– Кто там? – прохрипела Розалия.
– Это я.
– Кто я?
– Розалия Станиславовна, хватит дурачиться, откройте дверь.
– Пароль.
– Какой пароль?
– Назови день моего рождения.
– Зачем?
– Так надо.
Закипая от гнева, Катка пробурчала:
– Двадцатое июня, тысяча девятьсот…
– Все-все, этого достаточно.
Дверь открылась.
– Объясните, в чем дело? Как можно тратить время на глупые забавы?
– Ха! Забавы, ну ты и сказанула, я, если можно так выразиться, спасаю нам жизнь.
– Интересно узнать, каким образом?
– Теперь, когда по поселку бродит безжалостный маньяк, надо держать ухо востро. Мы обязаны подозревать каждого встречного. И наша первостепенная задача – обезопасить самих себя. Я тут подумала, может, мне нанять личного телохранителя, а?
Катарина подпрыгнула на месте.
– Вы опять? Не вздумайте! Вспомните, что было в прошлый раз, мы тогда чуть с ума не сошли. Вы первая кричали, что телохранитель в доме смерти подобен, а сейчас собираетесь наступить на старые грабли? [1 - Катарина имеет в виду историю, описанную в романе «Будет все, как ты захочешь».]
– Хватит жить прошлым, сколько можно это вспоминать. Согласна, в тот раз нам неповезло, но теперь…
– Никаких телохранителей в доме! – отрезала Катарина. – Уж лучше давайте спрашиватьдруг у друга пароль. Вы меня убедили, эта идея кажется мне не такой уж бредовой.
Из столовой с перевязанной щекой вышла Наташка.
– Кто-нибудь будет пить чай? – спросила она и сморщилась от боли.
– Господи, Натка, что с тобой?
– Зуб болит. – Наталья покосилась на Розалию.
– Тогда чего ты ждешь? Езжай к стоматологу.
– Боюсь.
Катка приготовилась прочитать Наталье лекцию о вреде наплевательского отношения к собственному здоровью, но в этот момент ожил звонок.
Метнувшись к двери, Копейкина услышала шипение свекрови:
– Куда прешь, забыла про пароль? Кто там?
– Роза, это я, Зинаида.
– Какая Зинаида?
– Андреевна.
– Какая Андреевна?
– Розалия Станиславовна, это уже слишком, вы что, сами не слышите? Это Махова! – возмутилась Катарина.
– Помолчи, Ката, ты смотрела сказку «Волк и семеро козлят»?
– При чем здесь сказка?
– А при том, что волк тоже менял голос.
– Вы думаете, что за дверью стоит волк? – писк– нула Натка.
Звонок звонил не переставая.
– Роза, почему вы не открываете? – кричала Махова.
– Докажи, что это ты, – отозвалась Станиславовна.
– Как доказать?
– Ответь на мой вопрос. Какого цвета у нас кафель в туалете на первом этаже?
– Ой, я что-то не припомню.
– А-а, – завопила Розалия. – Не припомнишь?! Я тебя расколола. Сволочь! Ката, набирай «ноль два», это не Махова.
– Зеленый! У вас зеленый кафель, – раздалось из-за двери. – Я вспомнила.
Розалия нахмурила выщипанные брови.
– Ну, допустим, на первый вопрос ты ответила. Теперь вопрос номер два. Слушай внимательно. Чтобы спереди погладить, нужно сзади полизать. Что это такое?
Катка закрыла лицо ладонями:
– Вы точно спятили.
Натка, залившись краской, опустила глаза в пол:
– Спрашивать о таких вещах при большом скоплении народу! Ой, прям стыдобища.
Свекровь топнула ногой:
– Замолчите обе! Правильный ответ – марка. Неандерталки! Эй, там, на крыльце, почему яне слышу ответа?
– Э… Кхм… Роза, я не совсем поняла, что полизать? Кого погладить? Вы мне дверь откроете или нет? Сколько можно ждать?
Розалия дважды повернула ключ.
– Чего вы здесь делали, почему не открывали? – спросила Махова.
– У Розалии Станиславовна очередной приступ безумия, – ответила Ката.
– Сейчас у всех такие приступы, – зачастила Махова, – я сама как безумная. Иду, постояннооглядываюсь, трясусь. А как же иначе. Вдруг из-за угла выбежит убийца с топором? Скажу больше, мне кажется, я сегодня видела одного подозрительного типа.
– Где?
– На улице. Он мне сразу не понравился, шел слишком медленно и все по сторонам озирался, не иначе искал, кого бы ночью прикончить. Истинный крест! Вот мне знакомая недавно рассказывала, что у них в подъезде произошло убийство. Зарезали семью из четырех человек, а потом выбросили трупы с четырнадцатого этажа.
