— Вроде того. Как минимум в продолжительном отпуске. Мисс Одетта, хлеб просто потрясающий!
— Я от многих слышала, что выпечка мне удается. Люблю маргаритки, — добавила она, наливая в бутыль воду и ставя туда букетик, — такие милые, веселые цветы! А Руфусу вы отдадите кость или ждете, пока он скажет «пожалуйста»?
Руфус сидел у его ног, вывалив язык и положив ему на колено увесистую лапу; решив, что эта поза вполне равнозначна слову «пожалуйста», Деклан достал из сумки кость. Огромный пес удивительно осторожно взял ее у Деклана из рук, повилял хвостом и удалился в свой угол, где принялся ее шумно грызть.
Поставив цветы на середину стола, Одетта села рядом с Декланом.
— Итак, Деклан Фицджеральд, что же вы хотите сделать с этим старым особняком?
— Ну… в двух словах не опишешь. Наверное, сделать его таким же, как он изначально был, — насколько возможно.
— А дальше?
— Не знаю. Жить в нем.
Отломив кусочек кукурузного хлебца, Одетта внимательно его рассматривала. Этот янки ей нравился. Нравились его взъерошенные волосы, его глаза. Нравился жесткий северный выговор, нравилось, как он держится — безупречно вежливо, но открыто и радушно.
А вот что он за человек, ей еще предстоит выяснить.
— С чего бы вдруг?
— Сам не знаю. Просто, как только я в первый раз увидел Дом Мане, понял: он мой.
— А сам дом что о вас думает?
— По-моему, он еще не решил. Вы когда-нибудь были там, внутри?
— Хм… — Она кивнула, припоминая. — Да, была как-то раз. Очень большой дом. Слишком большой для холостяка. Вас девушка в Бостоне не ждет?
— Нет, мэм.
— Красивый парень, за тридцать… Вы, случаем, не из тех, кто предпочитает мужчин?
— Нет, мэм! — широко улыбнулся Деклан и поднял свой стакан. — Я люблю женщин. Просто пока не нашел ту, что мне подходит.
— Дайте-ка взглянуть на ваши руки! — Мисс Одетта взяла его руку в свою, перевернула ладонью вверх. — Городская рука — но это ненадолго, — пробормотала она, проводя пальцем по царапинам, заживающим волдырям, свежей мозоли. — Перед тем как уходить, напомните, я вам дам хорошую мазь. Да, руки у тебя сильные, Деклан. Руки человека, способного изменить свою судьбу, выйти на новую дорогу. А ее ты не любил, — добавила она вдруг.
— Кого?
— Ту женщину. — Одетта коснулась ногтем бугорка на ладони. — Ту, от которой уехал. Она — не для тебя.
Нахмурившись, он наклонился к ней, изумленно вгляделся в собственную ладонь.
— Вы здесь увидели Джессику? И… и что же, она выйдет за Джеймса?
— Не все ли тебе равно? Ведь ты ее не любишь.
— И правда, — с неловким смешком пробормотал Деклан.
— Ты на пороге большой любви. Любовь ворвется в твою жизнь и все в ней перевернет вверх дном. Но это будет к добру, а не к худу.
Задумчиво поглаживая большим пальцем его ладонь, она перевела взгляд на его лицо. Теперь она смотрела Деклану прямо в глаза — и взгляд ее был темен и бездонен, словно колодец.
— С Домом Мане тебя связывают тесные узы. Давние узы. Жизнь и смерть, слезы и кровь. Но, если сумеешь пройти сквозь слезы и кровь, обретешь великую радость. Ты сильный человек, Деклан, и неглупый. Думай, ищи, смотри вперед и назад, ищи себя. Ты не один в этом доме.
В горле у него вдруг пересохло, но он не потянулся за чаем. Даже не шевельнулся.
— В этом доме — призраки.
— Да. Поэтому он много лет простоял пустым. Прежние владельцы говорили: нет денег, нет времени, но на самом деле сам дом их отпугивал. Он ждал тебя.
