— Этель очаровательна, — поспешил ответить Дан. — Но мы опасаемся скандальной прессы. До сих пор нам везло. Если хоть один бульварный листок начнет освещать любовную жизнь Этель, то все другие постараются от него не отстать.
— Прекрасно. Тогда это будет не моя сожительница, а моя жена.
Дан потерял свою невозмутимость. Он пошевелил губами, но не издал ни одного звука. Этель нагнулась вперед, убежденная, что в словах Кристи кроется ловушка.
Но Кристи торжественно покачал головой.
— Да, вы меня хорошо слышали, я женюсь на Этель.
— Странно, — сказал Дан, оправившись от шока, — я принимал тебя за романтика, за человека, который любил только одну женщину в своей жизни — Аманду. В тот вечер, когда она умерла, я боялся, что ты отменишь спектакль. Но ты профессионал. Ты понял, что жизнь должна продолжаться. Когда человек теряет единственную женщину, которая имела для него значение, он удовлетворяется любой… Он как бы находит замену. Кристи внезапно вскочил:
— Ты что, принимаешь меня за мудака, который будет бесконечно оплакивать свою милашку, которая его пробросила? Так нет, приятель! Я собственным горбом пробил себе дорогу и долго гнул спину. И какая-то блондинистая шлюха не потрясет моего существования. — Он подошел к Этель и взял ее за руку: — Смотрите хорошо, мистер Миллер. Вот настоящая подружка. Первоклассная подружка! Я и забыл, что был знаком с Амандой.
Дан встал и направился к дверям.
— Извините. Я, наверное, слишком всерьез воспринял статью в «Лайфе». Все, что ты говорил по поводу ребенка, которого хотел иметь с Амандой, чтобы он был похож на нее…
— Ерунда! — заорал Кристи. — Уверяю тебя, что я хочу малыша! Хочу сына! Я хочу дать ему все, что у меня когда-нибудь будет. И поэтому у нас с Этель родится маленький прелестный сын!
— Позвольте мне пожелать вам большого счастья, — слегка поклонился Дан. — Этель и ты… Честное слово, можно, наверное, сказать, что это брак, продиктованный самим небом.
И он вышел.
Кристи некоторое время созерцал дверь, потом обернулся и сказал Этель, не глядя на нее:
— Займись рестораном и всем остальным. Этель вскочила с кресла и, вся дрожа, бросилась к нему в объятия.
— О! Кристи! — она искренне плакала. — Ты действительно этого хочешь?
Он казался растроганным и легонечко отстранил ее.
— Ну конечно. Делай, что я сказал, крошка. Он направился к двери.
— Куда ты?
Кристи остановился, затем с застенчивой улыбкой прошептал:
— Я иду за обручальными кольцами.
Пресса и телевидение подняли большую шумиху вокруг брака. Даже небольшие события, предшествующие церемонии, были освещены в статьях. Лу Голдберг снял весь первый этаж «У Дэнни», чтобы с большим шумом похоронить холостяцкую жизнь Кристи. Комики на телевидении обменялись несколькими невинными шуточками, но ни один из них не рискнул сделать хоть один намек по поводу Этель. Все чувствовали, что малейшая колкость взорвет котел, в котором было похоронено прошлое молодой женщины.
Они поженились в первую неделю мая в соборе Святого Патрика, в присутствии родителей Этель, Лу Голдберга, нескольких «звездочек» и Эгги. Так решил Кристи, и до последнего «да» она ни разу не возразила.
Кристи пригласил всех на обед, а затем они пошли на вокзал проводить родителей Этель. В эту ночь, возвращаясь с Кристи в «Астор», она впервые записалась в регистрационном журнале отеля.
Этель совершенно не жаловалась, что проводит медовый месяц в «Асторе». Подготовка к передаче не оставляла Кристи ни одной свободной минуты. Но когда все закончится, они проведут шесть недель в Лас-Вегасе. И вот тогда она займется их будущим. Вначале она потребует, чтобы он переводил на ее счет пять тысяч долларов в месяц… а может, и десять. Затем, не мешкая, она свяжется с агентом по продаже недвижимости, чтобы он нашел им двухэтажный особняк на Парк-авеню. Этот уголок ей особенно нравился.
