляделась. Вокруг, куда ни посмотри, расстилались поля. Она была на свободе и одновременно в ловушке.
– С каких это пор карта стала вашей? – спросила Таня, отступая назад.
Джейн Родмен и Люсьен Пон надвигались на нее с неотвратимостью прилива.
– Знаешь, в чем ошибка красоток вроде тебя? – спросила англичанка, которая вдруг сделалась как-то внушительнее и, кажется, даже выше ростом. – Вы думаете, что всегда найдется мужчина, готовый грудью встать на вашу защиту! А когда судьба начинает ощипывать вам перышки...
Фразу она не закончила. Лицо ее странно вытянулось, словно кто-то с силой потянул его за подбородок. Она остановилась, а вместе с ней остановился и Люсьен Пон. Оба они смотрели Тане через плечо. Быстро обернувшись, она увидела, что на дорогу из ближайшей рощицы выходят мужчины с мрачными лицами. Впереди всех шагает бывший полицейский Деспла.
– Красивая женщина, миссис Родмен, – это утеха судьбы, – сказал он с философским видом. – Поэтому подходящие мужчины действительно всегда находятся, чтобы ее защитить. Мадемуазель, вы можете отойти в сторону.
– Они охотятся за картой, – сказала Таня, послушно отступая с дороги.
– А знаете почему? – Деспла не сводил глаз с миссис Родмен. – Предок этой леди служил секретарем у предков Лукаса Мусси. Думаю, в ее руках находится список пометок, которые сделал этот самый предок на карте фамильных сокровищ. Пометки могут стать ключом к сундуку с несметными богатствами...
– У вас нет никаких оснований нас задерживать! – воскликнула Джейн Родмен, сверкая глазами. Ее французский племянник молчал. Щеки его обвисли, как будто до сих пор их надувала лишь надежда разбогатеть.
– А мы и не собираемся вас задерживать, – пожал плечами Деспла. – Мы просто будем следить за вами, вот и все дела. Вы ведь рассчитывали провести раскопки на территории поместья Мусси, пока не вернулся его новый хозяин, не так ли? А чтобы не прозевать его возвращение, вы держали под колпаком бедную девушку. Ведь хозяин поместья первым делом должен отыскать ее, верно?
– А кто, кто хозяин поместья? – спросила Таня изумленно.
– Ваш друг, мадемуазель. – И он произнес с неповторимым акцентом: – Па-вел По-жи-да-ев.
* * *– Представляешь, он до сих пор хранит дома тряпочную закладку, которую Танька вышила для него на уроке труда! – сообщил Потапов Регине, плюхнувшись на диван в мокром плаще. – Нам было тогда лет по четырнадцать, не больше. Вот это характер у мужика! На первый взгляд – кремень. А оказалось, стоит копнуть поглубже...
– Ты считаешь, чувства делают мужчину слабым? – спросила Регина.
– Не знаю, – пожал плечами Виктор. – Но все, что мне когда-то дарили девушки, я растерял.
Он обезоруживающе улыбнулся, расстегнул плащ и, сбросив его, сказал:
– Регин, прости, что я такой дерганый в последние дни. Мне кажется, ты была права: Олег попал в беду. Судя по всему, какие-то типы силой увезли его прямо из больницы. И у меня нет ни одной зацепки для того, чтобы двинуться по следу.
Регина смотрела на Виктора со смешанным чувством удивления и раскаяния. Некоторое время назад она лежала ночью без сна, думая о нем, и понимала, что он вовсе не тот человек, с которым ей хотелось бы связать судьбу. Он взрывной, противоречивый и страшно любит командовать. Регина ненавидела, когда ею командовали. Мужчин подобного склада она отшивала тут же. Но Потапов... Потапов, кроме всего прочего, обладал и необыкновенными достоинствами. И он был обаятельный! Его обаяние постоянно мешало Регине оценить его объективно. И все же она склонялась к разрыву. В основном из-за их ссор и его несдержанности.
