«Удивительно, — подумал Деклан, когда к нему вернулась способность мыслить, — черты ее лица словно взяты от разных людей, казалось бы, они совсем не сочетаются, но в целом это совершенство, что-то невероятное».
Невысокая, стройная, почти хрупкая. Однако закатанные рукава ярко-оранжевой блузки открывают сильные руки с тонкими запястьями, а низко расстегнутый воротник не скрывает полной груди. В ложбинке меж грудями сверкает крошечный серебряный ключик на цепочке.
Кожа у нее смуглая, а глаза с таинственным блеском цвета горького шоколада.
С легкой лукавой улыбкой на алых губах она подошла к нему, наклонилась через стойку. Теперь, когда лица их почти соприкасались, он разглядел крохотную родинку над ее верхней губой. И ощутил запах жасмина, от которого у него закружилась голова.
— Чего пожелаешь, голубчик?
«О-о-о! — мысленно воскликнул Деклан. — У меня столько идей!»
Но вслух ему удалось выдавить только:
— М-м… э-э…
Склонив голову, она с интересом его рассматривала. Затем снова заговорила — мягким певучим голосом:
— Жажда замучила? Или голод?
— А… я… — До чего же ему хотелось коснуться этих алых губ, этой крохотной впадинки над верхней губой! — Мне «Корону».
Он смотрел, как она открывает бутылку, выжимает в стакан дольку лайма. Походка у нее словно у танцовщицы: что за танец — балет или стриптиз, — Деклан пока не определил.
— Меню посмотришь, красавчик?
— Э-э… — «Господи, Фицджеральд, да соберись ты!» — приказал себе Деклан. — Да, спасибо. А что он отпирает? — Она вопросительно подняла брови, протягивая ему бутылку. — Твой ключ.
— Этот? — Она провела по ключику пальцем — и от этого простого движения кровь застучала у него в висках. — Сердце мое, что же еще!
Он протянул ей руку. Быстрым отчаянным жестом, чувствуя, что, если не дотронется до нее сейчас же, просто рухнет без сил наземь.
— Я Деклан.
— Да неужто? — Она задержала его руку в своей. — Красивое имя, необычное.
— Да, ирландское.
— Надо же. — Она перевернула его руку ладонью вверх, словно решив погадать по руке. — Ну-ка, что у нас тут? В городе ты недавно, но надеешься остаться здесь надолго. Приехал с Севера — верно, Деклан?
— Верно. Должно быть, нетрудно догадаться.
Она подняла глаза — и сердце его ухнуло.
— Это еще не все, что я о тебе знаю. Ты богатый адвокат-янки из Бостона, купил Дом Мане.
— Мы знакомы? — Он сжал ее руку. Странное чувство охватило его — словно со щелчком вставало на место какое-то потерянное звено его судьбы. — Раньше встречались?
— Не в этой жизни, дорогой. — Она похлопала его по руке и двинулась дальше вдоль стойки, где ее ждали другие посетители.
Однако то и дело бросала быстрые взгляды в его сторону. По описанию Реми она ожидала увидеть совсем другого человека… А впрочем, бог его знает, чего она ожидала! Явно не этого, однако она любит сюрпризы. А этот мужчина с глазами цвета штормового неба, сидящий за барной стойкой, похоже, способен ее удивить.
Красивые у него глаза. И как он на нее смотрел! Она привыкла читать в глазах мужчин желание, но в его взгляде было нечто большее — настоящее потрясение. Что ж, это лестно.
Сильный мужчина, из тех, кому не грозят поражения, — и вдруг теряется и начинает запинаться, едва ты ему улыбнешься. Необычное ощущение — и очень, очень приятное.
Хоть к пиву он почти не притронулся, она сочла нужным вернуться к нему и легонько постучать пальцем по бутылке.
— Хочешь еще?
— Нет, спасибо. Может быть, присядешь? Чем тебя угостить: выпивкой, кофе, машиной, новым домом?
— Что это у тебя здесь?
