— Чушь.
— Абсолютная, — не стал спорить тот.
— Но девочку пытались убить.
— Это факт, — кивнул дядя Жора и поинтересовался:
— Вы про святую Ирину дочитали?
— Нет. Там впереди самое интересное, — заверила Марья.
— Ну так идите и дочитывайте, — посоветовал он, кивнув Витеньке.
Тот покорно поднялся, и Марья тоже. Выглядела она слегка растерянной. Они ушли в гостиную, а дядя Жора сказал, обращаясь ко мне:
— А теперь расскажи, пожалуйста, что происходит на самом деле.
Вот тебе раз. Я с печалью посмотрела на него и заявила:
— Так нечего рассказывать; то есть лучше, чем у Марьи, у меня все равно не получится.
— Хорошо. Тогда послушай меня. Ты придумала всю эту чушь, чтобы избавиться от мужа и прибрать к рукам его деньги.
По тому, как он это сказал, стало ясно: он в самом деле так думает, и веселиться мне моментально расхотелось, хотя и до этого было не особенно смешно.
— Вы что, спятили? — испугалась я.
— Я как раз в здравом уме. И мне бы очень хотелось знать, во что ты вляпалась.
— Да я просто хочу развестись с ним.
— Тогда придумай историю поправдивее. Допустим, твой муж идиот, к тому же не в ладах с законом. Но для убийства жены у него должна быть причина. Ты его шантажируешь?
— Слушайте, я хочу с ним развестись, только и всего. И деньги его мне не нужны. Я на работу устроилась, и меня это вполне устраивает. Правда, с работы меня поперли все из-за того же мужа, но ведь это когда-нибудь кончится.
Он смотрел на меня внимательно и строго, а я, по неизвестной причине, вдруг здорово перепугалась и сама не знаю как рассказала о встрече с господином Бойко и о том, что у меня есть два дня, чтобы найти фотографии и пленки.
— Но пленок у тебя нет?
— Конечно, нет. Я отдала их Олегу. Но этот дядька Бойко вроде вас, очень недоверчивый. Он почему-то решил, что я знаю, где они.
— Выходит, все даже хуже. Ты надумала шантажировать местного авторитета, чтобы он избавил тебя от супруга.
— Катитесь отсюда, — не выдержала я. Он вновь уставился на меня, а я вновь принялась ерзать.
— Если бы не твой отец… Хорошо, допустим, я тебе верю. Что еще ты забыла рассказать мне?
Ох, как мне стало неуютно. Разумеется, я тут же вспомнила о том, что мы с Марьей самые настоящие убийцы. То есть я об этом никогда не забывала, просто предпочитала не думать, утешаясь тем, что убили мы его нечаянно, при этом он сам собирался нас пристрелить… О господи, почему нас? А если не нас вовсе, а моего мужа? Ну, конечно. Кто-то намеревался от него избавиться, а вину свалить на меня. Вот дядя Жора убежден, что я хочу убить Серегу, и сколько таких умников в городе найдется.
— Ну… — повторил он, а я с тяжким сердцем произнесла:
— Кто-то действительно хочет его убить.
И изложила свои доводы: фотографии похитили исключительно для того, чтобы натравить Бойко на Серегу. Именно с этой точки зрения они и представляли ценность, а вовсе не потому, что были свидетельством его измен мне. Тут я, кстати, и про погром в своей квартире вспомнила. Тогда я решила, что это муж пакостит мне из вредности, но теперь думаю, что не муж, а недобрый дядя искал все те же фотографии. Про киллера я все-таки промолчала. Если дядя Жора узнает, что мы с Марьей убили человека, никакие силы небесные не заставят его поверить в то, что мне и в голову никогда не приходили кровожадные мысли насчет Сергея. Он запросто может сдать нас в милицию, а там доказывай свою невиновность. Труп спрятали, значит, виноваты.
— И ты, конечно, даже не догадываешься, кто желает ему смерти?
