— Ты уверенна в этом, малыш? Я хочу сказать, не обижайся, но это факт, твоя память сомнительна, а сверхчувства — в самоволке, так что…
— Они больше не в самоволке, благодаря Эшу. Они восстановились, пока не на сто процентов, но движутся к этому, — она мимолетно улыбнулась Эшу, когда он потянулся и взял ее за руку.
— Так что твои способности говорят? — спросил Гордон.
— Что я часть головоломки. Возможно, даже причина, по которой все это происходит. Что кто-то пробрался в мою голову.
— И использовал энергию черного оккультизма, чтобы это проделать?
— По крайней мере, частично, — Райли нахмурилась. — Я пыталась вспомнить возможного врага с такими знаниями, потому что они по-настоящему специфичны и об этом нельзя прочитать в учебнике. Но я сталкивалась только с двумя людьми, практикующими черный оккультизм во время расследований, и оба они мертвы.
Эш проговорил:
— Ты лишь упомянула об этом, когда мы разговаривали за обедом. В последний раз, несколько месяцев назад, когда ты расследовала возможную оккультную деятельность и обнаружила, что это действует серийный убийца.
Она кивнула:
— Он не был экстрасенсом, но чертовски хорошо знал, как эффективно направлять темную энергию. По крайней мере, вплоть до того, что был способен к… ох, за отсутствием лучшей фразы — затуманить мои чувства.
— Именно этот твой враг, судя по всему, может это сделать, — указал Эш.
— Да, но не говоря уже о том, что я присутствовала при вскрытии того парня, его эффект на мои чувства сильно отличался от того, что я ощущаю теперь.
— Может быть, потому что он был до электрошокера, — предположил Гордон.
Эта перспектива заставила Райли задуматься:
— Ну,… может быть. Если ты перенес искусственное разрушение электрической деятельности мозга, всякий дополнительный вид нападения будет иметь критический результат. С другой стороны…
— Что? — Эш пристально на нее смотрел.
— Мне просто интересно, началось ли всё с электрошокера. Если это тот, кто обладает способностью направлять темную энергию, то, возможно, он оказывал на меня воздействие с самого начала. Как-то блокировал меня, отвлекал. Замедлил мою реакцию, даже затуманил мой разум. Возможно, поэтому у меня было чувство, что здесь что-то не так, несмотря на нехватку реальных доказательств оккультной деятельности — по крайней мере, пока мы не нашли тело Тейта.
Гордон слегка покачал головой и сказал:
— Я видел твои экстрасенсорные способности в действии достаточно давно, чтобы не сомневаться в них, малыш, но на этот раз я начал задаваться вопросом. Если у тебя есть враг настолько беспощадный, чтобы устроить такую приманку, заманивая тебя сюда и затем тратить недели, устраивая беспорядок в твоей голове и твоей жизни, то как ты можешь не знать, кто это?
— На самом деле, я думала, что знаю — призналась Райли. — Особенно, когда я узнала о маньяке, которого искала полиция в Чарльстоне. Но это не может быть он, именно поэтому я не говорила о нем. Он мертв.
«Бишоп так сказал, и значит, я могу этому верить».
— Кого ты подозревала? — спросил Эш.
— Еще одного серийного убийцу, с которым я когда-то сталкивалась, и кто интересовался оккультизмом, — ответила Райли. — Джона Генри Прайса.
На мгновение она подумала, что ее рука, внезапно заледенела, но потом поняла, что это рука Эша, и когда девушка посмотрела на его лицо, холод пробрал ее до костей.
— Ты его знал, — сказала она.
— Все еще не везет?
Ли, подняв глаза от своего стола, удивилась, что шериф подошел к ней, а не вызвал в свой кабинет.
— Проверка данных? Нет, ничто нового. У нас есть подтверждение брака Дженни Коул и Уэсли Тейта и их развода. Точно так же, как она говорила.
— Дерьмо, — Джейк нахмурился. — Должно быть что-то еще.
— Жаль, но пока ничего. Никого из группы не было поблизости, когда произошел поджог, так что мы не можем ни одного из них привязать к тем преступлениям. Пока все проверки данных ничего не дают, точно так же, как предварительные. У нескольких групп, следящих за оккультной деятельностью, эти люди находятся в их списках, но ни о каком насилии никогда даже не сообщали, не говоря уж о доказательствах.
Все еще хмурясь, Джейк сказал:
— Что дала проверка данных по Тейту? Есть причина, по которой кто-нибудь хотел бы убить его?
— Пока ничего не нашли.
— Ничего не нашли, или нашлись мотивы, которые ты не считаешь убедительными?