Он перевел взгляд на сверток, перевязанный яркой лентой.
— Подарок. Я здесь жду кое-кого.
— И многим женщинам ты даришь подарки, Деклан?
— А это не женщина… то есть не моя женщина. У меня сейчас нет… гм… прошу прощения, обычно у меня выходит получше.
— Лучше выходит что?
— Любезничать с прекрасными дамами.
Она рассмеялась хрипловатым грудным смехом. Смехом из его фантазий.
— Почему бы тебе не передохнуть немного? Очистим себе столик и попробуем познакомиться заново.
— По-моему, и первый раз был неплох. А отдыхать мне некогда — я ведь здесь хозяйка.
— Это твое кафе?
— Ну да. — Рядом появилась официантка с подносом, и она повернулась к ней.
— Подожди. Подожди! — Он снова схватил ее за руку. — Я ведь даже не знаю твоего имени! Как тебя зовут?
— Анджелина, — ответила она. — Но все зовут меня Линой, потому что я совсем не ангел. — С этими словами она легонько провела пальцем по его щеке и исчезла в зале.
Чувствуя, что у него пересохло во рту, Деклан торопливо отхлебнул пива.
Он размышлял, как бы ему лучше привлечь ее внимание, когда Реми, подойдя сзади, хлопнул его по спине.
— Эй, а мы думали, ты нам столик займешь!
— Отсюда вид лучше.
Реми проследил за направлением его взгляда.
— О, один из лучших видов нашего города! Вижу, с моей кузиной Линой ты уже знаком.
— Она твоя кузина?
— Дальняя родственница. Четвероюродная или пятиюродная сестра. Анджелина Симон, гордость нашего города! А вот еще одна наша гордость — знакомься, Эффи Рено. Эффи, милая, это мой старый друг Деклан Фицджеральд.
— Привет, Деклан! — Протиснувшись между ним и Реми, она чмокнула Деклана в щеку. — Очень рада с вами познакомиться!
Личико сердечком, золотистый нимб белокурых волос, глаза цвета летнего неба, губки с очаровательно капризным вырезом покрыты ярко-розовой помадой — именно так выглядят умницы и красавицы, за которыми бегают все мальчишки в старших классах.
— Для этого парня ты слишком хороша! — театральным шепотом сообщил Деклан. — Не хочешь ли сбежать со мной?
— Интересная мысль! Когда самолет?
Расхохотавшись, Деклан соскочил с табурета и поцеловал ее в ответ.
— Реми, ты попал в яблочко!
— Это уж точно. Лучший выстрел в моей жизни. — Реми звучно чмокнул Эффи в золотистую макушку. — М-да, похоже, столик нам не светит. Придется устроиться за стойкой. Садись, дорогая. Хочешь вина?
— Мне домашнее белое, если можно.
— А тебе, Деклан?
— Я повторю пиво. И я плачу.
— Тогда угости мою невесту хорошим шардоне. А я возьму то же, что и ты.
— Смотрите-ка, кто к нам пожаловал! — рядом неслышно возникла Лина с радужной улыбкой на устах. — Привет, Эффи! Что будете пить?
— Бокал шардоне для дамы, а для нас — еще две «Короны», — заказал Деклан. — А потом, пожалуйста, вызови девять один один. У меня что-то с сердцем: замирает всякий раз, как тебя вижу.
— Реми, какой у тебя галантный друг! — проговорила Лина, доставая из холодильника бутылку вина.
— Да уж, девчонки в Гарварде перед ним просто таяли!
— Ну а мы здесь, на Юге, привыкли к жаре и так легко не таем. — Она налила вино, быстрыми ловкими движениями нарезала к пиву дольки лайма.
— А я ведь тебя уже видел! — воскликнул вдруг Деклан. — Сегодня утром ты играла с собакой, такой здоровенный черный пес. Около пруда.
— Руфус? — Мысль о том, что он наблюдал за ней, почему-то ее смутила. — Да, это пес моей бабушки. Она живет на том берегу болота. Иногда я к ней захожу, когда она болеет или ей просто одиноко.
