«Слово есть живое существо, дух, все творческие способности.
Это слово проявляется в каждом существе[153].
Святые люди притягивают к себе все земное.
Земля в то же время есть мать,
Она мать всего, что есть в природе,
Мать всего, что есть в человеке.
Она мать всего,
Поскольку в ней содержатся
Семена всего»[154].
Хильдегарда Бингенская и Мейстер Экхарт были не одиноки; многие христианские мистики Средневековья оставили нам откровения о справедливости и любви.
«Я хорошо знаю, что небеса и земля и все живое возвышенное, щедрое и прекрасное и доброе… Доброта Божья наполняет все Его создания и все Его дела, и переполняет их… Бог есть добро, я вижу это, и начало добродетели – это Бог[155].
Вся хвала да будет Тебе, мой Господь, от сестры Земли, матери нашей,
Которая кормит нас и правит нами,
И производит разнообразные плоды, и пестрые цветы, и травы[156].
Днем моего духовного пробуждения
Был день, когда я увидела –
и осознала, что увидела, –
Все вещи в Боге
И Бога во всех вещах»[157].
Несмотря на преследование и осуждение средневековых мистиков, их учение оказало серьезное влияние на сравнительно небольшое число грамотных ученых их времени. Одним из них был Якоб Бёме, сапожник из Герлица, сочинение которого De Signature Rerum – «О рождении и обозначении всех существ» – написано в мистической традиции его средневековых предшественников. Произведения Бёме получили широкое распространение и были переведены на многие языки. Его видения можно интерпретировать по-разному, но все они сводятся к концепции, которую разделяли Хильдегарда Бингенская, Мехтильда Магдебургская, Юлиана Норвичская и остальные. Он взволнованно пишет о проникновении «в сокровенные глубины природы». Вот что пишет об этом произведении Бёме Колин Уилсон: «Бёме говорил о «подписи» вещей, имея в виду их внутреннюю символическую сущность, которая заставляет их звучать, словно на мгновение увидел фантазию доктора Дэвида Фостера о мире закодированной информации, в которой все живые существа есть выражение жизненно важной информации»[158].
Вот что сам Бёме говорит о своем произведении: «Эта книга – истинное мистическое зеркало высочайшей мудрости. Главное сокровище, которое человек может получить в этом мире, истинное знание, познание самого себя, поскольку человек великая Божья тайна, микрокосмос, он – mirandum Dei opus, Божье чудо, живой символ и тайный знак вечности и времени, и поэтому узнать, откуда он и какова его временная и вечная жизнь и благополучие, вероятно, ЕДИНСТВЕННАЯ необходимая вещь, которая должна быть главной целью нашего исследования и по сравнению с которой все богатства этого мира не представляют для нас никакой ценности»[159].
В Signature Бёме разъясняет свою космологическую теорию, что дает наилучшую возможность получить представление о его главном учении. Несмотря на упорные попытки церковной иерархии запретить его сочинения, они получили широкую известность. Бёме оказал влияние на Эмануэля Сведенборга, и в англоязычном мире его взгляды оказали глубокое влияние на Джорджа Фокса, основателя квакеризма, и на кембриджских последователей Платона, наиболее ярким представителем которых был Уильям Лоу. Бёме также оказал влияние на двух знаменитых мистиков, поэтов Уильяма Блейка и Иоганна Вольфганга фон Гете. Мистики Средневековья, несмотря на преследования, репрессии и осуждение, которые были им земной наградой, передали факел духовности следующим поколениям, а те передали его нам.
Таким образом, средневековые мистики, как до них пророки библейского Израиля, были божественно вдохновленными вестниками мира, справедливости и знания о Божественном присутствии в каждой части мироздания. И точно так же, как библейские пророки древности, они были не по душе тем, кто сохранял за собой всю власть. Мистика – один из краеугольных камней религиозного опыта, однако средневековые мистики и их взгляды пугали церковь. Иерархия понимала, что у всех народов есть врожденная способность к мистике как части духовного наследия, именно по этой причине религиозные руководители пытались устранить понятие человеческого духа из сознания и памяти человеческого рода[160].