Ледяной холодок пробежал у него по спине.
— Почему? Зачем ему я?
— Это тебе придется выяснить самому. — Дружески сжав его руку, она отпустила ее и снова взялась за свой чай.
Деклан сжал руку в кулак. Ладонь чуть покалывало.
— Вы что же, экстрасенс?
Усмехнувшись, она потянулась за кувшином.
— Просто порой вижу разные вещи. Маленькое домашнее волшебство, — ответила она, разливая чай по стаканам. — Я не ведьма какая-нибудь, нет, просто женщина. — Она заметила, что взгляд его скользнул к ее шее, к четкам с серебряным крестиком. — Думаешь, одно другому мешает? А как по-твоему, откуда исходит моя сила, как и все силы на свете?
— Гм, никогда об этом не думал.
— Не пользоваться дарами, которыми наделяет нас Господь, — значит, зарывать талант в землю. — Она наклонила голову, и Деклан разглядел у нее в ушах серьги — крупные голубые камни. — Слышала, ты звонил Джеку Трайпедо, толковал с ним насчет сантехники в Доме Мане?
— Э-э… — Внезапный переход от фантастики к делам земным застал Деклана врасплох. Ладонь все еще покалывало от запястья до кончиков пальцев. — Да, мне его порекомендовал Реми Пейн.
— Ах, Реми! — Лицо ее озарилось улыбкой, и ощущение волшебства вмиг исчезло: перед Декланом сидела обычная добрая бабушка. — Ох уж этот Реми — с ним не соскучишься! А Джека я знаю. Он двоюродный брат невестки моего деверя. Руки у него золотые. А если запросит лишнего, скажи ему: мисс Одетта обязательно спросит, за что он берет такие деньги!
— Спасибо. Кстати, не знаете ли вы хорошего штукатура? Такого, что мог бы восстановить лепнину?
— И штукатура подскажу. Хотя немало денег тебе потребуется, чтобы сделать этот дом таким, как он был.
— Денег у меня хватит. Заходите как-нибудь, покажу вам дом. Выпечки не обещаю, но чаем угощу.
— Сразу видно благовоспитанного джентльмена! Видно, твоя матушка поработала над тобой как следует.
— Правда? Пожалуйста, напишите это на бумаге и скрепите своей подписью, а я отошлю ей.
— Очень рада, что ты решил здесь обосноваться, — заключила мисс Одетта. — Заходи когда захочешь.
— Спасибо, мисс Одетта. — Поняв, что пора прощаться, Деклан поднялся из-за стола. — Я тоже рад соседству с вами.
Луч солнца упал на ее улыбающееся лицо — и блеск темных глаз, и лукавый изгиб губ вдруг до боли живо напомнили ему другое лицо в полумраке бара во Французском квартале.
— Как вы похожи на нее! — вырвалось у него.
— Верно. А ты, значит, уже положил глаз на мою Лину?
Сообразив, что произнес это вслух, Деклан смущенно улыбнулся.
— Ну, я же говорил, что люблю женщин, верно?
Мисс Одетта рассмеялась, вставая из-за стола.
— Деклан Фицджеральд, ты и вправду мне по душе!
Деклану его соседка тоже понравилась. Настолько, что он решил купить пару стульев, чтобы мисс Одетте, когда она зайдет в гости, было где присесть. Съездит за ними в субботу, пообещал он себе, возвращаясь к выравниванию стен. В субботу он договорился встретиться с Реми и Эффи — значит, надо будет выехать пораньше и зайти в мебельный магазин.
Потом они поужинают вместе, а затем он зайдет опрокинуть стаканчик в «Этруа».
А если окажется, что Лина по субботам не работает, выйдет на улицу и бросится под колеса первого же встречного автомобиля.
Работал он до позднего вечера, а затем разогрел замороженного цыпленка и порадовал себя банкой пива. Ужинал, сидя верхом на козлах и гордо озирая плоды своих трудов.
