Меня тут же начала мучить совесть: со всеми этими ужасами я совершенно забыла об Олеге. Я кратко пересказала ему события последних дней и пообещала сегодня же заглянуть в больницу. В свою очередь он сообщил, что чувствует себя неплохо, и чувствовал бы даже хорошо, если бы не беспокоился за меня. Разговор он закончил неожиданно.
— Ты меня любишь? — спросил он так, точно я раз пять до этого клялась ему в любви. Выходило, что беспокоиться следовало за него, а не за меня.
— Ты замечательный, — не придумала я ничего умнее и поторопилась дать отбой. — Зачем вам Гридин? — испытывая некоторую неловкость, спросила я.
— Возможно, он в курсе дел твоего мужа. Вдруг Сергей все-таки оставил завещание?
— Ничего подобного Гридин мне не говорил, хотя мы несколько раз беседовали о муже.
— Вдруг что-то изменилось, — уклончиво ответил дядя Жора, и я позвонила Андрею. Он был несколько удивлен, услышав мой голос.
— Ты в городе? — спросил он с беспокойством. — Я бы советовал тебе уехать на некоторое время.
— Я и уехала, живу на даче у друзей, очень хотела бы с тобой встретиться.
От встречи Андрей не отказался, правда, намекнул, что считает ее несвоевременной из соображений моей безопасности. Я в свою очередь заверила, что нахожусь под надежной защитой.
* * *Дядя Жора вызвался ехать со мной. Так как до встречи еще было время, я предложила заглянуть в больницу к Олегу. Он явно шел на поправку, по крайней мере так казалось, до той поры, пока он не увидел дядю Жору. По неясной причине граждане относились к дяде Жоре настороженно. Впрочем, я лукавила, потому что и сама считала его темной лошадкой, причем не без оснований. О последних событиях я поведала Олегу еще по телефону, и говорили мы в основном о его здоровье. Разговор как-то не клеился. Я выжидала, когда можно будет проститься, а Олег беспрестанно косился на моего спутника, столь явное его неприятие слегка меня раздражало: обратиться за помощью к дяде Жоре было идеей самого Олега.
Сообразив, что действует больному на нервы, дядя Жора простился с ним, сказав, что подождет меня в машине. Лишь только за ним закрылась дверь, Олег схватил меня за руку и горячо зашептал:
— Этому человеку нельзя верить.
— Да я в принципе никому не верю, — ответила я. Но Олегу этого показалось мало.
— Он сомнительный тип. Не удивлюсь, если окажется, что он связан с криминалом. У меня глаз наметанный.
— По-моему, он олигарх, — пожала я плечами. — Марья в этом практически убеждена.
— Все олигархи жулики, — не унимался Олег. — Меня удивляет, как девушка с твоими моральными устоями…
— С устоями, должно быть, тоже проблемы: не забывай, мой покойный муж был не в ладах с законом, а я об этом даже не подозревала.
— Ты собралась за него замуж? — ахнул Олег.
— За кого? — растерялась я.
— За дядю Жору. И это в благодарность за то, что я рисковал своей карьерой, свободой, даже жизнью, помогая тебе? Стоило появиться денежному мешку, и я тебе уже не нужен, ты больше не собираешься связать со мной свою судьбу?
— Разве я когда-нибудь собиралась? — искренне удивилась я.
— Ах, вот как… — Олег пошел пятнами и явно намеревался наговорить мне гадостей, но вдруг передумал, затих, размышляя о чем-то, и наконец изрек:
— Если это из-за того, что муж тебе ничего не оставил… Не стоит бросаться на шею первому встречному. Я уже сказал, что готов… и вообще… деньги не проблема.
— Ну, не знаю, — не поверила я. — Про себя я так сказать не могу. В связи с этими неприятностями работаю я кое-как, моих сбережений надолго не хватит, у Марьи вовсе никаких сбережений, а я чувствую ответственность…
— Ты меня не любишь, — взвился Олег, что было довольно странно. Конечно, не люблю, какие тут могут быть сомнения?
