– Галина Дмитриевна, а что произошло в день гибели Олеси? Вы помните? – перебила я собеседницу, не давая ей углубиться в личные переживания.
Женщина с сожалением покачала головой:
– Нет, ничего не знаю. У нас обычно слышно, когда к соседям кто-то приходит. Но в тот день я, как назло, стирала белье и ничего не слышала. Потом уборку устроила и пылесосила все, что могла. А когда убираться закончила, пришел Елисей. Вот его я слышала, потому что как раз в магазин собралась. А тут с Олесей беда. Я и про магазин забыла. Какое там!
– А что вы можете сказать о вашем соседе из однокомнатной квартиры? – спросила я, имея в виду третью квартиру их секции, где наверняка и проживал тот самый сосед, о котором говорил Елисей Державин.
– Пьет, – кратко, с видимым сожалением прокомментировала женщина. – А ведь какие золотые руки у мужика! Цены ему нет. Но увы! Лет восемь как стал пить, с тех пор, как жена с дочкой погибли в автомобильной катастрофе.
– Как его зовут?
– Саша Замараев.
– Сколько ему лет?
– Да где-то около сорока. А может, и больше. Выглядит-то он сейчас на все пятьдесят.
– Вы не знаете, где он?
– Не знаю, – ответила соседка. – Его уже с месяц не видно и не слышно. Может, к родным куда уехал. У него мать живет в Зональном, ее Марьей Николаевной зовут.
– А адрес? – уточнила я.
– Нет, не знаю, – ответила соседка Олеси. – Да и зачем? Зональный – это тебе не город. Там у любого спроси – кто-нибудь да знает, где Мария Замараева живет. Она родилась там и всю жизнь прожила.
– Галина Дмитриевна, еще один вопрос: у вас в семье ведь есть мужчины, как я поняла?
– А как же! – с гордостью ответила женщина. – Трое: муж и два сына.
– Какой размер обуви они носят?
– У всех сорок пятый.
– Ну что ж, спасибо. Больше не стану вас задерживать.
Я уже встала, чтобы уйти, когда соседка меня остановила:
– Подождите… Не знаю, надо вам это или нет… Я в тот день, когда Олеся померла, утром выносила мусор. Иду обратно и вижу – Сашка из своего балкона лезет на соседний, то есть на милехинский… Ах, думаю, стервец этакий!.. Не иначе украсть чего хочет! Ладно бы с балкона, а то у Милехиных дверь балконная была открыта, мог и в квартиру войти.
– Вы точно можете сказать, что балконная дверь у Милехиных была открыта? – ухватилась я за информацию.
– Ну, девушка… Я, может, и старая, но еще не слепая, – слегка обиженно ответила соседка.
– А что было дальше?
– Да ничего. Я хотела крикнуть, чтобы не баловал, да побоялась, что он с перепугу с балкона свалится. А потом подумала, что раз дверь открыта, значит, Олеся дома, и пошла своей дорогой. Это уж потом я узнала, что ее не стало.
– Вы считаете, этот Сашка мог убить Олесю? – спросила я.
– Нет, не думаю, – ответила женщина. – Он, конечно, пьяница, но не убийца. Может, я зря про балкон рассказала, может, вам и не надо? – вдруг обеспокоилась она. – А то, может, оговорила ни в чем не повинного человека! Теперь переживать буду. Вряд ли это Сашка, зачем ему Олесю убивать?
– Вы не беспокойтесь, мы во всем разберемся, – постаралась успокоить ее я. – Спасибо вам большое. У меня больше нет вопросов. До свидания.
– До свидания, – несколько озадаченно попрощалась Галина Дмитриевна.
А я поспешила на выход.
И едва вышла на улицу, как сразу попала в поле внимания двух бабушек лет семидесяти: одна, более сухопарая, была одета в теплую кофту, а другая, пополнее, в летнем платье. Они сидели на лавочке и с подозрением рассматривали меня.
– Вы, девушка, к кому приходили-то? – поинтересовалась бабушка в теплой кофте. – Что-то мы вас здесь раньше не видели!
– Я приходила к Галине Дмитриевне в сто пятую, – доброжелательно ответила я, присаживаясь рядом с ними на лавочку. – Вы здесь часто сидите?
– А чего нам еще делать? – ответила полная старушка. – Для нас лавочка – и театр, и кино, и концерт.
«И суд присяжных», – мысленно добавила я, однако вслух спросила:
– Вы, наверное, знаете обо всем, что в вашем доме происходит?
– Все не все, но многое, – довольно ответила полная женщина.
– Я слышала, в вашем доме на девятом этаже в начале апреля девушку убили, – попробовала забросить я удочку.
– Убили. Было такое, – кивнула головой полная.
