– А ну! Поди прочь! – зычным голосом заявил варвар. – Топай восвояси подобру-поздорову!
Он поднял руки над головой, стремясь выглядеть выше, чем на самом деле, затряс ими и побежал на медведя, издавая громкие угрожающие звуки. Кровожадная тварь сползла с края глыбы и остановилась в нерешительности, разглядывая приближающегося противника.
– Поди прочь, косолапый! – продолжал гудеть косматый остолоп, надвигаясь на медведя.
Майк схватился за голову. Сейчас этот идиот допрыгается! И он допрыгался. Чудовищный монстр оправился от удивления, встал на дыбы, яростно взревел и бросился на безмозглого головореза. Варвар неуловимым движением ушел от жутких ударов когтистых лап и вцепился в медведя, обхватывая его руками. Монстр взревел ещё сильнее и попытался вгрызться в человека клыками, но тот не дал ему такой возможности. Он ловко ушел от укуса и в следующий момент мощным рывком оторвал медведя от земли и броском впечатал монстра в припорошенную снегом скальную поверхность. Жуткая тварь мгновение беспомощно перебирала лапами в воздухе, потом резко вывернулась, вскакивая, и бросилась бежать, набирая огромную скорость. Спустя несколько секунд монстр преодолел прибрежную льдину и скрылся в воде.
– Слезай, человече, поторапливаться надобно! – заявил варвар потерявшему дар речи Майку.
– Как вы это сделали?!! – опомнился тот, карабкаясь вниз. – Вы остановили его! Как вам это удалось?! Я думал, что он разорвет вас! Я видел, как подобные монстры раздирали людей десятками!
– Так это ж медвежонок был, – неподдельно удивился варвар. – Совсем малый ещё, едва год от роду. Какой с него вред? Только кусать себя не позволяй, и всё. Он ещё бороться не научился, в схватке на лапах как следует стоять не умеет. Вот я и бросил его наземь, для острастки. Только пойдем-ка, человече, поспешим! Щенята медведей в таком возрасте ещё молоком материнским питаются, стало быть, медведица где-то рядом! – Он схватил Майка под локоть и потащил за собой. – Видать, неподалеку есть ещё одно теплое место, и косолапые туда-сюда под водой плавают. Ежели медведица нас увидит – вот тогда нам несдобровать! Так что вяжи кузовок да полезай наверх, я подсоблю. За вторым полозом сам потом спущусь, лучше тебя тут одного не оставлять!
С этим Майк был полностью согласен. Оставаться в этом жутком, наполненном кровожадными монстрами месте он не собирался ни секунды и наотрез отказался ждать внизу подъема кузова. К счастью, варвар пошел на уступки и сначала втащил его на ледовую трещину, а после занялся подъемом оставшихся частей буера. Пока дикарь лазал вниз-вверх, привязывал и вытягивал груз, Майк взвалил на себя два мешка из шкур и потащился с ними вверх по наклонной поверхности засыпанной снегом трещины. Надо же показать головорезу, что мы собратья по несчастью, чтобы позже у него не имелось оснований обвинить Майка в отсутствии помощи. Однако через пятьдесят ярдов подъема один мешок пришлось оставить, а ещё через пятьдесят ярдов он понял, что если не бросит и второй, то вряд ли доберется до верха. Усталость брала своё, подъем становился слишком крутым, и без использования ледоруба Майк идти дальше не решился. Неуклюжий и тяжелый мешок за спиной стал опасен даже для ползущего на четвереньках. Если что-то пойдет не так, то страховочных тросов нет, варвар остался где-то внизу, так что качение вниз закончится смертью.