— Когда ты перестанешь нервничать, то вспомнишь, что о любви я тебе ничего не говорила и уж точно ничего не обещала.
— Все женщины лгуньи, — завопил он. — Стоило появиться этому мерзавцу…
Я хотела съязвить, что к «мерзавцу» меня отправили чуть ли не силой, к тому же дядя Жора женат, отец двоих детей, и как возможный возлюбленный по этой причине никакой ценности не представляет. Но, поразмыслив, решила, что если начну оправдываться, то сделаю только хуже. Пусть Олег немного погневается на меня, зато оставит глупые мысли и мы вновь будем добрыми друзьями.
— А как он на тебя смотрит… — продолжил он. — Хоть бы постыдилась являться сюда со своим любовником, когда я практически при смерти…
Тут стало ясно: Олег заговаривается. Я поднялась, поцеловала его в лоб (он дернулся, как от удара) и пообещала на днях непременно навестить его.
Направляясь к машине, я вдруг подумала: что это там Олег болтал о взгляде дяди Жоры. Скорее всего фантазировал, но все-таки начала приглядываться. С моей точки зрения, дядя Жора вел себя безукоризненно, в том смысле, что видел во мне исключительно дочь покойного друга, доставлявшую ему много хлопот. Он иногда нервничал и морщился, но терпел.
Дядя Жора ожидал в машине, являя собой образчик джентльмена. Как людям свойственно обманываться!
— По-моему, он в тебя влюблен, — заметил дядя Жора, имея в виду Олега. Я это никак комментировать не стала, и тогда прокомментировал он:
— Что и неудивительно. Ты красивая девушка.
— Вся в отца, — кивнула я, а дядя Жора усмехнулся.
* * *Андрей ждал меня в кафе в Конюшенном переулке. Увидев дядю Жору, он непроизвольно поморщился. Дядя Жора, напротив, лучисто улыбнулся и поспешил представиться:
— Шувалов Георгий Степанович.
— Дядя Жора — старинный папин друг, — пояснила я.
Улыбка Андрея Петровича вышла довольно кислой. Дядя Жора подвинул стул мне и сам устроился с удобствами.
— Вы, должно быть, знаете, наша девочка попала в неприятную историю, — доверительно сообщил он. — Мы пытаемся ей помочь. Вы, надеюсь, тоже?
— Да, конечно, — активно закивал Андрей.
— Не оставил ли муж Симоны каких-либо указаний относительно своих денег?
На этот вопрос Андрей отвечать не спешил, откинулся на стуле, пожевал губами и наконец изрек:
— Понимаю, что вы имеете в виду, но вынужден вас разочаровать: это не поможет раскрытию убийства.
— Как знать, — пожал плечами дядя Жора.
По неизвестной причине он Андрею ужасно не нравился. Андрей махнул рукой:
— Вам все равно скоро сообщат… Как раз в день убийства Сергей появился у нас в офисе. Он был взбешен. По-моему, он всерьез считал, что Симона желает его смерти. Без конца повторял, что она ни копейки не получит, и потребовал составить завещание.
— И кому отойдут его деньги? — полюбопытствовал дядя Жора.
— Фитнес-клубу, — ответил Андрей, чем, признаться, здорово удивил меня.
— Фитнес-клубу? — переспросил дядя Жора, точно сомневаясь.
— Да. Симона знает: Сергей увлекался спортом и вообще… считал спорт необходимой составляющей жизни. Разумеется, его намерение оставить все деньги клубу было чистым ребячеством, точнее, желанием насолить жене. Я даже не пытался его отговорить, в таком он был состоянии, поэтому завещание мы составили. Я был уверен, что через день-два он успокоится и аннулирует его. Свою долю в фирме он завещал компаньону, все остальное надлежит продать и перевести деньги на счета клуба. Всю наличность, само собой, тоже, это где-то порядка ста тысяч долларов.
Могу сказать с уверенностью: то, что практически из моего кармана увели сто тысяч, никакого впечатления на меня не произвело.
