— Это может получиться раз, от силы два, если повезет, — с горячностью возразил Компор, — но и все. Вы не станете на это полагаться.
— Может быть, станем… Член Совета Компор, мне известно, что в свое время вы участвовали в гипергонках. Вы отличный пилот, вы проделывали удивительные вещи, когда вам приходилось преследовать соперника при Прыжке.
Глаза Компора широко раскрылись. Он съежился в кресле.
— Я тогда учился в колледже. Я был намного моложе.
— Вы не слишком постарели. Вам нет еще тридцати пяти. За Тревицем будете следить вы, член Совета. Вы последуете за ним, куда бы он ни отправился, и будете рапортовать мне. Вы отправляетесь вскоре после Тревица, а он — через несколько часов. Если вы откажетесь от этого задания, член Совета, вас заключат в тюрьму за измену. Если на корабле, которым мы вас обеспечим, вы упустите Тревица, можете не возвращаться — вы будете стерты с лица космоса. Компор вскочил.
— У меня вся жизнь впереди. У меня работа, у меня жена. Я не могу все бросить.
— Придется. Те из нас, кто служит Сообществу, должны быть готовы, если потребуется, к долгой и тяжелой работе.
— Моя жена, конечно, отправится со мной?
— Не считайте меня идиоткой, она, конечно, останется здесь.
— Заложницей?
— Если вам угодно. Я бы сказала, что вы отправляетесь на опасное дело, и мое доброе сердце велит мне оставить ее здесь в безопасности… Дискуссия окончена. Вы арестованы, как и Тревиц. Уверена, вам понятно, что я должна действовать быстро, пока не прошла эйфория, охватившая Терминус. Боюсь, звезда моего могущества скоро закатится.
12
Коделл сказал:
— Вы с ним не церемонились, госпожа Мэр. Она ответила сморщив нос:
— С какой стати я должна с ним церемониться? Он предал друга.
— Для нас это было полезно.
— Да, так вышло. Однако следующее предательство у него не пройдет.
— По-вашему, должно быть следующее?
— Лионо, — нетерпеливо сказала Бранно, — оставьте ваши штучки. Тот, кто ведет двойную игру, всегда должен быть под подозрением.
— Он может снова соединиться с Тревицем. Вместе они…
— Вы сами не верите в это. При всей своей наивности Тревиц проницателен. Он не принимает предательства и ни при каких обстоятельствах не поверит Компору второй раз.
— Простите меня, Мэр, — сказал Коделл, — но объясните, правильно ли я понял ход ваших мыслей. Можете ли доверять Компору вы? Откуда вы знаете, что он последует за Тревицем и будет честно рапортовать? Вы рассчитываете на его страх за благополучие жены? На его желание вернуться к ней?
— И на то, и на другое. Но не только. На корабле Компора будет гипер-реле. Тревиц подозревает слежку и будет искать его, в то время, как Компор, сам являясь преследователем, не будет опасаться слежки и не будет искать гипер-реле… Конечно, если я ошиблась, придется полагаться только на привлекательность его жены.
Коделл рассмеялся.
— Подумать только, что когда-то я давал уроки вам! А какова цель этого преследования?
— Двойная защита. Если Тревица поймают, может быть Компор, следуя за ним, даст информацию, которой не сможет дать Тревиц.
— Еще вопрос. Что, если в результате всех этих действий, даже если оба они погибнут, мы узнаем о Втором Сообществе?
— Я думаю, Лионо, что Второе Сообщество действительно существует, — ответила Бранно, — В любом случае, План Селдона недолго будет нам служить. Великий Хари Селдон работал во времена распада Империи, когда технический прогресс практически остановился. Селдон был продуктом своего времени, и какой бы блестящей наукой ни была эта полумифическая психоистория, она не могла перерасти самое себя. Она, конечно, не учитывала БУРНОГО технического прогресса. Сообщество особенно стремительно развивалось в нашем веке. У нас есть масс-детекторы, компьютеры, управляемые мыслью, а главное ментальная защита. Если пока Второе Сообщество и правит нами, оно не сможет править долго. В последние годы своей власти я хочу направить Терминус по новому пути.
— А если на самом деле никакого Второго Сообщества нет?
— Тогда мы отправимся по новому пути немедленно.
13
Тревожный сон, который наконец пришел к Тревицу, длился недолго. Кто-то легонько тряс его за плечо.
Тревиц открыл затуманенные глаза и совершенно не мог понять, где он находится и почему.
— Что… что?…
Пелорат извиняющимся тоном сказал ему:
— Простите, член Совета Тревиц, вы мой гость, и я обязан дать вам отдохнуть, но здесь Мэр.
