Она неторопливо пошла в горку, придерживаясь за ветки кустов. Олег молча топал следом. Ну да, это она в точку. Бежать ей незачем, они пока нужны друг другу. Только Света поняла это сразу, а ему потребовалось время, и его уже почти не осталось.
– Я сразу пошла сюда, видела, как ты идешь от прудов, как ловишь собаку, как говоришь с соседкой. Я стояла у поворота и наблюдала за тобой со стороны. Я знала, что ты придешь сюда, чтобы проверить мои слова, как и Артемьев. Убедился, что я тебе не вру?
Она оглянулась на ходу, Олег поймал ее насмешливый цыганский взгляд и отвел глаза.
– Убедился, – буркнул он, и девушка отвернулась.
– Я все видела: и как Артемьев гнался за тобой на машине, видела, куда ты побежал, как он кинулся следом. Выхода не было, и мне пришлось вернуться сюда…
– Так ты здесь не была? С того… дня? – сообразил Олег, и от догадки обдало жаром. Ничего себе – пятнадцать лет прошло, это же почти что четверть жизни.
– Нет. – Света на ходу помотала головой. – Я ненавижу это место. Сгорит дом или сгниет, мне все равно. Я живу в другом месте, мне там хорошо. Было хорошо, если бы я не была такой дурой…
Подъем закончился, впереди показались подернутые туманом пруды и старые липы, по дорожке к остановке шли люди, бежала собака и недовольно гавкала на парня, что катил мимо на велике. Света остановилась, переводя дух.
– Да ладно тебе, – проговорил Олег, – ошиблась, бывает. И спасибо, что помогла мне. Я думал, это конец.
– На здоровье. – Света смотрела на прохожих. – Это было несложно. Я поняла, что вы в гараже, набрала тряпок, подожгла их в подвале. А этот переход между гаражом и домом сделали прежние хозяева. Отец не стал его закапывать, мы им пользовались как погребом. И вот пригодился, надо же…
Она пошла по траве к липам, но не на дорожку. Взяла левее, и скоро оба оказались на берегу пруда, у самой воды. Света быстро шла по мокрому песку, Олег топал следом, чувствуя, что еще немного, и уснет на ходу. Дым, а теперь туман плыли перед глазами, застилали обзор, деревья терялись в серой мгле, Олег споткнулся, потом поскользнулся на какой-то кривой дорожке, что вела между домов, потом едва не упал. Света критически оглядела его и взяла под руку.
– Давай, еще немного. Эту дорогу Артемьев не знает, он нас не найдет. Иди, иди быстрее!
Она буквально тащила Олега на себе, а тот едва переставлял ноги. Дежурная на ресепшен и виду не подала, будто ее что-то удивило, а Олег даже узнал ее: она работала в тот день, когда он привез сюда Свету. Только одет тогда он был прилично, не то что сейчас: весь перемазан в глине и саже, да еще и дымом так провонял, что до сих пор тошнит. «Смешно…» – он состроил пьяную физиономию и подмигнул женщине, а оказавшись в номере, сразу ввалился в ванную и закрылся там.
– Ты живой? – постучала в дверь Света.
– Не дождетесь, – буркнул он в ответ и принялся стаскивать с себя грязные тряпки. Первым делом отмылся от сажи, потом поглядел на себя в зеркало – хорош, чего уж там. На левой скуле наливается «фонарь», от виска к носу разливается нежная голубизна, на подбородке глубокая ссадина, и кровь еще не успела засохнуть. Подумал, что как-то придется объяснить Чижовой этакую деформацию своей внешности, от души понадеялся, что со следователем он если еще и свидится, то лишь один раз. А Лариске наврет чего-нибудь успокаивающего.
Ну и рожа. Олег прижал бумажную салфетку к ране, натянул провонявшую дымом футболку и вышел из ванной. И оторопел – Света сидела на краю кровати напротив двери, вскочила, завидев его, подошла вплотную.
– Согласен?
Олег оторопел и невольно попятился обратно. Света не двигалась с места, но смотрела нехорошим взглядом исподлобья, «держала», точно плотву на крючке.
– Согласен? – уже нетерпеливо повторила девушка. – Ты согласен на сделку?
