«В джип к Кириллу, например, — усмехнувшись, подумала я, — вот здорово будет. Какой город маленький, а дорогих иномарок тут — пруд пруди…»
С улицы донесся автомобильный гудок. Я выглянула в окно — черный джип с тонированными стеклами стоял под окном. Такой же почти, как у Кирилла, только у Кирилла он весь грязью забрызган, даже крыша в грязи, а этот — чистенький и сверкающий.
Я вернулась к телефону.
— Алло! Алло! — надрывался в трубке Виктор Федорович. — Ирина Зиновьевна, вы куда пропали? Ирина Зиновьевна!
— Да здесь я, — сказала я, — к окну подходила просто.
— А-а… А то я весь на нервах со вчерашнего дня, — выговорил Зайберт, — всю ночь не спал и сегодня целый день на ногах как проклятый туда-сюда бегал.
— Ну, ничего, — успокоила я, — отдохнете вечером. Вон машина ваша за мной уже пришла… Я выхожу. Ехать-то далеко?
— Да нет, — ответил Виктор Федорович и зевнул, — Петропавловск-то город маленький…
— Это хорошо, что маленький, — сказала я.
* * *Шофер мне попался неразговорчивый, чему я очень порадовалась. Он за всю поездку ни слова не произнес, только молча крутил руль да песенку насвистывал какую-то.
Чехлы на сиденьях были новые — пушистые, под шкуру леопарда сделаны — ярко-желтые с черными пятнами и пахли синтетикой и почему-то краской.
На этих леопардовых шкурах я и задремала. Голова у меня все еще болела.
— Приехали! — густым басом прогудел шофер, и я проснулась.
Я вышла из машины.
Ого, ну и жилище у Виктора Федоровича Зайберта — трехэтажный особняк. Ну, оно и понятно — он все-таки начальник пресс-службы администрации города.
Мы остановились у высоких металлических ворот.
Шофер нетерпеливо посигналил. Потом еще раз, и створки ворот медленно поползли в стороны, открывая нам въезд во двор.
Ну и дворик! Помимо гаража, где, наверное, таксопарк поместиться может, во дворе была большая баня — двухэтажная.
Перед домом стояли четыре дорогущие иномарки: «Мерседес» черный, «Ауди» и еще какие-то…
— А-а-а! — услышала я. — Вот и гостья наша! Вот и Ирина Зиновьевна!
Это Зайберт, уже здорово поддавший, вышел на крыльцо. Я же с ним полчаса назад разговаривала — он еще вполне в норме был, когда же это он так успел? Удивительно просто. Человек-феномен.
— Игорек! — крикнул он шоферу. — Тачку в гараж поставь и давай… Можешь быть свободен. Завтра только не опаздывай.
Молчаливый шофер кивнул и мрачно посмотрел на своего шефа. Вышел из машины, захлопнул дверцу и пошел открывать гараж.
Зайберт, проводив его глазами, снова повернулся ко мне и радушно распахнул объятия:
— Прошу!
«Надо постараться сесть рядом с министром, — подумала я, поднимаясь по лестнице на высокое крыльцо, — и ни на шаг не отходить… Или нет — лучше просто следить за ним. Поодаль стоять где-нибудь и следить. А как эти самые „заинтересованные люди“ появятся… Вполне может быть, что „заинтересованными людьми“ окажутся Кирилл и Валерик. Даже скорее всего — Гром же узнал их по описанию… Ну, ладно, главное — министр. На кассету я через него выйду. А если ничего не получится сегодня, нанесу визит Кириллу. Он, по-моему, где-то здесь живет. В этом же частном секторе».
Виктор Федорович, приобняв меня за плечи, провел через длинный и светлый коридор к большим двустворчатым дверям, они закрыты были.
— Пр-рошу! — еще раз воскликнул Зайберт и ударом ноги распахнул двери.
Глава 10
Мне открылся зал, равный по размерам, пожалуй, бальному. По всему залу стояли столики с закусками и выпивкой — и у стен стояли, и у окон, и посреди.
Зайберт, наверное, для подобных дел этот зал и отгрохал, когда дом строил.
В зале толпились вокруг столиков с полсотни одетых в строгие черные костюмы чиновников.
Министр стоял с рюмкой в руке у самого большого стола, вокруг него самая большая группа чиновников и скопилась: а как же иначе — министр все-таки!
Министр что-то увлеченно рассказывал, все с почтением слушали.
— Пойдем! — небрежно бросил мне Виктор Федорович. — Сейчас я тебя с министром познакомлю. Давно пора уже такие знакомства заводить…
И он потащил меня к тому столу.
— … надоел мне этот журналист — сил просто нет, — не замечая того, что мы подошли, продолжал вещать министр, — начал я искать в его прошлом какую-нибудь темную историю, чтобы потопить…
Интересную историю министр рассказывает! Я что-то, кажется, читала в прессе недели две назад. Конечно, гораздо более увлекательно послушать из уст, так сказать, очевидца.