— В следующий раз, когда будешь у бабушки, заходи ко мне. Устрою тебе экскурсию по Дому Мане.
— Было бы неплохо. Внутри я никогда не была. — Она поставила на стойку вазочку с конфетами. — Есть что-нибудь будете?
— Мы об этом подумаем, — ответил Реми.
— Как надумаете, дайте знать. — С этими словами она развернулась и исчезла за дверью.
— Дек, закрой рот и подбери слюну! — драматическим шепотом проговорил Реми, кладя руку другу на плечо.
— Реми, не приставай к нему! Если мужчина не реагирует на нашу Лину, значит, ему чего-то сильно недостает!
— Определенно, тебе стоило бы со мной сбежать! — заключил Деклан. — Но, увы, этот прохвост меня опередил. Так что — мои поздравления! — и протянул ей свой сверток.
— Это мне? Спасибо!
Она развернула сверток с таким детским нетерпением, что Деклан невольно расплылся в улыбке. А увидев ухмыляющегося лягушонка, на мгновение замерла — а затем громко расхохоталась:
— Да это же Реми! Посмотри, милый, он улыбается совсем как ты!
— М-да? По-моему, совсем не похоже…
— А я считаю, что похоже, правда, Деклан? — Крутанувшись на табурете, она одарила Деклана солнечной улыбкой. — Знаешь, ты отличный парень. И это так здорово! Я хочу сказать, здорово, что не пришлось притворяться, что ты мне нравишься. Я этого чудика так сильно люблю, что заранее готова полюбить всех его друзей просто за то, что они его друзья, но ты мне нравишься и сам по себе!
— Эффи, Эффи, умоляю тебя, только не начинай опять проливать слезы! — торопливо проговорил Реми, доставая из кармана носовой платок. Действительно, Эффи уже хлюпала носом. — У нее привычка плакать от радости. Когда я сделал ей предложение, она разрыдалась и минут десять не могла ответить «да».
Он соскочил с табурета и протянул ей руку:
— Пойдем-ка потанцуем, милая. Заодно и просохнешь.
Деклан остался на месте: он потягивал пиво и смотрел, как Реми и Эффи кружатся по залу.
— Отличная пара, — проговорила Лина у него за спиной.
— Да. Прекрасно смотрятся. А как ты думаешь, какая пара получится из нас?
— А ты настойчивый. — Она глубоко вздохнула. — Так какую машину ты собрался мне купить?
— Машину?
— Ты мне предложил выпивку, кофе, машину или новый дом. За выпивку я плачу сама, за кофе тоже. Мой дом меня вполне устраивает. Машина у меня уже есть, но не помешает вторая. Так какую машину ты мне купишь?
— На твой выбор.
— Ладно, надумаю — дам знать, — с этими словами она скрылась за дверью.
4
Деклан работал три дня без передышки. Очистил кухню: вынес из нее все шкафы и шкафчики, выдрал с корнем стол-айсберг, отодрал обои и линолеум. Как говорится, ломать не строить. Но, как ни любил Деклан строить, именно разрушение будило в нем какую-то первобытную жилку и доставляло особое наслаждение.
Наконец кухня оголилась полностью. Только деревянные стены, потолок — и неисчислимые возможности.
По вечерам Деклан заклеивал пластырем свежие мозоли, разминал усталые мускулы и изучал разнообразные руководства по дизайну.
А каждое утро, начиная свой день с ритуальной чашки кофе на балконе, вглядывался в заросли на дальнем берегу пруда — не мелькнет ли среди них красавица с черным чудовищем по имени Руфус.
Он обзванивал строительные фирмы, нанимал рабочих, заказывал материалы. В порыве энтузиазма купил с аукциона, не торгуясь, большой пикап.
В первый вечер, когда ему удалось развести огонь в камине в гостиной первого этажа, Деклан поздравил себя и отметил успех бокалом мерло.