Первую неделю совместной жизни Этель провела в темном зале студии, где Кристи записывал свою передачу. Она должна была фигурировать в эпизодах, показывающих его светскую жизнь: выходы в свет, рестораны, театры.
Однажды во время репетиции явился агент по продаже недвижимости, оказавшийся элегантной миссис Рюден. Она разложила планы некоторых пышных апартаментов. Во время перерыва к ним присоединился Кристи. Этель представила его миссис Рюден. Он спокойно выслушал ее объяснение, зажав сигарету в зубах, и заявил:
— Послушайте, милочка, сверните свои планы и забудьте про нас. Мне и Этель очень хорошо и в «Асторе».
Этель проглотила свою ярость, стала пунцовой, но сдержалась. Когда миссис Рюден ушла, она зажала мужа между кулисами.
— Как ты посмел так поступить со мной?
— Как поступить?
— Ты опозорил меня в присутствии этого агента.
— В таком случае не приводи его, и тебе не будет стыдно.
Она поняла, что это было не место и не время выяснять отношения. Как-то вечером после спектакля она снова возвратилась к этому вопросу.
— Чем тебе не нравится «Астор»? — спросил Кристи.
— Я не хочу здесь больше жить. — А где ты хочешь жить?
— В красивом доме с гостиной, террасой и двумя ванными комнатами.
— Столько комнат для нас двоих?! Когда-то в Голливуде я снимал дом, но Эдди, Кении и Эгги жили со мной. И все равно у нас было слишком много свободного места. Послушай, когда у нас будет малыш, мы поговорим о доме. Конечно, для моего малыша нужна гостиная. Я хочу, чтобы он учился всему с самого начала. Но пока мы вдвоем, нам достаточно и номера в отеле.
В этот вечер она не поставила предохранительный колпачок.
Глава 23
Робин увидел фотографию Мэгги в утренней газете, когда пил кофе. Он прочитал под ней: МЭГГИ СТЮАРТ, НОВАЯ МОЛОДАЯ ЗВЕЗДА, СНЯВШАЯСЯ В ФИЛЬМАХ «СЕНЧУРИ», СЕГОДНЯ ПРИБЫЛА В НЬЮ-ЙОРК ДЛЯ УЧАСТИЯ В НАТУРНЫХ СЪЕМКАХ В «МИШЕНИ».
Ему вдруг нестерпимо захотелось ее увидеть, и он заказал «Плазу» по телефону. Мэгги остановилась там, но ее телефон не отвечал. Он попросил сообщить ей о своем звонке.
Робин был на совещании, когда в зал тихо вошла его секретарша и положила перед ним записку: «Мисс Стюарт на проводе». Он сделал ей знак удалиться и продолжил разговор. Только в пять часов он смог перезвонить Мэгги.
— Привет! — сказала она радостным, но несколько отчужденным тоном.
— Как поживает наша звезда кино?
— На последнем издыхании.
— Сколько времени вы пробудете в городе?
— Только три дня.
— А не съесть ли нам вместе по гамбургеру в «Эль Марокко»?
— Почему бы и нет! — ответила она.
— Семь часов, годится?
— Хорошо. Встретимся прямо там.
Она повесила трубку.
Робин задумчиво смотрел на телефон, потом поспешно позвонил Джерри Моссу.
В половине восьмого Робин все еще ждал ее в «Эль Марокко».
— Может быть, она меня пробросит, — улыбаясь, произнес он. Джерри заинтригованно взглянул на него.
— В каких отношениях ты с этой девушкой?
— Ни в каких. Просто знакомая, и ничего больше. Можно даже сказать, что мы старые друзья.
— Тогда почему ты боишься остаться с ней наедине?
— Боюсь?
— В последний раз, когда она приезжала в Нью-Йорк, ты настоял, чтобы я был с тобой, когда ты поедешь встречать ее в аэропорт.
