– Понятно. И мне доводилось встречать таких людей, – вздохнул Макрон. – Чудаки с бредовыми идеями.
– Вот именно. А тем временем силуры благополучно устраивали засады, нападали на наши разъезды, а потом, припрятав оружие, ускользали в свои деревни, как ни в чем не бывало, а нам приходилось мириться с их наглостью. И только Квертус не смирился. Его отряд в течение многих лет сражался с силурами, и он утверждал, что прекрасно знает мышление противника, а все попытки префекта решить дело мирным путем обречены на провал. Что ж, возможно, он прав. Наверное, ему лучше знать. За несколько лет до этих событий, еще до своего повышения в центурионы, Квертус попал в плен вместе с остатками эскадрона, которым командовал. Кажется, силуры держали их в заточении в течение нескольких месяцев и многих убили, а остальных передали друидам для совершения обряда жертвоприношения. Квертусу удалось бежать, но он видел, как сжигали живьем его товарищей. Так что, думаю, он неплохо осведомлен об образе жизни и мышлении силуров. Как бы там ни было, Квертус пришел к выводу, что силуров не победить. Более того, он считает, что справиться с ними можно, лишь превзойдя в варварстве. Чтобы силуры боялись римлян так же, как мы друидов.
– Значит, такова его стратегия? – надул щеки Макрон.
– Это далеко не все, – понизил голос Север. – Квертус понимал, что люди, которые за ним пойдут, должны разделять его принципы ведения войны. Вот почему он подстрекает своих воинов менять внешний вид и возвращаться к старым обычаям, принятым во Фракии. И методы боевой подготовки Квертус тоже изменил, нацеливая людей на беспощадное убийство и беспрекословное подчинение своей воле. Однажды он привел в крепость пленников из деревни, что на другом конце долины. Человек двадцать мужчин, женщин и несколько детей. Приказал привязать их к шестам на тренировочном поле и велел своим людям отрабатывать на них удары копьями. Один из воинов отказался, и тогда Квертус выхватил меч и уложил его на месте. Сам я при этом не присутствовал, но говорят, он убил беднягу не моргнув глазом, а потом объявил остальным, что такая участь ждет каждого, кто посмеет ослушаться приказа.
– Клянусь царством мертвых, это уж чересчур!
– Префект Албин придерживался того же мнения.
Разговор прервал приход ординарца, который принес кувшин с вином, две кружки и деревянную тарелку с аккуратно разложенными полосками вяленой баранины и ячменными сухарями. Поклонившись, он вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. Дождавшись, когда стихнут его шаги, Север продолжил рассказ.
– Префект вызвал Квертуса и, как я слышал, попросил больше такого не повторять. В противном случае угрожал доложить легату о нарушении дисциплины. И тогда Квертус стал уничтожать свои жертвы на месте. Однако до префекта дошли слухи о его подвигах, и Албин заявил, что отныне намерен сопровождать его в дозорах.
– Об остальном нетрудно догадаться, – хмыкнул Макрон. – С первого же дозора префект не вернулся.
Север кивнул в ответ.
– По официальной версии, префект погиб во время набега на деревню, когда упал с лошади. В отместку за смерть префекта ту деревню по приказу префекта сожгли дотла первой и изрубили в куски всех жителей. Потом это стало общепринятой практикой. Деревня за деревней, ферма за фермой. И так до тех пор, пока в долине не осталось ни одной живой души, за исключением Брукциума. В начале года Квертус взялся за прилегающие долины. Разумеется, он нес тяжелые потери и тогда предложил легионерам присоединиться к фракийцам. К тому времени запасы продовольствия подходили к концу, и поскольку легионеры в набегах не участвовали, а оставались защищать форт, Квертус заявил, что и еды им требуется меньше, чем наемникам. Потом он сказал, что легионеров вообще не стоит кормить, так как они не рискуют жизнью. Жить на голодный желудок несладко, и наши ребята с охотой приняли предложения Квертуса. И Квертус их принял, при условии, что римляне будут беспрекословно выполнять его волю и внешним видом не будут отличаться от фракийцев. Вот что произошло со Стелланом и Ферматом.
– Значит, они римские офицеры? – вытаращил глаза Макрон.
– Были. Треть фракийской когорты состоит из легионеров. Квертус поставил еще одно условие, прежде чем принять их в свои ряды. – Север налил обоим вина и уставился в свою кружку. – Квертус приказал взять отрубленную голову одного из врагов и выпить кровь.
– Ты, наверное, шутишь? – не поверил Макрон.
– Клянусь всеми богами, хотел бы я, чтобы это оказалось шуткой. Да только это правда.
Макрон участвовал во многих походах, слыл бывалым воином и видел много ужасов, но и он похолодел от страха и приступа тошноты.
