— Странная, — босс осторожно стирал с лица кровь, карета мягко покачивалась, а я продолжала с радостью смотреть на этот мир.
— Я счастлива.
— Почему?
— Вы меня спасли…
— И что? — насторожился вампир и медленно откинулся назад, а затем еще и ноги подобрал, чтоб быть подальше от меня.
— И спасибо! — Он как-то нервно кивнул, я же тихо хохотнула: — И огромное спасибо за то, что позволили присутствовать на допросе.
— Хотите узнать всю правду из первых уст?
— Нет. Хочу удостовериться, что болотник получит по заслугам, а еще увидеть плоды трудов своих, — невольно повторила слова Николаса.
Вайзер ощутимо напрягся и севшим голосом попросил повторить. И я бы повторила, но тут карета остановилась, дверца распахнулась, и к нам заглянул один из охранников, заступивших сегодня на пост в офисе.
— Ваша сумочка и перчатки, мисс Питт. Рад видеть меня в здравии. — Вручив мне вещи, охранник опасливо покосился на мою улыбку, затем на хмурого босса и поспешил откланяться. Что послужило тому причиной, я поняла едва дверь закрылась и Альхар Эбенитович зловеще произнес:
— Евгения, так что вы хотели сказать?
Ругаться будет, сообразила я. Улыбнулась сильнее прежнего, чем вызвала у гения неконтролируемый скрип зубов и ответила:
— Босс, говоря о плодах, я не имела в виду ваш нос. — Затем уверенно взяла, так и не предложенный мне плед и легла спать. — Разбудите, когда прибудем.
— Ага… — долетело от босса ошарашенное.
Глава 17
Я несколько раз просыпалась средь ночи от неприятного ощущения, что на меня пристально смотрят. И всякий раз, поднимаясь на локте и включая ночник, добрым словом поминала болотника и желала ему такой же доброй ночи. Ближе к четырем утра, решив покончить с этим ощущением, я пошла на кухню за настоем спокойствия. По пути споткнулась о чьи-то сапоги, смахнула с дивана чей-то пиджак и чуть не отдала душу богам, когда столкнулась с боссом.
Он пил, не закусывая, смотрел в одну точку и безостановочно на родном вампирском вспоминал свою родительницу:
«Твою мать! Твою мать. Твою… Мать твою!» — последнее прозвучало с меньшим чувством безысходности, я бы даже сказала с удивлением. Вайзер наконец-то увидел меня, и это когда я уже успела сделать настой себе и три стакана опохмела ему.
«Вы не спите?»
— Нет, — беззаботно ответила я, полностью опровергая наличие языкового барьера.
«А почему?»
— Все время мерещится, что в спальне кто-то есть.
«Кто?!», — Босс вскочил, откинул стул и на нетвердых ногах приблизился ко мне.
— А я почем знаю? Мерещится же. Но вы не переживайте, сейчас вот это выпью и все пройдет.
Отсалютовала начальству стаканом и преспокойно вернулась к себе, но настой пить не стала, как оказалось, меня и без него нешуточно клонило в сон.
Утро выдалось на удивление музыкальным, я опять наступила на Вайзера, а он в попытке освободить руку резко дернул «травмированную» конечность и фактически смахнул ею прикроватную тумбочку. Все мои скляночки-баночки, будильник, ночник, а так же маленькая вазочка с единственной маргариткой, которая отказывалась увядать, тут же превратились в осколки, а тумба в щепу. Пробуждение было стремительным.
«Твою мать!»
— Святые боги… — Я судорожно обернулась в халат, Вайзер подтянул изрядно помятые брюки.
— Сколько времени? — прохрипел он со сна.
— Пять.
— Почему так рано?
— Так будильник показывает, — покосилась я на останки механизма и вздохнула, — показывал.
— Нет, почему проснулись так рано?
— Так время пришло. — Я зевнула, проковыляла к шкафу и выудила из него полотенце, утреннее платье и белье. — С минуты на минуту из офиса опять вестники полетят, посылки, сообщения.
— Почему? — Кажется, Вайзер еще не совсем в себе, хотя в этом нет ничего удивительного после вчерашнего «запоя».
— А так с первой ночи повелось, вы вне дома, поэтому вся корреспонденция идет на личную помощницу.
— Хм, удобно.
— Очень, особенно для таких ранних пташек как я. — Со злорадством хлопнула дверцей шкафа, и начальство мне на радость перекосило от громкого звука. — К слову, доброе утро, босс.
— Доброе, — прохрипел он сквозь зубы.
