– Если не ошибаюсь, достопочтенный Андрюс Пярт, – сказал он. У него было пресное, неопределенное произношение человека, который выучил английский как иностранный язык, но в самом престижном учебном заведении.
– Совершенно верно, – с непроницаемым выражением подтвердил заместитель министра. Однако от Белнэпа не укрылось, что Пярт заинтригован. На этом приеме собрались люди, далекие от эстонской политики, и проницательный взгляд Белнэпа не вязался с образом завсегдатая светских тусовок.
– Странно, что мы с вами еще ни разу не встречались, – тщательно взвешивая слова, продолжал Белнэп. Еще одна наживка, призванная продлить интерес собеседника: это заявление подразумевало, что у них могли бы быть причины встретиться. На лице Пярта появился отблеск любопытства, несомненно, впервые за весь вечер. – Меня попросили это исправить.
– Вот как? – Полускрытые нависшими веками глаза эстонца оставались непроницаемыми. – И почему же?
– Прошу прощения. – Лишь теперь Белнэп протянул руку, причем сделал он это величественным жестом. – Роджер Деламейн.
Заместитель министра обвел взглядом зал.
– Из компании «Гринелл интернешнал», – многозначительно добавил Белнэп. Он назвал себя именем человека, который действительно являлся управляющим директором «Гринелл»; Пярт при желании сможет без труда разыскать в Интернете его биографию, но без фотографии.
– «Гринелл интернешнал», – повторил эстонец, бросив на Белнэпа взгляд, говоривший целые тома, правда, на иностранном языке. – Вот как. Значит, вы намереваетесь основать музыкальное отделение, да? – Мимолетная усмешка, похожая на тик. – Вероятно, вас интересует военная музыка?
– На самом деле это мое страстное увлечение, – сказал Белнэп, обводя рукой вокруг. – Эстонские традиции хорового пения. Я не мог упустить такого случая.
– Это наполняет нас чувством гордости, – механически ответил Пярт.
– Но я являюсь приверженцем и других эстонских традиций, – быстро добавил Белнэп. – К сожалению, здесь я нахожусь не только в связи со своими личными пристрастиями. Надеюсь, вы понимаете. Мой приезд в Таллин связан с характером деятельности нашей компании. Совершенно неожиданно возникли непредсказуемые потребности. Все произошло стремительно, и руководство компании, включая меня, делает все возможное, чтобы решить проблему.
– Был бы рад оказаться вам полезным.
Улыбка Белнэпа стала чуть ли не нежной.
– Возможно, вы сможете принести мне пользу.
После двух часов чтения мелкого шрифта глаза у Андреа горели и чесались, в голове начинало гудеть. Борясь с усталостью, молодая женщина записала на листе бумаги несколько колонок цифр и дат. Быть может, в этом есть какой-то смысл. Здесь приходилось полагаться на интуицию, отложив дальнейшие изыскания на то время, когда она вернется на планету Земля. Взглянув на часы, Андреа вдруг решила просмотреть архивы за апрель того года, когда погибла ее мать. Самый страшный месяц. По крайней мере, самый страшный для нее.
В архивах фонда не было ничего, что имело хоть какое-то отношение к той давней трагедии. Прислонившись к стеллажу, Андреа рассеянно уставилась на ряды черных пластмассовых коробок на полке напротив, погруженная в свои мысли. Краем глаза заметив какое-то движение, она обернулась и увидела приближающийся на полной скорости электрокар. «Разве они не должны предупреждать сигналом о своем появлении?» – недовольно подумала Андреа. Чувствуя приток адреналина, она отступила в сторону, освобождая дорогу.
Однако кар вильнул следом за ней, словно – но это же невозможно! – водитель намеренно хотел на нее наехать. Андреа вскрикнула, увидев, что на голове у водителя кара мотоциклетный шлем с опущенным тонированным стеклом. Вместо лица она увидела лишь свое отражение, и образ собственного ужаса заставил ее очнуться. В самый последний момент Андреа подпрыгнула вверх, уцепилась за полку и, собрав все силы, подтянулась, уходя от столкновения. Боже милосердный!
Промчавшись мимо, кар резко затормозил. Сидевший в нем мужчина быстро соскочил на пол. Спрыгнув вниз, Андреа добежала до конца ряда стеллажей, повернула влево и нырнула в следующий длинный коридор. Лабиринт полок надежно ее спрячет, ведь так? Добежав до очередного коридора, молодая женщина несколько раз повернула наугад, углубляясь в бескрайнее, тускло освещенное хитросплетение стеллажей. Она бежала, высоко вскидывая колени, и ее туфли на пенополиуретановой подошве поскрипывали лишь изредка. Наконец, задыхаясь, Андреа обессиленно опустилась на пол рядом с колонной секции «К», ряда «Л», и тотчас же – проклятие! – под потолком вспыхнула люминесцентная лампа, заливая секцию ярким светом. С таким же успехом она могла бы закрепить на голове поисковый маячок. Карточка-пропуск зажигает свет там, куда ее приносят. Вслушавшись, Андреа различила тихое завывание электрокара: мужчина в шлеме ехал следом за ней.