Он стоял у постели во фланелевой пижаме и слегка дрожал. Тревиц вспомнил все и окончательно проснулся.
Мэр сидела в гостиной Пелората. У нее, как всегда, был бесстрастный вид. Рядом с ней теребил свой белый ус Коделл.
Подтягивая пояс, Тревиц подумал, разлучаются ли когда-нибудь вообще эти двое.
Он насмешливо сказал:
— Что, Совет уже пришел в себя? Его члены беспокоятся, что меня нет?
— Они подали признаки жизни, — ответила Мэр, — но это вас не спасет. У меня по-прежнему хватает власти, чтобы заставить вас улететь. Вас увезут в космопорт Ультимат…
— Почему же не в космопорт Терминус, госпожа Мэр? Неужели меня лишат почетного прощания с плачущими толпами?
— Я вижу, к вам вернулась склонность к подростковому юмору, член Совета, и рада за вас. Это успокаивает во мне нечто вроде угрызений совести. Из космопорта Ультимат вы с профессором улетите тихо.
— И никогда не вернемся?
— И, возможно, никогда не вернетесь. Конечно, — на ее губах мелькнула усмешка, — смотря что вы найдете. Если что-то важное и полезное для меня, вы вернетесь. Вас даже могут встретить с почестями.
Тревиц небрежно кивнул.
— Это может случиться.
— Случиться может что угодно. Полетите с комфортом. Вы приписаны к новейшему мини-крейсеру, в нем свободно размещаются трое, хотя управлять может один человек. Крейсер называется "далекая Звезда" в честь крейсера Гобера Мэллоу, он полностью оснащен.
Тщательно сохраняемое состояние легкой иронии покинуло Тревица.
— И полностью вооружен?
— Крейсер не вооружен, но оборудован всем остальным. В любом секторе Галактики есть консул, к которому вы как граждане Сообщества можете обратиться в случае необходимости. Так что оружие вам не нужно. По мере надобности вы сможете брать средства из наших фондов, должна добавить, не неограниченных фондов.
— Вы щедры.
— Я это знаю, член Совета. Запомните, член Совета, вы помогаете профессору Пелорату искать Землю. Вы сами должны думать, что ищете Землю, и все, кого вы встретите, должны так думать. И всегда помните, что "Далекая Звезда" не вооружена.
— Я ищу Землю, — сказал Тревиц. — Это я понял.
— Тогда вы немедленно отправляетесь.
— Извините, Мэр, мы еще не все обсудили. Когда-то я пилотировал корабли, но я совершенно незнаком с последней моделью мини-крейсера. Что, если я не смогу им управлять?
— мне сказали, что "Далекая Звезда" полностью компьютеризована, и вам не нужно знать заранее, как обращаться с компьютером последней модели, он вам сам все расскажет. Еще что-нибудь?
Тревиц сокрушенно осмотрел себя.
— Смену одежды.
— Вы найдете на борту корабля все, включая ваши любимые кушаки, или как они там называются. Вещи профессора тоже на борту. Там есть все необходимое. Хотя, добавлю, там нет компаньонки женского пола.
— Ужасно, — сказал Тревиц. — Это не помешала бы. С другой стороны, вышло так, что у меня сейчас все равно нет кандидаток на это место. Но в Галактике масса народа, и вдали от Терминуса я волен делать все, что захочу.
— В смысле компаньонок? Располагайте собой. — Она тяжело поднялась. — Я не поеду вас провожать, но вас проводят, и вы должны вести себя разумно, если вы попытаетесь бежать, вас просто убьют, поскольку меня рядом не будет.
— Я не собираюсь делать ничего неразрешенного, госпожа Мэр, но я хочу сказать…
— Да?
Тревиц подумал и наконец сказал с улыбкой, которая, как он надеялся, не выглядела слишком вымученной:
— Может наступить время, госпожа Мэр, когда вы меня о чем-нибудь попросите. Я поступлю тогда, как сочту нужным, но последние два дня я не забуду никогда.
Мэр Бранно вздохнула.
— Избавьте меня от мелодрамы. Если такое время наступит, оно наступит, но сейчас я ничего не прошу.
4. Космос
14В свое время Тревиц присутствовал на представлении публике нового класса крейсеров, но такого он не ожидал.
Поразил его не размер, ибо крейсер был совсем маленький. В нем все было приспособлено к маневренности и скорости, он имел гравитические двигатели и компьютерное управление. Большой размер противоречил бы его назначению.
Новая конструкция на одного человека успешно заменяла старые корабли с командой в десяток или больше человек. С экипажем из двух или трех человек для сменного дежурства такой мини-крейсер мог разбить целую флотилию кораблей, не принадлежащих Сообществу. Его скорость позволяла догнать любой корабль другого класса.