— Я о его делах ничего не знаю. И о том, что у него проблемы с законом, узнала от подруги, когда меня с работы поперли.
— Что ж, — усмехнулся дядя Жора, — сведений негусто. Есть теоретический убийца, но нет повода.
— Повод, может, и есть, мы его просто не знаем, — возразила я.
— Если бы хотели убить лишь твоего мужа, так и на повод наплевать. Мне-то по крайней мере без разницы, жив он или нет, раз ты с ним разводишься, но ведь и тебя убить хотели, причем уже дважды. Выходит, либо ты хорошо знаешь возможного убийцу и он убирает потенциального свидетеля. Либо для того, чтобы получить желаемое, нужно сразу два трупа: его и твой. Хотя есть третий вариант, самый простой: ты шантажируешь мужа и…
— Нет, — отчаянно замотала я головой.
— Нет? — нахмурился он, глядя на меня сурово и проницательно.
— Честно, нет.
— Врать мне ни к чему, раз уж я на твоей стороне.
Я сочла излишним повторяться и молча насупилась.
— Хорошо, будем исходить из того, что ты говоришь правду. Твой муж богатый человек?
— Наверное, — пожала я плечами. — У него хорошая квартира, «Лексус», мне подарил «Пежо», и деньги в шкатулке практически никогда не переводились.
— А где «Пежо»? Ты же на «Жигулях» ездишь.
— «Пежо» я ему оставила, раз куплен на его деньги, а на «Жигули» мне мама одолжила. Квартира эта бабушкина, правда, отремонтирована за счет мужа.
Выходило, что я оправдываюсь, и мне это не понравилось. Дядя Жора продолжал сверлить меня взглядом.
— Твой муж составил завещание? — спросил он.
— Зачем? — удивилась я. — Он же молодой и умирать не собирается.
— Как знать. Близкие родственники у него есть?
— Родители умерли, братьев и сестер нет. Тетка есть, кажется, где-то в Кустанае. Уверена, у него нет никакого завещания.
— И если он вдруг умрет, все деньги отойдут тебе?
— Да не нужны мне его деньги, — возмутилась я.
— Не тарахти. Если не будет ни тебя, ни твоего мужа, а близких родственников тоже не наблюдается, кому же достанутся деньги? — Он смотрел на меня, а я молчала и ерзала. — Может, компаньон есть?
— Никогда о нем не слышала.
— Очень жаль. Немного ты знаешь о своем муже.
— Впредь буду осмотрительнее, — съязвила я.
— А что, есть кто-нибудь на примете? — улыбнулся дядя Жора.
— Я еще даже не разведена, — буркнула я.
— Одно другому не мешает.
— Это вы так считаете, а у меня свое мнение на этот счет,
— Виктор, — позвал он, морячок появился почти мгновенно, — надо бы кое-что узнать о муже нашей девочки.
— Так мы же… — начал Виктор, но тут же кивнул:
— Хорошо.
— Особенно о состоянии его финансов. Твоя задача — разведка на уровне слухов, кто что говорит в его окружении. Придется тебе свести знакомство с местной шпаной.
— Сделаем, — кивнул Виктор серьезно, а дядя Жора продолжил:
— Я позвоню Вадиму Андреевичу, он, конечно, сделает все возможное, но и тебе придется постараться.
— Главное — хорошие рекомендации, — подмигнул мне морячок.
— Иди, — сказал дядя Жора, — не то сюда Марья Никитична явится. Почитайте еще что-нибудь божественное.
— Мы телевизор смотрим, — сообщил Витя. — Похоже, со святой Ириной покончено.
— Хорошо, смотрите телевизор. Главное — сюда ее не пускай.
Морячок, хмыкнув, исчез, а дядя Жора вновь обратился ко, мне:
— Давай-ка все еще раз повторим: ты уходишь от мужа, он уговаривает тебя вернуться и военных действий не предпринимает.
— Меня с работы выперли, — напомнила я.