Средневековые мистики были не единственными среди христиан Западной Европы, занимающимися поиском духовной истины. Тайная духовная академия процветала на месте, почитаемом со времен друидов за его духовную силу. Средневековая мистическая школа в Шартре была основана после того, как епископ Фульбер восстановил уничтоженный в пожаре собор. Эту школу после смерти епископа, не дожившего до окончания строительства собора, основал его ученик Бернар[161]. Под видом преподавания семи свободных наук – грамматики, диалектики, логики, музыки, математики, геометрии и астрономии – ученики Бернара изучали семь шагов посвящения, основанных на древнегреческой модели, путь постижения тайных знаний. После длительного периода испытаний ученики подвергались очищению, чтобы избавиться от того низменного, безотчетного в душе, что мешало им увидеть Божественное в самих себе и в природе. Каждый человек, как считалось, был способен развить высокую степень «духовного восприятия», и дисциплина и размышления были теми средствами, которые оказывали в этом помощь. После испытания и просвещения были достигнуты семь степеней посвящения, приводящие к осознанному вовлечению в духовную реальность сверхчувственного мира[162].
Духовные чувства не только дают ясновидящему возможность постигать мысли, чувства и настроения других людей наравне с их талантами и умственными способностями, но и более глубокое понимание законов природных явлений и то единение в природе, которое является главной движущей силой всего живого. Посвященные в Шартре понимали, какое важное значение имеет богиня Натура – Природа в божественном плане для просвещения человечества. По этой причине они вырезали точную копию языческой статуи, Virgini Pariturae, которой в дохристианские времена поклонялись в Шартре[163]. Точная современная копия статуи под видом Марии, Матери Божьей, находится в крипте. Другая статуя Марии расположена на почетном месте над одним из входов в собор, откуда в скором времени ее скопировали большинство главных соборов и церквей по всему западному христианскому миру. Возможно, непосвященному кажется нелепым, что основная догма современного римского католицизма находится в зависимости от духовного понимания и восприятия тайных посвященных Средневековья, которые преследовались именно этой римской церковью за еретическую природу их верований.
Скрытая среди других тайных орденов посвященных, сохранивших знание и способность духовного видения, одна безымянная группа орденов сохраняла традиции посвящения почти до наших дней, это так называемые компаньонажи, известные в Англии как крафтмасоны. По мнению многих историков, гильдии ремесленников не только контролировали условия труда членов гильдии, но и совершали обряды посвящения, которые, как считают, восходят к временам строительства Храма в Иерусалиме царем Соломоном. Роберт Грейвс в предисловии в книге Идриса Шаха «Суфии» пишет, что строители храма царя Соломона в Иерусалиме не были, как считают, израильтянами и подданными царя Соломона или финикийцами, а были суфийскими архитекторами. Многие искренние приверженцы Иисуса, включая тех, кто искал Святой Грааль, нашли духовную истину и вдохновение в книге Нового Завета, которая приводила читателей на протяжении двух тысяч лет в восхищение, в замешательство, а иногда и в ужас. Эта недооцененная книга огромной силы известна как Откровение Иоанна Богослова.
Тайна Откровения начинается с его предполагаемого автора, святого Иоанна Богослова. Обычно считается, что святой Иоанн был любимейшим из учеников Иисуса, играл ведущую роль в Иерусалимском храме и вместе с Петром ездил в Самарию для утверждения новообращенных. Два независимых источника сообщают, что в течение долгого времени он жил в Эфесе. Один из ранних Отцов Церкви, Ириней, говорит, что Иоанн был сослан императором Домицианом во время гонений в конце 80-х годов. Находясь в ссылке на острове Патмос, Иоанн, как считают, написал Откровение в небольшой пещере на склоне горы. Эта пещера или, скорее, одна легенда, связанная с пещерой святого Иоанна, источает необычный мистический, однако почти гнетущий покой по сей день. Мистик, известный в Восточной церкви как Иоанн Богослов, был плодовитым писателем. До нас дошли Евангелие от Иоанна, три послания Иоанна и Откровение Иоанна, но никто не знает, сколько еще пропало или было запрещено, как, например, Деяния Иоанна, запрещенные собором в Никее. Многие христианские ученые рассматривают Евангелие от святого Иоанна как свидетельство посвящения. У катаров Евангелие от Иоанна считалось священной книгой и было известно как Евангелие любви. Один из ранних Отцов Церкви, Клемент Александрийский, назвал его Духовным Евангелием. Другая работа апостола известна нам под названием Откровение Иоанна.