Поразил его не размер, ибо крейсер был совсем маленький. В нем все было приспособлено к маневренности и скорости, он имел гравитические двигатели и компьютерное управление. Большой размер противоречил бы его назначению.
Новая конструкция на одного человека успешно заменяла старые корабли с командой в десяток или больше человек. С экипажем из двух или трех человек для сменного дежурства такой мини-крейсер мог разбить целую флотилию кораблей, не принадлежащих Сообществу. Его скорость позволяла догнать любой корабль другого класса.
Его очертания были безукоризненно гладкими, ни одной лишней линии, ни выступа, ни впадины. Каждый кубический метр объема был максимально использован, и внутри корабль оказался на удивление просторным. Никакие слова Мэра о важности миссии не смогли бы произвести на Тревица большего впечатления, чем этот корабль.
Бранно Бронзовая, с досадой подумал Тревиц, втянула его в опасное дело огромной важности. Он мог не согласиться так решительно, если бы она не организовала все таким образом, чтобы Тревиц сам захотел показать, на что способен.
Что же касается Пелората, то его изумлению не было границ.
— Поверите ли, — сказал он, коснувшись пальцем корпуса, перед тем, как вскарабкаться внутрь, — я никогда не подходил близко к космическому кораблю.
— Верю, только не понимаю, как вам это удалось?
— Честно говоря, сам не знаю, мой дорогой др… я хотел сказать, мой дорогой Тревиц. Думаю, я был слишком занят своими исследованиями. Когда дома есть компьютер, способный связаться с другим компьютером в любом уголке Галактики, незачем, знаете ли, трогаться с места… Я почему-то ожидал, что космический корабль должен быть гораздо больше.
— Это мини-модель, причем внутри она гораздо просторнее, чем любой другой корабль такого же размера.
— Разве это возможно? Вы шутите над моим невежеством.
— Нет, нет, я серьезно. Это один из первых полностью гравитических кораблей.
— Что это значит?… Нет, пожалуйста, не объясняйте подробно. Я поверю вам на слово, как вы поверили вчера в единственность вида человека и в единственную Прародину.
— Попробую, профессор Пелорат. На протяжении тысячелетий у нас были двигатели химические, ионные, гиператомные, и все они были громоздки, длина кораблей старого Имперского Флота достигала пятисот метров, а жизненного пространства внутри было не больше, чем в обычной квартире. К счастью, из-за нехватки материальных ресурсов Сообществу в течение всех пяти веков пришлось специализироваться на миниатюризации. Этот корабль — высшее достижение. Он использует антигравитацию, а гравидвигатель, по-существу, не занимает места. Он попросту заключен в корпусе. Если бы нам по-прежнему не были нужны гиператомные… Подошел охранник Безопасности.
— Господа, вы должны подняться на борт!
Небо светлело, хотя до восхода оставалось еще полчаса. Тревиц огляделся.
— Мой багаж погружен?
— Да, член Совета, все снаряжение в корабле.
— И скорее всего, одежда окажется не на мой вкус или не моего размера.
Совершенно неожиданно охранник улыбнулся мальчишеской улыбкой.
— Я думаю, вашего, — сказал он. — Мэр заставила нас работать сверхурочно, и за последние тридцать или сорок часов мы все точно подогнали. Не считаясь с расходами. Слушайте, — он оглянулся, чтобы убедиться, что никто не заметит его дружелюбия. — Вам повезло. Лучший корабль на свете. Со всем снаряжением, кроме оружия. Вы летите со всеми удобствами.
— И прямо к бабушке Мула, — сказал Тревиц. — Профессор, вы готовы?
— С этим вот — готов, — ответил Пелорат и показал квадратную пластинку со стороной сантиметров в двадцать, в обложке из серебристого пластика.
Тревиц вдруг осознал, что профессор держал ее с тех пор, как они вышли из дома, перекладывая из одной руки в другую и не выпуская из рук, даже когда останавливались завтракать.
— Что это, профессор?
— Это моя библиотека, она индексирована по темам и по источникам, и она вся на одной пластинке. Конечно, этот корабль — чудо, но что сказать об этой пластинке? Целая библиотека! Все, что я собрал! Чудесно! Чудесно!
— Что ж, — сказал Тревиц, — мы действительно летим со всеми удобствами.
15
Внутри корабль восхитил Тревица. Пространство использовали гениально. Была кладовка с запасом продуктов, одежды, фильмов и игр. Было помещение для гимнастики, была кают-кампания и две почти одинаковые каюты.