Немного передохнув, Майк продолжил подъем налегке. Вскоре начался ветер, температура резко упала, и пришлось включить обогрев. Колючие снежинки больно били в лицо, и он принялся натягивать лицевую маску и защитные очки, бросая взгляд на встроенный в рукав термометр. Минус пятьдесят два по Цельсию и продолжает падать, стало быть, до поверхности ледника пройдено не меньше половины пути. Майк проверил надежность застежек арктического снаряжения и пополз дальше. Косматый громила догнал его ярдов за тридцать до поверхности. Безмозглый остолоп подобрался как всегда неожиданно, и Майк чуть не сорвался от страха, когда боковое зрение выхватило в заснеженном полумраке огромную тень, крадущуюся рядом. Навьюченный несколькими мешками сразу, головорез был похож на очередного голодного монстра, и Майк чудом удержался на склоне. Оставшиеся ярды дались ему особенно тяжело. Ветер бушевал вовсю, перемешивая в воздухе клубы снега, видимость сильно упала, угол наклона опасно увеличивался, и появление перед глазами ровного горизонтального участка Майк встретил благодарной молитвой.
– Вы же говорили, что здесь достаточно места для сборки буера! – Майк, отдышавшись, попытался повысить голос, чтобы перекричать свист ветра, но больные связки оказались способны лишь на тихий шепот, отдаваясь мучительной резью. – Здесь всего несколько ярдов свободного пространства!
– Полка просторная! – крикнул варвар. Как он умудряется слышать шепот через завывания воздушных потоков? Скорее всего, прибор-переводчик имеет высокую чувствительность и фильтры шумов. – На двое саней хватит! Тут снегом всё занесло, тащит его с наветренной стороны! Расчистить надобно! Зато собранные сани на поверхность затаскивать легче будет! Не придется, словно из колодца, тянуть, затащим по снежной горке!
Косматый громила ухватил один из мешков двумя руками, словно дубину, и несколькими размашистыми ударами срезал часть снежной толщи. Он уложил поклажу на образовавшуюся площадку и подтолкнул туда Майка.
– Расчищай место! – проорал он. – Я покуда остальной груз перетаскаю! Да смотри, близко к вершине не прокапывайся, не испорть насыпь! Нам ещё сани на ледник ставить!
Варвар спустился с полки и исчез в сумеречно-снежном водовороте. Майк принялся за расчистку снега. Это занятие взбесило его очень быстро. Почему ему всегда достается именно уборка снега?! Сначала в Реакторе, теперь здесь, под жутким ветром, на крохотном пятачке у поверхности мирового ледника, за тысячи миль от Новой Америки! И везде им командуют какие-то напыщенные уроды, которые всё всегда лучше всех знают и считают себя выше него! Радует только одно: почти всех их забрал Холод, который они так обожали, что отождествляли его чуть ли не с живым существом. Майк пришел к выводу, что у этих психов из Реактора с напрочь отмороженными мозгами есть что-то общее с психами в меховых безрукавочках. Такие же дикари, если судить по уровню интеллекта! И вообще, хватит ковыряться в снегу, это идиотское занятие, едва Майк счищает пару фунтов этого белого дерьма, ветром тут же наносит сверху десяток! Он уселся между двух мешков, закрываясь от ветра, и принялся ждать варвара.
– Худо ты снег чистишь! – внезапно выросшая из сумерек безразмерная тень заставила его подпрыгнуть от страха и неожиданности. – Пошевеливайся, человече! Ежели ты меня дожидаешься, то помни: коли не успеем до ночи сани на ход поставить, придется тут ночевать! Если ночью буран придет, сани в пропасть сдует, без них мы тут навеки останемся, ежели вообще уцелеем! Шевелись!