Ли прищурилась.
— Шериф, насколько мы смогли установить, Уэсли Тейт был уважаем и любим в деловом мире Чарльстона. Он нечасто ходил на свидания, в его жизни не было особенной женщины, а женщина, с которой он встречался в прошлом году или около того, была свободна и без явно ревнивых друзей в прошлом или настоящем. Всем нравился этот парень. Все, с кем мы говорили, казались искренне потрясенными, что он был убит таким образом.
— Никакого интереса в оккультизме, несмотря на образ жизни его бывшей жены?
— Он был баптистом. Был дьяконом в своей церкви и сидел на скамье каждое воскресенье.
— Включая годы, которые они были женаты?
— Да. По утверждению его друзей и семьи, он просто говорил, что она «не религиозна» всякий раз, когда кто-то спрашивал. Казалось, это не имело для него большого значения, насколько любой мог сказать.
— А его завещание?
— Оставил наследство друзьям и семье, но больше всего отдал на благотворительность.
— Ты издеваешься надо мной.
— Нет. Полудюжина благотворительных учреждений, которым он жертвовал, пока был жив, по большей части, разделили все его состояние. И прежде, чем ты спросишь, его бывшая жена не была упомянута. Вообще. Похоже, что Дженни Коул ошибалась, полагая, что он все еще надеялся на примирение.
— Тогда зачем он пригласил их сюда? Задумываясь над этим, почему именно сюда? Он не жил в Касле, на Опаловом Острове. Ни у одного агента по продаже недвижимости нет его в книгах, как прежнего арендатора, так?
— Так.
— Итак, почему сюда? Зачем приглашать их в место, где он сам никогда не был?
— Возможно, он приезжал сюда раньше, в группе, — указала Ли. — Просто никогда не оформлял аренду на свое имя, вот и все.
Джейк хмыкнул.
— Или, возможно, он просто ткнул булавкой в карту, принимая решение, где будет жить в будущем.
Ли откашлялась:
— Ты, как предполагалось, не знал об этом.
— Я знаю все. Что там с распечатками телефонных звонков Тейта?
— Они подтверждают то, что сказал нам Стив Блэнтон. Тейт позвонил в дом, где жила группа, рядом с Колумбией.
— Он звонил кому-нибудь здесь в Касле? На острове?
— Нет, насколько мы были в состоянии установить.
Джейк ругнулся, не очень тихо.
— Сожалею, шериф, но это дохлый номер. Прости за каламбур.
Он развернулся, не сказав ни слова, и зашагал обратно к своему кабинету.
Не слишком стараясь приглушить голос, Ли пробормотала:
— Большое спасибо, помощник Уэллс, хорошая работа. Я уверен, что говорить со всеми этими потрясенными людьми, было не таким уж большим весельем, но, эй, их это сломило.
— Я все слышал!
Она вздрогнула и торопливо схватила свой телефон, закатив глаза, когда один из помощников в участке усмехнулся ей.
Райли вытащив свою руку из руки Эша, тихо повторила:
— Ты его знал.
— Нет. И да.
Она ждала.
Эш поглядел на Гордона, затем его пристальный взгляд вернулся на лицо Райли.
— Я говорил тебе, что ушел из конторы прокурора федерального судебного округа Атланта, потому что устал от политики.
Воспоминание, слабое и неполное, мелькнуло в ее памяти, но Райли не предприняла усилий, чтобы «поймать» его. Она просто ждала.
— Это только часть правды. Я ушел еще, потому что проиграл дело, которое должен был выиграть. До того, как он начал совершать свои преступные «шалости» во многих штатах, Джон Генри Прайс обвинялся по одному делу об убийстве в Атланте. Он был виновен. Я не смог убедить присяжных.
На сей раз, в уме Райли ясно всплыло воспоминание.
— Я ни разу не видела твое имя. В деле. Только примечание, что Прайс был пойман только однажды, в Атланте, более пяти лет назад. Что он предстал перед судом и был оправдан.
Эш сказал, поморщившись.
— Косвенные улики, не такое уж неслыханное дело в суде над убийцей. Я думал, что этого было достаточно. Так и должно было быть. Поскольку я смотрел этому человеку в глаза … и как будто заглянул в ад.
— Я знаю, — сказала Райли. — Я отслеживала его в течение многих месяцев. Стояла над изувеченными телами его жертв. Я даже проникла внутрь его головы. Или он проник внутрь моей. Как бы то ни было, к тому времени, как я подобралась к нему, я не была уверена, что возьму его живым, даже если бы выпал шанс.
Эш резко вдохнул и медленно выпустил воздух.
