— Что случилось?
— Езжайте дальше, мне нужно сказать кое-кому пару слов.
Я резко свернул, и проскакал пару секунд вбок, чтобы топот копыт не слишком заглушал слова того, кто вызывает хозяина этого амулета. Остановив лошадь, я достал камешек и понял, что не представляю, кому он принадлежал, Советнику или магу. Понадеявшись на удачу, я сжал амулет в кулаке и голосом первого, который я хорошо запомнил из воспоминаний Макра, произнес:
— Я слушаю.
Из амулета раздался недовольный басок с хрипотцой, который строго спросил:
— Алусий, почему не докладываешь? Как продвигается дело?
— Все идет согласно намеченному плану, — ответил я.
— Так почему я об этом не знаю? — поинтересовался неизвестный с такой интонацией, что будь я Алусием, у меня бы уже мурашки по спине забегали.
— Дело в том, что у нас возникли некоторые сложности, которые сильно повлияли на время выполнения задачи и потому…
— Что за сложности? — не дал мне увести разговор неизвестный.
— Дело в том, что стараниями одного экспериментатора, — это слово я выделил язвительной интонацией, — захват произошел без проблем, но вот последствия…
— Что у вас там произошло? Рассказывай толком! — похоже, что собеседник начал терять терпение.
— Хорошо, — вздохнул я.
Это было сложно, так как имени мага я ведь не знал, так что для того, чтобы выкрутиться, мне понадобилось приложить немалые усилия.
— Наш великий изобретатель решил провести одно магическое испытание… — говоря это, я даже сам удивился, как хорошо прозвучало. — После этого Город достался аллинцам без проблем, но единственное, что создало неприятности, это то, что после эксперимента там осталось множество разложившихся тел. Их уборкой и приведением населенного пункта в приемлемый вид кочевники и занимались все это время. Потому я и не спешил с докладом, полагая, что пока Город не пригоден к приему войск…
— Так значит Парсол опять вздумал играть с огнем! — рассердился неизвестный собеседник, не дослушав мою тираду. — Я же его уже один раз предупредил!
Не знаю, какие у двух имперцев были между собой отношения, но я решил выступить в поддержку мага, чтобы не вызвать подозрений:
— Никаких свидетелей эксперимента в живых не осталось, так что не стоит беспокоиться…
— Не нужно указывать, что мне стоит делать! — отрезал бас из амулета.
— Прошу прощения, я просто хотел сообщить, что этот эксперимент в целом вышел довольно удачным, поэтому, возможно, целесообразнее будет его повторить на других объектах. Это поможет сохранить фактор внезапности, а кроме того даст возможность…
— Нет! Я уже говорил по поводу четких инструкций, которые следует выполнять, поэтому магия будет применяться только в крайнем случае! — последние слова собеседник буквально прокричал, поэтому я испуганно пробормотал в ответ:
— Конечно-конечно, только в крайнем случае…
— А Парсолу я еще сделаю выговор за неподчинение прямым приказам… Да и ты тоже вполне можешь лишишься части своего жалования за то, что не сумел остановить этого… экспериментатора!
Я вздохнул и ничего не сказал в ответ. Любые оправдания будут лишними, а согласиться правильно я не смогу — есть риск выйти из роли. Может у них там есть своеобразный отзыв вроде "Есть!" или банальное "Служу Империи!", а я же этого не знаю, так что лучше просто помолчать.
— Ну, ладно, официальный разнос закончен, теперь рассказывай, как там у тебя дела? — собеседник внезапно перешел на панибратский тон.
Я лихорадочно соображал, что это за финт? Проверка или действительно собеседник был другом Советника? Вздохнув, я решил рискнуть и ответил:
— Вообще?… Кругом одна вонь, трупы, от ароматов даже амулеты Парсола не спасают! Я даже вдохнуть боюсь лишний раз, весь уже полностью пропитался запахом разложения. В таких условиях мне еще никогда не приходилось работать! Хочется все бросить и отправиться назад, на свежий воздух, чистые постели…
— Неужели все так плохо? — сочувствующе спросил мой собеседник.
Я только и успел порадоваться, что вовремя вспомнил о наличии характерного амулета в шатре Советника, что дало мне возможность добиться большего реализма в его образе, и продолжил раскладывать лапшу на ушах собеседника.
— Хуже придумать просто нельзя! — убедительно воскликнул я. — Да если бы я знал, чем обернется этот опыт, предложил бы Парсолу поставить его на себе!
