– Каким же образом?
– Да очень простым, – Хомутов откашлялся и продолжил: – Это в наше время никого не удивишь криминалом. Однако если мы перенесемся на сорок лет назад, в спокойное совдеповское прошлое, то поймем: случай с моими аспирантами – из ряда вон выходящий. Впрочем, при возможности поднимите подшивку газет за шестьдесят шестой год. Понимаете, куда я веду? Скромная женщина, несостоявшийся врач вдруг привлекла всеобщее внимание, сделавшись героиней массы репортажей и статей. Согласитесь, хоть какая, но все же слава. Я с удивлением заметил, что дама, которую все считали недалекой, великолепно себя, как сейчас выражаются, пиарит. Но не буду многословным. Вы поймете, что я прав, прочитав статьи. От себя лишь добавлю: я давно заметил такую закономерность: дураки умеют заставить работать на себя тех, кто считает себя намного умней их. В течение нескольких лет Тамарочка подкидывала вашей братии различные версии случившегося, одной из которых стала фантазия на тему: «Эта гулящая Викторова». Я думаю, Панина в конце концов сама поверила в свои бредни. Во всяком случае, до сих пор при встрече с журналистами она рассказывает о нашем романе с Викторовой.
Катя взглянула на академика:
– А это неправда?
Игнат Вадимович поморщился:
– Я до сих пор люблю одну и ту же женщину – свою покойную жену. У постели умирающей я дал слово хранить ей верность. Я понимаю, в это трудно поверить. Мужчин всегда рассматривают как существ полигамных. Однако мне многолетнее воздержание не стоило труда. Возможно, это и есть настоящая любовь, как вы считаете? Не об этом ли писал Куприн в «Гранатовом браслете»?
Зорина пожала плечами:
– Мне хочется сказать «да», но как журналист, я обязана верить не словам, а фактам.
– И факты у вас будут! – Хомутов встал с кресла и, подойдя к письменному столу, что-то написал на листке бумаги.
– Моя симпатия к вам столь велика, – заметил он, бросив написанное ей на колени, – что я постоянно думаю, как помочь вам собрать побольше сведений. Мне уже понятно, как вы напишете обо мне. Вы правы. Без эротики и криминала мы вряд ли сможем рассчитывать на обширную аудиторию. А вот событие с Викторовой и Паниным действительно сделает бестселлер из сухого биографического очерка.
Катя поднесла листок к глазам:
– Здесь адрес и телефон. Чьи?
Он усмехнулся.
– После вашего ухода я стал обзванивать коллег. Представьте, они сообщили мне интересную информацию: тетушка Марины жива и здорова. Остается надеяться, что старческий маразм поразил не все клетки головного мозга. Улавливаете, куда я клоню?
Катя почувствовала, как вспотели ладони.
– Вы хотите, чтобы я поговорила с ней?
– Конечно. И как можно скорее.
Девушка с удивлением посмотрела на академика:
– К чему такая спешка?
Хомутов на мгновение смутился, но взял себя в руки.
– Самому не терпится увидеть наше с вами произведение, – расхохотался он. Его смех показался Зориной несколько натянутым. – Если желаете – отправляйтесь прямо сейчас, а диктофончик оставьте. Соображаете зачем?
Журналистка развела руками.
– Сегодня мы с вами не продвинулись ни на шаг, – пояснил ей Игнат Вадимович. – Поскольку главный герой вашей книжки все-таки я, позвольте наговорить на диктофон без вас.
Его горячее желание помочь вызвало улыбку.
– Хорошо, – согласилась Катя.
– Жду вас завтра к четырем. Приедете?
– Обязательно.
Глава 13
Тетя Марины Викторовой, родная сестра ее матери, проживала в однокомнатной квартире почти в центре города. Найти ее не составило труда. Журналистка долго звонила в крашенную коричневой краской деревянную дверь, однако за стеной не было слышно ни звука.
– Кто вы?
Катя вздрогнула и обернулась. Поднимавшаяся по лестнице пожилая женщина с интересом смотрела на нее.
– Я по делу. Здесь живет Веретенникова Полина Тимофеевна?
– Здесь, – незнакомка поправила платок. – А вы по какому делу? Если не секрет?
– Я не обязана докладывать незнакомым людям, – Зорина снова протянула руку к звонку.
– Не сердитесь, – казалось, женщина смягчилась. – Понимаете, Полина уже много лет живет одна. Мы всем подъездом взяли над ней шефство. Кто в магазин сходит, кто на рынок сбегает, кто просто посидит. Денег при этом не берем – грех. Нас вот что беспокоит: в последнее время у нее крыша сильно двинулась. Стала забывать запирать входную дверь, открывала всем подряд. Красть-то у нее особо нечего, но сейчас сами знаете, какие люди: за копейку прирежут. Вот мы и убрали звонок.