– Нет, не может быть.
– Скоро сам убедишься. И новый префект тоже. Квертус не станет долго ждать.
– Думаешь, Катону грозит опасность? – Макрон устремил пристальный взгляд на бывшего сослуживца.
– Разумеется. Считай, он покойник, если попытается что-то предпринять против Квертуса.
– Но ведь он префект, назначенный самим императором! – возмутился Макрон. – Его слово здесь – закон! И если Квертус попробует бунтовать, Катон быстро призовет его к дисциплине или арестует.
– Да что ты? А кто же станет арестовывать Квертуса?
– Но ведь здесь армия, и все приказы вышестоящего начальства неукоснительно выполняются, – настаивал Макрон.
– Верно, армия. Только в форте она подчиняется Квертусу. Как думаешь, кого послушаются фракийцы в случае конфликта между новым префектом и Квертусом? А их примеру последует большинство уцелевших легионеров. Никто не посмеет возразить. Помнишь крест, мимо которого мы прошли? После смерти префекта нашлось несколько офицеров и солдат, которые отказались принять Квертуса в качестве командира. Они выступили против Квертуса перед всем гарнизоном, и Квертус приказал своим людям арестовать их за бунт. Их по очереди распяли на кресте и оставили умирать мучительной смертью. С тех пор никто не смеет выступать против Квертуса. Хуже того, обещана награда за донос на любого, кто замышляет мятеж. Можешь сам представить, какое это надежное средство заставить людей держать язык за зубами. – Север осушил свою кружку. – Лучше бы ты сюда не приезжал, Макрон! Но ты ведь ничего не знал. И никто за пределами форта даже не подозревает. Не считая горемычных силурских ублюдков.
– Почему никто не попытался известить легата о творящемся в Брукциуме кошмаре? – поинтересовался после недолгого молчания Макрон.
– Легионерам разрешается покидать форт только с фракийским дозором. Захватив власть, Квертус объявил, что каждый, кто попытается выехать из форта, будет немедленно казнен как дезертир.
– И все же кто-нибудь рискнул добраться до Глевума? – поинтересовался Макрон.
– Один из опционов. Только он не прошел и пяти миль, как попал в руки фракийцев.
– И что дальше?
– Квертус сдержал слово. – Центурион протянул руку за полоской вяленой баранины и принялся жевать, глядя в упор на Макрона. – Ты проезжал мимо останков этого опциона по пути в форт. Его голова насажена на кол, а труп сброшен в ров.
За столом повисло тяжелое молчание, Макрон не мог опомниться от услышанного.
– Безумие! Полный бред! Нужно как можно скорее известить легата.
У Севера слова Макрона не вызвали особого энтузиазма.
– А чего ему тревожиться? Мы четко выполняем приказы и сражаемся с силурами и ордовисами. Что касается нашего гарнизона, Квинтат считает, что все идет по намеченному плану и проблем в Брукциуме нет. А иначе зачем ему понадобилось посылать сюда тебя и префекта Катона? Так что на поддержку из штаба не надейся.
– Значит, надо действовать самим. Нельзя сидеть сложа руки.
– Желаю удачи, Макрон. Но меня в это дело не впутывай. Как старый друг, я честно рассказал, что здесь творится, и предостерег от необдуманных поступков. На большее не рассчитывай.
– И ты меня не поддержишь?
Север на мгновение задумался и беспомощно пожал плечами.
– А что я могу? Остается только надеяться, что Каратак признает себя побежденным и сдастся. Для меня это единственный способ выбраться отсюда живым. Если же Каратак разобьет Остория и вытеснит римлян с земель силуров и ордовисов, то сразу же займется нами. Принимая во внимание «подвиги» Квертуса и дикую жестокость по отношению к местным племенам, проживающим в окрестностях Брукциума, нельзя рассчитывать на милосердие Каратака к уцелевшим воинам гарнизона. Он будет беспощаден.
Тяжело дыша, Макрон откинулся на спинку стула. Он и представить не мог, что окажется в подобной ситуации. Следующая мысль была о друге, и центуриона охватила паника. Он оставил Катона наедине с Квертусом. Макрон попытался встать и зацепился за край стола, но Север вовремя подставил руку и не дал кувшину упасть.
Тяжело дыша, Макрон откинулся на спинку стула. Он и представить не мог, что окажется в подобной ситуации. Следующая мысль была о друге, и центуриона охватила паника. Он оставил Катона наедине с Квертусом. Макрон попытался встать и зацепился за край стола, но Север вовремя подставил руку и не дал кувшину упасть.
– Эй, полегче, Макрон! Это все мое проклятое вино!
– Подавись своим вином! – рыкнул Макрон. – Префект в опасности!