Робин сделал несколько глотков пива.
— Послушай, старик, она была подружкой Энди Парино. В тот раз, когда она приезжала, они только что порвали. Он мог подумать, что я тороплюсь стать его преемником. Может быть, этого я хотел избежать. Но я не очень хорошо помню, что тогда было.
— Понятно. А этим вечером я здесь, чтобы ты избежал неприятностей с Адамом Бергманом?
— Адамом Бергманом? — удивился Робин.
— Молодым режиссером, произведшим фурор, — объяснил Джерри. — Он поставил пьесу, которая собрала все призы на Бродвее в прошлом году. Сейчас я не вспомню названия. Какая-то история между лесбиянкой и педерастом.
Джерри замолчал, так как в зале поднялся какой-то шум. Все взгляды устремились на Мэгги, направлявшуюся к их столику. Робин встал. Мэгги сделала вид, что помнит Джерри, но было очевидно, что это не так. Она не извинилась за опоздание, заказала мартини и стала рыться в сумочке в поисках сигарет.
— Я бы вам предложил сигарету, но я бросил курить, — сказал Робин.
— Тогда купите мне пачку, я забыла свои. Джерри испытал явное удовольствие при виде того, как Робин поспешил к автомату.
— Когда вы бросили курить? — спросила она.
— Два дня назад.
— Почему?
— Чтобы доказать: я могу без этого обойтись. Она кивнула, будто понимала, что он этим хотел сказать.
— Я с удовольствием выпила бы пива, — сказала Мэгги, закончив ужинать. — После чего, к сожалению, я вынуждена уйти.
Робин заказал пиво. Перед дверями собралась очередь. Вдруг Робин встал.
— Извините, — сказал он, — я заметил друзей. Он подошел к дверям и через минуту вернулся с мужчиной и молодой женщиной.
— Мэгги Стюарт, Джерри Мосс, позвольте представить вам Дипа Нельсона и Поли, — он повернулся к ней. — Извини, Поли, но я не помню твою фамилию.
— Отныне Нельсон.
— Мои поздравления! — Робин сделал знак бармену принести стулья. — Немного потеснившись, мы все уместимся за столом.
— Я хочу побыстрее поесть и удрать, — сказала, усаживаясь, Поли. — У меня больше нет сил. Весь день репетировали.
— Мы готовим скетч, который будем играть в ночных кабаре, — объяснил Дип. — Наш звездный час будет четвертого июля в «Конкорде». Мы заработаем пять тысяч за вечер.
— Приличный кусок! — заметил Робин.
— Да, но скетч стоит нам больше двадцати пяти тысяч.
— Двадцать пять тысяч! — воскликнул Робин.
— Понимаешь, у нас куча расходов на сценический материал, — объяснил Дип. — Хореография, музыка и все остальное.
— Почему такие расходы на какой-то скетч в ночном кабаре?
— Ты видел мои последние фильмы? — спросил Дип.
— Конечно.
— Тогда ты в курсе, что они провалились. А скетч поможет нам поправить дела, да еще как! После этого большие шишки Голливуда будут валяться у моих ног, и Великий Диппер снова займет свое место звезды.
— Со своей маленькой Поли рядом, — подчеркнула Поли.
— Да, это правда. Когда мы поженились, я сказал: наша пара на всю оставшуюся жизнь.
— Браво! — сказала Мэгги, до сих пор не произнесшая ни слова.
Поли с удивлением уставилась на нее.
— Ты тоже из наших?
— Она играет главную роль в новом фильме Альфреда Найта, — объяснил Робин.
— Невероятно! — воскликнула Поли, внимательно присматриваясь к Мэгги. — Ну, конечно, теперь я тебя узнаю. Ты новая краля Адама Бергмана!
Мэгги осталась невозмутимой. Зато Дип был шокирован. Какое-то время за столом царила неловкая тишина. Поли занимал только сэндвич с сыром. Она проглотила последний кусок и повернулась к Дипу:
— Попроси счет, и мотаем отсюда. Я хочу спать. Робин улыбнулся.
