В таком случае Рекс может разорвать договор с заказчиком, умышленно пославшим его на верную смерть. Более того, Максим имел полное право на принятие самостоятельного решения по поводу дальнейшей судьбы самого бармена, вплоть до смертной казни. Закон суров, но справедлив, и он позволял это сделать беспрепятственно. Даже охраняющие территорию бара «долговцы» в этой ситуации наверняка, вопреки строжайшему запрету, разрешили бы использование оружия.
Но доставить хабар по назначению Максим всё же решил. Очень ему хотелось посмотреть в глаза Большому. Интересно, надменность во взгляде торговца пропадёт? Наверное. Но Макс хотел увидеть в этих бесцветных глазах не испуг, он хотел увидеть страх! Именно страх, и ничего больше. Он не мог понять, как подобные безжалостным наёмникам объединяются в целые Синдикаты, с лёгкостью пугая собой всю округу? И даже закостенелые и обветренные Зоной сталкеры боятся им противостоять. Вот и Большой, испугавшись расправы, без зазрения совести сдал синдикатовцам собственного исполнителя. Так почему этого же не могут сделать обычные люди? Ведь сошлись, объединившись единой целью долговцы, свободовцы и члены других группировок. Они же заставили думать о себе, уважать себя, считаться со своими интересами. Надо просто сделать так, чтобы нашёлся руководитель, способный повести остальных за собой. Но с другой стороны, это уже не была бы группировка вольных сталкеров, в прямом смысле этого слова. Всякое руководство автоматически лишает человека права поступать и думать только так, как бы ему хотелось. Хотя, это палка о двух концах. Даже вольные сталкеры подчинены некоторому кодексу правил и законов. Следовательно, не настолько они и вольны. Что, вообще, такое свобода? Вопрос остался открытым.
Но Максим в данный момент думал уже не об этом. Он покинул Кривую балку и направился в сторону деревни новичков. Сразу нахлынули приятные воспоминания об уютном помещении, где несколько раз они со Степанычем сидели в креслах, протянув ноги к настоящему камину, и попивали любимый напиток хозяина — «Мартини».
* * *Деревня встретила Рекса обычным оживлением. В центре её, вокруг нескольких костров под навесами сидели молодые сталкеры. Опытный взгляд Максима выхватил из общей картины не только новичков. Судя по экипировке и вооружению, а так же манере поведения, здесь присутствовало и несколько ветеранов. Одного он даже знал лично. Окликнув Рекса, сидящий на большом ящике Никотин, демонстративно сдвинувшись в сторону и освобождая часть пространства, взмахом руки подозвал его к себе. Присев рядом с облегчением, Макс перевёл дух.
— Здорово, мужики, как дела? — начал он с обычного приветствия.
— Рекс, тебя нынче и не узнать. Если бы ближе не подошёл, я бы подумал, что это чудом спасшийся наёмник. Слыхал? Сегодня военные операцию провернули нехилую на севере Кордона. Большая группа наёмников вторглась со стороны Свалки, а вояки их прищучили. Говорят, бой был нешуточный. Армейцы несколько человек потеряли, но по слухам, перебили почти всех синдикатовцев. Те умудрились даже один БТР подбить. Его военные на сцепке уволокли к южному блокпосту.
«Вот почему две последних „коробочки“ отстали от колонны», — подумал Максим. А вслух произнёс.
— Слыхал. Я сам чуть между двух огней не встрял, чудом вырвался. Думаешь, где так прибарахлился? С трупов и поснимал. Вояки, всё побросав, к югу отступили. Решили, наверное, похоронную команду позже прислать. Навоевались всласть.
— Да, значит, тебя новостью не удивишь, а экипировочка — дай каждому, обзавидуешься. Повезло тебе, — Никотин, не выпуская изо рта сигареты, завистливо осматривал Максима. — Только ты это… всё равно ведь к Степанычу идёшь?
— Ну.