Могучая рука ухватила Майка за локоть и бесцеремонно толкнула в сугроб. Головорез сгрузил с себя на освободившееся место ещё несколько тюков и вновь спустился в завьюженную ледовую трещину. Майк, шепча ругательства, продолжил идиотскую борьбу со снегом. Принцип «десять килограмм убрал – восемь насыпало заново» бесил до всепоглощающей ярости, но он терпеливо разгребал сугробы, сдерживая готовые вот-вот лопнуть нервы единственной мыслью. Сейчас надо выжить. Варвар прав, ночью может случиться что угодно. С тех пор, как ионосфера планеты свихнулась, напрочь перекореженная цепными реакциями, никто не мог ни в чем быть уверенным. Прогнозы, расчеты, наблюдения – все новые базы данных не раз летели к чертям. Ученые не могли уверенно объяснить процессы, протекающие в ионосфере с тех пор. Чего стоит одно только то, что теперь Холод катастрофически усиливается в момент удаления планеты от Солнца, и становится немного менее злобным в момент приближения, причем происходит это сразу и везде. На наклон земной оси ему плевать. Умники из научных академий что-то там бубнили об изменении реакции на интенсивность каких-то полей, не то исходящих от звезды, не то зависящих от расстояния до неё, не то ещё чего-то… Какая разница?! Главное, что ночью всегда холоднее, этот факт остался неизменен. И ураган действительно может грянуть в любой момент.
И Майк остервенело рыл, закусывая губу от кипящей внутри злобы. Он будет рыть столько, сколько потребуется. Хоть десять часов подряд. Будет рыть и выберется отсюда, из этого дьявольского ледника, и доберется до замдиректора Коэна живым. Вот тогда и увидим, кто сколько стоит! Он, Майк, со всеми рассчитается! Со всеми и за всё! Вскоре вновь появился варвар, сбросил груз и ушел, не обратив на него никакого внимания. Плевать! Майку на него тоже плевать, он роет ради себя! Майк расставил мешки вдоль очищенной площадки, чтобы замедлить осыпание снежной кромки, и продолжил борьбу со снегом. Он представил, что вместо снежных куч сталкивает в пропасть всех своих врагов, и эта ассоциация значительно облегчила задачу. К тому моменту, когда варвар втащил на площадку полозья, места под них уже было достаточно. Наконец громила поднял кузов, и мучения Майка прекратились. Он заполз в образованное сложенным имуществом укрытие и уселся перевести дух и успокоить клокочущее внутри бешенство.
Варвар отдыхать не стал и сразу приступил к сборке буера. Он что-то отвязывал от полозьев, видимо ремкомплект, о котором говорил, что-то втыкал в сугроб, чтобы не унесло ветром, расставлял в снегу полозья и кузов, подпирая их мешками, что-то увязывал, дергая канаты всем телом… Подробно разглядеть все его действия посреди завьюженных полусумерек Майку не удавалось, да он и не пытался. Пусть делает что угодно, лишь бы спастись. Майк безропотно помогал головорезу по первому требованию, терпеливо удерживая здесь, поддерживая там, наваливаясь сразу везде… Когда тянуть или держать не требовалось, он отползал за мешки и прятался от пронизывающего ветра, становившегося всё более и более ледяным. Потом снова варвар махал ему рукой, подзывая к себе, и он снова помогал…
Сколько часов прошло в таком режиме, Майк не считал. Температура упала до минус семидесяти восьми, порывы ветра, срывающиеся с поверхности ледника, стали напоминать признаки начинающегося урагана, и вокруг потемнело ещё сильнее. Он так и не понял, приближение ночи послужило тому причиной, или это облачный фронт урагана закрывает собою небо, единственное, что интересовало Майка, это показания датчика состояния элементов питания. Уровень заряда батареи пятьдесят три процента… пятьдесят два… пятьдесят один… А ведь они ещё не только не на поверхности, но даже не собрали буер… Сколько до Новой Америки? После неоднократных изменений курса и полубессознательных состояний под лютыми ураганами Холода он потерял ориентацию и уже не понимал, где они находятся. Где-то в районе Средиземного моря… наверное.
– Ступай сюда, человече! – двухметровый жлоб переорал завывания вьюги. – Сани на поверхность вытаскивать будем! Я сверху потяну, а ты отсюда подтолкнешь!