Эш резко вдохнул и медленно выпустил воздух.
— Я тоже никогда не видел твоего имени. В газете сообщалось только, что он был застрелен и убил его федеральный агент. После того, как он убил всех этих людей. Людей, которых он никогда не убил бы, если бы я сделал свою работу.
— Это не твоя вина. Он был умен. И осторожен.
— И хороший обвинитель не позволил бы ему ускользнуть, — Эш пожал плечами. — Я живу с этим каждый день.
Прошло несколько долгих мгновений прежде, чем Райли, протянула руку и снова переплела свои пальцы с его.
Гордон, который до этого молча смотрел и слушал, медленно произнес:
— Я единственный за этим столом, кто не верит в совпадения?
Райли покачала головой.
— Я тоже, — сказал Эш. — Но я не понимаю смысла. Я имею в виду, если мы говорим, что это имеет какое-то отношение к Прайсу.
— Он мертв, — сказала Райли. — Тела так и не нашли, но он мертв.
«Но охота на него одно из самых сильных моих воспоминаний. Я продолжаю вновь переживать то время, как ретроспективные кадры. Для этого должна быть причина. Должна быть».
Гордон кратко потер челюсть, затем спросил:
— Ты сказала, что он проник в твою голову, или ты в его. Это не могло бы длиться до сих пор, так?
— Нет. Я знала бы об этом. Наш отдел имел дело со случаями, когда разрозненная энергия — душа, если вам так больше нравится — могла вселиться и даже управлять другим человеком.
— Одержимость? — Эш покачал головой. — Я думал, что это невозможно.
— Оставайся со мной, и я познакомлю тебя со всем невероятным, — вздохнула Райли. — Одержимость довольно реальна, но в этом случае я ее не нахожу. Пока следила за ним, был ли он в моей голове, или я в его, я очень, очень хорошо его узнала. У Прайса была такая черная душа, что я не представляю, как она могла… таиться… в другом человеке. Не выдавая себя.
— Убийства в Чарльстоне? — задал вопрос Гордон.
— Подражатель, по словам Бишопа.
— И он знал бы?
— Он знал бы.
— Хорошо. Так может быть то, что ты и Эш, оба имеете связь с Прайсом, ничего не значит.
— Да. И, кроме того, ты веришь в Пасхального кролика.
— Случались и более странные совпадения, — напомнил ей Гордон. — Мы оба это знаем. Ты сказала, что Прайс мертв и не бродит вокруг, вселившись в чье-то тело, и для меня этого достаточно.
— Хотела бы я, — сказала Райли — чтобы этого было достаточно для меня.
Глава 20
Два года назад
— Попался, — прошептала Райли, следя глазами за преследуемым, пока он быстро шел по неровному тротуару. Назвать этот район бедным было бы явным преуменьшением; эти темные улицы, расположенные около реки, почти все давным-давно были покинуты, после того как весеннее наводнение превратило этот порт в небольшую, тихую и отдаленную бухту.
Рассвет почти наступил, полная луна висела низко и ярко светила в небе. Райли всю ночь неотступно следовала за Прайсом. Она ожидала, что он предпримет решительный шаг задолго до этого момента, но, хоть он и посетил несколько разных баров, покинул их все один. В данный момент Прайс направлялся к тому, что раньше было самым большим причалом, от которого сейчас остался лишь шаткий остов, с несколькими маленькими лодками, привязанными к нему.
Райли почувствовала укол беспокойства, но не позволила себе сомневаться. Она держала в руке оружие, была одета этой ночью для преследования в джинсы и спортивные ботинки и, что самое важное, держала Джона Генри Прайса в пределах видимости.
Ни малейшего шанса на то, что она отступит из-за какого-то неопределенного беспокойства.
Разве что… почему после более чем недели едва уловимых мельканий он так ясно виден сейчас? Дьявол, почему он вообще позволил заметить себя?
Позволил заметить?
«Ты отстаешь, девочка. Не поспеваешь?»
Райли инстинктивно ускорила шаг, отбрасывая сомнения в сторону. Она не собиралась упустить эту возможность.
Но… почему он двигается по причалу, мимо лодок, по направлению к его концу, где не было ничего, кроме темной, медленно колышущейся воды?
«Потому, что здесь все закончится, девочка».
Она не осознавала, что они были так близко, менее чем в десяти ярдах [15] друг от друга, когда он внезапно повернулся лицом к ней. Его рука поднялась, вытянулась.
Действуя быстро, насколько возможно, Райли, однако, едва начала реагировать, когда пистолет в его руке дернулся, и она почувствовала, как в нее вонзилась пуля.