— Я с ним поговорю, — ответил собеседник.
— Только нежно, мне ведь с ним еще долго работать придется, — попросил я, вжившись в роль.
— Как получится, — хохотнул бас и вернулся к деловому тону. — Так у вас уже все готово?
— К утру точно будет, — ответил я.
— Значит, я посылаю гонцов в третий, четвертый и пятые лагеря, чтобы подходили к Городу? — полувопросительно сказал мой собеседник.
— Нет нужды, я уже сам обо всем позаботился. Завтра, не позднее чем к вечеру все эти лагеря уже будут оповещены.
— Молодец, — похвалил бас. — А почему ты меня не поставил в известность?
— Не хотел отвлекать по пустякам, — ответил я, понимая, что эта отмазка довольно слабенькая, тем более что только недавно я сам говорил, что Город еще не готов, но придумать что-нибудь получше в тот момент у меня просто не вышло.
— Ладно, но на будущее запомни, пожалуйста, что в таких вопросах меня лучше все-таки известить.
— Непременно, — с готовностью ответил я, понимая, что разговор подходит к концу и неизвестный мне начальник Советника, к счастью, не заметил моей огрехи.
— В общем, действуй по плану, особо на рожон не лезь, ведь для этого у нас есть остальные.
Тут басок хохотнул, я тоже издал смешок, показывая, что оценил его плоский юмор, а мой собеседник добавил на прощание:
— Ну и удачи тебе, герцог!
И тут у меня мелькнула одна дикая догадка, которую я тут же решил проверить. Понимая, что действую глупо, необдуманно, рискую всем, чего добился этим разговором, я ответил:
— Удачи, ваше высочество!
Задержав дыхание, как перед прыжком в воду, я ждал реакции собеседника. И спустя мгновение она последовала:
— Алусий, ну я же тебя просил!
— Помню-помню… — весело ответил я, сдерживая облегченный выдох.
— Жду доклада, — отрезал голос и прервал связь.
Вот только теперь я облегченно выдохнул. Мой выстрел наугад неожиданно попал в десятку. Действительно, кто же может так доверительно разговаривать с герцогом, кто может обращаться к нему на "ты", и быть его начальником? А ведь герцог — это фигура, не задрипанный виконт, барон или даже граф, он точно требует к себе особого отношения. Значит, ответ здесь может быть только один — командир должен быть равным или выше его по чину. Герцогов в Империи не должно было быть настолько много, чтобы двое могли безболезненно сорваться со своих владений и умчаться на край мира. Император в степь точно бы отправился, а в том, что координатор действий имперцев находится в степи, я нисколько не сомневался, поэтому я и сделал такое дикое предположение, которое, тем не менее, оказалось верным. Более того, эта информация стоила риска. Значит, сын императора сейчас здесь, наверняка в Марахе, под охраной одного или нескольких сильных магов, двигает фигурки на шахматной доске и строит грандиозные планы.
— Ну что ж, я выяснил, кто ты, мой главный противник, — сказал я, усмехнувшись. — Теперь поиграем!
Но для начала мне нужно было еще выслушать обвинения от имени Парсола, великого экспериментатора, разговорник которого уже вибрировал в моем кармане. Достав его, я сжал амулет в кулаке и постарался поточнее изобразить скрипучий голос мага:
— Слушаю.
Вроде бы получилось неплохо, потому что знакомый басок сразу же без приветствия начал обвинять меня в преступной халатности, в небрежности и недобросовестном отношении к инструкциям. Постаравшись пару раз вставить слово, я оставил эти бесплодные попытки и просто стал слушать поток обвинений, не особо вникая в их смысл. Внезапно из амулета донесся отдаленный возглас на аллинском, после чего мои сомнения в том, что мой собеседник точно находится в этой местности, отпали за ненадобностью. Обвинений было много, тирада собеседника длинной, и закончилась она словами:
— В предыдущий раз я оставил это без должного внимания, поэтому вы не запомнили мои указания. Сейчас же я за нарушение условий договора лишаю вас двадцатой части гонорара в виде наказания. Вам все ясно?