– Нет. – Олег обошел кровать и задернул шторы на окне. – Сделки не будет.
– Почему? – Ее голос не дрогнул, точно Свете было все равно. Она так и стояла на пороге ванной и не сводила с Олега глаз. Деваться было некуда, он чувствовал себя жуком на булавке, пришпиленным к белому листу: не сбежать, не спрятаться. И не соврать, ситуация не та.
– Это опасно, и для тебя в первую очередь, – сказал он и присел на подоконник.
Под тяжелым Светиным взглядом спокойствие давалось нелегко, но Олег пока держался. «Да кто ты такая, чтоб я тебе что-то объяснял!» Фраза уже готова была сорваться с языка, но Олег смолчал. Поглядел в щелку между шторами на прущий в сторону Москвы товарняк, собрался с мыслями и сказал:
– Артемьев не дурак, и тебе это хорошо известно. Он выследил Лаврова и Жданова в «Сказке» и выследит их еще раз, он просчитывает все наши ходы наперед, это же так просто… Он опасен, это псих без тормозов, он пойдет на все. Да что я тебе рассказываю, ты сама все знаешь!
Олег закашлялся, согнулся в три погибели – горло драло невыносимо, да еще и тошнота накатила. Стало серо и тихо, будто глядишь на мир через толстое мутное стекло, потом полегчало, и Олег увидел перед собой Свету. Она подала ему пластиковый стаканчик воды и села на кровать, поджав ноги. И молчала, точно пропустила мимо ушей все его слова или не поняла их смысл.
– Это опасно, – повторил Олег, отдышавшись и допив воду, – риск слишком велик. Тебе лучше уехать… Ты где живешь? – Он только что сообразил, что ничего не знает о Свете. О своем прошлом она рассказала сама, а вот из настоящего был только Артемьев – верткий тип, психопат, что ни перед чем не остановится. Некстати вспомнилось, как умирал Мартынов, как корчился на полу с пулей промеж глаз, и по хребту скользнул холодок. Ведь сам запросто мог рядом лечь, но Артемьев тогда решил по-другому. А вот теперь точно не промахнется.
– В Пушкине, – проговорила Света, разглаживая подол платья. – Это недалеко, километров сорок отсюда. У меня там есть родня со стороны отца. Тетка уже старая, ей тяжело одной. Она забрала меня из интерната при условии, что я буду помогать ей, я согласилась. Мне было все равно, куда ехать, лишь бы не возвращаться сюда.
Света вытянула ноги и принялась разглядывать свою многострадальную коленку, осторожно касалась краев раны пальцем, точно это могло помочь. Олег следил за девушкой и глухо кашлял: горло еще саднило, хотя уже не так сильно, как час назад. Света собрала волосы в хвост, сжала их в кулак.
– Я приехала туда, пожила у нее немного, потом устроилась на работу. Официанткой, я тебе уже говорила. Платили хорошо, я сняла комнату, стала жить одна, часто навещала тетку. Она живет на окраине, недалеко от сосновой рощи. Там очень хорошо и тихо, мне там было спокойно, точно ничего не случилось. И еще там есть лошади, их выводят гулять, они бегают по кругу на корде, мне нравится смотреть на них. Я хотела бы научиться ездить верхом, но это дорого, я узнавала…
Она разжала кулак, волосы рассыпались. Света откинула их назад и мельком глянула на Олега. В ее взгляде он поймал насмешку, отчего стало не по себе, и вдруг накатила злость. На себя в первую очередь, что вот так трусливо поджимает хвост, но куда деваться? Как тягаться с вооруженным психом, что влегкую прострелит голову любому, кто осмелится помешать ему. Кстати, уж больно быстро он все провернул и дрался в гараже так, точно ждал нападения и был готов к любому повороту событий. Значит, подготовка у психа имеется и навыки соответствующие, а откуда – можно только гадать. Хотя Света говорила, что он охранником был, причем в лучшем, по ее словам, заведении города. Да еще и руку клиенту сломал сгоряча. Псих, что с него взять, однако ума хватило и оружие найти, и слова Светы проверить, и духа Мартынова застрелить, а потом спокойно смыться. Нет, Артемьев не псих, тут дело гораздо хуже.