— Плюс квартира, — с печалью глядя на меня, продолжил Андрей, — машины, это еще где-то триста пятьдесят тысяч. Кое-что отойдет нам, я имею в виду нашу фирму, за услуги, но в любом случае клуб разбогатеет.
— У клуба есть владелец? — спросил дядя Жора. Андрей вновь посмотрел на меня.
— Клуб организовали девять лет назад десять человек. Они хорошо знали друг друга и просто хотели иметь место, где можно было встретиться, заняться спортом. Поначалу это был небольшой зал, арендованный на стадионе. Потом они вошли во вкус, да и люди прибывали. Когда клуб начал приносить доход, решили не мудрить и делить его поровну, то есть на тех самых десятерых человек. Клуб стал невероятно популярным, пришлось избрать правление и назначить президента. Президентом выбрали моего отца, хотя в клуб он заезжал лишь однажды. Думаю, тем самым клубу просто хотели добавить респектабельности. Из десяти человек, выкупив доли остальных, осталось шесть.
— Не мог кто-то из этих шестерых желать Сергею смерти? — спросил дядя Жора.
— Но не из-за клуба же? — удивился Андрей. — Во-первых, о завещании вряд ли кто знал. Я вообще отнесся к нему несерьезно, а Сергей попросту не успел кому-нибудь рассказать. В тот день в клубе он не появлялся, если только случайно встретился с кем-то вне клуба или говорил по телефону. А во-вторых, какой в этом смысл? Деньги пойдут не конкретному лицу, следовательно, в корыстных целях их не используешь. Если же вы имеете в виду, что кто-то таким образом увеличил свою долю, так это попросту смешно, все шесть человек, то есть теперь пять, очень богатые люди, и деньги, что приносит клуб, да еще разделенные на шесть частей, и деньгами-то назвать нельзя. Поймите, этот клуб просто дорогая игрушка для серьезных мужчин. Кстати, один из этих шестерых — я, и могу вас заверить: завещание не повод для убийства, по крайней мере та его часть, что касается клуба. Еще раз повторяю: это просто взбалмошная выходка Сергея, желание досадить жене. Разумеется, он совершенно не предполагал, что оно когда-нибудь вступит в силу.
— Но теперь вступит?
— Наверное, — пожал плечами Андрей, — если не будет оснований считать его недействительным, — вздохнул Андрей, глядя на меня. — Я невольно лишил тебя денег.
— Меня это не огорчает, — успокоила его я.
— Хорошо, — склонив голову набок, точно прислушиваясь, продолжил дядя Жора, — с клубом выяснили. А что с фирмой?
— Понятия не имею. Как я уже сказал, доля Сергея отходит компаньону. Думаю, следствие это заинтересует, и если что-то… в общем, вы понимаете.
— А вы сами что думаете об убийстве Сергея?
Андрей опять быстро взглянул на меня и торопливо ответил:
— Теряюсь в догадках. Мне ничего не известно о его делах. С компаньоном отношения у него, по-моему, хорошие, по крайней мере, ничего похожего на недовольство я от Сергея не слышал. А ты?
Вопрос адресовался мне. Если честно, о компаньоне я услышала впервые, о чем и поспешила сообщить им.
Вскоре мы простились, не знаю, извлек ли дядя Жора что-то полезное из разговора, я — нет. На деньги мужа я не рассчитывала и теперь хотела лишь одного: найти убийцу и забыть, что на свете существует человек по фамилии Бойко. Когда мы уже садились в машину, я вспомнила про звонок жены Гридина и подумала: стоит ли сообщить об этом Андрею — и решила, что не стоит. Тем более что наш разговор не состоялся.
* * *Я ожидала, что мы вернемся домой, но дядя Жора ехал в ином направлении. Я спросила, куда это мы направляемся, и он сказал:
— Давай-ка навестим Геннадия Александровича.