«Ты не победишь, ублюдок. Ты не должен победить!»
«Я уже победил, девочка».
Но, даже падая, Райли целилась, движимая решимостью, более сильной, чем она когда-либо испытывала, остановить Прайса здесь и сейчас. Она выстрелила дважды, пока падала и еще три раза, когда уже была на земле.
И попала Прайсу точно в грудь.
Пистолет выпал из его руки, и он нетвердо отступил назад на шаг или два, несколько бесконечных секунд, пошатываясь, стоял на краю причала, а затем опрокинулся спиной вперед в вяло текущую реку.
Смутно осознавая пульсирующую боль в левом плече, Райли лежала на земле и смотрела туда, где стоял Прайс. Инстинктивно, она пыталась открыть свой разум, свои чувства и, даже несмотря на то, что слышала вдалеке начавшие завывать сирены, она могла бы поклясться, что в ее голове прозвучал его последний шепот:
«Не празднуй… пока еще нет… девочка».
Настоящее время
— Ты не говорила мне, что ублюдок подстрелил тебя, — сказал Эш.
— Я говорю сейчас, — Райли пожала плечами. — Левое плечо, и упустила все, что действительно имело значение.
— У тебя нет шрама.
— У меня не остается шрамов. В противном случае, я выглядела бы, как причудливая дорожная карта.
Эш кинул на нее взгляд.
— Гордон не шутил, когда говорил, что ты — как магнит для неприятностей.
— Нет, не шутил. Считай, что тебя снова предупредили.
— Предупреждение принято.
Было почти четыре, когда Эш завел хаммер на парковку около обгоревших останков пляжного домика, явно спаленного поджигателем.
— Что ты ожидаешь найти? — спросил он Райли, когда они вышли из машины.
— Не знаю. Возможно, ничего, — она подождала, пока они не нырнули под желтую ленту с надписью ОСТОРОЖНО, окружающую то, что осталось от дома, прежде чем добавить:
— Что-то гложет меня с тех пор, как мы приезжали сюда с Джейком. Только я никак не пойму, что.
Эш взял ее за руку.
— Прости, что не рассказал тебе о Прайсе. Правду о том, почему я покинул Атланту.
— Ты не знал, что это имеет значение.
— Не из-за этого.
— Ладно. Так почему ты мне не рассказал? — она задержалась взглядом на обугленных сваях и насыпях обломков перед ними.
— Это был не лучший мой час, Райли.
— Эй, если ты хочешь обменяться историями о разочарованиях и неудачах, то у меня есть парочка своих. У нас всех они есть, Эш.
— Сомневаюсь, что твои привели к тому, что были безжалостно убиты два десятка ни в чем не повинных мужчин.
— Не будь настолько уверен. Я была в армии, помнишь? Офицером. Некоторые из моих решений должны были стоить жизней, — она покачала головой. — Нам остается только делать как можно лучше то, что можем. И некоторые вещи должны произойти именно так, как они происходят.
Он с любопытством посмотрел на нее.
— Ты действительно веришь в это.
— Действительно верю.
— И ты все еще считаешь, что тебя заманили сюда, что кто-то дергает за ниточки и влияет на события?
Райли кивнула.
— Почему? Зачем кому-то идти на все эти ухищрения?
— Я не знаю. Месть. Расплата. Хвастовство, — как только Райли произнесла последнее слово, она осознала его несоответствие.
— Хвастовство? Как в соревновании? Конкурс мастерства?
Она пыталась сфокусироваться на чем-то в своей собственной памяти, на каком-то призрачном, похожем на дымку знании или информации, которую могла… почти… увидеть. На вопросе, который она должна была задать кому-то. Ниточка, которой должна была следовать…
— Райли?
Она моргнула и глянула вверх на Эша.
— Я что-то упустила. Связь.
— Какого рода связь?
— Я не уверена. Вещей? Мест? Людей? Черт, почему я не могу заставить свою голову работать ясно?
Он нахмурился, изучая ее.
— Снова все как в тумане? Вдалеке, как было раньше?
— Нет. Да. Черт, я не уверена. Размыто по краям. Я все время возвращаюсь к Прайсу. Вспоминаю охоту за ним. Вот почему я сказала тебе, потому что он был у меня на уме последние несколько дней. Я не могу перестать думать…
— Думать о чем?
— О том, не упустила ли я что-то. Все те месяцы я следовала за ним по пятам. В конце его мысли были в моей голове, — она снова вернулась взглядом к сгоревшему строению. — Это стало почти сюрреалистично. И невероятно жутко. В нем было что-то почти… ликующее. Как будто он знал секрет, и знал, что это было что-то…