– Да нет, не убили. Она сама чего-то там напилась или накололась, – поправила бабушка в кофте.
– Я слышала, что убили, – повторила я.
– Может, и так, – ответила вторая женщина. – Долго ли сейчас человека убить? Телевизор вон как включишь: боже ты мой, там каждый день кого-нибудь убивают. Насмотришься – так ночь потом не спишь.
– В тот день, когда погибла Олеся Милехина, никто из вас ничего не заметил подозрительного? – спросила я и сразу же поспешила успокоить женщин: – Я занимаюсь расследованием обстоятельств ее гибели. Вместе с милицией.
Это, конечно, не совсем правда: я не сотрудничала с милицией, строго говоря. Мы делаем каждый свое дело, иногда помогая друг другу, иногда просто не мешая. Но и ложью это утверждение нельзя назвать. Просто я уже убедилась, что подобная обтекаемая формулировка очень помогает в установлении контакта со свидетелями.
– Да ничего не заметили, – ответила одна из женщин. – Пожалели девчонку, поохали – и все.
– Меня интересует некто Александр Замараев, – сказала я. – Его соседка говорит, что он уже месяц не живет дома. Кто-нибудь из вас случайно не видел его? Где я могу его найти?
– Да он, наверное, у матери, – неуверенно ответила полная женщина. – В Зоналке.
– Не-ет, он, наверное, у Пашки, – возразила другая бабулька. – Это друг его, того же поля ягода!
– Вы знаете, где он живет? – спросила я.
– Нет, не знаем, – дружно ответили бабушки.
– А ты его поищи, – посоветовала бабушка в кофте. – Пашка часто возле пивного ларька отирается.
– У какого ларька? – уточнила я.
– Да у любого! – махнула рукой одна из женщин. – Где поможет чего, где знакомого встретит, разговор завяжет – глядишь, и нальют ему. А ему больше и не надо.
– Спасибо за совет. До свидания, – я поднялась с лавочки.
– До свидания, – ответили старушки.
«Эх, милые бабушки!.. Знаете ли вы, сколько пивных ларьков в нашем областном центре?!» – подумала я, направляясь к своей машине.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Виталий Евгеньевич Крупнов был человеком честолюбивым. С самого детства он старался вести себя мужественно и солидно, как требовали социальные нормы. Он очень хорошо усвоил правило: «Не наколешь ты – наколют другие». И всегда играл на опережение. Вернее, старался.
Но не всегда получалось. Карьера его шла вперед, но очень вяло, постепенно, как это и было принято в социалистические времена. Работал он на заводе снабженцем и вырос до начальника отдела. В тридцать пять лет ему было этого мало. Тем более что наступили другие времена, капиталистические, когда упоминание о должности снабженца на оборонном заводе могло вызвать только горькие усмешки. Тем более что вторая жена Крупнова явно затыкала его за пояс – она была очень предприимчивой и организовала собственную фирму.
Звала она с собой и Виталика, но мнящий себя крутым и преуспевающим, никогда не идущим в услужение к «бабе», Крупнов предложение отверг. В этот момент на горизонте возник его старый товарищ, некто Владимир Милехин. Тот был еще более властным, чем Крупнов.
Милехин предложил Крупнову начать свой бизнес. Виталий Евгеньевич тут же загорелся. Если пойдет, думал он, то представится великолепная возможность утереть нос Людмиле и ее дочери, которая победила на региональном конкурсе красоты и мнила себя пупом земли. Дело в том, что у Крупнова своих детей не было, и ему оставалось довольствоваться должностью отчима красивой и довольно сложной по характеру падчерицы Элины.
Все комплексы, хранившиеся в подсознании Крупнова с юности, взыграли в нем, и он, уволившись с завода, с головой окунулся в новое для себя предприятие.
– Раскрутимся, все будет хок-кей! – любил повторять ему Милехин.
Сей достойный муж не был обременен комплексами, как его товарищ. У него двое детей, жил бизнесмен с очередной женой. Владимир Петрович руководствовался известной формулой: «Раз в десять лет меняем квартиру, машину и жену». Все переменные этой формулы подвергались изменениям в лучшую, как считал Милехин, сторону.
Квартира сначала была хрущевской двухкомнатной, потом трехкомнатной в девятиэтажке, потом четырехкомнатной в «сталинке» и, наконец, двухуровневой в доме улучшенной планировки. Машины – соответственно «шестерка», «девятка», «БМВ» и последняя модель «Форда». Женщины – с этим тоже все в порядке. По крайней мере, как казалось Милехину.