— Эта, — сказал Тревиц, — должно быть ваша, профессор, В ней есть факсимильный считыватель.
— Прекрасно, — удовлетворенно сказал Пелорат. — Каким ослом я был, избегая космических путешествий. Я мог бы устроиться здесь вполне комфортабельно.
— Просторнее, чем я ожидал, — с одобрением заметил Тревиц.
— И двигатели действительно заключены в корпусе, как вы говорили?
— Во всяком случае, управляющие устройства там. Нам не нужно заботиться о топливе и заправляться. Мы используем энергетические запасы Вселенной, поэтому двигатели и топливо там, снаружи. — Тревиц сделал широкий жест.
— Мне сейчас пришло в голову: а что, если что-нибудь сломается?
Тревиц пожал плечами.
— Я изучал космическую навигацию, но не на таких кораблях. Если что-нибудь испортится в гравитике, боюсь, я ничего не смогу поделать.
— Но управлять этим кораблем вы сумеете? Пилотировать его?
— Сам себя об этом спрашиваю.
— Как вы думаете, — спросил Пелорат, — может быть, это автомат? Вдруг мы всего лишь пассажиры, и должны здесь просто сидеть?
— Автоматы используют в пределах одной звездной системы на паромах между планетами и космическими станциями. Но я никогда не слыхал об автоматах в гиперпространственных перелетах. Во всяком случае до сих пор. До сих пор…
Он огляделся еще раз, и его кольнуло неясное предчувствие. Неужели эта ведьма Бранно ухитрилась настолько его обскакать? Были ли у Сообщества межзвездные автоматы, и не отправляли ли его на Трантор против его воли, с правом голоса не большим, чем у мебели, находящейся на борту корабля?
— Вы, профессор, сядьте. Мэр сказала, что корабль полностью компьютеризован. Раз в вашей каюте есть факсимильный считыватель, в моей — должен быть компьютер. Располагайтесь поудобнее,- а я должен оглядеться.
У Пелората сделался озабоченный вид.
Он сказал, изображая радостное оживление:
— Тревиц, дорогой мой, вы не уходите с корабля?
— Ничего такого я не планирую, профессор. Если я и попытаюсь, будьте уверены, меня не выпустят. Это не входит в намерения Мэра. Я собираюсь только разобраться, как управлять "Далекой Звездой". — Он улыбнулся. — Я не брошу вас, профессор.
Он все еще улыбался, входя в каюту, которая, как он считал предназначалась для него. Но пока он тихо закрывал за собой дверь, лицо его помрачнело. Конечно, где-нибудь здесь, быть может, в стенной нише, должно быть средство связи с ближайшей планетой — контактер. Невозможно предположить корабль без связи. Надо найти контактер и связаться с конторой Мэра, чтобы расспросить об управлении кораблем.
Он тщательно исследовал стены, изголовье кровати и всю немногочисленную мебель. Если ничего не найдется, придется обыскать весь корабль.
Он уже собирался выйти из каюты, когда ему на глаза попалось пятнышко света на гладкой бежевой поверхности стола. В кружке света мелкими буквами была надпись: "ПРОГРАММИРОВАНИЕ КОМПЬЮТЕРРА".
А!
Сердце его застучало. Компьютеры бывают разные, и бывают программы, которые надо долго изучать. Тревиц не стал бы недооценивать свой интеллект, но, с другой стороны, если были люди с талантами по части компьютеров и были без талантов, то Тревиц хорошо знал, в какую группу он попадает.
Во время службы во Флоте Сообщества он дослужился до лейтенантского звания. Ему случалось быть дежурным офицером и при этом пользоваться корабельным компьютером. Однако он не отвечал за компьютер в одиночку, и от него не требовалось ничего, кроме рутинных маневров.
Он с унынием вспомнил толстые тома с распечатками описания программ и техника-сержанта Краснета за пультом корабельного компьютера. Тот играл на нем как на рояле с небрежным видом великого пианиста, хотя и ему приходилось иногда с досадой заглядывать в тома.
Тревиц нерешительно прикоснулся пальцем к световому кружку, и свет мгновенно расширился, залив весь стол. На светлом фоне выделились контуры рук. Крышка стола плавно повернулась и установилась под углом сорок пять градусов. Тревиц молча уселся за стол; безо всяких слов было ясно, что от него требовалось. Он положил руки на контуры на столе, рукам было удобно. Прикосновение оказалось мягким как бархат, и руки куда-то погрузились. Он изумленно уставился на них, глаза говорили ему, что руки лежат на поверхности, но осязание говорило другое: поверхности стола как бы не было, и что-то мягко и тепло держало его за руки.