Затем послышались шаги, футах в двадцати. Значит, тут есть еще кто-то. Осторожно выглянув из-за стеллажа, Андреа мельком увидела другого мужчину, одетого в камуфляжную форму, судя по всему, вооруженного. И он здесь не для того, чтобы ей помочь. Андреа было очень нелегко свыкнуться с этой мыслью: всю ее жизнь вооруженные люди – как правило, полицейские – были на ее стороне. Заботились о ней, оберегали ее. Андреа понимала, что далеко не всем доводится испытать подобное, однако ей выпало это сомнительное удовольствие. Карточка. Схватив ее, Андреа дернула за шнурок. Карточка ей враг. С ней нужно как можно скорее расстаться. Или, быть может, ее удастся как-нибудь обратить себе на пользу?
Резко рванув с места, Андреа добежала до конца ряда и, петляя, преодолела еще несколько секций. Теперь она находилась где-то в ряду «П». Андреа спрятала карточку-пропуск в коробке с документами и, как только вспыхнули люминесцентные лампы, забралась на самую верхнюю полку и оказалась среди длинных рядов круглых железных банок, в каких хранятся катушки с кинопленкой или магнитной лентой. Она доползла до конца ряда, где лампы не горели. Удалось ли ей двигаться достаточно бесшумно? Андреа распласталась на верхней полке, невидимая – или так ей хотелось верить. Затем она отодвинула одну тяжелую банку, чтобы видеть происходящее на полу, в двенадцати футах под ней.
Первым подоспел мужчина в камуфляже. Не увидев молодую женщину, он быстро заглянул в соседние проходы, затем с разочарованным видом вернулся в освещенную секцию и осмотрел полки, пытаясь найти или Андреа, или ее карточку. Убедившись в тщетности своих усилий, мужчина достал рацию.
– Сучка сняла карточку, – произнес он скрежещущим голосом. – Очень рискованная стратегия, черт побери. «Тета» уже дала разрешение ее убить?
Разговаривая, он шел по проходу вдоль ряда «П», приближаясь к Андреа. Главное – это правильно рассчитать время. Подняв обеими руками тяжелую железную банку, Андреа ждала, когда скрытая в полумраке фигура окажется прямо под ней. И вот – сейчас! – она бросила банку.
Послышался сдавленный крик. Высунувшись, Андреа увидела, что мужчина лежит распростертый на полу, а банка валяется у него на голове.
«О господи, Андреа, что ты сделала? О господи!»
Она ощутила волну накатившейся тошноты и отвращения. Этот мир был для нее чужим. Это не она, она так не поступает.
Но если нападавшие ошибочно решили, что она не станет защищаться всеми фибрами своего существа, они глубоко ошиблись. «Есть ли у нас разрешение ее убить?» Эти слова вернулись дуновением арктического воздуха.
В груди Андреа заколотил кулак ярости. «Нет, козел, а вот у меня оно есть!»
Она соскочила вниз, повиснув на полке на руках, словно ребенок на турнике, и спрыгнула на пол, прямо на неподвижное тело. В кобуре на поясе лежало оружие. Бока плоские, без выступающего барабана, так что это, вероятно, пистолет, а не револьвер. Схватив, Андреа в свете далеких люминесцентных ламп его изучила.
Ей еще никогда в жизни не приходилось держать в руках оружие. Трудно ли будет выстрелить из него? Она знает, каким концом направлять пистолет на цель, и для начала это уже неплохо, правда? В музыкальных видеоклипах певцы-рэперы любят держать пистолет боком, хотя Андреа представить себе не могла, как это способно сказаться на траектории полета пули. В кино ей бесчисленное количество раз приходилось видеть, как оружие не стреляет, потому что его забыли снять с предохранителя. А у этого пистолета предохранитель есть? И вообще, начнем с того, заряжен ли он?
Проклятие! На рукоятке нет таблички с краткой инструкцией по использованию, к тому же у Андреа все равно не было бы времени ее прочитать. Честно говоря, она понятия не имела, что произойдет, если она нажмет на спусковой крючок. Быть может, ничего. Быть может, сначала пистолет необходимо взвести или как там это называется. Но, быть может, тот тип уже полностью приготовил его к стрельбе.