Первая его женщина была ошибкой – страсть молодости, хрупкая Кларочка очень скоро обнаружила склонность к красивой жизни, запоям и любовникам. Это очень не понравилось Милехину, и он избавился от нее. Причем, надо отдать ему должное, проявил достойные отцовские чувства – оставил дочь у себя. Кларочка и не протестовала – материнский инстинкт у нее находился в зачаточном состоянии.
Квартира сначала была хрущевской двухкомнатной, потом трехкомнатной в девятиэтажке, потом четырехкомнатной в «сталинке» и, наконец, двухуровневой в доме улучшенной планировки. Машины – соответственно «шестерка», «девятка», «БМВ» и последняя модель «Форда». Женщины – с этим тоже все в порядке. По крайней мере, как казалось Милехину.
Первая его женщина была ошибкой – страсть молодости, хрупкая Кларочка очень скоро обнаружила склонность к красивой жизни, запоям и любовникам. Это очень не понравилось Милехину, и он избавился от нее. Причем, надо отдать ему должное, проявил достойные отцовские чувства – оставил дочь у себя. Кларочка и не протестовала – материнский инстинкт у нее находился в зачаточном состоянии.
Потом последовали случайные связи, но спустя некоторое время пришла-таки к Владимиру Петровичу настоящая любовь. Учительница начальных классов Маргарита Андреевна Зеленцова своей неброской красотой и преданностью покорила суровое сердце Милехина. Она родила ему сына Никиту.
Но непостоянно сердце Милехина. Кризис среднего возраста, стремление вместе с богатством получить еще и секрет вечной молодости способствовали его следующему увлечению. Это была одноклассница его дочери. Красивая и смелая ученица Кристина перешла дорогу учительнице.
Владимир Петрович к тому времени вошел в тот период мужской жизни, когда сексуальный интерес нужно стимулировать. Молодое тело Кристины Воронковой как нельзя лучше отвечало этим требованиям.
Некоторое разочарование Милехина постигло, когда у них с Кристиной разразился первый скандал – бизнесмен почувствовал, что красотка живет с ним исключительно ради его денег. В принципе это было и раньше очевидно. Всем, кроме Милехина. Увы, властный, суровый и практичный, в личных взаимоотношениях Милехин отличился некоторой наивностью. Но, как сильный человек, быстро пережил это. Тем более что, с одной стороны, в бизнесе начались проблемы, и Милехину стало не до этого. А с другой – Кристина осознала свою ошибку и стала вести себя более грамотно.
Милехин взял Кристину к себе на работу, где, как он считал, сможет ее контролировать и привести к пониманию того, что просто так денежки не даются. Однако так продолжалось не очень долго – в конце марта Кристина заявила, что очень устает, и попросилась обратно, на роль домохозяйки при обеспеченном муже-спонсоре.
* * *– Ну что еще нужно этим налоговикам? Все документы представили! Черт бы их подрал! – ругался Милехин, глядя в упор на своего заместителя Крупнова.
– Я попробую поговорить с одним человеком, – задумчиво ответил Виталий Евгеньевич. – Я вместе с ним учился одно время.
– Поговори, – мрачно сказал Милехин. – А то от тебя в последнее время чего-то мало толку.
– От меня? – насупился Крупнов. – Ну ты даешь! А кто всю рутину на себе везет?
– Надо лучше везти, – парировал Милехин.
На это Крупнову ответить было нечего, хотя очень хотелось – он не привык спускать в свой адрес незаслуженных обвинений. Впрочем, ему давно уже не нравилось, что его обходят в прибыли – старый дружок Милехин мог быть бы и менее прижимистым.
«Все на шлюшку свою тратит, дрянь ненасытную! – думал он с неприязнью о Милехине, идя по коридору офиса. – О, вот и она, легка на помине!»
И, прищурившись, посмотрел на высокую, длинноногую Кристину, которая, одетая «как с картинки», шествовала в сторону кабинета мужа.
Крупнов посмотрел на часы. Уже двенадцать. А Кристина, которую Милехин недавно пристроил в фирму и поставил ей весьма немаленький оклад, должна была появиться еще в девять! Наверняка моталась по бутикам и ювелирным, тешила свое самолюбие, что может купить все и вся! Крупнову захотелось выругаться, но он сдержал себя и вежливо, с улыбочкой, поздоровался с Кристиной, склонив голову:
– Привет, Кристиночка. Как дела твои?
– Спасибо, все хок-кей, – снисходительно ответила она, и ее тон не понравился Крупнову.
«Далось им это «все хок-кей», – почти с ненавистью подумал он. – Бескультурная семейка, ешкин кот!»
Но, провожая самодовольную Кристину взглядом, не мог не отметить, что она невероятно соблазнительна. Взгляд его невольно задержался на стройной фигуре жены шефа. Но Кристина удалялась, совсем не замечая Виталия Евгеньевича.
