– И все же… – недовольно проворчал Либман.
– Для нас важно определить место этих просчетов в контексте общего успеха, – продолжал Банкрофт, – и смотреть вперед, а не назад. Как ты верно заметила, Джина, нам нужно учиться на своих ошибках и находить дополнительные меры защиты, которые предохранят нас от подобных ошибок в будущем. Расчет риска позволяет получить лишь асимптотическую кривую. Из чего следует, что всегда остается место для совершенствования.
– Как вы полагаете, нам следует направить в Эквадор наших ребят, чтобы убрать нужного типа? – спросил Бергесс.
– Об этом на время лучше забыть, – возразил Коллингвуд. – Совпадение будет слишком большим. Я имею в виду тот маловероятный случай, что кто-то отслеживает смерть людей по имени Хавьер Соланас. Тем не менее анализ потенциального риска покажет, что пока что лучше воздержаться от каких-либо действий. Что у нас еще интересного?
– Не сомневаюсь, все уже слышали про женщину из северных районов Нигерии, которую забили камнями насмерть, – сказала Трейси. – Судя по всему, деревенский суд посчитал ее виновной в прелюбодеянии. Я хочу сказать, это же настоящее Cредневековье!
Поль Банкрофт нахмурился.
– Надеюсь, вы не забыли взглянуть на общую картинку, – сказал он. – Можно подождать подтверждения от наших ученых мужей, но я предсказываю, что это событие, широко освещенное в средствах массовой информации, окажет в высшей степени благоприятные последствия на снижение скорости распространения ВИЧ. Мы снова становимся свидетелями синдрома «ребенка в колодце». Мировые средства массовой информации сосредоточивают внимание на одной женщине со скорбным взглядом и ребенком на руках. Проникновенный образ мадонны с младенцем. Однако средневековые законы этих неграмотных мулл, вероятно, предотвратят тысячи случаев заболевания СПИДом. То есть спасут тысячи людей от долгой, мучительной, болезненной смерти.
Коллингвуд кивнул.
– Для этого не нужно иметь особых мозгов, – подхватил он, поворачиваясь к Трейси. – Как ты думаешь, почему в мусульманских странах такой низкий уровень распространения ВИЧ? Когда половая распущенность находится под запретом и сурово карается, скорость распространения венерических заболеваний резко снижается. Взгляни на карту. В Сенегале один из самых низких процентов распространения ВИЧ во всей экваториальной Африке. Девяносто два процента населения страны составляют мусульмане. А теперь посмотри на его соседку, Гвинею-Бисау, в которой относительное количество мусульман вдвое ниже, чем в Сенегале, – а уровень распространения ВИЧ в пять раз выше. Так что в конечном счете это средневековое варварство – на общее благо.
– Еще в континентальном секторе что-нибудь есть? – спросил Банкрофт.
Бергесс изучил электронный список на экране монитора.
– Ну, что насчет министра горнодобывающей промышленности и энергетики Нигера? По-моему, он чинит препятствия важным программам помощи.
– Мы же это уже обсуждали, не забыли? – обеспокоенно спросила Джина Трейси. – Слишком много побочных эффектов. Нам пришлось отказаться от мысли найти кардинальное решение.
– Все это напоминает мне какую-то плохую пьесу, – сказал Коллингвуд. – Все утро я встречался с разными шишками.
– Можно подвести итог? Я сделаю это несколькими широкими мазками. – Бергесс помолчал, собираясь с мыслями. – Во-первых, министр Оквендо – слишком влиятельная фигура у себя в стране. Во-вторых, его место, скорее всего, займет Махамаду, министр финансов. Что нас полностью устроило бы, но сразу же возникает вопрос, а кто, в свою очередь, займет место Махамаду? Если его сменит Санну, все замечательно. Однако с таким же успехом преемником Махамаду может стать Сейни. И в конечном счете все станет только хуже. Вместо того чтобы устранять самого министра горнодобывающей промышленности и энергетики, возможно, лучше устранить Диори, его заместителя, отвечающего за интересующие нас вопросы. А наиболее вероятный преемник Диори – человек вялый и добродушный, как позволяют судить имеющиеся у нас данные. Его отец в свое время прославился тем, что расхищал государственные средства, но, как следствие, у его сына денег достаточно, и он работает в правительстве не ради них.
– Весьма любопытно, – задумчиво промолвил доктор Банкрофт. – Похоже, этот самый Диори и есть лучший в стратегическом плане выбор. Но давайте сначала поинтересуемся мнением наших ученых из второй команды; пусть они проверят наши расчеты. Независимая оценка всегда имеет большое значение, как мы выяснили на собственном горьком опыте. – Он бросил на Либмана взгляд, красноречиво свидетельствующий об общих прошлых ошибках.