– Тебе надо уехать, – повторил Олег, – только не к тетке, конечно. Этот твой Макс найдет тебя там.
Олег умолк и тут почувствовал, что краснеет. Задернул шторки, и в номере стало темнее, но понимал, что это не поможет. «Зараза». Олег не знал, куда деваться, стыд буквально жег его изнутри. Света из полумрака глядела на него, молчала, и от этой тишины становилось еще поганее. «Нет, а что я могу? – едва не заорал Олег. Молчать больше он не мог, ситуация поворачивалась против него, выставляя слабаком и трусом. – А как ты в Легионе воевать собирался, дружок? Забыл уже? Как раз сейчас бы на пенсию вышел, воин хренов…»
– Хорошо, – Света выпрямилась и снова поджала ноги, – я уеду. У меня есть подружка, даже не подружка, а так, знакомая, Марина, мы вместе работали в ресторане. Она говорила, что в Москве ей досталась от бабки квартира и что там пока никто не живет. Продать подружка ее пока не может, еще не прошло полгода, да и покупатели тоже не сразу найдутся. Правда, ремонта не было лет двадцать и район плохой, но это ерунда. Главное, что там меня никто не найдет. Я снова пойду работать и смогу платить за жилье, а потом придумаю что-нибудь. – Она подобралась поближе к Олегу и протянула руку: – Дай мне телефон, я позвоню Маринке, скажу, что приеду завтра.
Она смотрела на Олега снизу вверх, смотрела спокойно, без насмешки, точно прочитав все его мысли. «Слава те господи, – крутанулось в голове, – она все поняла. Пусть едет, конечно, а ее дружком займутся те, кому положено». Деньги нужны, конечно, но не такой же ценой. Он заберет свое, но позже, а пока возьмет кредит, потом быстро рассчитается с банком, и проблема исчезнет. И решил, что в понедельник сам позвонит Чижовой, опишет Артемьева во всех подробностях и соврет, что видел его в городе. А дальше дело техники, проблема решится за несколько дней, если тому не хватит ума сбежать куда подальше.
– А здесь вы где жили? Ну, когда приехали дом продавать? – уточнил Олег, протягивая Свете мобильник. Та заскользила пальцем по экрану и бросила, не поднимая головы:
– На Победы, в желтом доме. Там жилье дешевое, он квартиру нам снял, однушку, на неделю. Может, и сейчас там отсиживается…
Она набрала номер, нажала вызов. Раздались длинные гудки, потом оборвались, Света прижала мобильник к уху.
– Макс? – Она в упор смотрела на Олега. – Макс, привет. Надо встретиться, тебе это будет интересно. Я в «Улитке», этот придурок тоже здесь…
Олег дернулся вырвать у нее телефон, Света ловко увернулась, оказалась на другом краю кровати, вскочила на ноги.
– Давай встретимся здесь через час, я скажу, где его найти. Хорошо, приезжай. Я в тридцать шестом номере, одна, этот псих закрыл меня и куда-то смылся…
Она швырнула мобильник на кровать и без страха глядела на Олега, а тот боролся с соблазном придушить девушку голыми руками.
– Дура, – проговорил он, – психопатка, шизофреничка. Ты что сделала, мать твою? Зачем?
Отогнал мелькнувшую здравую мысль, что первый порыв, он всегда самый верный, и, прежде чем лететь тогда к Лариске, он должен был сдать Свету Чижовой, а уж потом решать свои проблемы. Шагнул к девушке, а та не шелохнулась, с прежней улыбкой глядела на него и заплетала волосы в косу.
– Он придет. – Света повернулась к зеркалу и занялась своей прической. – Он точно придет, а дальше сам решай. Можешь убить его, если хочешь, чтобы не мешал тебе. Я никому не скажу.