— Это же я вас пригласил. Доставьте мне такое удовольствие. Не забудьте, что позднее я смогу сказать, что знал Поли Нельсон до того, как она стала знаменитостью.
Поли посмотрела в упор.
— Мне плевать на твои издевки. И потом, кто ты такой? Дип как-то заставил меня посмотреть твои «Мысли вслух». Нечем хвастаться. С тех пор, я заметила, тебя выставили за дверь.
— Поли! — Дип схватил ее руку. — Робин, извини ее. Ты знаешь, я по-настоящему расстроился, что ты потерял «Мысли вслух». У тебя ничего в перспективе?
— Почему же, — улыбаясь, ответил Робин. — Осенью выйдет новая передача «Феномен». Дипа это, казалось, успокоило.
— Это здорово, приятель! Ты, как великий Диппер. Им не удается нас раздавить. Он встал.
— Я свяжусь с тобой, как только вернусь в Нью-Йорк.
Когда они вышли из ресторана, Робин взял Мэгги за руку.
— Пойдемте, — сказал он. — Мы с Джерри проводим вас пешком.
— У меня нет желания идти пешком.
— Джерри, поймай такси для дамы, — приказал Робин.
— Джерри, не нужно ловить такси для дамы, — произнесла Мэгги таким же тоном. — У дамы есть машина.
Только теперь они заметили огромную шикарную машину, стоящую перед рестораном.
— Спасибо за этот торжественный банкет и столь увлекательный разговор, — сказала она. — Если вы когда-нибудь будете в Калифорнии, я сделаю все возможное, чтобы принять вас так же хорошо.
Джерри смотрел, как машина удаляется по 3-й авеню.
— Она по-настоящему уязвлена, — спокойно сказал он.
— Она на меня злится, — сухо возразил Робин.
— Как раз нет. Она влюблена в тебя, я в этом уверен. Но это актриса. И, вероятно, очень способная, так как сегодня она чертовски здорово сыграла свою роль.
— Что ты имеешь в виду?
— Это не та девушка, которую я встретил в аэропорту в феврале. Но никто не может измениться до такой степени за три месяца.
— Может быть, Адам ее переделал.
— Возможно.
— Пойдем пропустим по стаканчику в «Лансер», — предложил Робин, меняя тему разговора.
— Нет, побегу прямо на вокзал. Я еще успею на последний поезд. На твоем месте я позвонил бы Мэгги Стюарт и предложил бы ей выпить последний стаканчик в «Плазе» тет-а-тет.
— Нет, спасибо.
— Скажи, Робин, эта девушка, как сигареты?
— Не понимаю.
— Что ты хочешь доказать, отказываясь от Мэгги Стюарт?
Мэгги уехала из Нью-Йорка, и Робин с головой погрузился в работу. Каждый вечер он писал по четыре страницы своей книги. Он так много работал над своими передачами, что потерял понятие о времени. Календарь на письменном столе напомнил ему, что приближается 4 июля. В этом году оно выпало на четверг: праздник плюс выходные. Он не находил никого, с кем провести эти несколько дней.
Джерри Мосс был на седьмом небе, когда Робин без энтузиазма согласился приехать в Гринвич. Робин предвидел бесконечную череду обедов, но там был бассейн и, вероятно, можно было поиграть в гольф. Второго июля он получил телеграмму от Мэгги.
ПРИЕЗЖАЮ 3 ИЮЛЯ НА ЗАПУСК ФИЛЬМА НА ТЕЛЕВИДЕНИИ. БУДУ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ. НЕ МОГЛИ БЫ ВЫ ПОМОЧЬ МНЕ С ПЕРЕДАЧАМИ? МЭГГИ.
Робин позвонил Джерри, чтобы отказаться от уик-энда в Гринвиче. В среду он покинул кабинет в пять часов. Придя домой, он позвонил в «Плазу». Мэгги уже два часа как приехала, но ушла на запись «Джонни Карсон Шоу».