Откровение – необычная, захватывающая, приводящая в замешательство апокалиптическая книга с описанием фантастических образов. Это необыкновенное смешение апокалиптической традиции ессеев, вавилонской мифологии – включая дуализм зла – и астрологической фантазии, заимствованной у персов и египтян. Откровение явно носит пророческий характер, но написано таким сложным языком, специально предназначенным для того, чтобы сделать неясным, запутать, а не объяснить. Какой вывод может сделать современный разумный человек из этой мистической книги, в которой судьба человечества связывается с печатями, трубами и чашами гнева? Необычная символика и мифологические образы Откровения Иоанна Богослова стали для многих набожных мистиков своего рода волшебным зеркалом, в котором они смогли разглядеть отражения прошлого и будущего. Словно божественно вдохновленный автор этой мистической, приводящей в замешательство работы разглядел приход эпохи репрессий, цензуры и догматизма и закодировал ступени посвящения, чтобы предсказать истину и откровение как духовное противоядие для приближающихся искажений истинных учений Иисуса.
Семь – один из ключей к разгадыванию сложного шифра Откровения. Через всю работу проходит цифра семь. Семь звезд, семь золотых светильников, семь посланий, семь ангелов семи церквей, семь печатей, семь труб и семь золотых чаш гнева. Семь – магическое, ключевое число, которое проникло во все древние школы магии и во все почитаемые системы посвящения. Число семь имело огромное значение в религиях и системах посвящения всех цивилизаций, предшествовавших времени Иисуса, будь то месопотамская, египетская, греческая, кельтская, римская или христианская. В восточном мире буддисты называют нирвану седьмым небом. Вне зависимости от нашей культуры, от века, в котором мы живем, семь остается магическим числом, понятие, которое мы впитываем с молоком матери. В детстве мы узнаем о семи чудесах света, семи римских холмах, семи цветах радуги, счастливом числе семь и суеверии, связанном с седьмым сыном седьмого сына.
Приближаясь к концу 1-го тысячелетия н. э., ученые и мистики нашли в Откровении Иоанна Богослова семикратный ключ к новой системе христианского посвящения, известного истории как поиск Святого Грааля. Это число, возвращаясь снова и снова, повторяется мистически в семи духовных чувствах, семи чакрах, семи планетарных оракулах и семи великих европейских соборах, которые стоят на семи планетарных территориях, почитавшихся друидами[164]. Магическое влияние этого числа можно найти в условиях, которые будет выполнять кандидат в посвященные, и в количестве ступеней посвящения тамплиеров – истинных посвященных Святого Грааля.
Глава 10 Поиски Святого Грааля
Интуиция открывает сущность и может подвигнуть нас отказаться от всего препятствующего ее развитию, чтобы мы могли пойти по пути посвящения, благородному пути человеческого совершенства[165].
Проницательный, несговорчивый ученый XIX века Карл Маркс ясно показал, что инфраструктура любого государства разрабатывается в первую очередь для поддержки целей и политики правящего класса. История, письменное свидетельство, пришедшее к нам из прошлого, всегда является частью этой инфраструктуры. История практически всегда пишется победителями в войне или споре, будь этот спор физическим, интеллектуальным или духовным. Вот почему религиозная история Средневековья, в первоначальном варианте, отражала цели и значимость богословов, пап и епископов. Их пространные письменные свидетельства не смогли скрыть тот факт, что существует два отдельных потока истории, движущиеся параллельно друг другу, которые освещают религиозные проблемы. Один, открытый для всех, экзотерический, известен как «история»; другой, скрытый от всех глаз, известный только посвященным, тайный духовный поток, который непрерывно влияет на первый, противодействует и тем самым формирует его. Это так же верно сейчас, как было верно в Средние века[166].
С XIII века христиане-герметисты начали синтезировать христианизированную версию иудейской каббалы, которая произошла от иудейско-египетского гностицизма, вдохновившего Иисуса, хотя в Средние века считалось, что каббала является частью Закона, данного Моисею. Эзотерическая каббала представляет собой традицию. Sefer ha-Zohar, Книга сияния, содержит основные аспекты иудейского гностицизма, суфической мистики, связанной с посвящением, синтезированного неоплатонизма и магии.
Книга была написана приблизительно в 1280 году и медленно распространялась по тайным эзотерическим течениям христианской Европы из иудейских школ мавританской Испании, и только с изобретением книгопечатания началось ее массовое распространение.