И принялась сплетать пряди волос, тщательно, ровно, волосок к волоску, не обращая на Олега внимания, точно его и не было поблизости. А тот уже был готов обхватить ее тонкую шею обеими руками и держать, пока все не закончится. От злости даже перед глазами помутилось, как недавно в гараже, дыхание перехватило, и Олег снова закашлялся. А рассудок уже отсчитывал мгновения – она сказала, через час, значит, Артемьев уже на пути сюда, до новой встречи осталось всего ничего. Надо либо уходить, причем очень быстро, либо… Нет, можно прямо сейчас позвонить Чижовой и сдать ей убийцу Мартынова, спецы возьмут его без проблем, да он сам если и ждет подставы, то уж никак не полицейской засады. А он ждет, это к гадалке не ходи, он псих, но не дурак, дураки долго не живут…
– Он придет, – повторила Света. Нашарила в сумке заколку, скрепила волосы и села в кресло. – Придет. – Она глянула на Олега, потом уставилась на дверь. – А ты подумай, как его встретить. И еще: банки замучают тебя справками, анкетами, поручителями, будут месяц рассматривать твою заявку, а потом откажут без объяснения причины. А деньги тебе нужны в понедельник, если ты хочешь увидеть свою жену живой и красивой, как когда-то. Он придет, а ты подумай…
– Закройся! – крикнул Олег. – Заткнись, сука!
А у самого только что руки не дрожали – эта дрянь еще и мысли читает! Она точно шизофреничка или психопатка, они на такие проделки горазды. Или все же шизофреники?
Света мельком глянула на него и опустила голову, пряча улыбку.
– Все же просто, – прошептала она, вцепившись пальцами в подлокотники кресла, – у тебя нет другого выхода, иначе бы ты сюда не приехал. Я очень боюсь Макса, Олег, очень, и, кроме тебя, мне никто не поможет. Ты должен его убить, а потом получишь свои деньги, я уеду, и мы больше никогда не увидимся. У тебя все будет хорошо, будут еще дети…
Олег оказался напротив, приподнял ей голову и сжал пальцами шею. Света закрыла глаза и прикусила губу, но молчала, даже когда он сжал пальцы так, что кожа девушки побелела.
– Лучше заткнись, – кое-как выговорил Олег, – или я тебе сейчас шею сломаю. Мне уже все равно…
И понял, что правда – все равно, он и не заметил, как свалился в бездну, и возврата нет, как и дна, и что падение будет долгим. В желудке шевельнулся липкий комок, кровь ударила в виски, Света дернулась, и Олег отпустил ее. Девушка схватилась ладонью за горло, Олег подобрал с кровати мобильник, глянул на экран. После звонка прошло уже четверть часа, а он и не заметил, что так летит время. Света тихо кашляла, закрываясь рукой, Олег в темпе огляделся. Придется встретить Артемьева здесь, и ничего лучшего, чем караулить его за дверью ванной, в голову не приходило. И ничего, что даже отдаленно могло сойти за оружие, в номере не было, даже завалящей вазочки, коей можно огреть оппонента по голове. Хотя нет, вазочка – это мелко, тут потребно кое-что посерьезнее.
– В косметичке ножницы есть, – сдавленно проговорила Света, – возьми, вдруг пригодятся. Правда, они маленькие…
Олега малость потряхивало от жутковатого предчувствия близкой развязки. Он мигом перерыл сумку Светы, нашел несерьезный дамский инструмент, сунул себе в карман. На безрыбье, как говорится, и ножницы сгодятся… Подумал мельком, что лишил эту дрянь возможности напасть – кто знает, что в голове у психопатки. Подошел к двери, прислушался к звукам в коридоре, понимая, что все будет не так, как он себе представляет. Вряд ли Артемьев просто постучит с той стороны и станет ждать, когда ему откроют. Да он вообще в номер не войдет, ему мозгов хватит. А как тогда?
– Он придет, – повторила Света, – уже скоро. Не к тебе. – Она глянула на Олега. – Ко мне, чтобы убить. Он так и сказал – я заберу тебя. Если тебе нужны деньги, убей его первым.
И закрыла глаза, откинулась на спинку кресла, точно заснула. Олег смотрел на нее, прислушивался к голосам из коридора, смотрел на часы, следя за секундной стрелкой, потом снова на Свету. Та не шевелилась, разжала пальцы, и тут Олегу стало по-настоящему жутко. Он точно смотрел на приговоренного к смерти, что ждет палача, который поведет его на виселицу, ждет со спокойной обреченностью, понимая, что чуда не будет.