Как я и сказала, первая весточка прилетела к Вайзеру от одного из инженеров соседней империи, затем прошение о лекции в университете Первооткрывателей. Сестры Олсби, что некогда запиской предлагали сотрудничество со своей мастерской, теперь уже требовали встречи. А Элеонора Довилль письмом с уверенностью заявила, что на этой же неделе принесет маг-слайдор для консультации о поломке и, если повезет, последующего ремонта…
«Твою мать! — шипел босс, быстро поглощая блины с мясной начинкой и крупно наструганный салат с маринованным огурчиком. — Возомнили, умницы, что я все их прихоти буду ублажать. Обойдутся!»
Тут еще один вестник пришел, как и прочие я аккуратно его открыла и зачитала. А там… мистер Мокс слезно просил Оливию Милт от него забрать. Якобы девушка, конечно, крайне талантлива и столь же взрывоопасна.
«Послушал личную занозу, получил вечную обузу», — прошипел вампир и взялся за чашку кофе, явно запивая горечь реальности.
Это он обо мне?! Ну надо же…
С громким хлюпом залила остывшую гречку молоком и гневно посмотрела на недовольного. Значит, я его тут из похмелья начальство вывожу, кормлю и послания читаю, пока мой собственный завтрак остывает, а босс обо мне гадости говорит?! Вот же сволочь. Меня так и подмывало удалить всю мягкость из его кофе, но кара и без того настигла Вайзера. Он взгляд мой поймал и поперхнулся.
— Что случилось, мисс Питт? — прохрипел он, когда откашлялся. И что тут скажешь? Месть уже свершилась, а рвать хорошие отношения с начальством ни к чему.
— Ничего, — молвила я глухо, и с неприятным таким предчувствием увидела, как босс за чашкой спрятал коварную улыбку. Глаза горят, сам чуть не светится и ногой веселый мотивчик отбивает. Видимо что-то приятное на ум пришло.
Дальше ели в тишине, я помыла посуду, он получил еще пару-тройку вестников. Вскрывал сам, читал сам и все еще оставался довольным. А когда в костюм облачился, так вообще, засиял как пятак.
— Вы в настроении… наконец-то. — Закрываю дом и повторяю вчерашние его слова: — Хорошее начало хорошего дня?
— Несомненно, — соглашается гений и на вампирском с издевкой добавил: — «Если начинается с занозы!».
И лишь богам известно, как я в этот момент замок не сломала. Медленно выдохнула, потянула ключ на себя, а он не выходит из скважины. Застрял. Попыталась повернуть назад, не получилось, двинула ногой по двери и с раздражением посмотрела на счастливо улыбающееся начальство.
— Не получается? А позвольте я. — Вайзер мягко меня отстранил, прошипев между делом: «И откуда только руки растут?»
Все! Достал. Еще чуть-чуть и я не буду мстить по мелочам, а собственными руками убью сволочь клыкастую и прикопаю в секретной мастерской под стойлом Грини. Чтоб создатель был в непосредственной близости от своего творения.
— Мисс Питт, — вырвал меня из размышлений босс, — все хорошо?
— Отлично.
— Тогда идемте. — И, гад такой, ключи вернул и пропустил меня вперед.
Вот теперь я ему даже не могу поставить подножку. Хотя, быть может, у калитки… Но тут он произносит:
— Оставьте, я закрою, — и мне приходится дальше шагать. Вот карета, Вайзер предупредительно открывает дверцу, помогает мне по ступенькам подняться и как бы между делом, прошипел про себя:
«Эх! Как вспомню эти ножки в брючках…»
Я от неожиданности подпрыгнула, больно стукнувшись о потолок, рухнула на сидение и схватилась макушку. Босс же прячет за ресницами веселый взгляд и вопрошает с тревогой:
— Что-то не так?
— Просто показалось. — Раздосадованная я отвернулась от вампира и сжала кулаки.
Святые боги, что же с ним происходит? Сколько дней слышу вампирское шипение, Альхар Эбенитович никогда себе такого никогда ранее не позволял. Да, ругался, да, вслух размышлял, а еще комментировал иногда, злобно и ядовито, но никогда-никогда целенаправленно меня не задевал. И не понять, проснулся ли в нем любитель точенных женских ножек или же это просто реакция на опохмел?
Знал бы босс о моих новых возможностях, я подумала бы, что начальство тонко издевается над подчиненной. Уж очень метко у него это получается. И тут мысль-молния поразила меня: «А вдруг знает! От своего отца или от меня…». Первое не проверить, а второе можно легко предположить. Все же я вчера была сама не своя, еще про нос ему напомнила… Оппаньки!
От этой мысли прямее села ни сидении, а затем еще и руки крепко сжала, чем вызвала вампирский интерес.
— Что-то случилось, мисс Питт?
— Ничего.