— Хорошо. Допустим, он хотел усложнить тебе жизнь. Как далее развивались события?
— Пришла Марья и сообщила о разговоре Сергея с его другом, у которого Марья работала. Из их разговора следовало, что муж собрался меня убить.
— И в ту же ночь появились те двое?
— Да.
— Занятно.
— Вы что, Марью подозреваете? — всполошилась я. — Да вы на нее только посмотрите…
— Выглядит совершенной дурой, — кивнул он. — Однако это ничего не значит.
Тут я опять вспомнила о том, что мы киллера убили; между прочим, убила его Марья. О господи, но не могу же я в самом деле ее подозревать.
— По-вашему, она меня убить решила?
— Она любовница твоего мужа. Слушай, а у него с головой проблем нет? Выбор довольно своеобразный.
— Марья добрая, — нахмурилась я, — и они росли вместе, в одном дворе.
— Хорошо, он разглядел в ней прекрасную душу, а она его за это полюбила, когда же он дал ей отставку, она вполне могла пожелать напакостить вам обоим.
Я покосилась на дверь, беспокоясь о том, как бы Марья нас не услышала, и сказала:
— Она добрая, к тому же у нее на все это ума не хватит.
— Допустим. Утром она освободила тебя от пут и в твоей квартире задержалась по сей день. А те двое парней, как они себя вели?
— Связали меня и ушли.
— Не грозили, не пытались… как-то напугать? — нашел он подходящее выражение.
— Они вообще не произнесли ни слова, просто привязали меня к кровати и ушли. Но я до смерти перепугалась.
— И пошла в милицию?
— Конечно. Только толку от этого ни на грош.
— Будем считать это началом военных действий.
Мне еще раз пришлось повторить в мельчайших деталях свою историю, но я по этому поводу не сетовала, потому что теперь, восстанавливая ход событий, многое видела совершенно иначе. Когда очередь дошла до неудачного покушения, то есть до того момента, как нас с Марьей едва не сбила машина, дядя Жора вдруг спросил:
— Может, он и не хотел сбивать?
Я задумалась. Если бы действительно хотел, то, пожалуй, сделал бы все половчее. Зато опять-таки здорово напугал. И я написала очередное заявление в милицию.
— Материальное подтверждение вашей вражды с мужем, — кивнул дядя Жора. — Дальше больше. Теперь и господин Бойко появился. Все стало очень серьезно, к тому же господин Бойко решил, что ты хочешь избавиться от Сергея, так?
— Так, — тяжко вздохнула я, — и я вряд ли смогу его разубедить. Он вроде вас, недоверчивый.
— Вот-вот. И если сейчас твой муж и ты вдруг скончаетесь в результате несчастного случая и прочих малоприятных вещей, это вполне могут списать на вашу вражду: ты разделалась с мужем, а он с тобой. Человек, придумавший все это, явно не без юмора.
— Знать бы, что это за гад такой, — пробормотала я.
— Узнаем, — пообещал дядя Жора. — Что-нибудь подозрительное заметила? Может, кто-то здесь вертелся, соседей расспрашивал?
— За мной везде «Опель» таскался. У парня, что за рулем сидел, на руке татуировка «Гена», зовут его Кубарев Геннадий Александрович, и адрес есть. Только в милиции мне сказали, что его связь с моим мужем доказать надо, а когда Марья про этого Гену рассказала Сергею, он куда-то исчез. Гена, я имею в виду.
— Не исчез, пересел на «Хонду», — сообщил дядя Жора.
Я взглянула на него с тихой грустью.
— А откуда вы… — но продолжать свою мысль не стала, зато вспомнила о другой подозрительной машине. — Еще «Чероки» был, он мне сразу не понравился. Я номер запомнила.
Лицо дяди Жоры стало слегка недовольным, от номера, записанного на листе бумаги, он отмахнулся.
— Это Витин «Чероки», — сухо сказал он.
— Так Витя за мной следил? — спросила я.