— … ничего ужасного не нашел, — рассказывал министр, — только такую ерунду — он год назад с женой развелся, ребенок у них был, пацан маленький, мальчишка остался у журналиста этого. А месяца два назад приперлась мамаша — жена его бывшая — и забрала ребенка, когда журналиста не было дома. Тот кинулся искать, искал-искал, нашел наконец у своей бывшей тещи…
Окружающие министра почему-то засмеялись. Они вообще слушали всю историю как забавный какой-то анекдот.
— Нашел, жены дома не было, и он забрал пацана своего обратно. Тещу в сторону отодвинул и пацана забрал, — министр сделал глоток из своей рюмки, — дальше — приходит жена, пацана нет, бабка рыдает, короче — все понятно. Так жена, недолго думая, берет и в суд на этого товарища подает, на журналиста. И не просто так в суд, а заявление пишет, что он, во-первых, ребенка у нее похитил, а, во-вторых, похитил, пишет, с развратными целями! Это она про их общего сына. Ну, в суде это дело замяли… два месяца назад. А я человечка своего подослал к этому дятлу и передал, что, если тот не угомонится, свои статейки поганые не перестанет тискать, я все это дело о похищении и развращении подниму и до конца доведу…
— И что журналист этот? — почтительно спросил кто-то из стоящих рядом.
— Все, — самодовольно ответил министр, — заткнулся журналист, и все. Не вякал супротив меня ничего больше. А что он вякать-то будет? Против него у меня такой жесткий компроматик…
«Знал бы ты, — подумала я, — какой чудовищный компромат кое у кого против тебя есть… И надо еще проверить — компромат это или на самом деле так».
— Вот, — дождавшись паузы, вставил Зайберт, — знакомьтесь! — он указал высокому гостю на меня. — Наш хороший друг. Ирина Зиновьевна Чернышева. Журналист из Тарасова и… вообще — прекрасный человек…
— Журналист?! — Министр поднял белесые брови, на меня не посмотрел, а удивленно — на Виктора Федоровича. — Здесь?! Ты что, Виктор?
— Да не бойтесь! — засмеялся Зайберт. — Наш человек! Она про вас только хорошее писать будет. Мы по этому поводу уже говорили.
Тут министр удостоил, наконец, меня сановным взглядом и слегка кивнул.
Я поклонилась.
Зайберт ухватил министра за рукав и увлек в сторону. Они загудели в два голоса, то и дело оглядываясь на меня. «С потрохами купил…» — долетел до меня уверенный голос Виктора Федоровича.
— А, ну-ну… потом, в бане… — услышала еще я приглушенный голос министра, — смотри, чтобы…
Что это в бане? Надо будет в эту баню заглянуть…
— Располагайтесь, Ирина, — снова подбежал ко мне Зайберт, — выпейте, закусите…
Я пообещала.
Зайберт унесся куда-то по хозяйским делам, министр вернулся к своим благодарным слушателям, а я встала в сторонке и, вглядываясь в гостей, все пыталась определить — кто же из них эти самые «заинтересованные люди»?
Ни одной кандидатуры подходящей — всюду только ортодоксальные кувшинные рыла закоренелых чиновников. Ну, ничего, может быть, еще кто подойдет…
Главное — за министром следить.
* * *А вечер тем временем продолжался своим чередом, гости и вернувшийся Зайберт усиленно накачивались шампанским, постепенно переходя к более серьезной выпивке.
Министр, как я заметила, пил мало. И ел немного. Все говорил или слушал.
— Здр-расте! — грянуло у меня над ухом.
Я оглянулась — передо мной стоял, покачиваясь, какой-то парень, молодой еще, но, наверное, очень перспективный. Одет прилично: часы на нем дорогие и цепь золотая блестела под пиджаком поверх черной рубашки.
По-моему, я его даже где-то видела… Ну, да, точно — на аэровокзале в свите министра.
Я поздоровалась.
— Скучаем? — осведомился он.
— Скучаем, — согласилась я.
— А пойдем, я тебе покажу кое-что, — предложил он мне без предисловий.
— Так сразу? — спросила я.
Он хихикнул довольный, что я его правильно поняла, дурака малолетнего.
— А чего тянуть-то?
— Сходи, сходи, — посоветовал мне невесть откуда взявшийся Зайберт и подмигнул мне, — развлекись, дело-то, — он снова подмигнул, — дело-то молодое…
Вот привязался этот придурок столичный на мою голову. Как я за министром следить буду, если отлучусь отсюда. А с другой стороны, мне нужно казаться покладистей, чтобы подозрений не вызывать.