– Кошмар! – Наталья перекрестилась.
– Точно, но этого им показалось мало, они еще подожгли квартиру и…
– Зинаида Андреевна, – вмешалась Копейкина, – вы все вывернули наизнанку. Это я вам рассказывала, как у моей приятельницы кошка упала с четырнадцатого этажа, никто никого не убивал и ничего не поджигал.
– Да? – Махова удивленно воззрилась на Катку. – Значит, приснилось. Мне в последнее время снятся такие красочные сны, вот, к примеру, позавчера…
– Зин, выпьешь чая? – Розалии совсем не улыбалась перспектива слушать про снысловоохотливой соседки. Если бы Махова разродилась очередной грандиозной сплетней, тогда другое дело, а сны… Да кому они вообще нужны?
– Почаевничаю с огромным удовольствием, – кивнула Зинаида Андреевна. – Натусик, ты мне в чай мятки положи и молочка чуток добавь. Так о чем я говорила? А, о своем сне. Дело было так…
Юркнув в столовую, Катка достала мобильник.
– Наташ, завтра утром едем к стоматологу, – сказала она спустя пару минут, появляясь в гостиной. – Я тебя записала на прием.
– Кат, я боюсь, может, само пройдет? Я шалфеем пополощу, аспиринчика выпью.
– Прекрати, ты как маленькая, с зубами не шутят, шалфей здесь не поможет.
– Кому надо к стоматологу? – встрепенулась Зинаида, слух которой запросто мог соперничать со слухом совы.
– Мне, – пискнула Натка.
– Ох, а я их страсть как боюсь, стоматологов этих. Помню случай был, подруга моей знакомой пошла к врачу, так ей там внесли инфекцию, и она потом…
– Давайте не будем о кошмарах, – быстро вставила Катарина, видя, что Натка уже готова рухнуть в обморок от слов Маховой.
За столом Зинаида ни на минуту не закрывала рот, а стоило ей на мгновение прерваться, как Катка, воспользовавшись ситуацией, поспешила задать мучивший ее со вчерашнего дня вопрос:
– Зинаида Андреевна, вы говорили, что у вас две новости: одна грандиозная, которую выпока сохраните в тайне, а вторая касалась Алевтины.
– Помню! Вторую новость рассказать могу прямо сейчас, она, конечно, не столь ужасна, как первая, но все-таки.
– Мы вас слушаем.
Обведя довольным взглядом присутствующих, Махова выдала:
– Алька чуть было не совершила преступление. Да, да, да! С виду-то она вся белая и пушистая, а на деле Алевтина далеко не ангелочек. Она планировала убить…
Не успев удивиться услышанному, Катка вздрогнула.
Неожиданно для всех Зинаида Андреевна замерла, у нее расширились зрачки, губы посинели, а на висках и лбу выступили крупные капли пота.
– Что с вами, Зинаида Андреевна? – спросила Ката.
– Зина, тебе плохо? – вторила ей Розалия.
Ответа не последовало.
Махова поднесла руки к горлу, пытаясь глотнуть воздух, затем раздался тихий хрип, и сплетница номер один замертво упала на пол.
ГЛАВА 3
Все произошло настолько быстро и неожиданно, что в первые мгновения Катарина даже не сообразила, как действовать. К Маховой она подбежала лишь спустя несколько секунд, когдаперепуганная до полусмерти Наталья взвизгнула и зажала рот ладонями.
Розалия Станиславовна продолжала сидеть, она смотрела на распластанное на полу тело Маховой и не могла пошевелить даже пальцем.
– Зинаида Андреевна, – Ката попыталась нащупать у соседки пульс. – Вы меня слышите?
– Пульс есть? – спросила Розалия.
– Я его не чувствую.
– Господи! – Наталья прижалась к Розалии и заревела. – Что с ней, Ката, она жива?
– «Скорую»! Вызывайте «Скорую».
Зинаида Андреевна не подавала признаков жизни, и, как Ката ни пыталась нащупать пульс, ее попытки, увы, не привели к желаемому результату. Пульса не было. Катарина поняла, что Махова скончалась.
Прибывшие медики констатировали смерть. Розалия Станиславовна пребывала на грани помешательства.
– Как, скажите мне, как она могла умереть? Мы пили чай, разговаривали, Зина не жаловалась на недомогание, а потом вдруг упала.
– Вероятней всего, она скончалась от сердечного приступа. Вскрытие покажет.
Вскрытие. Страшное слово! Катарина смотрела на безжизненное тело Зинаиды Андреевны не в силах поверить, что все происходящее является реальностью, а не ночным кошмаром.
Час спустя тело Маховой увезли в морг. В доме воцарилась тишина. Никто из присутствующих не решался заговорить первым, даже Арчибальд притих, что попугаю было совсем несвойственно.