Кухня преобразилась. Стены очищены, ошкурены, подновлены и готовы к покраске. Карандашные пометки на них означают высоту и ширину шкафов, за работу над которыми Деклан примется с завтрашнего дня. Полуразвалившийся камин он сложил заново — и, кажется, получилось не так уж плохо. Сосновый пол тоже очищен и застелен брезентом. Отмечены на стенах места, где будут стойка и холодильник.
Вдоль длинной стены должен стоять китайский шкаф. Если не удастся найти подходящий, Деклан сделает его своими руками. Почему бы и нет? Сейчас он чувствовал себя почти всемогущим.
Он взял с собой наверх бутылку воды, постоял минут десять под душем — похоже, это уже становится традицией — и растянулся на кровати, обложившись книгами, блокнотами и чертежами. Размышляя над обустройством главной гостиной, он незаметно для себя задремал.
Из сна его вырвал плач младенца.
Холод и мрак. Деклан сел, дрожа и вглядываясь во тьму, сердце его гулко билось, в ушах еще звенели отголоски тоненького детского плача.
Где он, Деклан не понимал, чувствовал лишь, что сидит не в кровати, а на полу. Холод стоял лютый: он видел, как тают в чернильной тьме морозные облачка его дыхания.
Он перекатился, вскочил на ноги. Шаря руками в воздухе, словно слепой, сделал осторожный шаг вперед.
Лилии. В воздухе витал запах лилий — и по телу пробежала нервная дрожь. Деклан уже знал, где он. В комнате напротив — той самой, которую, как и комнаты на третьем этаже, он в последние несколько дней старательно избегал.
Но теперь, осторожно ступая в темноте, Деклан понимал: он снова здесь. И — хоть это и безумие — ясно чувствовал, что он здесь не один.
— Пугай сколько хочешь, — пробормотал он. — Тебе меня не запугать!
Пальцы его уперлись во что-то твердое. Со сдавленным вскриком Деклан отдернул руку, но тут же сообразил, что это всего лишь стена. Сделав пару глубоких вздохов, снова протянул руку, нащупал лепнину и стекло. Выход на галерею. Нашарив дверную ручку, он распахнул дверь.
Пальцы его уперлись во что-то твердое. Со сдавленным вскриком Деклан отдернул руку, но тут же сообразил, что это всего лишь стена. Сделав пару глубоких вздохов, снова протянул руку, нащупал лепнину и стекло. Выход на галерею. Нашарив дверную ручку, он распахнул дверь.
Сырой воздух показался ему теплым в сравнении с потусторонним холодом, что царил за его спиной. Ночь была беззвездная, темная.
Когда глаза его привыкли к темноте, он обернулся и плотно прикрыл за собой дверь.
— Теперь это мой дом. — С этими словами Деклан вернулся по галерее к себе в спальню.
— Ходишь во сне? — переспросил его Реми, отправив в рот порцию риса.
— Ну да. Последний раз со мной такое было в одиннадцать лет. — И Деклан с показной небрежностью пожал плечами.
В сущности, он вообще не собирался об этом упоминать — разве что мимоходом. Ужин дома у Реми, в Садовом районе, был чудесным: вкусное угощение, отличная компания, однако, начав разговор о переустройстве Дома Мане, Деклан, сам того не заметив, перешел к своим ночным приключениям.
— Должно быть, это очень страшно, — проговорила Эффи. — Просыпаешься — и вдруг видишь, что ты непонятно где!
— М-да, приятного мало. И странно, что просыпаюсь как раз в тех местах, где наяву мне очень неуютно. Или, может быть, это как раз понятно — игра подсознания.
— Все бы ничего, пока ты гуляешь по дому, — вставил Реми. — Но не хотелось бы однажды услыхать, что во сне ты забрел прямиком в болото.
— О, отличная мысль! Спасибо, дружище.
— Реми! — предостерегающе похлопала его по руке Эффи. Затем повернулась к Деклану: — Мне кажется, тебе стоит сходить к врачу. Пусть пропишет что-нибудь, чтобы лучше спалось.