Я не сразу сообразила, кого он имеет в виду, и лишь когда свернули на улицу Гастелло, вспомнила, что молодой человек на «Опеле» с татуировкой «Гена» на ладони некоторое время везде таскался за мной.
— Зачем? — спросила я и получила ответ:
— Зададим пару вопросов. Вдруг узнаем что-то путное.
— Я на него в милицию заявила, а там мне сказали, что беседовать с ним — труд напрасный.
— Так то в милиции, — пожал плечами дядя Жора.
Дом под номером три мы нашли сразу, поднялись на второй этаж, дядя Жора позвонил, и дверь незамедлительно открылась. К моему величайшему удивлению, на пороге стоял морячок и проникновенно нам улыбался. Только я собралась выразить удивление, как дядя Жора, взяв меня за руку, провел в квартиру. Морячок запер дверь, а я, заглянув в ближайшую комнату, увидела мужчину в шортах и футболке с верблюдом и надписью «Тунис». В общем-то ничего особенного, если бы не одно обстоятельство: он был прикован к батарее наручниками и сильно расстраивался по этому поводу.
— Ну, урод, — сердито повторял он и тут заметил нас, посмотрел на меня, нахмурился и отвернулся.
— Удивительно зловредный субъект. Ругается, как сапожник, и даже лягаться пробовал, — пожаловался Виктор.
— Это он погорячился, — утешил его дядя Жора, взял стул и придвинул его ближе к батарее.
Мужчина, который и был Геной, судя по татуировке на руке, заволновался и с подозрением косил на него глазом.
— Он нам все расскажет, — убежденно кивнул дядя Жора.
Морячок тут же принял излюбленную позу: облокотился на спинку стула, на котором сидел дядя Жора, скрестил ноги и разом стал похож на кота, только что не мурлыкал.
— Думаете, его сообразительности хватит понять, что это в его интересах? — заметил морячок.
— Несомненно. Молодой человек не производит впечатление идиота. А только идиот в его положении…
— Чего надо-то? — спросил Гена, пытаясь скрыть волнение.
— Что нам надо? — обратился дядя Жора к морячку.
— В самом деле, что? — нахмурился тот. — Да ничего, в сущности. Такую малость, что даже неловко было беспокоить.
— Если вы из-за девчонки, — кашлянул Гена и кивнул в мою сторону, — так я совершенно ни при чем. Мне ее муж велел за ней приглядывать. Она ментам натрепала, что кто-то к ней в квартиру залез. Серега считал, что она врет, но беспокоился, вот и приставил следить за ней меня и Вальку Жарова. А когда она нас засекла и настучала ментам, дал отбой. Потом вовсе пошли какие-то непонятки…
— По-моему, в его рассказе мало искренности, — заметил дядя Жора, опять-таки обращаясь к морячку. Тот нахмурился.
— Люди всегда склонны что-то скрывать, даже если это не в их интересах, — согласился он, а Гена вновь заволновался.
— И ничего я не скрываю. Очень надо. Серега погиб, и мне на это дело теперь начихать. Говорю, там сплошные непонятки, сам черт не разберет.
— За черта ты зря волнуешься, — подвигав ушами, мурлыкнул морячок. — Он большой мастак разбирать и запутывать. Я прав?
Дядя Жора согласно кивнул, а Гена поспешил продолжить:
— Мне что, как было, так и расскажу. Значит, Серега велел смотреть за ней, чтоб чего дурного не вышло, но сам в ее ночных гостей не верил и думал, что она нарочно натравила на него ментов. И я так думал до тех пор, пока в ее квартире шмон не устроили. Серега говорил, сама же и устроила, но это не так. Я к ней в квартиру заглядывал, когда ее Валька пас. В квартире был полный порядок, но когда они с конопатой вернулись, то сразу вызвали ментов, а потом и Серега приехал. За такое время погром не учинишь, значит, взаправду кто-то был и что-то искал.
— А вам что в моей квартире понадобилось? — решилась спросить я.
