— Зачем же он ходит в таком виде? — потрясенно спросил Степан. — И притворяется пьяным?
— Все привыкли представлять магов благообразными и правильными до тошноты. А ему нравится быть другим, — сказал Сергей спокойно. — Кроме того, это отличное развлечение. И польза немалая. Провоцируя людей на агрессию, он заставляет их ее выбрасывать. Ты же видел, как все рядом с ним успокаивались?
— Еще как! — Степан озадаченно погладил затылок. — Клянусь менталом!
— Та же дамочка наверняка вечером бы устроила дома скандал, а теперь в ней уже нет агрессии, — Сергей остановился у неприметной двери. — Вот мы и пришли.
На вывеске Степан прочитал «Культурно-просветительское общество «Знание».
— Мы встречаемся здесь раз в месяц, в актовом зале, под видом группы психологической разгрузки, — сказал наставник, открывая дверь. — Приходят те, кто может и хочет. Но сегодня народу должно быть много.
— Да-да, — Степан кивнул. Он вдруг ощутил, что волнуется. Мысли скакали галопом, и сосредоточиться было невероятно сложно. Слова наставника доходили будто сквозь слой ваты.
— Постарайся вести себя спокойно и скромно, — говорил тот, шагая по полутемным коридорам. — Не опозорь меня. Некоторые из клана тебя уже знают, но большинство увидит в первый раз.
— Откуда? — пискнул Степан, с трудом проталкивая слова через пересохшее горло. — Они меня знают?
— Всех учеников, кандидатов в члены клана незримо для них ведут и страхуют, некоторых — с самого детства, — ответил Сергей слегка рассеянно и распахнул дверь, за которой оказалась ярко освещенная большая комната. Оттуда доносился приглушенный гомон.
Не чуя под собой ног, Степан переступил порог. В первые мгновения от волнения он почти не осознавал происходящего. В полной прострации снял куртку и по подсказке учителя повесил ее на стоячую вешалку, изрядно уже заполненную. Вокруг сновали какие-то люди, наставнике кем-то здоровался, пожимал руки.
В один миг его взгляд задержался на лице, показавшемся знакомым, и стоило Степану приглядеться, как он не смог сдержать изумленного возгласа:
— Майя, ты?
Девушка услышала, повернулась, и на круглом ее лице засияла улыбка. Откуда-то сбоку донеслось хмыканье наставника, но Степан не обратил на него внимания.
— Да, это я, — сказала Майя, подходя. — Что тебя удивляет?
— Ну, я не думал встретить тебя здесь, — ответил молодой человек несколько смущенно.
— И зря, — покачала головой девушка, отчего по ее черным длинным волосам забегали блики. — Наставник представил меня в клане полгода назад.
Ощутив нечто вроде укола от уязвленного самолюбия, Степан повернулся к Сергею. Тот смотрел спокойно, лишь в самой глубине серых зрачков пряталась насмешка.
— Что, обидно? — сказал он, выдержав паузу. — Но для каждого свой срок, и определяет его не учитель, а ученик, собственными успехами и неудачами.
— Да-да, — пробормотал Степан, все еще чувствуя себя уязвленным. Но Сергей не дал ему замкнуться к себе. Кивнув Майе «Мы оставим тебя ненадолго, хорошо?», он взял ученика под локоть и повел через комнату:
— Сейчас представлю тебя кое-кому, пока само собрание не началось.
Перед Степаном сменялись лица, в уши ему сыпались имена представленных. Он кивал, не забывал улыбаться, но мало кого запомнил. Врезалось в память одно лицо, вызвавшее сильнейшее ощущение, что Степан его уже где-то раньше видел: светлые глаза, резкие, словно застывшие черты… Но память извернулась опытным борцом, и вспомнить, где он встречал этого человека, назвавшегося Виктором, новичок клана не смог.
Пока Сергей представлял ученика, входная дверь несколько раз открывалась, впуская людей. А затем вдруг как-то стало ясно, что никто больше не придет. Из глубины помещения, оказавшегося чем-то вроде зала для семинаров, натаскали стульев, и все расселись — двумя кругами, один внутри другого. Всего в комнате оказалось тридцать пять человек. Слева от Степана во внешнем кольце оказался Сергей, а по правую руку — тот самый старик из троллейбуса, облаченный в ту же драную тельняшку. На молодого человека он посмотрел со смешинкой, даже хитро подмигнул. Степан отвернулся.
Разговоры прекратились, как по команде, и слово взяла пожилая, совершенно неприметная женщина. Встретишь такую на улице с сумками, и ни за что не догадаешься, что она может думать о чем-то, кроме семейных дел и работы.
— Всем добрый вечер, — сказала она сильным, звучным голосом. — Рада вас всех видеть. А тех, кто пришел в первый раз, — особенно.