— Может быть… Ладно, пока это случилось всего дважды за неделю. Да и вряд ли транквилизаторы помогут от привидений.
— Какие там привидения! Просто сквозняки и атмосфера старого дома.
— Эффи у нас в привидения не верит, — улыбаясь во весь рот, пояснил Реми.
— Да, не верю! Ни в привидения, ни в карты Таро, ни в гадание на кофейной гуще и прочую подобную чушь! — вздернув подбородок, заявила Эффи.
— Меня угораздило влюбиться в приземленную натуру!
— Скорее в здравомыслящую, — парировала она. — Дек, ты живешь в огромном пустом доме совсем один — неудивительно, что тебе там что-то мерещится. Держу пари, и питаешься ты неправильно. Может быть, тебе стоит немного пожить с Реми?
— Смотри-ка, а мне никогда ничего такого не предлагала! — пожаловался Реми.
— Я начну с тобой жить, когда мы поженимся — и не раньше!
— Дорогая, до мая еще так далеко, а я так тоскую, когда тебя нет рядом! — И он страстно впился губами в ее руку.
— Эффи, у меня другое предложение. Не хочешь ли пожить пару дней у меня? Нет-нет, ничего такого, — ухмыльнулся Деклан, заметив, как сузились глаза Реми. — Спорим, пройдут две-три ночи — и ты изменишь свое мнение о привидениях?
— Извини, но сельская жизнь не для меня. Не представляю, чем ты там занимаешься, когда не работаешь, конечно.
— Читаю. Кстати, о чтении: надо бы мне заглянуть к тебе в библиотеку, порыться в источниках о Доме Мане. Иногда копаюсь в саду, гуляю. Был в гостях у мисс Одетты.
— Уже познакомился с мисс Одеттой? — переспросил Реми, приканчивая бобы с рисом. — Классная старушка, верно?
— Да, она мне очень понравилась. Но в основном занимаюсь домом, работы столько, что частенько заканчиваю часов в десять вечера. Поставил антенну, подключил телевизор, но еще ни разу его не включал. Хотя сегодня наконец купил себе стол, стулья… и кое-что еще.
«Сколько раз я себе говорил: держись подальше от антикварных лавок», — мысленно упрекнул себя Деклан.
— Мы не дадим тебе запереться в доме и изнурять себя работой! — решительно объявила Эффи. — С нынешнего дня, будь так добр, навещай нас в городе не реже раза в неделю. А ты, Реми, наведывайся к Деку по субботам и помогай ему. Он постоянно один, от этого-то все проблемы. — С этими словами она поднялась из-за стола. — Ну что, перейдем к пирогу?
«Может быть, Эффи права, — размышлял Деклан, подыскивая место для парковки. — А если и не права, то чертовски настойчива». В самом деле, ему стоит почаще выбираться на люди. Решено: раз или два в неделю будет ездить в город ужинать. Возможно, с Реми и Эффи.
Можно же, в конце концов, позволить себе хоть один вечер в неделю отдыхать!
«И это еще не все! — пообещал себе Деклан. Завтра… или послезавтра… ну, словом, на днях он соберется с духом и все-таки поднимется на третий этаж!»
Припарковаться удалось лишь квартала за полтора от «Этруа»; однако, войдя внутрь и увидев за стойкой Лину, он понял, что прогулялся не зря.
На сей раз свободных табуретов не было даже у стойки, с трудом Деклану удалось протиснуться сквозь толпу посетителей и оккупировать угол.
Гремела энергичная музыка, заглушаемая гулом голосов. За стойкой, помимо Лины и парня с дредами, работала белокурая девушка — и все трое ни секунды не сидели без дела.
Подставляя под кран пивную кружку, Лина бросила быстрый взгляд в его сторону.
— Тебе «Корону»?
— Лучше кока-колу.
Она была так же хороша, как в прошлый раз. Именно такая, какой он ее запомнил. Сегодня — в голубой блузке с закатанными рукавами и расстегнутым воротом. Такая же алая помада на губах, волосы зачесаны назад и прихвачены заколками. В ушах поблескивают серьги-колечки.