Хотелось, чтобы это прозвучало грозно, но вышло так себе. Ответить дядя Жора не успел, потому что в гостиной дурным голосом заорала Марья. Я вскочила и бросилась туда, потому что она звала меня. Марья с вытаращенными глазами тыкала пальцем в телевизор, орать она перестала и теперь шептала посиневшими губами:
— Явился за нашими грешными душами…
Поначалу я подумала, что Марья имеет в виду Витю, мне он тоже казался подозрительным, и насчет душ она права, может, и впрямь душегуб. Но Витя сидел в соседнем кресле и пытался вжаться в спинку с перепугу. На Марью он смотрел так, точно всерьез опасался: набросится и загрызет. Опять же, тыкала пальцем она все-таки не в Витю, а в экран телевизора, следовательно, угроза исходила оттуда.
Я перевела взгляд на экран и в первое мгновение растерялась, не в силах понять, чего это Марью так разбирает. На экране была фотография мужчины, а женский голос просит всех, кому что-либо известно об этом человеке, срочно сообщить по телефону… Что-то в нем показалось мне знакомым, не в телефоне, в лице на фотографии.
— Это нам за грехи наши, — заревела Марья. — То есть мне… нашли дядьку-то…
Я схватила ее за руку и, не обращая внимания на заинтересованные взгляды мужчин, поволокла ее в ванную, включила воду, чтобы ненароком не подслушали, и укоризненно сказала:
— Что ты орешь?
— Как же мне не орать, если не сегодня-завтра в тюрьму, — обиделась Марья.
— Будешь орать, еще быстрее там окажешься.
— Сима, надо сдаваться. Чистосердечное признание… того… засчитывается, человеку послабление дается. И господь учит не лукавить, а всю правду…
— Всю правду надо было сразу говорить. А теперь… с чего ты взяла, что нас арестуют? Нашли дядьку, и что? С какой стати непременно на нас будут думать?
— А на кого? — шмыгнула носом Марья.
— Ну… не знаю. Давай подождем впадать в панику. Дядька — киллер, тебе это не хуже меня известно. Подумай, сколько у него врагов.
— Так-то оно, конечно, так, — вздохнула Марья, — но все равно боязно.
— Бойся, только не ори. Иначе в самом деле в тюрьме окажемся.
— Надо Олега предупредить, — встрепенулась она.
— Ага, и напугать его до смерти. У него и так с головой проблемы.
— Тогда я просто не знаю, что делать, — пожаловалась Марья.
— А это точно наш дядька? — нахмурилась я. — Вроде и не похож.
— Похож, еще как. Ты его не разглядела, а я-то когда под ним лежала… Рядом фонарь и какой-то тип, с которым ты разговариваешь, а у меня мурашки по всей спине… Короче, я его очень хорошо разглядела и могу с уверенностью сказать — он. Сима, я сегодня с тобой лягу, всю-то ноченьку мне не спать, вдруг явится по мою душу… У тебя мел есть?
— Зачем тебе мел?
— Круг начертить, чтоб за него не сунулся. Он по кругу будет бегать, а к нам не пробьется. И еще кресты везде поставим и молиться будем.
— Я буду спать, а ты так и быть, молись. Мел есть в швейной машинке, раньше точно там лежал. Кресты начертим, только, ради бога, не ори и о дядьке помалкивай. Папины друзья обещали помочь, но если они про дядьку узнают, сразу сдадут нас ментам. Поняла?
— Поняла, — кивнула Марья и первой покинула ванную.
Дядя Жора с Витей тихо сидели в креслах. При нашем появлении они оживились.
— У Марьи было видение, — сообщила я, видя их заинтересованность. — Мужчина на фотографии очень похож на одного ее родственника. Теперь она вспомнила, что у того на лбу родимое пятно, а у этого нет. Но на всякий случай позвоним завтра в Якутск. Он ведь там живет? — спросила я.
— Там, — кивнула она с готовностью.