Когда выносить звенящую тишину стало совсем невмоготу, Наталья едва слышно прошептала:
– Если в доме кто-то умер, нужно освятить комнату.
– Да нет, так поступают, если человек умирает не своей смертью, – машинально ответила Ката.
Розалия подошла к окну.
– Она умерла, а мы так и не узнали ее сног-сшибательную новость. Алька планировала кого-то убить! Бред. Не поверю, что девка способна пойти на криминал.
Внезапно Катарине сделалось очень жарко, тело покрылось липким потом, горели уши.
– Я немного пройдусь, – сказала она, сняв с крючка связку ключей.
На улице Катка попыталась собрать мысли в кучу. Вот это поворот событий, ничего не скажешь! А главное, как прикажете понимать предсмертную фразу Маховой касательно Алевтины? Как очередную ничего не значащую сплетню или же в словах Зинаиды был смысл? Вдруг впервые в жизни она действительно стала обладательницей ценной информации, но судьбе было неугодно, чтобы Махова вещала правду – не то у нее амплуа. Все должно оставаться на своих местах: серьезные люди не имеют права злословить, тогда как сплетники должны озвучивать пересуды и прочие злоречия. Но если на секунду предположить, что Катка пришла к верному умозаключению, тогда получается, что Аля замешана в преступлении? Не может быть. Чепуха! Хотя… Черт возьми, здесь дело нечисто.
Развернувшись, Катарина потопала в коттедж Амбарцумянов.
Пропустив ее в гостиную, Виктор покрутил пальцем у виска.
– Слышала последние новости? Теперь утверждают, что Альку насильно тащили к речкетрое неизвестных. Офигеть! Среди кого мы живем?
– Я так понимаю, что о ней ни слуху ни духу?
– Правильно понимаешь, сейчас я рвану в отделение, напишу заявление.
– Ты думаешь…
– Я ничего не думаю, – перебил ее Амбарцумян. – Я точно знаю, что девчонка заигралась, и если бы не Фиска, клянусь, пальцем бы не пошевелил. Ну ничего, пусть только объявится, я проведу с ней разъяснительную беседу.
– Вить, а вдруг Аля попала в переплет?
– Только ты не начинай. Мы все знаем, что Алька жива-здорова, сидит у какой-нибудь подружки, а мать в это время с ума сходит.
Со второго этажа спустилась Клара Самуиловна.
В который раз Катарина удивилась сходству матери Фисы с небезызвестной старухой Шапокляк. Худощавая, длинноносая Клара производила не самое приятное впечатление. Эдакая малосимпатичная старушенция себе на уме.
– Ката. – Бабка подбежала к Копейкиной и с силой схватила ту за руку. – Горе-то у наскакое. Нет больше с нами Али, нет моей кровиночки, чувствует сердце, убили девочку. Уж лучше бы Господь забрал к себе меня лет этак через двадцать. Витя, что ты стоишь как столб, поезжай в милицию, медлить нельзя. Ой! Ката, мне плохо!
Когда Виктор вышел, Клара Самуиловна поднесла к сухим глазам носовой платок.
– В этом доме только мы с Анфисой переживаем за Алю, остальные лишь делают вид. Они ее ненавидели. Для них Алька была обузой, бельмом на глазу, паршивцы спали и видели, как бы избавиться от моей внучки и от меня за компанию. Не дом, а самый настоящий гадюшник. Насквозь фальшивые людишки, они невзлюбили наше семейство с первого взгляда.
– Вы преувеличиваете, Виктор никогда не желал вам зла, и тем более он не хотел зла падчерице.
– Не о Витьке речь, Таньку с Антоном я имею в виду. Они ж нас целыми днями гнобят,извести хотят. Думаешь, они огорчены? Ничего подобного! Танька на седьмом небе отсчастья, а Антону вообще подфартило. После последней ссоры Анфиса, по моему настоянию, серьезно поговорила с Виктором, а тот попросил Антона перебраться в московскую квартиру. Парень ядом изошел, винил во всех смертных грехах Альку, грозился превратить ее жизнь в ад. Теперь Аля исчезла, а он рад по уши – необходимость переезда отпала.
Ката задумалась.
А если на минутку предположить, что к исчезновению Алевтины приложил руку один из членов семьи Амбарцумянов? Звучит, конечно, нелепо, но ведь если девушка действительно пропала, данное предположение вполне имеет место быть. Взять к примеру того же Антона: парень не единожды в открытую угрожал Альке, свидетельницей тому была Анфиса, и посленеприятного разговора с отцом, находясь в ярости, он вполне мог сделать нечто противозаконное. Или, допустим, Татьяна. Она на многое способна, к тому же не стоит забывать о ее ночной встрече с неизвестным мужиком в кожанке. Он запросто может оказаться наемным убийцей, а в протянутом конверте находились деньги за выполненную работу. Катка тряхнула головой – все это не более чем ее разбушевавшаяся фантазия. Нет, нельзя уподобляться Маховой и давать волю воображению, так до чего угодно додуматься можно. Мыслить необходимо логически, а еще стоит набраться терпения и немножко подождать. Хотя трудно бездействовать, когда в голове эхом отдаются слова Зинаиды Андреевны о якобы едва не совершенном Алей убийстве.