«А вид словно бы лягушку проглотила», — прокомментировал он, и я с трудом удержалась от ответа, обличенного в физическую форму.
«А вид словно бы лягушку проглотила», — прокомментировал он, и я с трудом удержалась от ответа, обличенного в физическую форму.
Потешается сволочь! Погодите босс, зачтемся. И то ли мой взгляд его напугал, то ли сам Вайзер решил поостеречься, но шипеть на вампирском он перестал и всю первую половину дня вел себя как обычно — тихо. Правда, стоило мне войти в мастерскую на мансардном этаже и напомнить о допросе лжемайора, как босс на родном языке возмутился: «И сдался ей этот голубой», а затем искренне заверил, что через пять минут освободится.
— Знаете, Альхар Эбенитович, я тут подумала и решила, что сама могу съездить в участок…
— Нет! — ответил твердо вампир и уже через был готов.
А еще через полчаса, две пробки из-за водных потоков, спустившихся с гор на улицы столицы, мы, наконец-то, оказались в управлении общественного правопорядка. Что примечательно в том самом участке, где до сих пор содержался Сэмюэль Кроткий, и куда сестра Ипполита приходила его навестить. Их дело до суда так и не дошло, однако, как я узнала из переписки босса и его личного адвоката, скромный совратитель и его воинственная жертва не скоро придут к согласию по всем пунктам договора.
В сером холле двухэтажного здания участка нас встретила группа агентов в серых плащах и их не менее серый предводитель. Мистер Неко был сер не только костюмом, но и лицом. Мне он не обрадовался, поздоровался сквозь зубы и увел босса в сторону, дабы поговорить по душам.
— Зачем здесь мисс Питт?
— Для освидетельствования. — Вайзер, уверенным плавным движением снял с себя перчатки и плащ, порывисто передал их одному из спецов и с пущим вниманием обратился к собеседнику. — А вас что-то смущает?
— Но она потерпевшая!
— Именно.
— Альхар Эбенитович, — Неко переступил с ноги на ногу и дал своим команду разойтись, затем едва слышно напомнил: — Неужели вы забыли, на ней был приворот пиявки.
— Да неужели? — издевательски протянул босс.
— Да. Мы это выяснили у подельников болотника. А теперь представьте, какими будут последствия их встречи сейчас, когда яд вошел в полную силу?!
— Чьей встречи?
— Мисс Питт и этого… Сэдвальга, как он себя называет!
— Ваши опасения необоснованны. После обозначенного вами события она виделась с болотником еще как минимум дважды, — и на вампирском шипящем добавил: — «А как подтверждают мои охранки свыше семи раз».
Оппаньки. Семь раз? А я и не знала…
Вайзер бросил взгляд на встревожено застывшую меня, кашлянул и продолжил:
— И что-то я не помню, чтобы она недостойно себя вела или подвергала окружающих опасности.
— Н-да? — Агент недовольно прищурился. — Тогда чем вы объясните ее невозмутимость?
— Повышенной дозой адреналина, которую вы ей обеспечили своим бездействием. — Вампир сама невозмутимость, подвинул агента в сторону и повел меня вглубь здания. Затем с этим же непрошибаемо спокойным видом завел в маленькую комнату, помог раздеться и усадил меня в кресло перед широким зеркалом. Непрозрачное оно постепенно потеряло четкость нашего отражения, сквозь которое проступили очертания другой комнатушки, такой же серой, тесной и удручающей. Узкий стол, два стула, у двери с решеткой два агента стоят как по струнке. И тут и там тихо, поэтому я отчетливо слышу, как напряженно потирает руки босс. Он не ушел, стоит за моим креслом и внимательно смотрит сквозь «зеркало». Нервно цыкает, когда по ту сторону стекла вдруг появляется первое движение, и решительно выходит со словами:
— Мисс Питт, сидите здесь, я сейчас вернусь.
А в допросную уже явились болотник в кандалах, мистер Неко и еще двое мужчин в серых костюмах.
— Садитесь, — командует спец агент и указывает задержанному на дальний стул, сам устраивается напротив. У него в руках тонкая папка, а в ней всего лишь два листа. Один, судя по размаху и наклону букв, исписан Вайзером, второй пуст, но его венчает красивое заглавие «Признание».
Припомнила, как брат практику в таком же управлении проходил, дела не вел, но материалы к ним собирал и много чего рассказывал. И получается, что эти два листа и есть все заведенное на болотника дело! И точно, вон на папке серийный номер набит и адрес участка несмываемыми чернилами выведен. Я скептически посмотрела на спец агента, затем на лжемайора изрядно избитого, но довольного собой и ситуацией в челом. И поняла, что никаких обвинений ему не предъявят, папка-то фактически пуста. А где улики, где свидетельские показания, где протокол задержания, результаты судмедэкспертов? Где все?