– На то, чтобы просчитать новую модель, потребуется несколько дней, – предупредил Бергесс.
– В такой стране, как Нигер, с относительно малочисленной правящей элитой самые незначительные вариации на входе могут привести к существенным последствиям на выходе. Лучше перестраховаться, чтобы впоследствии не сожалеть о допущенных ошибках.
– С этим никто не спорит, – согласился Либман, подпирая подбородок руками в пятнах, говорящих о проблемах с печенью.
– Вот и хорошо. – Банкрофт бросил на Бергесса мрачный взгляд.
– А теперь займемся вопросом поглощения сети Ансари, – продолжал Либман. – Надеюсь, мы не напрасно потратили столько усилий, прибирая ее к своим рукам.
– Ты шутишь? Это будет один из самых гениальных ходов Поля, – сказал Коллингвуд. – Разумеется, какое-то время уйдет на решение организационных вопросов – то же самое происходит в случае обычного приобретения другой компании. Однако есть все основания предполагать, что в итоге мы сможем получить просто неоценимую информацию о клиентуре. А знания – это…
– Это сила творить добро, – закончил за него Банкрофт. – Все, что мы узнаём, идет на пользу великому делу.
– Совершенно верно, – с жаром закивал Коллингвуд. – Мир тонет в оружии. В настоящее время оно попадает к тому, кто готов выложить за него больше всех. Что хуже, нередко обе стороны в гражданской войне оказываются вооруженными до зубов. Вот уже тридцать лет это продолжается в Анголе. Абсолютно нерациональный подход. А теперь мы сможем направлять оружие тем странам и группировкам, которые должны его получить. Мы сможем усмирить провинции, в которых десятилетия бушует пожар междоусобицы, поскольку они получали достаточно оружия, чтобы продолжать войну, но недостаточно, чтобы одержать в ней победу. Это всегда самое страшное.
– Наш анализ геополитической обстановки не оставляет в этом никаких сомнений. В таких гражданских войнах, в которых не идет речь о полном истреблении какой-то группы населения, – сказал Банкрофт, – быстрая и решительная победа одной из сторон с гуманитарной точки зрения практически всегда предпочтительнее, чем бесконечное затягивание конфликта.
– Причем не важно, какой именно из сторон. Завязнуть в болоте взаимных обид и выяснений вопроса, кто начал первым, было бы большой ошибкой. А теперь у нас появляется возможность просчитать все данные, выбрать победителя и гарантированно обеспечить оптимальный результат. Только подумайте, каким безумием со стороны сети Ансари была поддержка этих горных племен в Бирме. Стрелковое оружие, списанная артиллерия, оплаченные деньгами, вырученными от продажи наркотиков. На протяжении многих лет это позволяло повстанцам вести войну с официальным правительством Мьянмы. Как будто у них имелась хоть какая-то надежда на успех! Все это было только во вред. Во вред горцам, во вред стране. Никому не нравятся репрессивные авторитарные режимы, однако затяжной вооруженный конфликт еще хуже. Затем, как только военные стабилизируют положение в стране, нам можно начинать работать с их режимом, заставляя его соблюдать гражданские права и заботиться о нуждах мирного населения.
– Ты хочешь сказать, те посредники, через которых повстанцы получали оружие от Ансари, переметнутся на другую сторону? – спросил Либман.
– Кто может разбираться в припрятанных арсеналах племен ва и каренни лучше их бывших поставщиков? Кому, как не им, знать принципы организации вооруженных отрядов повстанцев? Мы предоставим мьянманским генералам ключевую разведывательную информацию – и первоклассное оружие стандарта НАТО. Ключом к победе станет подавляющее превосходство в силах. И не успеем мы оглянуться, как на многострадальную землю Бирмы придет мир. В глобальной перспективе век народно-освободительных движений подходит к концу.
– Если только речь не идет о таком движении, которое поддерживаем мы сами, – поправил Либман.
– Свержение режима в результате открытого вооруженного противостояния всегда следует рассматривать в самую последнюю очередь, – истово закивал Коллингвуд. – Но если дело доходит до этого – что ж, это тоже решение. И мы еще далеко не полностью установили контроль над основными сетями поставки оружия. Разумеется, получив в свои руки организацию Ансари, группа «Тета» добилась и более непосредственной выгоды. В конце концов, тем, кто творит добро, тоже приходится себя защищать. – Он повернулся к Банкрофту. – Ты ведь согласен с этим, не так ли?
– Иглы дикобраза, – подтвердил Банкрофт.