Тут женщина со значением поглядела на Степана, и тот ощутил, что краснеет. Почувствовал, что все смотрят на него, и опустил взгляд.
— Сегодня нас не так много, — продолжила тем временем женщина. — И хотелось бы…
Окончание фразы потонуло в грохоте, с которым распахнулась дверь. В помещении возник самый странный тип, которого Степану приходилось видеть — седые волосы торчали так, что делали голову вошедшего похожей на одуванчик, на мятом лице яростно сверкали глаза, а одет он был в драное пальто поверх легкомысленно-голубой пижамы. На ногах пришельца болтались галоши.
«Безумный Отшельник!» — пронесся по рядам удивленный шепот.
Гость в пижаме тем временем шагнул вперед, и по комнате раскатился удивительно сильный голос:
— О, я вижу! — возопил человек-одуванчик и вскинул руки к потолку. — И падет тьма! И придут те, кому живые — что грязь под ногами!
К удивлению Степана, никто не вскочил, не стал звонить в психбольницу, не попытался остановить вопящего старика.
— Смерть сотрет всю силу вашу с лица земли! — крикнул тот после небольшой паузы, рухнув на колени. — И все станет чистым, чистым!
Голос крикуна стал под конец пронзительным, он безжалостным сверлом ввинчивался в уши, не давая пошевелиться. Когда стало тихо, Степан вздохнул с облегчением, и не он один.
Кричавший молча поднялся с колен, и пошатываясь, вышел.
Некоторое время висела тишина. Степан ощущал, что маги ошеломлены и напуганы. Спас положение тот самый смутно знакомый Виктор. Он встал и сказал резко:
— Предсказания Безумного Отшельника всегда сбываются, это мы знаем! И сегодняшнее пророчество было мрачным. Но мы — по-прежнему клан, и пока мы живы, должны действовать. Мы знаем, что смерть всегда рядом, но из этого знания должны черпать мужество для встречи с чем угодно!
Виктор сел, и тут заговорили все разом.
Воспользовавшись сумятицей, Степан наклонился к уху учителя и прошептал:
— Кто это был?
— Этот дед? — голос Сергея звучал спокойно, на губах блуждала рассеянная улыбка. — Это Безумный Отшельник. Он не то что бы маг, и уж точно не принадлежит ни к одному из кланов. Изредка появляется то там, то здесь, и в предсказаниях он ни разу не ошибся…
Явление пророка, что было бы уместно в библейские времена в Иудее, но никак не в конце двадцатого века в советской стране, выбило собравшихся из колеи. Некоторое время наблюдался беспорядок, собрание разбилось на отдельные группки, затем удалось организовать связную беседу.
Речь шла о вещах, для Степана понятных лишь отчасти. Обсудили пророчество, сойдясь на том, что это «Выдумки выжившего из ума старика!». Большинство из магов говорили о том, что клан очень силен и готов отразить какую угодно атаку.
Затем перешли к разговору о каких-то ареалах ответственности, долго и нудно рассуждали о том, что делать со здоровенной геопатогенной зоной, которая вызывает болезни и несчастные случаи как минимум в трех десятках домов.
Степан совсем заскучал и встрепенулся лишь в тот момент, когда объявили начало общей медитации.
— Расслабься, — шепнул Сергей ученику. — И закрой глаза. Не пугайся тому, что увидишь. Ты первый раз в группе, и могут быть сюрпризы…
Степан послушно опустил веки. Под ними оказался сумрак, такой же, как обычно. Кожу почти сразу начало покалывать. Словно тысячи маленьких теплых иголочек одновременно прикоснулись ко всему телу…
И в тот же миг серый занавес перед глазами ушел в сторону, словно кто-то отодвинул кусок материи, закрывающий обзор. Впереди обнаружилось бездонное иссиня-черное пространство, полное огоньков — белых, желтых, оранжевых, зеленых…
«Космос?» — только и успел подумать Степан, как картинка сменилась. Он оказался висящим среди желто-оранжевой пустоты, а над головой вращался огромный серебристо-матовый диск. На миг показалось, что от него к Степану тянется тонкая белая ниточка, протыкает его темя, а затем картинка вновь сменилась…
— Все, выходи, — сказал над ухом знакомый голос, и Степан осознал, что совершенно забыл о времени. В последние мгновения пришло сильное ощущение сопричастности чему-то огромному, живому. Он почувствовал себя частью, клеткой исполинского организма. Это было приятно, и возвращаться из теплого единства в обыденную жизнь, превращаться в одинокий атом, оторванный от собратьев, до боли не хотелось…
Но цепкие пальцы потрясли за плечо, и Степан с невольным стоном открыл глаза. Зрение не сразу удалось сфокусировать, и лицо наставника он видел словно сквозь туман.