Он позвонил ей в четверг. Она вышла. Он попросил оставить ей записку и пошел играть в гольф.
В пятницу он два раза просил передать о своих звонках.
В субботу он больше не стал звонить.
В воскресенье в девять часов утра раздался телефонный звонок. Пусть катится ко всем чертям и проведет этот день одна! На третьем звонке телефонистка взяла трубку. Робин не спеша привел себя в порядок, затем позвонил дежурной.
Ему звонил некий Джерри Мосс из Гринвича.
Робин даже не думал, что это его настолько разочарует. Он набрал его номер.
— Ну как, хорошо развлекаешься под жарким солнцем Нью-Йорка? — спросил Джерри.
— Я провернул немало работы.
— Ты пропустил несколько милых вечеров. Рик Рассел задал вчера настоящий пир. Знаешь, кто это? Большой финансист. У него даже своя собственная авиакомпания.
— Я даже отсюда вижу, как это было. Свежий воздух, столы на траве, палатки, венецианские фонари, пьяные люди, комары.
Джерри разразился хохотом.
— Все именно так и, кроме того, одна из твоих подруг, которую пригласили в качестве почетного гостя: Мэгги Стюарт.
— Что она там делала?
— Пила, танцевала, убивала комаров, как и все. Рик Рассел праздновал свой пятый развод. Он неплохо выглядит, особенно когда думаешь о всех его миллионах. Очевидно, они познакомились в самолете, когда летели из Лос-Анджелеса. С тех пор он на ней помешан. Сегодня он отправляет ее в Чикаго на одном из своих личных самолетов.
— Люблю, когда дамы путешествуют с большой помпезностью. Но какого черта ты мне звонишь? После паузы Джерри ответил:
— Но… честное слово… я думал, что новости о Мэгги тебя интересуют.
— Если ты действительно думаешь, что я влюблен в нее, то в таком случае твой телефонный звонок не слишком удачен. Ты хотел меня огорчить?
— Нет, конечно. Впрочем, я знаю, что ты ее не любишь.
— Тогда почему ты заставляешь меня терять время?
И он повесил трубку.
После обеда Робин пошел в кино. Когда он вышел, уже стемнело. Дойдя до 5-й авеню, он оказался перед «Плазой».
— Не хотите ли развлечься, сэр?
Маленькая толстушка, сделавшая это предложение, держала за руку рыжую девушку, которой было не больше девятнадцати лет. Новенькая, без сомнения. Старшая подтолкнула ее к Робину:
— Пятьдесят долларов, у нее есть комната. Идите. У вас вид человека, которому нужно расслабиться.
— Я и так слишком расслаблен, — сказал Робин, удаляясь.
На полпути до перекрестка к нему пристала другая девица.
— Ты не хочешь хорошо провести ночь, приятель?
Перед ним стояла амазонка. Это была девица под метр восемьдесят с неприветливым лицом. У нее были выпуклые черные глаза, длинный и тонкий нос. Крупная женщина… большие груди…
Робина охватила дрожь. Улыбка его угасла.
— Пятьдесят долларов, у меня есть комната, — настаивала девица.
— А может, это ты должна мне заплатить. Меня считают хорошим мужчиной.
— Нет, это женщины для удовольствия, а мужчины — для работы.
— Ладно, к черту торговаться! Во всяком случае, ты не делаешь секрета из своих взглядов.
— А ты довольно красивый парень. Сорок долларов, устроит?
— Нет, никаких скидок. Где твоя комната?
— Иди за мной, сокровище.
Она взяла Робина под руку, и они направились к 7-й авеню.
Ее комната находилась в плохо освещенном здании на 58-й улице, но было совершенно ясно, что она там не жила. Вестибюль был пуст. Массивный лифт поднял их на третий этаж.
— Это, конечно, не дворец… Я называю это своим ателье.
Он вошел в небольшую спальню. Черная ширма заслоняла окно без занавесок. Кровать, раковина, небольшой туалет с душем. Девушка улыбнулась и стала методично раздеваться.