– Если возникает угроза нашей безопасности, не важно, дома или за границей, мы решительно ее устраняем.
– Всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами, – согласился стареющий ученый.
Переглянувшись с Бергессом и Трейси, Коллингвуд вздохнул, собираясь с духом.
– В таком случае, Поль, нам необходимо поговорить об Андреа.
– Понимаю.
– Поль, ты принимаешь ситуацию слишком близко к сердцу. Прости за резкое высказывание. Но нам нужно принять какое-то решение. И пусть этим занимаются профессионалы. Твоя племянница превратилась для нас в головную боль. Отправившись в Розендейл, она переступила черту. Ты надеялся, что она прислушается к голосу разума. Теперь не вызывает сомнений, что ты ее переоценил.
– Или, напротив, недооценил. – В голосе Банкрофта прозвучали какие-то новые завуалированные нотки.
– Ты судил о ней предвзято.
– Вы всегда стараетесь увидеть в людях лучшее, – подхватила Трейси. – Что просто замечательно в качестве исходной предпосылки. Но вы также учили нас никогда не упорствовать в своих убеждениях и менять их перед лицом новых фактов.
В рассеянном дневном свете лицо Банкрофта внезапно стало выглядеть на много лет старше, чем обычно.
– Вы хотите, чтобы я перепоручил кому-то другому дело, связанное со своей родственницей, с моей племянницей?
– Вот именно, вы должны поступить так как раз потому, что она ваша родственница, – настаивала Трейси.
Банкрофт устремил взор вдаль.
– Не знаю, что сказать.
Показалось ли это Джине, или его голос действительно дрогнул? Когда философ обернулся к остальным, его лицо было пепельно-серым.
– В таком случае ничего не говори, – осторожно произнес Бергесс тоном, в котором прозвучали уважение и сочувствие. – Ты нас хорошо обучил. Позволь нам взять на себя часть ответственности. Предоставь это дело нам.
– Как ты всегда говоришь, – добавил Коллингвуд, – творить правое дело не всегда легко.
– Утихомиривать проклятую комиссию Керка тоже будет непросто, – вставила Трейси.
– Ты слишком молода, чтобы помнить слушания комиссии Черча, – заговорил самый пожилой из собравшихся за столом, Герман Либман. – Но мы с Полем ничего не забыли. В мире все развивается циклически.
– Как сезон муссонов, – тяжело промолвил Коллингвуд. – И историческая перспектива как-то мало утешает, когда оказываешься на пути урагана.
– Справедливо подмечено, – согласился Банкрофт. Он прищурился. – Знание – сила. Видит бог, мы перевернули немало камней в прошлом сенатора. И каких копошащихся тварей мы под ними обнаружили?
Повернувшись к Джону Бергессу, Коллингвуд взглядом предложил ему взять на себя обязанность сказать правду.
– Почти никаких, – грустно усмехнулся Бергесс, бывший следователь «Кролл эссошиэйтс». – Нам для наших целей необходимо что-нибудь крупное, а мы пока что ничего такого не нашли. Если честно, того, что у нас есть, не хватит даже на первую полосу заштатной провинциальной газетенки. Услуги основным финансовым спонсорам? Положим. Но все в рамках того, что в политике именуется «работой на благо избирателей». Грязные деньги? Ничего определенного; Керк четырежды избирался на свой пост, причем ему противостояли серьезные соперники, располагавшие достаточными средствами. Один из них больше десяти лет назад уже пытался обвинить в этом Керка, но все оказалось настолько запутано, что юридические эксперты так и не смогли определиться, был ли нарушен закон. Отдельные взносы от компаний, мажоритарные пакеты акций которых принадлежали КАЛПЕНФОНДГОССЛУЖ, Калифорнийскому пенсионному фонду государственных служащих. Если две компании в действительности являются подразделениями одной фирмы, размеры пожертвований превысили разрешенные законом суммы. – Слабая усмешка. – Один журналист спросил об этом Беннета Керка на пресс-конференции. Тот ответил: «Прошу прощения, вы не могли бы повторить еще раз?» И все разразились хохотом. На этом скандал закончился. Что-нибудь еще? Возможно, двадцать лет назад у Керка была интимная связь с официанткой из Рино, но та начисто отрицает подобное, но даже если бы и не отрицала, сомневаюсь, что газетчики ухватились бы за такое. Они сами приделали Керку нимб. В настоящий момент, для того чтобы хоть как-то пошатнуть его позиции, необходимо доказать, что он по меньшей мере совершал развратные действия в отношении всех до одного мальчиков Гарлемского детского хора.