— Сейчас-сейчас, — разлепил юноша непослушные губы. — Я встану.
— Поторопись, — серьезно ответил Сергей. — Наше время здесь закончилось, надо уходить.
С неимоверным трудом воздел Степан тело на ноги и потащился за учителем. Когда вышли на улицу, там уже было темно, и свежий ветер гонял запахи ночного города, словно заигравшийся кот — мячик.
— Сейчас пойдем в гости, — сказал Сергей ученику, который моргал, пытаясь приспособиться к сумраку.
— К кому? — спросил Степан.
— К Жанне, — отозвался Сергей. — Она, кстати, предпочитает называть себя «ведьмой». Посидим небольшой компанией, чаю попьем. Тут недалеко.
Двинулись. Ботинки шуршали по асфальту, уличные фонари сияли тусклыми желтыми лунами.
Степан сначала шел последним, затем догнал наставника, пристроился рядом. Спросил шепотом, недоверчиво буравя спины спутников:
— А те, кто был на встрече — это весь клан?
— Что ты, нет, — ответил Сергей. — Во всем клане гораздо больше человек.
— А сколько всего кланов? — не унимался любопытный ученик.
— Не знаю, — наставник равнодушно пожал плечами. — Мне думается, что около сотни. На столь огромный город, как наш, это немного. Восемь миллионов жителей — это не шутки.
Идти на самом деле оказалось недалеко. Свернули в арку, выдающую дом еще сталинской постройки. Прошли по двору, начисто лишенному какого-либо освещения. Под ногами что-то чавкало, и когда вошли в подъезд, то на обуви обнаружились потеки грязи.
Дверь с латунной семеркой гостеприимно распахнулась.
— Заходите, — сказала хозяйка, зажигая в прихожей свет.
В квартире пахло непривычно, какими-то благовониями, все пространство полов, исключая прихожую, покрывали толстые мягкие ковры. Гости по ним, один за другим, прошли на кухню.
Степан втиснулся в самый угол, к окну, и принялся украдкой рассматривать соседей. По дороге так и не смог понять, в какой же компании оказался. Хозяйка хлопотала у плиты, волосы ее в свете низко висящей старой лампы с зеленым абажуром отливали золотом. Рядом с учеником примостился Сергей, севший так, чтобы быть в полумраке. Напротив него, через узкий стол — Виктор, запомнившийся еще на общей встрече. Между ним и Степаном — Майя, с мягкой улыбкой на полных губах. На другом конце стола — высокий, мрачного вида мужчина с пронзительными голубыми глазами и неопределенного возраста женщина, подвижная, словно ртуть.
— Да, как хорошо… чтомы собрались, чтовы думаете обэтом… ну сегодня? — заговорила она, едва усевшись.
Из ее скороговорки трудно было что-то понять, но Сергей, похоже, давно с этой женщиной общался и привык ее понимать. С мягкой улыбкой он прервал торопливую речь:
— Диана, не спеши. Давай хоть чаю выпьем. Потом побеседуем о серьезном.
Пока расставляли чашки и пиалы с вареньем, Сергей поведал про встречу в троллейбусе. Рассказ вызвал веселое оживление.
— Ох, уж Евгений Николаевич, — сказала Диана, хохоча. — Сколько его знаю, а он все так же забавляется!
— Да, силен старик, — согласился Виктор, прихлебывая обжигающий напиток.
Чай пах травами, и от первого же глотка свежо и легко становилось в голове.
— Пейте, — радушно сказала хозяйка, зажигая сигарету. — А я пока подымлю.
Дым причудливыми извивами поднимался к лампе, и хотя Степан всю жизнь ненавидел табачный запах, сейчас он не вызывал раздражения. Лишь приятно щекотал ноздри.
— Чтоже вы, все же отом, что сказал Отшельник? — Диана, как и следовало ожидать, покончила с напитком первой.
Торопливость ее не выглядела признаком нервности, скорее неотъемлемым свойством натуры — более стремительной, чем все находящиеся рядом. Она просто жила немного быстрее, чем все остальные.
— Отшельник врать не станет, — сказала хозяйка, давя сигарету в пепельнице. — Не таков он.
— Никто не обвиняет его во лжи, — живо откликнулся Сергей. — Просто уж больно странную вещь он предсказал. Что вернутся времена Сталина и вновь начнется охота на магов?
— Врядли, — ответила Диана, быстро моргая. — Не верю!
— Нынешний режим скорее развалится, чем ужесточится, — сказала Майя.
— Логично, — кивнул Сергей. — Но все же, что-то Отшельник увидел?
— Мне кажется, не важно, что конкретно он узрел, — флегматично заметила хозяйка. — Главное — что нам делать, откуда ждать опасности?