Вот привязался этот придурок столичный на мою голову. Как я за министром следить буду, если отлучусь отсюда. А с другой стороны, мне нужно казаться покладистей, чтобы подозрений не вызывать.
— Ну, хорошо, — согласилась я, — пойдем. Только если недолго…
Парень взглянул на Зайберта, тот понимающе забормотал: «Ухожу, ухожу» и снова исчез.
— Кстати, меня Борисом зовут, — представился парень, — а тебя Ириной, я знаю уже.
— Правильно, — сказала я.
Мы покинули зал и спустились вниз по лестнице во двор. Борис захватил с собой бутылку шампанского и два фужера. И еще — бутерброд с колбасой.
— Куда пойдем? — деловито осведомился он. — В машине посидим или еще куда? На третий этаж можно подняться, например…
А он не слишком-то церемонится со мной. Ох уж мне эти большие политики!
— Для начала посидим в машине, — предложила я.
Он хмыкнул — согласился.
Как же мне поступить с ним?
Мы прошли в гараж, где стояло несколько машин. В том числе — черный джип, который присылал за мной Зайберт. Машины все незакрытые были. Специально, что ли? На всякий случай?
— Вот какая тачка хорошая, — произнес Борис, указывая на джип, — большая, удобная. Давай, а?
Я пожала плечами. Мы залезли на заднее сиденье. Борис принялся откупоривать бутылку шампанского, я от нечего делать стала разглядывать салон машины Зайберта.
Тут-то меня и ударило.
Мой взгляд упал на техталон, приклеенный к лобовому стеклу автомобиля с внутренней стороны.
Написано там было, как обычно, имя владельца. Но какое имя! Оказывается, вовсе не Зайберт владелец этой машины. То есть Зайберт, но не Виктор Федорович.
Кирилл Федорович Зайберт.
Вот это да! Вот это…
Они, выходит, братья?
Выходит — братья.
Получается, в этой машине я ездила с Кириллом? А почему же я ее в таком случае не узнала? А-а, чехлы поменяли на сиденьях. В прошлый раз, я помню, на заднее сиденье банку с краской опрокинули… Воняло еще мерзко. И теперь пахнет. И, когда я ехала сюда из гостиницы, тоже пахло. Только я внимания не обратила.
Я приподняла край чехла на том месте, где в прошлый раз было пятно от краски.
Ну, так и есть — на самом сиденье пятно еще осталось. И запах тот же… Мерзкий запах.
А как же?..
— Слушай, Борис! — окликнула я Бориса, он еще бутылку не откупорил. — А номер дома какой у Зайберта?
— А черт его знает, — пожал он плечами.
— Ну, тот дом, где мы находимся сейчас?
— А, этот? Это не его дом.
— А чей?
— Это его брата дом, — ответил Борис, — вот чертова бутылка, не открывается никак…
— Кирилла дом? — вырвалось у меня.
— Да, — ответил Борис и удивленно поднял на меня глаза, — а ты-то Кирюху откуда знаешь?
— Да так, — выкрутилась я, — Виктор Федорович знакомил как-то. Я в кабинет к нему зашла, а там Кирилл сидел. Вот.
Ничего себе! Значит, мне не показалось тогда, в приемной у Зайберта — голос Кирилла по телефону.
А я-то думала, почему мне лицо Кирилла так знакомо. На киноартиста он похож… На своего брата он похож, а не на киноартиста. Такое же медвежье сложение, только Кирилл похож на гризли, а Виктор Федорович — на циркового медведя — откормленного.
— Все, — удовлетворенно проговорил Борис, — открыл наконец.
Так, надо валить из этой машины, а то еще Кирилл придет и… Странно, что его до сих пор тут не было. Повезло мне здорово.
Я вспомнила вдруг, что министр говорил что-то про баню…
— Давай-ка, Борис, уйдем отсюда, — предложила я, — лучше… в баню пойдем. А то здесь краской пахнет, у меня голова кружится.
— То туда, то сюда, — проворчал он, — не пахнет тут никакой краской.
— Ну, пожалуйста, — капризно вытянув губы, попросила я, — ну…
— Ладно, — со вздохом согласился Борис, — пошли уж…
Он отхлебнул шампанского из горлышка, и мы вышли из машины и покинули гараж.
«Как интересно все получается, — думала я по пути в баню, — если Кирилл и Виктор Федорович братья, а Кирилл скорее всего и есть тот самый „заинтересованный человек“, у которого хранится кассета с компроматом, то… А что — то? А то выходит, что здесь, в этом доме, с министром будет встречаться именно Кирилл. А если самого Кирилла не будет, то вполне возможно, что вместо него с министром будет разговаривать его брат — Виктор Федорович?»
Мы вошли в баню, там оказалось натоплено — жарко было ужасно.