— Серега думал, что у тебя хахаль появился. Велел проверить записные книжки и прочее: фотки там, записки…
— Кто ж сейчас записки пишет? — искренне удивилась я. — А мобильный на что?
— Не мое это дело размышлять, на что да почто. Я проверил: все чисто. А после меня еще кто-то в квартире шарил. Это точно. Хотя Серега и сомневался, думал, что она всем голову морочит. Потом, когда девчонка меня засекла и ментам настучала, Серега дал отбой. Эта слежка, говорит, ей на руку, еще скажет, что я ее замочить хочу.
— Может, и правда хотел, — съязвила я.
— Нет, — покачал головой Гена. — Он хоть и здорово злился, но худого тебе не желал. А вот кто-то от тебя точно надумал избавиться.
— Откуда бы тебе знать, если Сергей запретил следить за мной?
— Так и было: запретил. А потом опять заволновался и сказал: присмотри. Я «Чероки» засек, доложил, а Серега удивился, откуда, говорит, их черт принес. Потом выяснили: парни из охранного агентства. Серега говорит, совсем спятила, охрану наняла. Это, говорит, она нарочно, тень на плетень наводит. А уж когда девчонку с моста столкнули, пошла полная белиберда.
— Ты видел, кто столкнул? — спросил морячок.
— Ага. Мордастый парень, лет двадцати пяти, среднего роста, волосы светлые, на предплечье татуировка вроде ножа или кинжала, не разглядел. Серега велел искать его, и мы бы непременно нашли, если бы его самого…
— Кто ж Серегу-то убил? — вздохнул морячок, вопрос звучал как риторический, но Гена поспешил на него ответить.
— Ясно кто: Хохол. Серега с его женой любовь крутил, а вот она донесла. — Тут он кивнул в мою сторону. — Серега был на баб падок и кого только не перетрахал. Оно и на здоровье, только ж надо соображать, с кем можно, а от кого лучше бежать как черт от ладана. А у него, что касается баб, никаких соображений, только смешки одни. Вот и досмеялся.
— Это твои догадки или есть подтверждения?
— А тут никаких подтверждений не надо, все яснее ясного. Хохол Серегу всегда недолюбливал, Серега на их воровские заморочки плевал с высокой башни, а Хохлу это не нравилось. Хотя он сам тоже не из блатных, сидел лет двадцать назад, и то за хулиганство, но очень ему нравится вся эта бодяга с законами и прочее. Кино насмотрелся, козел старый. Значит, Серегу он не жаловал, а уж когда узнал, что тот ему рога наставил, совершенно озверел, что и понятно. Теперь он может сколько угодно болтать, что ни при чем, все равно никто не поверит.
— Значит, парня, что ее с моста толкнул, вы упустили? — спросил морячок.
— Да растерялся я, поначалу к ней кинулся, спасать, гляжу, один спасатель уже есть, ну, я за парнем, а его и след простыл. Видел только, как в «БМВ» садился, но номеров не разглядел.
Гена вздохнул и замолчал, но продолжал коситься одним глазом на дядю Жору. Тот посидел задумавшись и наконец соизволил заговорить:
— Не знаю, что думаешь ты, а я так следующее: тот, кто убил Серегу, тот и от его жены пытался избавиться. Может, это Хохол, а быть может, и нет. Но узнать надо. Поэтому если вдруг чего-то услышишь или увидишь… Номер телефона тебе Витя оставит. — С этими словами дядя Жора покинул комнату, кивком предлагая мне последовать за ним.
Конечно, я последовала. Витя ненадолго задержался, надеюсь, для того, чтобы освободить пленника.
— Если уж мы теперь от Хохла не прячемся, так, может быть, мне стоит вернуться в свою квартиру? — сказала я.
— А чем тебе не нравится дом? — удивился дядя Жора.
— Я человек привычки. К тому же Марья утверждает, что вы поселились там, не поставив в известность хозяев.
— У нее чрезвычайно развито воображение. Я снял этот дом через свою фирму, так что еще полгода ты можешь жить там совершенно спокойно.