Она целый месяц готовилась сказать ему о том, что раздумала выходить за него замуж. А теперь увидела, как отчаянно он ищет друга... И не только потому, что срываются важные переговоры! Регина чувствовала в душе Потапова такое напряжение, такую душевную боль, такой дикий страх за Олега, который он изо всех сил прятал, что против воли смягчилась. Она восхищалась его преданностью, понимая: если с ней что-нибудь случится, Виктор и за нее тоже будет биться до последнего. Вот он, характер!
– И что же ты собираешься в таком случае делать? Ты меня заразил своими опасениями, мне теперь тоже не по себе.
– Не знаю. Сначала я зацепился за охранников. Думал, они могли что-то вспомнить, но – нет! Перед их глазами каждый раз проходит столько машин. И даже потасовку перед приемным отделением никто не вспомнил. В больнице нет праздношатающихся личностей – все куда-то бегут, все озабочены делами.
– А пациенты? – спросила Регина с интересом. – Не все же они лежачие, правда? Многие гуляют по коридорам... Больница многоэтажная, вдруг кто-то в этот момент стоял у окна и обратил внимание на потасовку возле машины?
– Ну и толку? – остудил ее пыл Виктор. – Кто-то видел из окна, как мужики едва не подрались, а потом уехали. И что? Ты бы стала смотреть на номер машины? А уж тем боле его запоминать!
– Мало ли, – не согласилась Регина. – Люди бывают разные, и обстоятельства тоже. Вдруг у какого-нибудь пацана страсть к джипам? Или у интересующей тебя машины – «блатной» номер, который, например, из одних семерок состоит, и этому номеру какой-нибудь автолюбитель из хирургии или из травматологии сильно позавидовал.
Виктор внимательно посмотрел на Регину и удивленно сказал:
– А ты девушка с воображением!
– Еще ни одной девушке воображение не помогло выйти замуж, – проворчала Регина.
– Я ведь уже сделал тебе предложение, – усмехнулся Виктор.
Регина подошла и крепко поцеловала его в губы.
– А я уже согласилась, – ответила она и про себя подумала: «И, вероятно, все же не прогадала».
На следующий день Виктор проснулся раньше обычного и долго лежал, глядя в потолок. Он снова принялся размышлять о том, как вести поиски Олега. Конечно, Регина права, сдаваться рано. Он повернул голову и посмотрел на девушку. Она спала рядом, с томным изяществом закинув одну руку за голову. Губы полуоткрыты, белоснежные зубы в серебре слюны, щеки розовые, словно лепестки цветущей яблони. «Она моя, – удовлетворенно подумал Виктор. – Я ее выбрал, и она согласилась быть моей. Я должен найти Олега еще и для того, чтобы она во мне не разочаровалась. Чтобы поняла: я – человек слова».
Виктор прикинул, сколько времени понадобится для того, чтобы опросить всех возможных свидетелей происшествия в больничном дворе. Слишком много! Все случилось не вчера и не позавчера, да и инцидент оказался уж слишком незначительным, чтобы врезаться кому-нибудь в память. Настоящей драки, судя по всему, не было. Была короткая стычка, и все. «Наверное, Олегу угрожали ножом или пистолетом, – подумал Виктор. – Иначе он вряд ли согласился бы сесть в машину. Начал сопротивляться, но с ним быстро справились». Виктор словно наяву видел разыгравшуюся в больничном дворе драму. Белые машины «Скорой» возле приемного отделения, суетящиеся врачи и санитары, группа возбужденных студентов, ожидающих куратора... И ни одного толкового свидетеля.
Как только он встал с постели, Регина проснулась и почти сразу же сбросила с себя одеяло.
– Не хочешь еще немного поваляться? – спросил Виктор. – Тебе же с утра на работу не идти.
– Хочу проводить тебя, – ответила девушка, набрасывая халат. Халат был красивым, из расписного шелка.
Все вещи, которыми она пользовалась, были особенными, штучными. Виктору это импонировало. Как будто качество щетки для одежды или чашки, из которой она пила кофе, повышали ее собственную значимость.
– Сделай мне, пожалуйста, тост с сыром, – попросил Виктор. – Неизвестно, когда в следующий раз удастся перекусить. Чувствую, сегодня опять придется побегать.
– Так ты вернешься в больницу? – спросила Регина, хлопоча на кухне.