Проклятие! На рукоятке нет таблички с краткой инструкцией по использованию, к тому же у Андреа все равно не было бы времени ее прочитать. Честно говоря, она понятия не имела, что произойдет, если она нажмет на спусковой крючок. Быть может, ничего. Быть может, сначала пистолет необходимо взвести или как там это называется. Но, быть может, тот тип уже полностью приготовил его к стрельбе.
Или одно, или другое. Не исключено, что от пистолета ей будет больше зла, чем пользы. Тип в шлеме с черным стеклом увидит, что она тщетно нажимает на спусковой крючок, и спокойно расправится с ней. Присев на корточки у края стеллажа, Андреа сжалась в комок, наблюдая за тем, как мужчина в шлеме несется к ней в электрокаре.
Затем он ее удивил. Выйдя из кара, мужчина в шлеме приблизился к колонне и… куда он пропал?
Прошло полминуты; по-прежнему никаких его следов. Забравшись на нижнюю полку, Андреа, как могла, спряталась среди ящиков с документами и стала слушать.
Наконец она услышала шаги и осторожно высунула голову. У нее внутри все оборвалось: мужчина в шлеме ее нашел. Он медленно приближался к ней. Андреа оставалась совершенно неподвижной, чувствуя себя как лягушка, которая не знает, что ее заметили.
– Ну же, иди к папочке, – сказал мужчина, медленно приближаясь к ней. В его руке было какое-то черное пластмассовое устройство, на кончике которого зловеще плясала электрическая дуга. Что-то вроде шокового пистолета. Мужчина швырнул Андреа пластмассовые наручники. – На, возьми, надень себе на руки. Тебе же так будет лучше.
Андреа по-прежнему сидела не шелохнувшись.
– Ты ведь знаешь, что я тебя вижу, – чуть ли не игривым тоном продолжал мужчина в шлеме. – Здесь больше никого нет. Только мы с тобой. И я никуда не тороплюсь. – У него в руке потрескивал голубыми искрами шоковый пистолет. Второй рукой мужчина расстегнул кожаный ремень и начал растирать себе промежность. – Эй, малышка, босс говорит, это самое большое наслаждение. – Он приблизился еще на несколько шагов. – Ты, сучка, почему бы тебе не доставить мне сегодня максимум наслаждения?
Не раздумывая, Андреа нажала на спусковой крючок. Громкий звук выстрела ее оглушил и напугал. Мужчина в шлеме остановился, но не упал на пол, не издал никаких звуков. Неужели она промахнулась?
Андреа снова нажала на спусковой крючок, потом еще раз. Третья пуля разбила стекло на шлеме, и наконец мужчина, отлетев назад, свалился на пол.
Спустившись на пол, Андреа распрямила ватные ноги и подошла к застреленному человеку. Она его узнала, узнала сросшиеся брови, похожие на крылья летучей мыши, лицо, покрытое красными пятнами. Это был один из тех, кто остановил ее машину в Исследовательском треугольнике. «Есть ли у нас разрешение ее убить?» По всему телу молодой женщины пробежала дрожь. Вдруг она увидела безжизненные глаза лежащего у ее ног мужчины и согнулась пополам. Ее вырвало; горячее, едкое содержимое желудка выплеснулось изо рта убитому на лицо, и когда Андреа это увидела, ее вырвало снова.
…На плечо эстонскому министру легла мясистая рука.
– Андрюс! – протрубил чересчур жизнерадостный голос. Грузный, шумный мужчина с черной тенью щетины на щеках. В его дыхании чувствовался запах популярной в Эстонии анисовой водки. – Пойдем, познакомишься со Стефанией Бергер. Она из звукозаписывающей компании «Полиграм». Очень заинтересована в перспективе открыть в Таллине студию. А может быть, даже и региональный отдел продаж. – Из уважения к англоязычному собеседнику он обратился к заместителю министра по-английски.
Повернувшись к Белнэпу, Андрюс Пярт виновато улыбнулся.
– Как жаль, вам следовало предупредить меня о своем приезде в Эстонию.
– Мои коллеги, напротив, считают это счастливым совпадением. То, что я оказался в Таллине в момент кризиса. Я имею в виду, счастливым для нас. – Он понизил голос. – А может быть, и для вас тоже?
Заместитель министра бросил на него взгляд, в котором любопытство смешивалось с беспокойством.
– Я скоро вернусь, мистер…
– Деламейн, – подсказал Белнэп.