— Вот. А сейчас уже поздно и звонить неприлично из-за разности часовых поясов.
— Он даже не в самом Якутске, и телефона у него нет, — кашлянула Марья.
— Тем более, — заключила я. — Вот сейчас проводим наших гостей…
— Я думаю, нам лучше остаться, — заявил дядя Жора.
— Конечно, — невероятно обрадовалась Марья и укоризненно посмотрела на меня. — Мы вдвоем можем и не справиться. Как попрут, никакой мел не спасет. Уж я-то знаю. Я когда в монастыре была, одна богобоязненная старушка рассказывала: у них в деревне колдун жил…
— Марья, колдуны — это суеверие. Лучше молитвы читай, чем глупости болтать.
— Я и молитвы… Какая ты, Сима, упрямая, тебя сегодня с моста скинули, а тебе и горя мало. Олег советовал нам охрану нанять, так чего от своего счастья отказываться? Чем не охрана, и денег не берут.
Мне очень хотелось придушить ее, однако упоминание о недавнем покушении произвело на меня впечатление, и после недолгих пререканий я нехотя согласилась.
* * *Марья устроилась со мной на кровати, а как устроились мужчины, не знаю, я выдала им постельные принадлежности и решила, что на этом моя миссия закончена. Вопреки Марьиным опасениям, ни живые, ни мертвые в ту ночь нам не досаждали.
Утром я проснулась рано, но вскоре смогла убедиться, что кое-кто встал ни свет ни заря. Не успела я выбраться на кухню, чтобы сварить себе кофе, как там появился дядя Жора. Он успел побриться, одет был в голубую пижаму и белый махровый халат с голубой отделкой. К такому комплекту очень бы подошел пентхауз, но уж никак не моя квартира. Но потрясли меня не дорогие привычки дяди Жоры, а то, когда и как эти вещи попали в мой дом. Вот тут-то и выяснилось, что Витя успел съездить по прежнему адресу и перевезти их багаж ко мне. Представляете, как я обрадовалась? Мало мне Марьи, теперь еще и эти двое.
Дядя Жора пил кофе, поглядывая в окно, выглядел он настоящим барином и уговаривал меня не волноваться по поводу их гостевания.
— Как только мы будем уверены в твоей безопасности, сразу покинем ваш город. Если честно, я совершенно не заинтересован в том, чтобы задерживаться здесь хотя бы на час.
— Я помню, вы выполняете волю моего покойного родителя в ущерб своим интересам. Он вдруг засмеялся и сказал:
— Ты даже не представляешь, насколько ты права.
Я решила быть гостеприимной хозяйкой и занялась завтраком. Тут мне позвонила Элька, мы немного поболтали (о своих проблемах я предпочла не рассказывать), и я вернулась в кухню. К этому моменту там уже появилась Марья, должно быть, ее разбудил звонок. Она заняла место у плиты, чем, признаться, меня порадовала. Я подумала, ничто мне не мешает заняться работой, и вернулась в свою комнату. В течение дня я покидала ее только трижды, зато в шесть вечера смогла отправить с курьером выполненную работу.
Один раз ко мне заглянул дядя Жора. Наверное, он страдал от безделья, а может, от Марьи прятался. Он постоял за моей спиной, пялясь в компьютер, и сделал два толковых замечания, из чего я заключила, что трудимся мы в смежных областях.
— Дядя Жора, — улыбнулась я, — откройте свою страшную тайну.
— Какую? — повернулся он ко мне, глаза его вновь отливали желтизной. Он явно тяготеет к классическому стилю, а эти желтые линзы вовсе никуда не годятся. Театральщина какая-то… Он тоже улыбнулся и подмигнул мне.
— Откуда вас черт принес, — пожала я плечами, отвечая на его вопрос. — И кто вы вообще такой?
— Друг твоего папы, ты же знаешь. И знаешь откуда. Из Сургута.
— Теперь и это вызывает сомнения, — вздохнула я. — Но хоть на один вопрос честно ответить можете?