Во сне он больше не бродил, но сны видел каждую ночь. Сны, из которых вспоминал лишь смутные обрывки. Музыка — навязчивая мелодия вальса, засевшая, словно заноза, в мозгу, чьи-то голоса, крики.
А однажды ему приснились двое — мужчина и женщина. Тихие вздохи во тьме, сияние тел, желание, поднимающееся в нем горячей волной.
Проснулся он весь в поту и успел ощутить, как рассеивается в воздухе слабый запах лилий.
Увы, реальность Деклана была иной, но он знал, куда вложить нерастраченную энергию, и с новыми силами взялся за работу.
Лишь через три дня он дал себе передышку и, вооружившись букетиком белых маргариток и «собачьей косточкой», отправился знакомиться с соседями.
Одноэтажный бревенчатый домик выглядел скромно, но привлекательно. С трех сторон к его стенам подступала табачного цвета вода. Рядом, у покосившегося причала, покачивалась на волнах лодочка.
С четвертой стороны — там, где воды не было, — над крышей нависали ветви деревьев. Кипарисы, пеканы, виргинские дубы. С веток свисали бутылки, наполненные до середины дождевой водой. Меж узловатых корней старого дуба он увидел раскрашенную фигурку Пресвятой Девы. У ее ног цвели пурпурные фиалки.
Раскисшая тропинка подвела Деклана к невысокому крылечку, сплошь уставленному цветами в горшках. Здесь же стояло кресло-качалка. Ставни, выкрашенные в мшисто-зеленый цвет, были распахнуты, приоткрыта и дверь, и из-за нее доносилось мощное блюзовое контральто Этель Уотерс.
Послышался глухой предупреждающий лай. Однако, выскочив за дверь, Руфус все же застал Деклана врасплох — и скоростью своей, и размерами.
— О господи! — только и выдохнул Деклан. У него еще мелькнула мысль нырнуть обратно в пикап, но он не успел и с места сдвинуться: в следующий миг черная туша размером с пони оказалась прямо перед ним.
Оглушительный лай Руфус чередовал с рычанием, пусканием слюны и демонстрацией впечатляющих клыков. Сомневаясь, что сумеет отбиться от пса букетом маргариток, Деклан попробовал уладить дело миром:
— Хорошая, хорошая собачка… большая такая… очень большая… Здравствуй, Руфус…
Руфус обнюхал его ботинки, затем повел носом вверх по ноге и зарылся мордой в ширинку.
— О черт… Руфус, может, не надо так сразу? Мы еще не настолько близко знакомы.
Огромные зубы пса произвели на Деклана неизгладимое впечатление, решив, что лучше рискнуть рукой, чем каким-нибудь более нежным органом, он протянул руку и очень осторожно потрепал Руфуса по голове.
Пес поднял на него блестящие карие глаза — и вдруг одним плавным движением поднялся на задние лапы и положил огромные передние лапищи ему на плечи.
Язык его, шириной с Миссисипи, прошелся по лицу Деклана. Прижатый к борту пикапа, Деклан мог только надеяться, что Руфус облизывает его из дружеских чувств, а не… скажем так, из гастрономических.
— Да-да, приятель. Я тоже очень рад с тобой познакомиться.
— Руфус, оставь человека в покое!
Услышав этот мягкий, но недвусмысленный приказ, Руфус мгновенно сел и завилял хвостом.
Женщина, стоявшая в дверях, оказалась моложе, чем ожидал Деклан. Пожалуй, ей не было и семидесяти. Очень похожа на внучку: такая же маленькая и хрупкая, с такими же резкими чертами острого личика, и даже волосы такие же — буйные темные кудри; только у бабушки они были густо посеребрены сединой.
Одета она была по-домашнему: длинное платье, поверх него мешковатый красный свитер, грубые коричневые ботинки, теплые красные носки. На обеих руках позвякивали браслеты.
— Ваш запах и голос ему пришлись по душе, вот он и поцеловал вас в знак симпатии.