«Хватит! – подумал Олег. – Пошло все к черту, я не убийца! Плевать на долг, выкручусь. Квартиру продам!» – Он отошел от двери и взялся за мобильник принялся искать в списке номер Чижовой, потом плюнул, набрал «02», и тут над головой раздалось:
– Граждане, объявляется эвакуация! Всем покинуть здание! Сохраняйте спокойствие! Граждане, объявляется эвакуация…
Олег вздрогнул и едва не выронил телефон, Света открыла глаза.
– Что это? – Она смотрела то в потолок, то на Олега. – Что это? Что случилось?
Он не обращал на нее внимания, прислушивался к звукам из коридора. Там становилось все оживленнее, недалеко перекрикивались две женщины, у кого-то звонил мобильник, кто-то быстро прошел мимо и, судя по звукам шагов, перешел-таки на бег. Дальше раздался вовсе уж слоновий топот, будто третий этаж разом покидали все его постояльцы.
– Что там? – Света оказалась рядом и смотрела на дверь. «Железная девочка» наконец умолкла, и в шуме массового исхода постояльцев при желании можно было разобрать слова и фразы. Голоса звучали возбужденно и тревожно-весело, кто-то катил чемодан, потом раздался мягкий шлепок – упало что-то тяжелое. Некто с легким матерком поднял это нечто и поспешил дальше. Но паники, как понял Олег, не было и в помине, постояльцы организованно покидали «Улитку», и скоро в коридоре стало тихо.
– Думаешь, это Макс? – прошептала Света.
Олег жестом велел ей замолчать, а сам в темпе соображал, чтобы эта тревога могла означать. Для начала предположил самое простое: кто-то неудачно покурил под датчиком дыма, и нежная сигнализация этакого хамства не стерпела. Но, подумав, этот вариант отринул: кто-то, может, и покурил, но отнюдь не случайно, а как раз наоборот. «Что бы ты делал на его месте?» – Олег невежливо оттолкнул Свету с дороги, подошел к окну, посмотрел через щель в шторах вниз.
На безопасном отдалении от гостиницы кучковались постояльцы: они собрались группками, переговаривались, поглядывали на окна номеров, а кто-то болтал по телефону. Но далеко отходить народ не спешил, все чего-то ждали, особо нетерпеливые с обочины глядели вдаль, высматривая в потоке транспорта пожарки или машины прочих служб, коим по роду деятельности принято присутствовать на подобных мероприятиях. Однако ничего не происходило, поезда по-прежнему грохотали чуть ли не под окном, в коридоре было тихо, а с улицы доносился гул голосов.
«Что бы я делал…» – Олег снова вгляделся в осточертевший за эти дни пейзаж. Видел угол автовокзала, кусок площади перед ним, череду магазинчиков, что тянулись параллельно рельсам, забор за ними, автобус, подъезжавший к остановке. Делал бы в зависимости от цели, которая привела сюда. Если допустить, что Артемьеву позарез надо избавиться от Нестерова, что смешал ему все карты, то лучшего способа выманить жертву из номера, чем сымитировать пожар, например, лучше не придумать. Активировать сигнализацию и ждать в сторонке, вон за той маршруткой, например, чей водитель в ожидании пассажиров пьет чай из пластикового стаканчика. Или за одним из столбов, что поддерживают крышу над открытым перроном автовокзала: колонны довольно широкие, за ними легко укроется тип и покрупнее Артемьева. И расположены удачно, аккурат напротив входа. Дальше дело техники: взять цель на мушку и прострелить ей голову, например, или печень. Для «макарова» сто метров не расстояние, а уж как оппонент владеет этим аргументом, как легко остается незамеченным… «Верное дело». Олег еще с минуту разглядывал толпу на привокзальной площади, всматривался в каждого, кто казался ему похожим на убийцу. А в голове вдруг сама собой возникла давно забытая, казалось, фраза: лучше испачкаться в грязи, чем в крови. Эту присказку любил повторять сержант Чалов, внушая младшим по званию азы даже не армейской службы, а выживания, и сейчас Олег этого Чалова вспомнил добрым словом.