Крупнов, вернувшись к себе в кабинет, закурил и задумался.
«Нет, так дальше не пойдет, – думал он. – Мало того что в фирме дела идут все хуже, так Милехин еще собирается снизить процент за якобы плохую работу! Нет, надо поговорить со знакомыми в налоговой и еще кое-где… А что – связи с поставщиками у него в руках, деньги для открытия конкурирующей организации вроде есть. Пора послать этого крутого Милехина к черту – что-то он раскомандовался не по делу. Нужно открыть свою фирмешку и увести Кристину. Так, на несколько раз… Чтобы знала, что надо вежливо разговаривать с таким человеком, как Виталий Крупнов».
Его внезапно озарила очень простая мысль – ведь Кристину сделать податливой очень просто. Нужно всего-навсего заплатить. И все.
И начал подготовку к осуществлению задуманного. По мере разработки план обрастал все большими и большими деталями и выглядел все более масштабным и крутым.
* * *– И как вы себе это представляете, Виталий Евгеньевич? – спросила Кристина, слегка отодвигаясь от насевшего на нее Крупнова.
Разговор происходил в коридоре офиса, после гулянки, посвященной Дню защитника Отечества. После очередного тоста Крупнов вместе с Кристиной вышли покурить.
– Очень просто. Я приглашаю тебя в ресторан, мы весело проводим время, – отвечал красавице чуть захмелевший Крупнов. – А потом посмотрим… Ты ведь любишь весело проводить время?
– Люблю, – согласилась Кристина.
– Ну, так вот – в чем же дело? Чего огород городить?
– Я ничего не горожу, – возразила Кристина. – Это идея ваша.
– Моя. Но ты – не против.
Крупнов произнес эти слова как можно более утвердительным тоном. Он старался убедить и Кристину, и самого себя, что задуманное им не есть какой-то абсурд. Напротив, очень даже все естественно.
– Виталик, – неожиданно переменила тон Кристина и придвинулась к Крупнову ближе, – а ты знаешь, что просто так ничего не бывает?
– Безусловно, – сразу же закивал в ответ Крупнов.
– Так что подарок с тебя.
– Конечно, о чем разговор!
– Хороший подарок! – подняла она вверх указательный палец.
– Обижаешь…
– Вот это другое дело, – улыбнулась Кристина.
– Послезавтра вечером, – подвел итог разговора Крупнов.
Кристина, чуть подумав, утвердительно кивнула ему в ответ. Время было удобное – Милехин как раз уезжал в командировку. Что и говорить, Крупнов выбрал неплохой момент, чтобы к ней подкатить…
…Через два дня все произошло так, как и намечалось господином Крупновым. После посещения уютного ресторанчика, основательно нагрузившись спиртным, они с Кристиной прыгнули на такси и поехали на квартиру матери Крупнова. Сама мать там не жила, и помещение пустовало. Словом, это было идеальное место. Не только с этой точки зрения, но и с другой – однако об этом сама Кристина до поры до времени знать была не должна…
* * *Приглашение в ресторан, поступившее от Григория Привольнова, удивило меня. Но оно было очень настойчивым. Григорий утверждал, что там я смогу увидеть воочию Милехина и его жену, но со стороны – дело в том, что бизнесмен и официальный главный заказчик расследования по-прежнему не хочет со мной встречаться.
Безусловно, я немало удивилась и испытала раздражение. Тем более что предположение о связи бизнесмена с собственной дочерью по-прежнему оставалось неотвергнутым, а личность Кристины – загадочной. И вообще, конспирация Милехина уже начала меня откровенно доставать, так же, как и какое-то мутное поведение братцев Привольновых. Младшенький уже один раз обманул меня, пригласив на вечеринку, на которой нужного мне Милехина не было и в помине. Неужели теперь старший взялся пудрить мне мозги? Но что им от меня нужно? Что за игру они ведут? И вместе ли или каждый сам по себе? И вообще, чего это так активизировался Григорий, он же не работает с Милехиным и был едва знаком с его дочерью!
Задумчиво потерев лоб, я достала замшевый мешочек и высыпала кости на диван.
«24+33+3» – «Приятное времяпрепровождение в компании близких по духу людей, где вы будете выслушаны, но сокровенные ваши мысли останутся тайной».
И, хотя я не могла с полным основанием назвать Григория Привольнова близким по духу человеком, подумав, однако, решила принять приглашение.
Помимо предсказания костей, информация о том, что именно Привольнов-младший был первым мужчиной Олеси Милехиной, тоже требовала подтверждения. К тому же мои «сокровенные мысли» всегда при мне – я все-таки профессионал и знаю, как себя вести, чтобы самой не выдать лишнего и при этом вытянуть информацию из собеседника.