– Но как же...
– Я живу напротив, – соседка достала ключи и открыла свою квартиру. – Поэтому все время начеку. Когда к ней кто-то приходит, выхожу на лестничную площадку и спрашиваю, кто и по какому делу, а потом открываю своим ключом. Кстати, люди с чистой совестью всегда признаются, зачем им понадобилась Полина.
– Тогда и я признаюсь, – засмеялась Катя. – Я журналистка Зорина.
Женщина прищурилась:
– С телевидения?
– Да, я веду там передачу.
Соседка усмехнулась:
– Только не говорите, будто собрались снимать Полину или писать о ней статью.
Катя кивнула:
– Вы правы. Статья будет не о ней.
– Тогда при чем здесь Поля?
– Я буду писать о ее племяннице Марине Викторовой.
– Ее нашли?
– Нет.
Соседка вздохнула:
– Никто не верит, что Маришка осталась в живых. О чем же вы собираетесь писать?
– Перед исчезновением она вместе с коллегой сделала несколько научных открытий.
– С Кириллом?
Зорина почувствовала, что задыхается:
– Вы знали его?
– Его весь дом знал, – она секунду помедлила. – Возможно, я неправильно делаю, да вы узнаете то же самое от других. Марина с матерью жила, ну, с сестрой Полины. Та дежурила в какой-то воинской части – сутки через трое. Словом, почти все время дома. А кровь молодая бурлит. Полина в то время товароведом в магазине работала. Эта должность требует постоянного присутствия. Вот и давала тетка возможность парочке в ее отсутствие в квартире поворковать. Маринка сюда как к себе домой шастала. Разумеется, не одна.
– Вы уверены, что ее парнем был Кирилл?
– Она его так называла.
– А жениха своего она тоже демонстрировала?
– Представьте, нет, – соседка провела рукой по лбу. – О нем я услышала от Полины. – Знаешь, говорит, – племянница замуж входит. – За Кирилла? – спрашиваю. – Нет, – отвечает. – Другого нашла. Простой парень, но ей с ним хорошо. Да и вообще, не мое это дело.
На том разговор и закончился. Так что женишка ее я не видела, – повторила она, жестом приглашая Катю в квартиру. – Сейчас мы Полине по телефону позвоним. Ежели она не спит или телевизор не смотрит, сразу ответит. А то может и не услышать. Да вы не расстраивайтесь, – заметив на лице собеседницы огорчение, добавила женщина. – У меня ключи есть. Пообщаетесь вы сегодня с тетей Марины. Кстати, я до сих пор не представилась. Капитолина Антоновна.
– Очень приятно. Большое спасибо.
Разговор с ней заставил журналистку улыбнуться. Девушка подумала: на протяжении всей ее карьеры на пути попадались именно такие люди: – добрые, отзывчивые, готовые прийти на помощь.
– Пожалуйста, – Капитолина Антоновна взяла телефонную трубку и набрала номер. – Так я и думала. Не отвечает. Пойдемте со мной.
Ловко открыв дверь квартиры соседки, женщина зашла в прихожую и крикнула:
– Полина, принимай гостей!
Никто не спешил навстречу. Зорина почувствовала, как по спине пробежали мурашки, и инстинктивно отступила назад. Спутница же, напротив, по-хозяйски направилась в комнату.
– Так я и знала! Спит, голубушка! Полина, вставай! К тебе гости! Известная журналистка пожаловала. Хочет побольше узнать о твоей племяннице Марине. Екатерина, пройдите сюда.
Зорина вошла в столовую. На обшарпанном диванчике полулежала сухонькая старушка, возле нее хлопотала Капитолина Антоновна.
– Это и есть наша журналистка Екатерина, – сказала она, поправив соседке волосы. – А это наша тетя Поля.
Девушка пристально посмотрела на родственницу Викторовой, и что-то оборвалось внутри. На сморщенном личике поблескивали выцветшие голубые глаза, невинные и безмятежные, как у ребенка. Их взгляд выражал любопытство, причем детское.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Я по поводу Марины Викторовой.
Никаких эмоций! Старушка повернулась к соседке:
– Ты принесла мне сладенького?
Та хлопнула себя по лбу.
– Совсем забыла! Сейчас сбегаю, – пообещала она и, обратившись к Кате, пояснила: – Каждый день приношу ей конфеты. Побудьте с ней, а я в магазин смотаюсь. Да вы не расстраивайтесь, – Капитолина Антоновна дотронулась рукой до плеча девушки, – память к ней иногда возвращается. Задавайте вопросы. Авось на какой-нибудь да и получите ответ.
Затворив за соседкой дверь, Зорина присела на диван.
– У вас была родная сестра?
– Конечно.