– В данный момент ему ничего не грозит. Так что сядь, успокойся и все хорошенько обдумай.
Север указал на стул, и Макрон после недолгого колебания последовал его совету и сел.
– Давай, продолжай.
– Поначалу Квертус попытается склонить префекта на свою сторону, и если это удастся, никакого конфликта не возникнет, он будет действовать по-старому. Люди пошли за Квертусом, потому что он после гибели Албина принял командование в соответствии с уставом. А если он попытается убить Катона и сесть на его место, среди воинов возникнет раскол. Однако Квертус вполне может подстроить несчастный случай, особенно если новый префект захочет вырвать из его рук бразды правления. Пока у Катона защищен тыл, опасаться нет причин, но с Квертусом и фракийцами нужно вести себя крайне осторожно. Это относится и к тебе, дружище.
Макрон не успел ответить, так как в этот момент открылась дверь, и на пороге из темноты возникла чья-то фигура. Оба центуриона вздрогнули от неожиданности, а незваный гость со сдавленным смешком вышел на свет. Присмотревшись, Макрон узнал одного из офицеров фракийской когорты.
– Как здесь уютно! К тому же, кажется, я попал на пирушку!
– Послушай, Стеллан, что тебе надо? – занервничал Север.
– Благодарю за любезное приглашение! – добродушно рассмеялся Стеллан.
Закрыв за собой дверь, Стеллан прошел через комнату и придвинул стул.
– Лишней кружки не найдется? Ладно, и так сойдет. – Он схватил кувшин и наклонил горлышко так, что оно оказалось прямо над обрамленным бородой ртом. Стеллан жадно глотал алую жидкость, а напившись, с грохотом поставил кувшин на стол и облизнул губы.
– Славное пойло!
– Что тебе здесь надо? – повторил вопрос Север.
– Пришел познакомиться с новым командиром Четвертой когорты. – Он протянул Макрону руку. – Центурион Марк Стеллан, перешедший во фракийскую кавалерию. Приветствую тебя. Не имел возможности представиться раньше в штабе, но вот теперь тебя нашел.
– Вот и познакомились, – с безучастным видом откликнулся Макрон, не замечая протянутой руки. – Должен сказать, ты не слишком похож на центуриона.
Бородатое лицо Стеллана расплылось в ухмылке.
– А, ты имеешь в виду мой наряд? Это выдумка Квертуса. Хочет, чтобы у всех нас был устрашающий вид. Р-р-р! – Стеллан сделал страшную гримасу и расхохотался.
Макрон и глазом не моргнул.
– Верно, так пугают маленьких детей темной ночью. А мне ты напоминаешь сортирную швабру.
– Что ты сказал? – нахмурился Стеллан.
– Предмет, которым чистят нужники, – улыбнулся Макрон.
Стеллан с угрожающим видом наморщил лоб, но неожиданно снова ухмыльнулся.
– Надо признать, ты – крепкий орешек. Впрочем, любой, кто доживет до звания командира когорты, должен быть крепким орешком. Мы с тобой, Макрон, сделаны из одного теста. До добровольного перехода к Квертусу я тоже командовал Четвертой когортой.
– Понятно. – Макрон с небрежным видом протянул руку и помял между пальцами складку темного плаща собеседника. – Сомневаюсь, что мы сделаны из одного теста. Я ношу форму офицера римской армии, а не тряпье, в которое рядятся дикари.
Стеллан высвободил плащ и отодвинулся в сторону.
– Я не давал повода для подобного отношения, дружище. Просто заглянул, чтобы поприветствовать тебя в Брукциуме. Нам позарез нужны храбрые воины. Квертус говорит, что враг вот-вот дрогнет. Еще пара месяцев, и с варварами будет покончено. Поэтому я рад твоему приезду и префекту тоже. И колонна пополнения придется весьма кстати. Нам нужны свежие силы, чтобы преподать ублюдкам-силурам хороший урок.
– Похоже, они уже получили немало уроков, как и воины в крепости.
Стеллан метнул косой взгляд в сторону Севера, но тот молча уставился в свою кружку.
– Кажется, кто-то наплел тебе небылиц, центурион Макрон. А правда заключается в том, что мы здесь действуем несколько иными методами. У некоторых для этого кишка тонка, а потому им лучше держать рот на замке. Однако не сомневаюсь, как только ты все увидишь собственными глазами, согласишься с Квертусом и поддержишь его, как большинство из нас. А если нет, то, по крайней мере, не встанешь у него на пути. Таков мой совет.
– Благодарю за заботу, Стеллан, – натянуто улыбнулся Макрон. – А теперь прости, я страшно устал и хочу пойти в предоставленное мне жилище, распаковать вещи и лечь спать. Хочу иметь свежий вид на завтрашнем смотре строя, где новый префект представится гарнизону и примет командование.