Эмблема военного ордена тамплиеров
Среди эзотерических течений первых веков христианства были гностические секты, в основном греческого, египетского и ессейского происхождения, которые жестоко преследовались. В частности, секта манихеев, появившаяся в Персии, была тем не менее христианской; Августин Гиппонский одно время был членом этой секты[167]. Манихейство распространилось в Восточную Европу и процветало там, несмотря на непрекращающиеся энергичные репрессии. Так называемые производные от манихеев, сначала богомилы, а позже катары, подавлялись с особой жестокостью.
В последний период Средневековья тайно возник новый христианский орден. Первые письменные упоминания об этом культе мы находим в IX столетии, когда легенда о поисках Святого Грааля стала источником зашифрованных ссылок на чистый, основанный на Библии, христианский путь посвящения, «она скрывает предписания пути развития духовных качеств, достижения высшего уровня сознания и дальнейшего измерения времени». Саги о Граале получали широкую известность в Европе в 1190 году, когда приобрели форму незаконченной эпопеи «Персиваль, или Легенда о Граале», написанной Кретьеном де Труа[168], который служил при дворе Генриха I, графа Шампанского. Первоначально он посвятил эту книгу жене графа, Марии, дочери короля Людовика VII Французского и Элеоноры Аквитанской[169]. И король Людовик, и граф Шампанский были членами тайной, закрытой группы семей, известной как Rex Deus (Божественные цари). Они утверждали, что являются прямыми потомками ma’madot, двадцати четырех семей первосвященников Израиля, прямыми потомками Цадока, истинными наследниками иудейско-египетской гностической традиции и традиции посвящения[170]. После смерти Генриха Шампанского Кретьен посвящает эту книгу другому члену той же группы семей, Филиппу, графу Фландрии, который был кузеном Пэйна де Мондидье, одного из основателей ордена рыцарей Храма. Спустя какое-то время следом за «Легендой о Граале» появился роман «Парцифаль», написанный Вольфрамом фон Эшенбахом, переписавшим историю личностей, искавших чашу Грааля[171].
Эти истории в аллегорической форме рассказывают о том, как пройти духовный путь в стремлении к просвещению. Под видом описания поиска святой реликвии, предположительно чаши, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Иисуса после распятия, идет рассказ, в зашифрованной форме, об истинных учениях христианства, учениях, принадлежащих первохристианам[172]. Делая акцент на идее поиска святой реликвии, которая использовалась для того, чтобы собрать кровь Иисуса после распятия, церковь, как и библейские источники, допустила ужасающую ошибку. Согласно давней традиции трупы казненных оставались на распятиях неделями; никто не мог снять трупы, даже родственники. Кроме того, следует учесть, что распятие произошло накануне Пасхи, и если Иосиф или любой другой человек касался руками тела Иисуса, то должен был пройти через длительный процесс ритуального очищения и, следовательно, не мог принимать активное участие в празднике. Кроме того, согласно ортодоксальному обычаю требовалось хоронить тело по возможности целиком, и было бы богохульством собрать кровь, а затем похоронить тело[173].
Поиски Грааля, как блестяще описывает это Тревор Равенскрофт в романе «Чаша Судьбы», есть не что иное, как зашифрованный путеводитель по семи ступеням посвящения. Даже если согласиться с объяснением церкви относительно поисков реликвии, остается ответить на один важный вопрос: зачем рыцарю-христианину отправляться на поиски Святого Грааля, когда в каждой часовне, путем причастия и пресуществления, он имел прямой доступ к телу и крови Спасителя, Господа Иисуса Христа?
Поиски чаши Грааля вообще не были поисками святой реликвии; это было аллегорическое описание одного тайного путешествия в духовных переживаниях истинной традиции посвящения[174]. Согласно всемирно известному исследователю мифов Джозефу Кэмпбеллу, «Грааль олицетворяет реализацию высочайших духовных возможностей человеческого сознания». Содержание свитков Наг-Хаммади, включающих много свидетельств, долго считавшихся утраченными, подтверждает обоснованность поисков Грааля. В Евангелии от Фомы говорится: «Иисус сказал: Тот, кто напился из моих уст, станет как Я[175]. Я также, Я стану им, и тайное откроется ему»[176].