— А что бы он сделал, окажись я не в его вкусе?
Она улыбнулась, и лицо ее испещрили мелкие морщинки.
— А сами как думаете?
— Думаю, стоит порадоваться, что у него хороший вкус. Здравствуйте, миссис Симон. Я Деклан Фицджеральд, это я купил Дом Мане.
— Знаю, знаю. Заходите, присаживайтесь. — Она отступила назад, пропуская его, и придержала рассохшуюся дверь.
Деклан поднялся на крыльцо. Пес двигался за ним по пятам.
— Рад с вами познакомиться, миссис Симон.
Темные глаза ее смотрели на него откровенно оценивающим взглядом.
— Хм, а вы красавчик!
— Спасибо. — Он протянул ей цветы. — Вы тоже.
Взяв цветы, она покачала головой:
— Деклан Фицджеральд, неужто вы явились предложить мне руку и сердце?
— Посмотрим. Готовить умеете?
Хозяйка рассмеялась теплым грудным смехом, и Деклан вдруг почувствовал, что и вправду готов ее полюбить.
— Хороший вопрос. И очень вовремя спросили: у меня как раз испекся кукурузный хлеб.
Вслед за хозяйкой Деклан вошел в прихожую, круглую комнату, откуда открывались двери в другие помещения. Все двери были распахнуты. Он увидел гостиную, две спальни — в одной простая железная кровать и тускло блестящее распятие над изголовьем, еще одну комнату, должно быть, кабинет. Везде прибрано, безупречно чисто и очень уютно.
В доме пахло лавандой и полированным деревом, а с кухни доносился аппетитный аромат выпечки.
— Мэм, мне тридцать один, финансово обеспечен, без вредных привычек. Не курю, пью умеренно, в быту чистоплотен. На последнем медицинском осмотре получил вердикт: совершенно здоров. Выходите за меня замуж — не пожалеете!
Хозяйка, смеясь, покачала головой, затем махнула рукой в сторону кухонного стола.
— Садитесь-садитесь. Ноги спрячьте под стол, чтобы я о них не споткнулась, уж больно они у вас длинные. И, раз уж я покорила ваше сердце, можете звать меня мисс Одетта.
В центре стола уже стояло блюдо с поджаренными кукурузными хлебцами. Мисс Одетта сдернула с него тканую салфетку, достала из шкафа тарелки. Пока она резала хлеб, Деклан выглянул наружу, в приоткрытую заднюю дверь.
Перед ним расстилался пейзаж, словно вышедший из сновидений: бесконечная темная гладь болот, нависающие над ней узловатые кипарисы, чьи отражения тусклыми тенями маячили в черной воде. Красногрудая птичка, трепеща крыльями, промчалась над болотом и скрылась из виду.
— Ух ты! Как вы здесь живете? На вашем месте я бы ничего не делал, просто сидел и смотрел целыми днями!
— А я привычная. — Из дряхлого холодильника, ростом чуть повыше ее самой, мисс Одетта извлекла кувшин с чаем. — Наша семья уже полтораста лет здесь живет. Вот там, под дубами, во времена сухого закона мой дед поставил перегонный куб. Ищейки так ничего и не пронюхали.
Она поставила перед ним стакан с чаем и блюдечко.
— Кушайте на здоровье! А ваш дед чем занимался?
— Юриспруденцией. Оба моих деда — юристы.
— Уже умерли?
— В отставке.
— И вы, как я смотрю, тоже?
Он откусил от кукурузной лепешки, а мисс Одетта тем временем выставила на стол пузатую синюю бутыль.
— Вроде того. Как минимум в продолжительном отпуске. Мисс Одетта, хлеб просто потрясающий!
— Я от многих слышала, что выпечка мне удается. Люблю маргаритки, — добавила она, наливая в бутыль воду и ставя туда букетик, — такие милые, веселые цветы! А Руфусу вы отдадите кость или ждете, пока он скажет «пожалуйста»?