— Ого! — сказал Борис, немедленно скидывая пиджак. — Какая духота! — Он посмотрел на меня и лукаво прищурился. — Давай тоже раздевайся, а то сопреешь… Тем более выпьем еще…
Я сняла куртку и перекинула ее через руку.
— А дальше? — сглотнув слюну, вожделенно попросил Борис.
— Всему свое время, — ответила я, — мы же еще выпить хотели. Это — во-первых. А во-вторых, где мы сидеть-то будем? В предбаннике?
— Зачем в предбаннике? — удивился Борис, — тут специальное помещение есть для… — Он посмотрел на меня и замялся. — Для отдыха, — закончил он, — стол там, бар, диван… — он снова замялся, — ну, короче, как ты говоришь — всему свое время…
Мы прошли в следующую после предбанника комнату. Там действительно стол оказался, несколько стульев, большой диван. И шкаф в углу.
Борис поставил шампанское на стол, два фужера, открыл шкафчик и достал оттуда литровую бутылку «Смирновской».
— Для комплекта, — пояснил Борис.
Он снял рубашку, аккуратно поправив золотую цепь на волосатой груди, стащил брюки, взялся было за трусы, но передумал.
— Рано еще, — прокомментировал он свои действия, — еще не выпили.
— Ну, давай тогда выпьем, — со вздохом согласилась я и, в свою очередь, расстегнула две верхние пуговицы на блузке. Хватит пока.
Хорошо еще, что я решила не надевать сегодня кобуру. Пистолет я просто пристегнула к ноге — примотала его скотчем. Во избежание всяких недоразумений — журналистке же не полагается оружие, а сейчас я играла именно эту роль. Правда, Борис вот, наверное, воспринимает меня в данный момент не как представителя второй древнейшей профессии. А скорее — как представительницу первой древнейшей…
А радиоприемник-передатчик я все-таки взяла с собой. На всякий случай.
Борис разлил по фужерам шампанское, добавил туда водки «для комплекта» и сел рядом со мной.
— Ну, вот, — он потянулся за фужерами, — за знакомство…
Мы выпили. Борис сразу опрокинул свой фужер, а я только пригубила.
— Ты чего это? — отдышавшись, возмущенно вопросил Борис. — А ну, до дна! За знакомство до дна пьют. Не знаешь, что ли?
Я пожала плечами и выпила до дна.
— Та-ак, — потерев ладони, заговорил Борис, — между первой и второй… — он захихикал, — сейчас мы еще дерябнем…
В предбаннике послышались голоса, топот.
Кто бы это мог быть? Уж не Кирилл ли искупаться решил?
— Вот черт, — прислушавшись, неприязненно произнес Борис, — кто же это? Несет их, козлов… Весь кайф сломали…
Я поднялась.
— Давай-ка быстро! — засуетился Борис. — Пойдем в парилку, а то…
— Чего испугался-то? — спросила я. — Ты что, запрет нарушаешь какой-нибудь?
— Запрет, — пробормотал Борис, как муха, кружа по комнате и собирая свою одежду, — не любит министр этого…
— Чего?
— Ну, когда… — указал на меня, потом махнул рукой и, захватив свободной рукой бутылки и фужеры со стола, направился в парилку. — Быстрее! — кивнул он мне.
Я, как это в плохих романах пишут, не заставила себя долго упрашивать — взяла свою курточку, и мы вбежали в парилку.
Жарко-то как!
— Вот, — удовлетворенно выдохнул Борис, — успели. — Быстро стянул с себя трусы и, выпрямившись, удивленно посмотрел на меня: — А ты что же? С ума сошла — здесь одетой сидеть?
Я сняла блузку, а джинсы только расстегнула — не снимать же мне их: там пистолет у меня и передатчик.
— Ладно, — снова махнул на меня рукой Борис, — выпьем еще, потом тогда…
В комнате для отдыха раздались голоса. Ого, да там, судя по звукам, человек пять или шесть…
Борис, тихонько приоткрыв дверь, выглянул в щелочку. Потом повернулся ко мне и почти неслышно присвистнул.
— Ну, подруга, попали мы с тобой, — прошептал он и неожиданно захихикал, — эти товарищи теперь часа два здесь заседать будут и не уйдут никуда, пока все вопросы свои не решат. Ну и мы тогда — часа два позаседаем. Пока вопросы все свои не решим. — Он снова захихикал.
— А кто там? — спросила я.
— Кто?..
Он снова выглянул, осторожно приоткрыв дверь.
— Там министр, — тихим-тихим шепотом начал перечислять Борис, — Витька Зайберт, брат его Кирилл, Валерка, дружбан Кирилла… Ну, этих ты знаешь. А еще двоих… — Он повернулся ко мне и неожиданно серьезно произнес: — А еще двоих товарищей тебе знать совсем необязательно. Понятно?
Я растерянно кивнула.
Вот оно! Началось! Как мне везет все-таки…