Я отметил это "вы" и подумал, что маги в Империи заставили всех с собой считаться, даже членов императорской семьи, которые хоть и могут обвинять их в небрежности, но весьма уважительно, чтобы ненароком не обидеть. Я автоматически принял стиль беседы и спросил в ответ:
— Ваше высочество, позвольте узнать, этот штраф является стандартным наказанием за нарушения такого типа? Если это так, то можете лишить меня половины гонорара, так как у меня есть еще несколько новых плетений, которые просто необходимо опробовать на живом материале…
Я отметил это "вы" и подумал, что маги в Империи заставили всех с собой считаться, даже членов императорской семьи, которые хоть и могут обвинять их в небрежности, но весьма уважительно, чтобы ненароком не обидеть. Я автоматически принял стиль беседы и спросил в ответ:
— Ваше высочество, позвольте узнать, этот штраф является стандартным наказанием за нарушения такого типа? Если это так, то можете лишить меня половины гонорара, так как у меня есть еще несколько новых плетений, которые просто необходимо опробовать на живом материале…
— Нет! — закричал собеседник. — В следующий раз я просто разорву с вами контракт и найму другого мастера Академии, без склонности к ненужным экспериментам!
Я помолчал, а потом резко ответил:
— Хорошо, мне все предельно ясно. В дальнейшем, я обязуюсь соблюдать все условия договора неукоснительно.
— Этого я от вас и требую, — заключил собеседник и прервал связь.
Вот и поговорили, подумал я, спрятал амулеты в карман, а потом бросился догонять свой отряд.
Глава 7. Перед бойней.
Пока я догонял свой отряд, то понял самое главное правило передвижения по степи — не стоит ехать позади всех. Пока я осознавал эту мудрость, пыль, поднятая копытами лошадей, успела равномерным слоем покрыть мою одежду, лицо, засесть в носу и сделать мои волосы слегка пепельного цвета. Прежде чем я занял свое законное место во главе, я успел чихнуть не раз и не два, а потом под веселыми взглядами Крота и окружающих принялся отплевываться, пытаясь избавиться от песка на зубах, который мерзко скрипел и жутко меня раздражал. Самое главное, что воды я с собой прихватить не догадался, а моей слюны надолго не хватило. Наконец наиболее понятливый Данкар достал из своей седельной сумки флягу и протянул её мне. Поблагодарив его, я прополоскал рот и сделал пару глотков, прочищая горло, а потом вернул емкость хозяину.
— Данкар, а можешь сказать, кто был вашим нанимателем? — поинтересовался я у наемника, когда он спрятал свою флягу обратно.
— Точно я ответить не смогу, — сказал тот.
— Почему?
— Те, кто предлагал нам работу, были всего лишь посредниками, договора мы, естественно, не заключали, поэтому даже не знаю, кто был организатором всего этого.
— Но ведь посредники должны же были вам кое-что сообщить, пусть даже вымышленную легенду, — не отставал я от него.
Согласно заповедям шпионов, в каждой легенде должна быть доля правды, иначе в неё невозможно будет поверить, поэтому я и спросил про это, надеясь найти подтверждение своим сведениям. Ответ оправдал мои ожидания на все сто.
— Нам сказали, что мы будем работать на императорскую семью, — Данкар сокрушенно вздохнул. — И мы поверили в эту сказку, как малые дети…
— Не переживай, — утешил его я. — Это не сказка.
Лицо наемника после моих слов стало ну очень удивленным. Полюбовавшись несколько секунд на это зрелище, я продолжил расспросы:
— Сколько у императора детей?
Данкар нашел силы ответить:
— Трое, а почему ты решил…
— Расскажи мне о них все, что знаешь, — попросил его я.
Наемник посмотрел на меня, но на моей хитрой физиономии ясно прочел, что получит ответ на свой вопрос не раньше, чем удовлетворит мое любопытство, а потому вздохнул и начал рассказ. Он был долгим, на степь успела опуститься ночь, поэтому мне пришлось снова активировать свой рассеянный светляк. Появление светлого тумана впереди нас, позволявшего прекрасно путешествовать ночью в седле, было восторженно встречено наемниками. Мои же парни только улыбались, делая вид, что это все им абсолютно привычно. Данкар знал много, но многие сведения были мне абсолютно не нужны, поэтому я просто не обращал на них внимания. Вкратце я узнал следующее — было у Императора три сына, и пришла пора им жениться… Тфу! Это я не в ту сторону зарулил. А интересующая меня семейка оказалась весьма колоритной, любой сказке фору даст.