Она поставила перед ним высокий стакан.
— Где сидишь?
— Э-э… здесь.
— Да нет! — рассмеялась она своим чарующим грудным смехом. — Ты, я вижу, еще не научился говорить по-новоорлеански. «Где сидишь» — по-нашему значит «как поживаешь».
— A-а! Спасибо, отлично. А ты где сидишь?
— Ну вот, уже освоил! У меня тоже все хорошо. Работы много, как видишь. Захочешь чего-нибудь еще — дай знать.
Пришлось ему любоваться на нее молча. Лина работала как машина: отдавала распоряжения, готовила коктейли, исчезала на кухне и снова появлялась за стойкой; и все это — легко, уверенно, с таким видом, словно она делает все безо всякой спешки.
О том, чтобы уйти, Деклан и не помышлял. Едва освободился табурет, как он занял его и продолжал потягивать колу, по-прежнему не сводя с нее глаз.
«Смотрит как кот на мышь, — думала Лина. — Крупный, красивый, уверенный в себе хищник. Терпеливый… и опасный». Выпив колу, он попросил повторить — и сидел за стойкой, пока толпа не начала рассасываться.
Лина повернулась к нему:
— Ждешь чего-то, красавчик?
— Да, — ответил он, глядя ей в глаза. — Жду.
— Слышала, ты познакомился с моей бабушкой, — заметила Лина, протирая стойку.
— Да, пару дней назад. Ты очень на нее похожа.
— Не ты первый это говоришь. — Лина сунула салфетку в задний карман джинсов. — Значит, решил ее очаровать, чтобы она замолвила за тебя словечко?
— Было бы недурно, но зашел к ней я не поэтому. Просто потому, что она моя соседка. Поначалу я подумал: пожилая женщина, живет одна — может быть, ей нужно помочь по дому, да и вообще лучше, когда кто-то есть рядом. Но, увидев ее, убедился, что помощь ей не требуется.
— Хм… очень мило с твоей стороны, — проговорила Лина. — Ты прав, бабушка — очень сильный человек. Дюпри, милый! — позвала она, не сводя глаз с Деклана. — Закроешь заведение, ладно? Я — домой.
Она достала из-под стойки сумочку, закинула ее на плечо.
— Лина, можно мне проводить тебя до дома?
— Можно.
Она вышла из-за стойки. Улыбнулась, когда он распахнул перед ней дверь.
— Слышала, ты без передышки работаешь в Доме Мане?
— День и ночь, — подтвердил он. — Начал я с кухни. И уже многое успел сделать. А тебя в последнее время что-то не видать на берегу.
— Да, несколько дней я туда не заглядывала. — Она умолчала о том, что не заходила к бабушке намеренно — не хотела искать встречи с Декланом, предпочитала проверить, сделает ли он первый шаг.
Вместе они вышли на улицу.
— Познакомился с Руфусом. Он меня одобрил.
— Бабушка тоже.
— А ты?
— Меня они тоже одобряют.
Деклан рассмеялся. Лина повернула к высоким металлическим воротам, за ними оказался крошечный мощеный дворик, посреди которого стояли железный стол и два стула.
— Лина… — Он взял ее за руку.
— Вот здесь я и живу. — Она указала на лесенку, ведущую на галерею второго этажа, которой он так восхищался в прошлый раз.
— Ну вот! А я-то надеялся вскружить тебе голову своим обаянием и шармом в ходе долгой вечерней прогулки! Знаешь, раз так, почему бы нам…
— Нет. — Повернувшись, она уперлась ладонью ему в грудь. — Зайти я тебя не приглашаю. Во всяком случае, не сегодня. А дальше — поглядим.
С этими словами она приподнялась на цыпочки и, обхватив его за шею, прижалась губами к его губам.
Деклану показалось, что земля под ним закачалась и поплыла. Что за поцелуй! Он пробудил в нем совершенно неописуемые ощущения.