То, что произошло дальше, заставило Майка вспомнить школьную притчу о Сизифе, закатывающем в гору огромный камень. Варвар исхитрился вылезть на поверхность ледника прямо под бушующим ветром, и то ли зарылся в снег по пояс, то ли забил в его спрессовавшуюся поверхность какие-то упоры и заякорился на них, – непонятно. Так или иначе, сверху донесся его окрик, и привязанный к носовой части буера канат натянулся. Сани, заранее развернутые по ветру и установленные передними частями полозьев на откос, медленно поползли вверх. Майк, преодолевая сопротивление воздушного потока, дополз до буера, схватился за кормовой поручень и изо всех сил уперся ногами. Сани пошли быстрее, но на середине пути остановились, и сдвинуть их дальше оказалось абсолютно невозможно. Ноги утопали в глубоком снегу, хлещущий снежной пылью ветер затруднял обзор, мышцы гудели от усталости, а руки отказывались толкать. Буер стал настолько тяжел, словно Майк пытался сдвинуть не сани, а саму ледниковую толщу. Он хрипел от натуги, толкая чертов буер, но тот не продвигался ни на миллиметр, и даже медленно сползал назад. Чем там занимается этот косматый дебил?! Он там вообще жив?! Или Майк давно уже упирается в долбаную повозку в одиночку?! Очередной порыв ветра швырнул в лицо охапку снега, окончательно засыпая лицо, Майк прекратил идиотское толкание и принялся стряхивать снег с очков и маски.
– Э-ге-гей! – издалека сверху зазвучал голос громилы. – А ну, навались! По ту сторону разлома ураган лютует, несдобровать нам, коли подъем не осилим! Навались, человече!
– Так тянуть лучше надо! – взъярился Майк. В одиночку, что ли, он должен долбаный буер выталки… Майк оглянулся и остолбенел, чувствуя, как внутренности будто окатило ледяной водой. Воронку он узнал сразу. Ужасающий вьюн исполинских размеров, соединивший заснеженную поверхность с исчезающим в вечерних сумерках облачным фронтом, двигался по противоположной стороне разлома в паре миль от обрыва. Воронка медленно плыла параллельным курсом, сопровождаемая океаном бурлящего в воздухе снега, с запредельной скоростью несущимся по бесконечному ледяному простору. Там, позади, на той стороне разлома, откуда они рухнули в долину гейзеров вчера ночью, безраздельно властвовал хаос, размалывающий в пыль ледяные скалы. Если Воронка изменит курс в нашу сторону хотя бы на несколько градусов… Майк бросился к буеру и изо всех сил уперся в него, вкладывая в толчок всё, на что только был способен.
– Наваливаемся одновременно! – донесся крик варвара. – Раз-два, взяли! Ещё! Взяли!
Майк хрипел от напряжения, трещали мышцы, хрустели суставы, дыхания не хватало, но он толкал, как проклятый, спиной ощущая приближение Воронки. От перенагрузки он едва не потерял сознание и не сразу понял, что почти не дотягивается до буера, увязнув в снежном склоне по грудь. Сани короткими рывками переваливали через край поверхности, раз за разом выползая на ледник. Очередной удар воздушного потока довершил дело, и буер оказался наверху, обдавая оставшегося под обрывом Майка снежными брызгами. Сани поползли вперед, подгоняемые ветром, и скрылись из вида. На мгновение его охватил ужас. А если варвар сейчас сядет в буер и попросту бросит Майка здесь одного?! Чтобы не рисковать попасть под Воронку! А у него уже не хватит сил преодолеть эти четыре ярда самостоятельно! Майк ринулся вверх по санному следу, но под ревущим ветром снег осыпался под весом его тела. Он что-то кричал, чувствуя, как внутри арктического снаряжения падает температура микроклимата и по телу бежит пока ещё мелкая дрожь.
– Куда?! – утопающая в глубине мехового капюшона голова варвара нависла над обрывом, почти незаметная в нарастающем снежном ветре. – Мешки подавай! Без припасов сгинем! Вяжи, я вытяну!