– Ах да, конечно… префект Катон, командующий фортом Брукциум. Какие громкие звания! Только звания нужно подкреплять делом, Макрон. Пусть это станет для тебя первым испытанием в новом назначении. Скажи, хорошо ли ты держишься в седле?
Резкая смена темы разговора застала Макрона врасплох.
– Как и положено любому легионеру, – замявшись, ответил он.
– Что ж, подойдет. Квертус не откажется от еще одного хорошего офицера во фракийской когорте.
– Поблагодари его за любезное предложение, но в настоящее время я являюсь командиром Четвертой когорты Четырнадцатого легиона.
– Вот именно, в настоящее время, – холодно усмехнулся Стеллан.
– Я намерен сделать Четвертую когорту лучшей в легионе. Сделай одолжение, Стеллан, скажи римлянам, которые перешли к Квертусу, что и для них у меня найдется место. По крайней мере, до прибытия колонны пополнения. А затем я отправлю в Глевум рапорт с просьбой наделить всех легионеров, служивших во фракийской кавалерии, привилегиями, жалованьем и вознаграждениями, полагающимися при службе в легионах. Может, сам подумаешь над моим предложением?
– Вряд ли.
– Не хочешь? Жаль. – Макрон поднялся с места. – Я-то думал, что под этим недостойным маскарадом и вонючими немытыми волосами кроется истинный римлянин, но, похоже, ошибся. Спокойной ночи… фракиец.
Стеллан недобро сощурился, однако ничего не сказал, и Макрон вышел из комнаты. Тяжело вздохнув, он направился к казармам в конце улицы. Высадившись в Британии, он надеялся продолжить службу в легионе. Это напоминало возвращение домой: знакомые виды, звуки и запахи, привычный распорядок дня. И вот теперь в Брукциуме Макрон понял, что судьба зло посмеялась над его мечтами. Сам того не ведая, он оказался в ужаснейшем из кошмаров, где повсюду по пятам ходит смерть.
Глава 19
Ночью разыгралась буря. Потоки дождя стекали по деревянным кровлям вниз, затопляя узенькие улочки между рядами казарм. Впрочем, к утру, еще до рассвета, ненастье стихло, и на бледно-голубом небе, покрытом стаями облаков, появилось солнце. Воины гарнизона вышли на плац, расположенный под крепостью, и выстроились перед земляной насыпью, служившей командирской трибуной. Земля напиталась влагой, и под тяжестью сапог и лошадиных копыт ведущая от ворот дорога быстро превратилась в топкое болото. Колья с насаженными на них головами валялись в грязи, и Квертус собрал бригаду, чтобы надежно установить их на прежние места.
Катон и Макрон покинули форт раньше Севера и первой центурии легионеров и прошли к трибуне, чтобы наблюдать за приготовлениями. Легионеры, пользуясь привилегией, строились рядами по четыре в центре строевого плаца. Макрон знал о плачевном состоянии двух уцелевших центурий, тем не менее, увидев их воочию, испытал горькое разочарование. Смехотворное зрелище, пародия на римскую центурию.
В отличие от легионеров, фракийская когорта вышла на плац во всей красе, демонстрируя мощь. Десять эскадронов выстроились по пять на флангах легионеров. Знаменосец выехал вперед и, пустив коня вправо, развернул красное знамя с черным вороном, сжимающим в когтях череп. Отряд Катона построился в полном молчании и выглядел прискорбно. Центурион Квертус прибыл на плац последним. Проезжая вдоль рядов своих воинов, он придирчиво, с хозяйским видом разглядывал подчиненных. Повернув коня, он не спеша направился к трибуне, легко соскочил с седла и, передав поводья ординарцу, поднялся наверх.
– Хорошо, что решили к нам присоединиться, – кивнул Макрон и занял место справа от Катона.
Фракиец не ответил и молча стал слева от префекта, сцепив руки за спиной. Легкий ветерок играл гривами лошадей, темными плащами фракийцев, шевелил знамя Кровавых Воронов и плюмаж на шлемах офицеров.
Катон вынул кожаную тубу и извлек документ, уполномочивающий принять командование фортом. После вчерашнего разговора с Квертусом и беседы с Макроном сегодня утром он испытывал некоторую тревогу. Если фракийский центурион захочет воспользоваться моментом и бросит вызов новому префекту перед людьми, которых в течение долгих месяцев держал в ежовых рукавицах, судьба Катона ясна, и иллюзий строить не стоит. В лучшем случае его арестуют и поместят в камеру, что находится под зданием штаба. И Катон решил действовать осторожно, пока не представится возможность выявить слабости Квертуса.