Катка уже собиралась откланяться, когда увидела на лестнице Анфису. Выглядела подруга не лучшим образом. Находясь под действием успокоительных, она безучастно прошествовала к дивану и, не глядя на Копейкину, едва слышно прошептала:
– Не нахожу себе места, постоянно чувствую свою вину.
– Ты ни в чем не виновата.
– Я же тебе говорила, мы сильно повздорили, я ее ударила. Ударила, понимаешь? Никогда прежде я Альку пальцем не трогала, а тут саданула по щеке, да еще с силой. Ты бы видела, как она на меня посмотрела. Аля не простит меня за пощечину. – Анфиса разрыдалась. – Я во всем виновата, после замужества совсем забросила Альку, перестала уделять ей внимание, а она злилась.
Клара Самуиловна поспешила вмешаться:
– Мой тебе совет, если хочешь в дальнейшем спокойной жизни, сегодня же переговори с Виктором, пусть очистит дом от нечисти.
– От какой нечисти, мама?
– От Таньки и Антона! По их вине Аля пропала, это они отравили ей жизнь, а теперь негодяи примутся за меня. Ты же не хочешь, чтобы я тоже страдала?
– Я хочу одного, чтобы домой вернулась моя дочь, – отчеканила Фиса. – И больше ничего.
//-- * * * --//
Геннадий Самойлов сидел в гараже приятеля, а по совместительству и собутыльника Вячеслава Карасева. Опорожнив пятую банку пива, мужики битый час вели бурную дискуссию на тему глобального потепления. У Карасева был пунктик: как только Вячеслав доходил до нужной кондиции, он заводил умные беседы, которые, как правило, заканчивались драками с собеседниками. Поэтому сейчас, дабы пресечь назревающий конфликт, Самойлов постарался перевести разговор на нейтральную тему.
– Вчера я разговаривал с Люблинским, он предложил мне работу.
Икнув, Карасев удивленно покосился на приятеля:
– Какую работу?
– Ему нужен садовник.
– Вашу мать! – выругался Карасев. – Богатеи хреновы. Чтобы скосить на участке траву, им садовника подавай. Сволочи! Сами пальцем пошевелить не могут. Мы пашем как проклятые,а они не могут! Суки!
– Да ладно тебе, чего ты взвился?
– Они меня бесят!
– Все, тогда молчу. – Геннадий сплюнул и достал из кармана зажигалку.
– Говори, – потребовал Славка. – Ты согласился горбатиться на старика?
– Там делов на пару дней в неделю: привести в порядок газон, обрезать кусты и все в таком духе. Для меня это пустяки, к тому же лишняя копеечка никогда не повредит.
– И сколько он будет платить за непыльную работенку? – Вопрос денег для Карасева всегда стоял на первом месте. После выпивки, разумеется.
– Нормально платить будет, на бутылку с закусоном хватит.
– Смотри не зажлобь, с первой получки накрой поляну.
– За мной не заржавеет. Еще хочу халупу свою отремонтировать, крыша со дня на день рухнет.
Карасев недовольно поморщился:
– Один ты не справишься, но ниче, мы с Ромкой подсобим.
– Я рабочих нанять планирую, – выдал Самойлов.
Последовала минутная пауза, затем Вячеслав, подняв голову, прищурил глаза и воскликнул:
– Че ты гонишь, каких рабочих? Офигел совсем, у тебя на банку консервов денег нет. Иди, проспись.
– У меня пока денег нет, – спокойно ответил Геннадий. – Но скоро они появятся.
– С неба рухнут, что ли?
Геннадий не успел ответить, в гараж вошел третий соратник по стеклотаре Роман Апликаев. Взяв банку пива, он повертел ее в руках, затем открыл и, сделав несколько больших глотков, спросил:
– Чего так тихо, умер кто?
– Генка разбогатеть собрался.
– Да ну? А как?
– Молчит, – усмехнулся Карасев.
– Генк, колись, – Роман хлопнул друга по спине. – Я тоже бабла хочу.
– Да пошли вы, – отмахнулся Самойлов.
– Ну, е-мое, харэ ломаться, – озлобился Вячеслав.
– Есть у меня тут одна идейка. – Самойлов криво улыбнулся и заговорщицки подмигнул приятелям.