— Смотрю, забит хабаром под завязку, — Никотин кивнул уважительно на два сидора за спиной Рекса. И уже тише произнес, — мой тебе совет. Попроси Степаныча по — бырому удалить все признаки отношения к Синдикату. Только вот одного молодого тот обихаживал здесь подобным апгрейдом. А то ходит по деревне, форсит и светится наёмной экипировкой. Ещё подпили они тут недавно с молодёжью, так этот задохлик начал хвалиться, что, мол, с напарником на Агропроме до сорока наёмников вальнули без стеснения. Зелень, что с него взять? Дай только понапридумывать всякие фантастические истории. Я, конечно, тоже слышал, что кто‑то из наших на Агропроме группу синдикатовцев вальнул. И, вроде, многовато. Но не молодёжь же! Военные теперь на эту форму, как быки на красную тряпку, бросаться будут. Так что, ты уж поаккуратнее…
— Погоди, Никотин, — перебил его Максим, — а где тот паренёк?
— Да вот только где‑то здесь маячил… — сталкер замолчал, прикусив язык. Подозрительная искорка удивления замелькала в его глазах. Уже менее уверенно и слегка заикаясь, он продолжил недосказанную мысль. — П — поди в — возле д — другого костра с — сидит.
Максим взволнованно поднялся и повернулся в сторону соседней группы новичков. В этот момент на последних огромных скачках ему на шею с громким криком, — Ре — е-екс! — бросился радостный Купер. Макс, на глазах которого выступили слёзы, в порыве чувств принял парня в свои объятия. Сидящие вокруг, с удивлением смотрели на то, как тёртый сталкер обнимает, словно брата, молодого ещё новичка. Увидев столь трогательную картину произошедшего, сообразивший уже, что к чему, Никотин изрек.
— Теперь верю, что парень не врал! Только уму непостижимо, как это было возможно?
— Давай позже, а? Всю правду расскажу, ей — ей! — повернувшись к товарищу, сказал Рекс, на глазах удивленной деревни унося от костра в сторону убежища Степаныча всё ещё висящего на нём Купера.
* * *— Да, дела, — Степаныч, нахохотавшись вдосталь, сидел, оперевшись локтем на стол. Максим, ничего не скрывая, разложил по полочкам всё произошедшее с ним за последнее время. Степаныч вдруг убрал улыбку и совершенно серьёзно произнёс. — А знаешь, я бы тоже так поступил, как это хочешь сделать ты. Что‑что, а подставу сталкеры ещё не прощали никому. Поступай с Большим так, как подскажет сердце, в любом случае ты будешь прав. Только никому о причинах произошедшего на Кордоне сообщать не следует. Вояки узнают — не спустят. Они, конечно, проявили себя героями, но несколько человек всё же потеряли, — последнее было обращено уже к сидящему рядом с ними Куперу. Тот понятливо кивнул и пальцами перед плотно сжатыми губами словно провернул невидимый ключ. Степаныч продолжил, — вот и закроем эту тему. А вообще, я сильно рад видеть тебя живым и здоровым. Непохож ты уже на того дохода, который ко мне впервые тогда пришёл. Заматерел, — с этими словами он похлопал Максима своей здоровенной рукой по плечу. — А может, у меня останешься? Я тебе работы найду выше крыши! Только разгребай!
— Спасибо, Степаныч, за лестное предложение, но, сам знаешь, не для меня это. Простор люблю. Похожу ещё малость, себя повспоминаю, а там — видно будет. Ну, а ты парня береги. Выйдет из него толк. У него теперь на всём белом свете только ты да я, ближе никого нет. Глядишь, и помощник хороший под рукой будет и преемник на будущее. А я тебе половину хабара Большого, как бы в уплату за заботу о Купере оставлю. Сам посмотри, чего там есть. Выбери лучшее. Я теперь на это имею полное право, — Степаныч одобрительно кивнул, а Рекс, сделав паузу, продолжил. — Беспокоит меня сильно только одно. Как теперь дальше жить? Вечно полагаться на чутьё и везение не получится. Где‑нибудь Синдикат меня всё равно достанет.
— А никак! — Степаныч стукнул рукой по столу. — Благодаря твоим стараниям нет больше Синдиката! Военные сегодня практически всех положили. Похоже, наёмники так на тебя разозлились, что прямо всем живым и здоровым составом за тобой ломанулись. Говорят, только главарь ушёл и помощник его. А те, которые ещё где‑то остались по секторам, разрознены и уже не столь опасны. Точка. Навек ты у них охоту отбил за тобой бегать. Это я тебе, как многоопытный старожил говорю. Так что ходи теперь спокойно и без оглядки. Не всегда, конечно, это ведь Зона, в ней, сам знаешь, чего только не случается.