Святые боги! Да эта пиявка болотная, может заявить, что он о похищениях знать не знает!
И не успела я испугаться этой мысли, как бывший стобалльный запальчиво обратился к Неко:
— Вы не имеете права меня здесь держать! Я Сэдвальг Ретивый верноподданный империи задержан вами против своей воли и как потерпевший требую адвоката.
— Для потерпевшего вы слишком много натворили, — заметил агент.
— Это все от отчаяния!
— Вы отравили охрану мисс Питт, а саму девушку одурманили и похитили, о каком отчаянии идет речь?
— О неизбежном, — чуть ли не всхлипнул паяц. — Я всего лишь обманутый влюбленный.
И эта гадость мерзопакостная начала рассказывать, при каких обстоятельствах он меня впервые встретил, как полгода взглядом провожал, а затем познакомиться решил. Это случилось в ветреный день, я налетела на несчастного, отдавила ему ногу, но мучения его были вознаграждены, Сэдвальг узнал мое имя. К следующей встрече он готовился куда тщательнее и даже смог вымолвить пару-тройку слов, а именно, пригласить меня на ужин и узнать, какие цветы мной любимы. От ужина я отказалась, сорт цветов назвала, но адреса не дала… коза! Оговорился и поспешил исправиться. И получилось, что это не я скотина рогатая, а мой босс. Он по всему городу меня гонял, за покупками и заказами, а болотник, влюбленный бедалага, следом бегал и ноги натирал.
— Зачем вы за ней следили? — уточнил Неко и покосился на агентов, что фиксировали диалог. Первый вносил на бумагу каждое слово, прозвучавшее в допросной, второй — отражал в маг-пластине правдивость вышесказанного. И так как пластина красным до сих пор не загорелась, значит все сущая правда.
— Чтобы отправить ей цветы, — с несчастным видом признался болотник. И с ненавистью в каждом слове Сэдвальг выдавил из себя: — Тогда я еще не знал, что у нее ночует вампир.
— И когда узнали?
— Когда кровосос скормил маргаритки своему коню!
— И как вы об этом узнали? — допытывается Неко, барабаня пальцами по столешнице.
— Я… — замялся болотник и, кажется, даже покраснел. Прекрасно сыграл прощелыга, даже я прониклась печальной судьбой безответно влюбленного.
— Вы, — подтвердил спец и поднял лист от Вайзера. — Здесь написано, что корзина с цветами была полна следилок.
— Понятия не имею о чем вы! Я всю ночь просидел в кустах у забора… Евгении. Это подтвердят патрульные, что едва не задержали меня.
Неко покосился на «безмолвную» пластину и поморщился.
— Что ж, если вы будете настаивать на этой версии, вам вменят преследование…
— С целью спасения! — перебил спеца лжемайор. — Поймите, она всем своим видом давала понять, что не заинтересована в вампире, в то время как он горел…
— В смысле?
— Горел желанием ее поработить! — Подлец понизил голос до шепота. — Мистер Неко, вы, я уверен, тоже видели, какими глазами Вайзер на нее смотрел, как принюхивался и время от времени свои лапы тянул…
Вот и еще один свидетель вампирского «интереса» 3:0 в мою пользу!
— Что вы молчите, Неко? Боитесь признаться. А я нет! — патетично воскликнул болотник и встал, зазвенев цепями на кандалах. — Я понял, что мое солнце в беде, хотел переговорить с ней тет-а-тет в университете Первооткрывателей. Но нас прервали…
— Еще бы вас не прервали. Вы на девушку приворот пиявки навели, — обвинительно бросили ему, но спесь не сбили.
— Какой приворот? Я бы ни за что, я бы никогда… — и уже совсем другим тоном. — К тому же будь на ней приворот, я бы здесь не сидел. Вы же понимаете…
— Понимаю. Что было потом?
— Я пытался с ней поговорить. Но тут вмешался Перини… он напугал лошадей. Они понесли… Карета столкнулась с ограждением и…
— Вы скрылись с места преступления и бросили возлюбленную, — подвел черту спец.
— Был вынужден. На тот момент я не знал, что она спит еще и с кутюрье!
Вот тут у меня в глазах помутилось. Клевета! Злая, грязная и еще более мерзкая, чем Светкины сплетни в Петухах. От горечи я задохнулась и пропустила вопрос спеца, на который болотник запальчиво ответил:
— Конечно, нет! Я решил Евгению защитить… согласно нашим законам. Выждал момент, когда кровопийц не было рядом, прилюдно сделал предложение сердца и плавника. Она согласилась, а я… глупец, не понял, что это лишь уловка! Нес ее на руках через весь город к воде…