Уверенный кивок головы пробудил в Кате надежду:
Затворив за соседкой дверь, Зорина присела на диван.
– У вас была родная сестра?
– Конечно.
Уверенный кивок головы пробудил в Кате надежду:
– А у нее была дочь Марина?
Тетя Полина захлопала ресницами:
– У кого?
– У вашей сестры?
– Какой сестры?
– Вы же сами сказали: у вас была сестра...
– Да, – снова уверенные интонации.
– У нее были дети?
– У кого?
Зорина вздохнула. Вероятно, память возвращалась периодически к женщине, однако ждать этого момента Катя не имела возможности. Поднявшись с дивана, она подошла к шкафу, на котором стояли фотографии. Марину узнала сразу: огромный снимок старушка поставила на самом виду. Зорина взяла его в руки:
– Тетя Полина, а кто это?
Тусклые губы зашевелились:
– Не знаю.
Махнув рукой, Зорина поставила фотографию на место и открыла створку шкафа. Ее собеседница не шевелилась, безучастно наблюдая за гостьей.
– Можно, я полистаю это?
– Что это?
– Наверное, ваши семейные фотографии.
Опять детская, ничего не выражающая улыбка:
– Если вам интересно... Вы уверены, что это действительно мои фотографии?
– Сейчас посмотрим, – Катя решила не показывать снимки. В данный момент старушка была безнадежна.
Толщина альбома оказалась обманчива. Несколько фотографий запечатлели тетю Полю в молодости, давая понять, что женщина была необыкновенно хороша собой и непонятно почему так и не вышла замуж. С остальных снимков улыбались Марина и ее мама.
– А это что еще такое?
К ногам девушки упал белый конверт. Вероятно, старушка хранила здесь не только фотографии. Быстро взглянув на обратный адрес, Зорина дрожащими руками вытащила письмо из конверта и поднесла к глазам. Полине писала ее сестра.
«Здравствуй, моя дорогая! Ты, наверное, очень удивлена, почему я пишу тебе. Ведь мы живем в одном городе и всегда имели возможность пообщаться по телефону. Боюсь, нам придется прервать такое общение на неопределенное время. Вчера приходил наш знакомый телефонный мастер Гена. Я решила пригласить его, чтобы узнать причину шума в трубке. Парень ничего не нашел, но высказал интересное предположение: наш телефон прослушивается. Знаешь, я полностью с ним согласна. Икс способен на все. Дай мне знать, дорогая, получила ли ты мое письмо. Вздумаешь сделать это по телефону, скажи какую-нибудь нейтральную фразу типа «горячая вода идет». Лучше, конечно, напиши. Татьяна».
Второе письмо вызвало у Кати еще больше вопросов. После нескольких общих фраз мать Викторовой писала:
«Вчера приходил Икс. Посидел немного, поболтал с дочкой и свалил, даже чаю не попив. Мариша сказала: это к лучшему. Во всяком случае, он не будет ее использовать как женщину и как ученого, хотя работать с ним дочка не отказывается. Я, конечно, сначала погоревала: ей уже тридцать, а жениха на горизонте все нет. А чем Икс не жених? Правда, Маришка меня отругала, пояснив: жениться он не будет. У него, видите ли, принципы. Будто никто в городе не знает, с кем он имеет дело. Сейчас Икс завел новую пассию, какую-то врачиху из ПК. Дочь говорит: «Мама, мне ее жалко. Ей ничего не светит». А мне жалко дочурку. Ты бы ее видела! Похудела килограммов на пять, под глазами – черные круги. Все-таки нелегко дался ей этот разрыв».
В третьем письме вкратце описывался роман Викторовой и Панина:
«К нам зачастил коллега Мариночки Кирилл. Они с ней одногодки, работают над одной темой. Я вижу, что ему нравится общаться с дочкой и вообще она нравится ему как женщина. Несколько раз Марина просила меня пойти прогуляться. Дай бог, у них что-нибудь получится».
Читая эти строки, Катя всем сердцем сочувствовала обеим женщинам, особенно матери. Возможно, Марина и знала, что делает, однако надо было сказать родным: мой избранник женат. Правда, больно ударив, все же вылезла наружу.
«Не везет Мариночке, – изливала душу Татьяна Викторова, – Кирилл оказался женат. Его супруга – настоящая стерва. Однажды она уже приходила к нам, пообещав подстеречь дочь и плеснуть ей в лицо серной кислотой. Знаешь, с нее станется. Кирилл, правда, старался нас успокоить, но я посоветовала им не встречаться. Во всяком случае, пока. Пусть утихнут страсти. Зря он однажды заговорил о разводе. Как ты думаешь, что сейчас делает его женушка? Собирает подписи с целью выселить Марину за проституцию».