В этот момент в дверном проёме показалась украшенная толстой оправой очков голова Мастера.
— Ну вот, — сказал Степаныч, — и вещички твои апгрейд приобрели нешуточный. Теперь точно никто не скажет, что ты похож на наёмника. Иди, давай, забирай их. Тимофей своё дело знает тонко, — хозяин налил себе в стакан остатки «Мартини», осушил залпом, крякнул и протянул ноги, обутые в мягкие тапочки, к потрескивающим в камине дровам.
* * *— Когда обратно собираешься? — спросил Степаныч, вернувшегося и приобретшего совершенно другой вид Рекса. Купер, похоже, убежал в деревню к приятелям. — А то я ещё хотел с тобой бутылочку пропустить.
— Так в чём же дело? Наливай! — Максим сел за стол. Немного задумался, а потом произнёс, — хочу с Купером на могилу его матери сходить, помянуть на всякий. Да и в деревне есть с кем по душам потрещать. Никотин, похоже, подозревает что‑то. Растолкую что к чему, думаю — поймет.
— Да, этот всегда отличался сообразительностью. Но мужик, в целом, нормальный, поймёт правильно. А держать язык за зубами он может точно. Ты ему немного подмажь из хабара чем, понятие с толком расставит. Не скупись. Я его ещё сам предупрежу, что об этом знаем только мы вчетвером. Шугну на всякий случай, он знает, что моё слово — кремень.
— Спасибо, Степаныч. Ну, дёрнем, что‑ли, по — малой? Уж больно твой «Мартини» хорош.
Выпили. Хозяин налил ещё.
— Значит, говоришь, сектор Кривой балки с Белым открылся. И как вы там возле бара умудряетесь вперёд узнавать даже то, что у нас под боком творится? Надо бы послать за сбором кое — кого. Только молодёжи не говори. Сейчас же ломанутся, ни с кем не посоветовавшись, да большинство головы неразумные там и сложит. Пойдёшь к костру, возьми на складе пару бутылок, угости мужиков, — Максим понятливо кивнул. — Ну, за хабар!
Посидев возле костра с Никотином, обомлевшим от рассказанного, Макс всё сделал так, как его учил Степаныч. Напоследок тот кивнул понятливо головой и крепко пожал Рексу руку.
— Могила!
* * *Рекс с Купером стояли на невысоком взгорке по соседству с АТП, дождь давно стих, тучи развеялись. Небо, обрадованное своей чистотой, искрилось множеством созвездий. Максим, уставший от промозглости последних дней и переживаний, выпавших на его голову, поднял взгляд к небу.
— Купер, а ты знаешь, где находится Большая медведица? — тот показал пальцем на созвездие, похожее на большой ковш. — Правильно. А Малая медведица?
— Нет, — честно ответил паренёк.
— Объясняю. Видишь две правые вертикальные звезды в созвездии Большой? Берёшь примерно ещё четыре расстояния от нижней звезды до верхней, по этой же линии вверх проводишь прямую. Она упирается в Полярную звезду. А вот как раз Полярная звезда и находится на конце ручки Малой медведицы. Нашёл?
— Ага! — Купер заворожено смотрел в звёздное небо. — А почему она такая тусклая? Нам в школе объясняли, что она самая яркая, и по ней моряки дорогу домой находят.
— Она конечно яркая, но не в наших широтах. Гораздо севернее она действительно видна лучше других. А находят её именно по тому признаку, по которому мы с тобой увидели сейчас. И пользуются её ориентиром не только моряки, но и все, чья жизнедеятельность связана с простором.
— И сталкеры тоже?
— И сталкеры тоже. А как ты думаешь, есть ещё где‑нибудь среди звёзд жизнь, кроме нашей?
— Не знаю. Есть, наверное. Ведь космос такой большой!