– Купить Керка также не получится, – своим писклявым голосом подхватил Коллингвуд. – Я хочу сказать, вам уже известно о состоянии его здоровья. Керк хранит все в тайне, но если информация и всплывет, она лишь принесет ему волну общественного сочувствия. Он же тем временем устремил взор в вечность. Он понимает, что смерть не позволит ему еще раз баллотироваться в сенаторы, но у него пока достаточно времени и сил, чтобы наворотить нам горы неприятностей.
– Это подобно эффекту Самсона,[69] – добавил Бергесс. – От болезни Керка нам нет никакой пользы. У него хватит сил, чтобы повалить колонны и обрушить весь треклятый храм.
– Ты говоришь, что знание – это сила. – Коллингвуд бросил на Банкрофта многозначительный взгляд. – Вся беда, разумеется, заключается в том, что комиссия Керка все знает. Сенатору каким-то образом удалось получить информацию, которая просто не должна была попасть к нему в руки. Вот что превращает его в угрозу всему нашему делу.
– И у нас до сих пор нет никаких мыслей по поводу того, как это могло произойти? – Взгляд Банкрофта был внимательным, но лишенным беспокойства.
Коллингвуд пожал плечами.
Джина Трейси нетерпеливо встрепенулась.
– Я так и не могу взять в толк, почему бы нам просто не устранить сенатора Керка. Ускорить неизбежное. Вырвать колючку из нашей ступни.
Банкрофт угрюмо покачал головой.
– Очевидно, ты просто не думала об этом.
– Ты можешь представить себе, какая буря внимания поднимется? – с осуждением взглянул на Джину Коллингвуд. – Возможно, это даже окажется опаснее, чем сама комиссия.
– Но мы же группа «Тета», черт побери! – настаивала черноволосая женщина. – Именно с этой буквы начинается слово «танатос». – Она бросила взгляд на Бергесса. – По-гречески «смерть», правильно?
– Мне это хорошо известно, Джина, – устало промолвил Бергесс. – Но все те методики расчета риска, действующие по всему миру, применимы и здесь.
Трейси с мольбой посмотрела на Банкрофта.
– Но можем же мы предпринять хоть что-нибудь…
– Можешь не сомневаться, я не допущу, чтобы работу группы «Тета» пустил под откос какой-то любитель кукурузы из Индианы, – заверил ее Банкрофт. – Это я обещаю. Группа «Тета» во что бы то ни стало останется на острие благотворительности.
– Экстремальная филантропия, – грустно усмехнулся Бергесс. – Подобно экстремальным видам спорта.
– Пожалуйста, не шути над делом всей моей жизни, – тихо промолвил Банкрофт, однако взгляд его был полон строгого осуждения.
Наступившую тишину нарушили встревоженные голоса из центра связи, расположенного этажом ниже. Взбежавший по винтовой лестнице мужчина с тестообразным лицом бросил на собравшихся мрачный взгляд.
– Пришло еще одно сообщение от Генезиса.
– Еще одно? – упавшим голосом переспросила Трейси.
Сотрудник центра связи вручил Полю Банкрофту лист бумаги.
– Ребята внизу отнеслись к этому серьезно, – объяснил он остальным.
Мельком взглянув на сообщение, Банкрофт широко раскрыл глаза и, не сказав ни слова, передал листок бумаги Коллингвуду.
– Мне это не нравится, – тихо промолвил Коллингвуд, даже не пытаясь скрыть свое беспокойство. – Поль, а что думаешь ты?
На лице философа застыло сосредоточенное выражение. Посторонний человек, не заметив на нем ни тени страха, решил бы, что Банкрофт просто задумался; однако те, кто знал его близко, понимали, что приближается серьезный кризис.
– Что ж, друзья мои, получается, что нам предстоит решать более существенные проблемы, – наконец заговорил Банкрофт. – Генезис поднял угрозы на новый уровень.
– Мы будем действовать в соответствии с протоколом перебазирования, – сказал Коллингвуд, перечитывая сообщение. – На какое-то время вся деятельность здесь приостанавливается. Мы перебираемся в одно из запасных мест. Предлагаю тот центр, что находится неподалеку от Батлера, штат Пенсильвания. Мы сможем совершить это, не останавливая работу, всего за одну ночь.
– Мне невыносима мысль, что нам приходится уносить ноги, спасаясь бегством, – вздохнул Либман.
– Герман, это ненадолго, – успокоил его Банкрофт. – Не стоит обращать внимание на кратковременные неудобства, на которые мы идем ради обеспечения долгосрочной безопасности.
– Однако почему это происходит именно сейчас? – спросил Либман.