— Да, по-ослушайте, — неожиданно громко сказал глубоким басом мрачного вида мужчина, который до сих пор сосредоточенно молчал. — Ведь не зря по-оется в песне «Две тысячи лет война, война без особых при-ичин…».
И, откинувшись в кресле, он вновь замер.
— Да, Саша, ты уж скажешь — редко, но метко, — засмеялась хозяйка. — Война идет, и гораздо дольше, чем двадцать веков. Но темные сейчас не столь сильны, чтобы представлять угрозу, и тотальная бойня на уничтожение — маловероятна.
— Да и источников, чтобы усилиться, у них особенных нет, — пожал плечами Сергей. — Любые прямые попытки прорыва из демонических миров будут пресечены сверху.
— Ты в это веришь? — спросил Виктор. — Глаза его в этот момент показались Степану зелеными, хотя на общей встрече он бы поклялся, что они голубые. — Что кто-то придет нас спасать?
— Ну… — неуверенно отозвался Сергей, но договорить ему не дала Диана.
— Конечно, — заявила она с абсолютной убежденностью. — Какжеиначе?
— Сомневаюсь, — хмыкнул Виктор. — Не стоит тешить себя мыслью, что человек — пуп мироздания, и если нас прижмут, кто-то окажет нам помощь. Надеяться имеет смысл только на себя, а верить, что мы знаем все о возможных опасностях этого мира, — глупо.
— Логично, — пробормотал Сергей. — И что ты предлагаешь?
— Что он может предложить, кастанедовец отпетый? — усмехнулась хозяйка. — Только призовет следовать учению великого и непогрешимого дона Хуана.
Виктор в ответ на шутливый выпад только улыбнулся.
— А все-таки, — неуверенно произнесла Майя. — В последний месяц происходит что-то странное… Я чувствую…
— Что же? — Сергей посмотрел на ученицу с интересом. По чувствительности она дала бы фору любому из присутствующих магов, за исключением, может, Виктора.
— Мне кажется, — в глазах девушки отражалось сомнение, стоит ли вообще об этом говорить, — в городе появилась некая новая сила, новое живое существо… Огромное и очень странное. Это не эгрегор, те полуразумны, это же — неразумно вовсе, но не так, как, например, предметы, а словно ребенок, не обретший сознания… Иногда я чувствую себя частью этого огромного… непонятного, и мне приятно и страшно одновременно…
Маги зашумели, задвигались. Сквозь гомон прорезался голос Виктора:
— Да, и я испытывал нечто похожее, неделю назад.
— Но я не понимаю, какую эту угрозу может представлять для нас? — скептически хмыкнула хозяйка, закуривая очередную сигарету.
— Ия непонимаю, — вздохнула Диана, и резко, словно ее подстегнули, вскочила со стула. — Все, мнепора! Поздно!
— Да и мы, пожалуй, пойдем, — Сергей глянул на Степана с Майей, и те послушно поднялись.
Ночь встретила прохладным ветром и истеричным собачьим лаем. До троллейбусной остановки шли все вместе, а дальше потихоньку начали разделяться. В метро расстались окончательно, Сергей с учениками сели в пустой вагон.
— А ты веришь в грядущие неприятности, наставник? — спросил, не удержавшись, Степан.
— Не могу сказать, чтобы я полностью в них уверовал, — ответил Сергей рассудительно. — Но Майю провожать мы сегодня пойдем вместе. Неспокойно мне что-то. А предчувствиям я привык доверять.
Степан скорчил недовольную гримасу — надеялся довести девушку до дома сам, но спорить не стал.
Когда выбрались из метро на поверхность, начался дождь. Особенно неприятный после теплого воздуха подземелья, он проникал сквозь одежду и оседал на коже, вызывая невольную дрожь.
После того как за Майей захлопнулась дверь квартиры, Степан предложил:
— Что, пойдем пешком? Тут недалеко. Быстрее же получится.
— Ладно, — согласился Сергей, хотя в сердце колола остренькая иголочка, сигнализируя об опасности.
Не успели они пройти и квартала, как дурные предчувствия оправдались. Из мокрой тьмы выступили трое. Одинаково коротко стриженые, глаза блестят во мраке, отражая свет фонаря.
Сергей ощутил, как рядом напрягся ученик. Сразу понял, что это не обычные подростки, вышедшие на ночную улицу в поисках легких денег и адреналина. Троица была слишком спокойна, и веяло от них не злобой и ненавистью, как от обычных грабителей, а хорошо замаскированной, мощной агрессивностью…
Средний из трех с хакающим выдохом воздел руки над головой, другие двое начали расходиться в стороны.
— Отойди, — крикнул Сергей Степану, поняв, с кем их свела судьба осенней ночью. Трое адептов модного ныне «энергетического каратэ». Решили опробовать силы не на слепых и глухих куклах — обычных людях, а на тех, кто может дать сдачи.