— Да Мироздание велико настолько, что непостижимо нашему разуму. Что уж говорить про него, если мы даже у себя на Земле не со всеми загадками природы разобрались. Одна Зона чего стоит. Загадка из загадок. Ну, да ладно, пора домой, совсем поздно уже, — Максим опустил взгляд на аккуратный холмик могилы, — спи спокойно, Евгения Анатольевна, твой сын в надежных руках. Можешь за него быть спокойна, пусть земля тебе будет пухом, не Жгучим, конечно.
* * *— Привет, Рекс! Тебя просил зайти к себе генерал Воронин. У него к тебе есть неотложный разговор. Тут в твоё отсутствие много чего было… — многозначительно произнёс стоящий на блокпосту старший патруля долговцев. И добавил, — с тобой Зона. Поздравляю с возвращением!
— Спасибо. Сейчас прямо и зайду.
Свернув налево, к штабу «Долга», Максим прямиком направился к зачем‑то заждавшемуся его генералу. Стоящие на входе часовые, вопреки обычному, даже не попытались остановить настойчиво идущего в святое святых сталкера. Наоборот, расступились и уважительно кивнули головами. «С чего бы это?» — подумал Макс.
Проскользнув по полуразвалившейся лестнице вниз на два этажа, он очутился в длинном коридоре. Стоящий возле арсенала часовой рукой указал направление дальнейшего движения и тоже уважительно кивнул. «Офигеть!» — удивлению Рекса не было границ. Коридор закончился поворотом направо и привёл в помещение довольно больших размеров, разделённое перегородкой почти на две равные части. В дальней половине при свете настольной лампы на диване сидел Воронин.
— О, герой дня! Заходи, будь как дома!
— Но не забывай, что в гостях, — пробурчал Макс.
— Как раз нет. Можешь считать, что у нас ты теперь, именно, как дома! Тут за твоё отсутствие, произошли некоторые перемены…
— Чем же я заслужил к своей скромной персоне ваше уважение?
— Скажу без утайки. Тебе в одиночку удалось сделать то, что не смогли мы всем составом группировки. Ты уничтожил Синдикат, сидящий у всех в печёнках уже давно.
— Откуда у вас такие подробные сведения? Сами подумайте — один в поле не воин.
— Это если ещё посмотреть, кто этот один. Раньше я тоже был такого мнения, пока не разобрался в случившемся. Поначалу не верил, если бы не услышал обо всём из «первых», так сказать, уст. Но, давай, не сбивай меня с мысли. Итак переполнен самыми уважительными чувствами. Словом, после твоего убытия, ночью на территорию бара ворвалось несколько наёмников вместе с главарем Синдиката. Мы пока в себя от неожиданности приходили, они успели проскочить к Большому, и началась перестрелка. Когда мы в себя пришли и ринулись туда, то обнаружили, что Молчун убит, а Большой и главарь наёмников находятся при смерти. Оставшихся синдикатовцев мы добили и начали разбираться, что к чему. Полезную роль сыграло то, что умирающим врать — нет резона. Вот они в две хари нам всё и разложили по полочкам. Оказалось, что Большой отправил тебя в рейд умышленно, практически на убой. Думал, что наёмники тебя уберут, и ты не вернёшься. А от главаря узнали, что ты их засаду на Свалке положил без остатка. Они рассвирепели, собрали всех, кто был, и в погоню за тобой понеслись. А на Кордоне тебя ждала ещё одна засада. Словом, было бы твоё дело — швах, если бы военные не решили в это время сделать зачистку. Там такая бойня началась! Вот армейцы почти всех синдикатовцев и положили. А главарь с помощником и ещё парой телохранителей сделали вывод, что это Большой военных навёл, и прибежали сюда с ним разбираться. Но самым важным для нас оказалось то, что умирающий главарь выдал своего агента, которого мы уже давно в рядах Долга вычисляли. Словом, всё это случилось лишь благодаря тебе, что нам оказалось очень даже на руку. Бар сейчас без хозяина. А я считаю, что после произошедшего с тобой по вине Большого, который подставил собственного исполнителя, права на бар теперь имеешь только ты. Так что вступай во владения, там ничего не пропало, мы немного следы ночного боя устранили, кровь подзатёрли. Мои ребята сейчас помещения опечатали и охраняют. А такому хозяину, как ты, мы будем только рады. А может, к нам на службу в «Долг» пойдёшь? Такие парни будут нам только в умиление. Станешь капитаном, я тебе взвод дам в подчинение. Потренируешь ребят, а то застоялись они…