Прочитав послание сестры, Полина, вероятно, посоветовала единственно возможный способ – найти Марине жениха, пусть даже самого завалящего, и поскорее выдать ее замуж, на что Татьяна вскоре ответила:
«Последовали твоему совету. Дочурка отправилась на вечер в Дом культуры и там познакомилась с Васей, вскоре заявив мне, что он и есть ее будущий муж. Честно сказать, парень мне не понравился – деревня деревней. Но я уже рукой махнула – ей же с ним жить».
Через несколько дней мнение Марининой матери изменилось:
«Костьми лягу, а этой свадьбы не допущу. Парень молодой, да ушлый, положил глаз на нашу квартиру. Нельзя сказать, что он вообще без жилья. Однако в нашу хату я его пускать не собираюсь. Сейчас он морочит мне голову какими-то левыми заработками, достаточными для покупки кооператива, но я ему не верю. Марина не согласна с моей позицией. Она, видите ли, разглядела в нем интересную личность, они даже беседуют на медицинские темы. Василий тоже собирается поступать в медицинский. Меня подобными разговорами не обманешь. Пусть получит образование, приобретет жилье, а там – с веселым пирком да за свадебку, если оба не передумают. За одно, правда, я благодарна этому прохвосту: подловил он Тамарку Панину с ее подписями и так припугнул, что она прощения просила и давала клятвенные обещания оставить Марину в покое».
В последнем конверте тетя Полина хранила статьи племянницы, посвященные лечению гепатита С и опубликованные, вероятно, в одном из научных журналов. А переписка между сестрами оборвалась. Журналистка пожалела о том, что причину этого ей никогда не узнать: то ли сестры стали общаться по телефону, то ли остальные письма хозяйка квартиры засунула в другое место. Но, как бы то ни было, визитом она осталась довольна.
Торопливые шаги возвестили о приходе Капитолины Антоновны. Румяная с мороза, женщина вбежала в комнату:
– Прошу прощения! Совсем забыла об обеденном перерыве. Пришлось ждать. Не гонять же второй раз! – снимая платок с головы, она посмотрела на Зорину. – Удалось поговорить?
Девушка махнула рукой:
– Давно она в таком состоянии?
– Уже год.
– Очень жаль. И все равно спасибо вам.
Катя направилась в прихожую, незаметно опустив в сумочку письма и конверт со статьями. Она почему-то не сомневалась в их будущей полезности.
– Телефончик какой оставите? – поинтересовалась женщина на прощание. – Вдруг к Поле память вернется?
Зорина достала визитную карточку.
– Здесь рабочий, домашний и мобильный.
– Если что – позвоню, – пообещала Капитолина Антоновна.
Глава 14
Выйдя из подъезда, журналистка с наслаждением глотнула свежего воздуха. Нет, визит к тете Марины Викторовой никак нельзя было назвать неудачным. Вполне возможно, если бы старушка находилась в полном здравии, она не подпустила бы Катю к письмам и не рассказала о постыдной истории с женой Кирилла Панина. Зорина улыбнулась, вспомнив о нехитрой конспирации сестер. Разумеется, таинственный Икс, прослушивавший телефонные разговоры, – не кто иной, как Хомутов. В этой его способности журналистка засомневалась. Ну, соблазнил молодой профессор девушку, с кем не бывает! Причем наверняка он этой девушке их дальнейшие отношения по полочкам разложил. Ну, не собирался Игнат Вадимович связывать себя узами брака! Это моментально разрушило бы миф о его верности умершей жене. Марина же махнула на все рукой, надеясь на лучшее, – и вот результат! Ее мать назвала это так: «Использовал как женщину и как ученого». Вероятно, Хомутов заставил ее денно и нощно трудиться. Подумав об этом, Катя не осудила академика, для которого наука оказалась превыше всего. Взрослой девочке Марине следовало порассуждать и сделать правильные выводы, а она их не сделала, с головой окунувшись в роман с женатым Паниным. Вот и пришлось потом довольствоваться Костырей, необразованным, неотесанным, без жилья. Хотя, надо заметить, и с Василием не все ясно. Как он сумел так быстро понравиться Викторовой? Ведь говорила же она матери, что они нашли общий язык. Откуда у него познания в медицине, позволяющие беседовать наравне с без пяти минут кандидатом наук? Или деревенский паренек вовсе не был так прост? Если это так, то она столкнется с проблемой заставить его рассказать правду. Уж кто-то, а Костыря хранит секреты даже от собственной жены. Немного постояв в раздумьях, Катя достала мобильный и уже через полминуты услышала бодрый голос Хомутова:
– А, это вы! Можете забирать диктофон. Думаю, останетесь довольны моей работоспособностью.
– Игнат Вадимович, – Зорина сделала паузу, – мне необходимо увидеться с профессором Карякиным. Вы можете это организовать?