У Императора было трое отпрысков — один сын от первой жены и два получились от второго брака. Первый, Викерн, естественно считался наследником, а остальные под раздачу пряников не попадали. Среднему Биринаму, на это было напревать, так как занимался он делами искусства и в политику не лез. Ну, душа у него была чуткая, тянущаяся к прекрасному, вот он в меру своих сил и разумения развивал культуру Империи, покровительствуя художникам, скульпторам, певцам, циркачам и прочим представителям этой культурной братии. И довольно небезуспешно, между прочим, так как устраиваемые им празнества, выступления певцов и музыкантов, выставки и прочие мероприятия неизменно собирали толпы знати и другой заинтересованной публики, спешащей показаться на глаза общественности. Поговаривали, что десятая часть доходов казны обеспечивается деятельностью именно Биринама, ставшего своеобразным монополистом в культурной сфере и собиравший налог со всех творческих людей.
Разумеется, некоторые платить отказывались, но за десяток лет успешной деятельности мецената, они стали наглядным примером, что так поступать не следует. Были несколько столичных художников, превосходный певец и танцовщица, которые не стали отдавать часть своих доходов в казну, заявив, что ничего от Биринама им не нужно. Мол, они настолько талантливы, что добились признания, значит, проживут и без его покровительства. Ага, разбежались! После своего отказа они выяснили, что их картины больше не продаются, голос певца внезапно стал вызывать раздражение у знати, а танцовщица узнала, что раньше работала в борделе. Так наступил крах их карьеры, надежд и мечтаний. Один художник спился, второй стал подмастерьем сапожника, певец покончил с собой, а танцовщица канула в неизвестность, оставив после себя слухи, что возвращается к прежней профессии.
Эти примеры были самыми известными, но наверняка, были сотни похожих случаев, только они происходили в провинциальных городках, поэтому были не так заметны. И поэтому все предпочитали платить и помалкивать. А некоторые даже в открытую этим пользовались. Ведь если заплатить немного больше, чем твой коллега, завтра ты вдруг узнаешь, что твои картины намного лучше. А если прийти на поклон к Баринаму и пообещать половину доходов со своих бездарных скульптур, то уже через несколько дней вся столица будет чествовать нового гения, открывшего совершенно новое направление в скульптуре — примитивизм! Да, я немного утрирую, но смысл рассказа остается тем же.
Со средним сыном понятно, а вот младшему все никак на месте не сиделось. Ну, не давала ему покоя мысль, что Империя достанется другому, заставляла строить хитроумные планы, мутить воду. Поглядев на такое непотребство, отец пару раз сделал сынку внушение, но это не помогло. А потом случилась одна темная история, после которой амбициозный сынок почти полностью потерял рассудок. Причем в буквальном смысле. Чем это было вызвано, ядом, магическим воздействием или посохом папаши, остается тайной. Факт один — младшенький навсегда отказался от претензий на императорский трон по причине своего большого сходства с овощем и был отправлен в далекий монастырь тихо заканчивать свои дни под моленья церковников.
Но самым колоритным в этой семейке, несомненно, был Викерн. Став к своим двадцати летам правой рукой своего отца и остававшейся ею на протяжении вот уже довольно долгого времени, он внушал всем уважение и страх. Уважение, потому что являлся будущим императором, а страх, потому что уже несколько лет руководил тайной службой Империи, давая волю своей паранойе. За время его руководства службой были раскрыты десятки крупных и мелких заговоров, причем сказать, сколько из них были реальными, не мог никто. Вообще, с приходом Викерна тайная служба стала более жестокой, беспощадной, одно только её упоминание вызывало панику среди населения, а о её деятельности ходило множество самых разнообразных сплетен и слухов, один страшнее другого.
Когда Даркин начал мне рассказывать о резне в одном графском поместье, когда виновных не нашли, а также про уничтожение Братства Веры, которое рискнуло поставить себя в противовес основной религии и не желало подчиниться властям, я попросил его остановиться. Таких слухов и рассказов может быть масса, но полезную информацию они мне вряд ли принесут. Задумавшись, я понял, что если все же моим собеседником был ни кто иной, как Викерн, то мне достался сильный противник. Почему если? Потому что я еще оставлял несколько процентов для альтернативных вариантов, которые могли быть самыми фантастическими. Моим собеседником мог быть сын одного из мелких корольков Юга, или потомок царского рода одного из захваченных Империей государств, или просто человек с большим воображением. Может быть, у него прозвище таким было, да мало ли еще вариантов… Стоп! А что мне мешает уточнить и добиться полной уверенности?