— Спасибо, генерал, за лестные слова. Думаю, Степаныч будет рад расширить свои владения, я только от него. А уж он держать хозяйство в руках умеет! С вашего разрешения я так и поступлю. Спасибо за предложение, но это не для меня. Мне в себе разобраться ещё надо. Вспомнить, кто я и что со мной произошло, когда я в Зону попал. А там и видно будет…
— Ну, у нас разрешения на то, чьим ты решишь сделать бар, спрашивать не надо. Он — твой, а со своей вещью ты можешь делать всё, что угодно. Моим парням лишь бы расслабиться, где было! Долька там хозяина ждёт с нетерпением, бар‑то сейчас не работает. Конечно, скорее всего, Синдикат возродится вновь, слишком уж велик соблазн лёгкого заработка, да и спрос по устранению конкурентов вряд ли когда пропадёт. Но на это уйдёт много времени. Да и на тот момент Синдикат уже не будет столь грозным, каким он был до сегодняшнего дня. А захочешь к нам, предложение для тебя всегда остаётся в силе.
Попрощавшись с гостеприимными хозяевами, Максим проследовал в сторону бара. Трое курящих возле дверей работников уважительно расступились в стороны от входа в полуподвальное помещение. Выбежавшая навстречу Долька бросилась на грудь сталкера с плачем. Успокоив расчувствовавшуюся официантку, Макс прошёл вниз и бросил на ходу.
— Всему персоналу бара собраться в зале через десять минут, — боковым зрением увидел, что сказанное восприняли, как команду и без промедления бросились её выполнять. Успел Большой суровыми замашками «выдрессировать» своих работников. Но это и правильно, слишком суровой была действительность, зачастую не до телячьих нежностей.
В течение нескольких минут весь персонал заведения уже находился внизу. Попросив Дольку принести некоторое количество «горячительного», Максим предложил всем рассесться за столами и разлить содержимое в предназначенную для подобных целей посуду. Встав посреди зала со стаканом в руке, Рекс начал свою речь.
— Буду краток и немногословен. С этого момента в баре больших изменений, кроме личности хозяина и кладовщика, не предвидится. Вашим хозяином, скорее всего, отныне является Степаныч. Надеюсь, его личность известна всем присутствующим. Лично я считаю, что более подходящей кандидатуры на этот пост найти просто невозможно. Кладовщика он назначит по своему усмотрению, если решит, что я поступил неправильно. Лично я не буду против. А пока… — Макс обвел взглядом присутствующих в зале и продолжил, — я назначаю кладовщиком Тукана. Он же, до появления Степаныча, исполняет роль ИО хозяина, — по залу прошёл одобрительный ропот, а Рекс продолжил. — За стойкой, вместо него, будет находиться Масленица. Он поработал с Туканом в помощниках довольно долго, надеюсь, справится и без него. А в помощники подберёт себе паренька из молодёжи, среди них тоже есть смышлёные. Все остальные работают по своему обычному графику, за исключением Дольки. Ввожу новую должность. Гостиничный коридор до сих пор был не в самом лучшем виде. Поэтому ты, взяв себе в помощницы пару девушек, а со временем может и больше, назначаешься администратором жилого блока. Привести всё в коридоре и комнатах в идеальный порядок. Следить за еженедельной сменой постельного белья и уборкой помещений. Гостиница должна быть гостиницей. На первых порах бригада охраны, под командой Скалолаза, и подсобных Куцего помогает с ремонтом. Тукан! Не скупясь, но под строгим отчётом, выделишь необходимое количество ремонтного материала. Да и мебель бы не мешало в комнатах поменять. Я понимаю, где мы с вами находимся, но не забываю, что мы везде и всегда должны оставаться теми, кем с самого начала были рождены, а именно — людьми. Давайте же возьмёмся и сделаем так, чтобы о нас думали хорошо. Это всё. Вопросы у кого‑нибудь есть?