Он отошел к длинному столу, накрытому кружевной скатертью, за которым официанты торопливо удовлетворяли заказы на напитки и закуски, но продолжал краем глаза наблюдать за Андрюсом Пяртом. Заместитель министра выслушал оживленно говорящую женщину, отвечая вежливыми кивками и ослепительной улыбкой, открывающей искусственные зубы. Затем он потрепал по плечу шумного толстяка, судя по всему, бизнесмена, одного из спонсоров этого мероприятия, и показал жестом, что разговор еще будет продолжен. Однако Белнэп отметил, что Пярт вернулся к нему не сразу. Вместо этого он, достав сотовый телефон, скрылся в соседнем помещении. Возвратился заместитель министра через несколько минут, несомненно, в более приподнятом настроении, чем раньше.
– Роже Деламэн, – сказал он, произнося имя и фамилию на французский манер, – благодарю вас за терпение.
Значит, Пярт навел справки, по крайней мере, попросил помощника проверить фамилию и ее отношение к международной компании «Гринелл интернешнал», занимающейся проблемами обеспечения безопасности.
– Я ничего не имею против обоих вариантов, – ответил Белнэп. – Когда мне приходится общаться с англоязычными людьми, я произношу свою фамилию одним образом, а мне было известно, что вы говорите по-английски. Имея дело с французами, я произношу ее по-французски. Я привык адаптироваться к внешним условиям, как и наша компания. У каждого из наших клиентов свои требования. Для защиты нефтеперерабатывающего комбината нужны одни навыки. Если же речь идет о дворце президента, необходимо показать совершенно другое лицо. Увы, обстановка в мире так неспокойна, и спрос на наши услуги постоянно растет.
– Говорят, ценой свободы является непрерывная бдительность.
– Практически то же самое мы сказали руководству горнодобывающей компании «Купрекс», когда оно, проснувшись однажды, обнаружило, что меднорудным шахтам компании угрожают сеющие смерть и разрушения повстанцы, руководимые так называемой Армией сопротивления всевышнего. Непрерывная бдительность, а также двенадцать миллионов долларов плюс прямые расходы – вот какова цена свободы, выраженная в ежегодных затратах.
– Не сомневаюсь, сделка была выгодна обеим сторонам. – Заместитель министра схватил крошечный бутерброд с одного из серебряных подносов, которые, казалось, сами собой парили в воздухе над толпой.
– Вот почему, если быть откровенным, я хочу поговорить с вами. Надеюсь, вы понимаете, что мы разговариваем с вами неофициально, да? Здесь я нахожусь в качестве частного лица, а не как представитель своей компании.
– Мы с вами находимся на приеме, едим крошечные кусочки ветчины на треугольных тостах. Разве можно придумать более неофициальную обстановку?
– Я знал, что мы с вами поладим, – заговорщическим тоном произнес Белнэп. – Видите ли, мы изыскиваем способ выполнить заказ на поставку значительной партии стрелкового оружия.
– Не сомневаюсь, у «Гринелл» имеются свои постоянные поставщики. – Пярт решил внимательно присмотреться к наживке.
– Постоянные поставщики не всегда могут удовлетворить неожиданные заказы. Кое-кто обвиняет меня в том, что я склонен к преуменьшению. Мне же больше нравится считать себя излишне скрупулезным. Говоря «значительная партия», я имел в виду, что нам предстоит… полностью снарядить пять тысяч человек.
Заместитель министра заморгал.
– Общая численность эстонских вооруженных сил составляет пятнадцать тысяч человек.
– В таком случае вы понимаете, с какой проблемой мы столкнулись.
– И этим людям предстоит охранять что – коммуникации, шахты? – Черные брови недоверчиво взметнулись вверх.
На любопытный, пристальный взгляд Белнэп ответил непроницаемым.
– Министр Пярт, если вы когда-либо доверите мне секрет, вы будете твердо знать, что я его никогда не разглашу. Я имею в виду и нашу компанию, и себя лично. В ремесле безопасности невозможно преуспеть, не заслужив репутацию надежного партнера, умеющего хранить чужие тайны. Я понимаю, что у вас имеются определенные вопросы. Надеюсь, вы не подумаете обо мне плохо, если я откажусь на них ответить.
Заместитель министра бросил на него жесткий взгляд, через несколько секунд смягчившийся до чего-то, похожего на одобрение.
– Мне бы очень хотелось привить эти же самые добродетели своим согражданам. К моему величайшему сожалению, в отличие от вас, Роже, они не умеют держать язык за зубами. – Оглянувшись вокруг, Андрюс Пярт убедился, что их никто не слышит, и продолжал: – Однако вы почему-то предположили, что я могу вам чем-либо помочь.
– Мне дали понять, что вы можете посодействовать заключению столь необходимой для нас сделки. Вряд ли нужно добавлять, что все заинтересованные стороны не останутся внакладе.
От Белнэпа не укрылось выражение алчности, мелькнувшее на лице заместителя министра. Подобно наркотику, это чувство разлилось по его жилам, сделав более торопливой его речь.