Головорез сбросил ему веревку, и Майк сполз к занесенным снегом тюкам. Он торопливо просовывал трос в ременные петли, увязывая всё в одну большую сцепку. Ничего, варвар вытянет, здоровья хватит! Пока он будет тянуть, Майк вскарабкается на поверхность и залезет в буер! Он не позволит дикарю бросить его здесь, не на того напали! Мешки подавай! Ага! Майк подаст мешки, тупой жлоб их вытянет, а Майка оставит тут, на краю пропасти?! Не выйдет!
Едва был завязан последний узел, Майк дважды дернул за трос, подавая сигнал, и пополз к подъему. Передвигаться на животе было тяжело, в лицо била жестокая позёмка, скорость движения минимальна, зато снежный склон не проседает под телом. Ему удалось доползти до края обрыва, но сама кромка оказалась спрессованной до ледяного состояния, и руки соскальзывали с неё, не в силах ухватиться. Майк судорожно греб руками и ногами, стремясь заползти на поверхность, но только разрывал под собою снег, оказываясь всё ниже. Кисти рук и ступни ног начали замерзать, и его охватила паника. Он отчаянно забился, царапая пальцами ледяную кромку, и попытался снять с пояса ледоруб. Это ему удалось, и Майк с размаху вонзил лезвие в ставший каменным снег. Сползание прекратилось, он рванулся, подтягиваясь на ледорубе, но ухватиться свободной рукой оказалось не за что. Несколько забитых снегом трещин могли вместить в себя пальцы, но вытянуть всего себя усилием одних только пальцев Майк не смог. Он вцепился в лёд и ледоруб, понимая, что застрял, и закричал, но больные связки издали лишь хрип. Силы таяли с каждой секундой.
– Руку давай! – донеслось сквозь завывание бурана, и он увидел перед собой головореза.
Майк оторвал руку от трещины и с трудом удержался на ледорубе. Варвар схватил его за запястье и выдернул на поверхность вместе с ледорубом. Майк попытался встать на ноги, но усталость и ураганный ветер не позволили ему этого сделать. Он нащупал болтающийся на кистевой ременной петле ледоруб и поднялся на четвереньки, пытаясь понять, где находится буер. Саней почти не было видно в бушующих над ледяной поверхностью снежных потоках.
– Забирайся в сани! – прокричал головорез и впрягся в лежащую рядом связку тюков.
Он поволок мешки за собой в сторону буера, сгибаясь под завывающим ветром, и Майк пополз следом, оглядываясь на противоположный край разлома. Но снежное месиво стало настолько густым, что увидеть что-либо дальше десятка ярдов было невозможно. Кисти рук и ступни болели от холода, двигаться быстро не получалось, и ему не сразу удалось перелезть через низкий борт кузова. Наконец Майк оказался в буере и заметался в поисках одеял. Необходимо укрыться немедленно, пока не обморозило стопы и кисти! Но меховых накидок нигде не оказалось, и он понял, что они упакованы в тюки, с которыми сейчас возится варвар. И Майк не знает, в какой именно мешок косматый головорез их запихнул!
– Где одеяла?! – ему пришлось вылезти на пронизывающий ледяным холодом ветер, чтобы разглядеть зашвыривающего тюки в сани варвара. – Я хочу укрыться одеялами! Система обогрева не справляется! Дайте мне одеяла, где они?!
Головорез ткнул рукой куда-то в кормовую часть буера и продолжил погрузку. Майк чуть не взорвался от злобы. Куда ты тычешь, тупое одноклеточное?! Там пять мешков, в каком из них?! Руки замерзают!!! Он бросился к ближайшему тюку и лихорадочно принялся распутывать завязки, но окоченевшие пальцы слушались плохо, и кожаные ремни не поддавались. Тогда Майк схватил ледоруб и замахнулся им, стремясь разрубить долбаный узел, но не смог нанести удар. Ледоруб словно застыл в воздухе, вмерзнув в него, как в каменную скалу.