– Мне невыносима мысль, что нам приходится уносить ноги, спасаясь бегством, – вздохнул Либман.
– Герман, это ненадолго, – успокоил его Банкрофт. – Не стоит обращать внимание на кратковременные неудобства, на которые мы идем ради обеспечения долгосрочной безопасности.
– Однако почему это происходит именно сейчас? – спросил Либман.
– Когда мы полностью приберем к рукам сеть Ансари, – объяснил пожилому аналитику Бергесс, – остановить нас будет уже просто невозможно. Сейчас у нас переходный период, то есть мы уязвимы. Пройдя через все это, мы станем непобедимыми.
– Весь мир превратится в наш террариум, – подхватил Коллингвуд.
Либман по-прежнему сомневался.
– Но позволить Генезису…
– В первый раз «Инвер-Брасс» погиб вследствие того, что переоценил свои силы. – Голос Банкрофта зачаровывал своей решительностью. К ученому вернулись уверенность в собственных силах и властность. – Генезис готов повторить эту ошибку. Нам лишь необходимо продержаться несколько дней. Генезис будет уничтожен.
Либман не разделял оптимизм своего шефа.
– Или же будем уничтожены мы.
– Ты что, стал сомневаться, подобно апостолу Фоме в Гефсиманском саду? Я потерял твое доверие? – Лицо Банкрофта оставалось непроницаемым.
– В больших вопросах ты никогда не ошибался, – ответил уязвленный Либман.
– Благодарю за это признание, – ледяным голосом произнес Банкрофт.
Либман не сразу решился заговорить вновь, но десятилетия дружбы и преданности заставили его обратиться к великому человеку с полной откровенностью. Он откашлялся, прочищая горло.
– Но, Поль, когда-нибудь все случается в первый раз.
Когда кабина лифта, пискнув, остановилась на одиннадцатом этаже, Белнэп вышел в коридор, сохраняя для видеокамер наблюдения, которые могли быть установлены здесь, все то же слегка пресыщенное выражение человека, утомленного долгим перелетом. Компания «Эстотек» находилась этажом ниже; одиннадцатый был полностью отведен «СЕ-Майнсу». Как объяснил Геннадий Чакветадзе, «СЕ-Майнс» представлял собой фармацевтическую компанию, которая специализировалась на исследованиях в области так называемых биомаркеров. Целью была разработка методики проведения анализов – например, простого анализа крови, которые могли бы позволить отказаться от проведении хирургической биопсии при диагностике некоторых видов раковых заболеваний. Компания хвалилась тем, что действует в «стратегическом партнерстве с промышленностью, академической наукой и правительством». Много партнеров – много карманов, откуда черпать средства.
Белнэп остановил свой выбор на одном из трех маленьких кабинетов, расположенных на этаже. Сделал он это потому, что здесь, судя по всему, проводились лишь второстепенные работы, и, следовательно, меры безопасности были минимальными. У него на пути стояла лишь обшитая железом дверь с узкой полоской стекла, армированного стальной сеткой.
Убедившись, что камер наблюдения в коридоре нет, Белнэп вставил в замочную скважину узкий ключ, надавив на самый кончик, чтобы максимально повысить чувствительность. Затем он засунул в скважину до конца гребенчатую отмычку и потянул ее к себе, по очереди нажимая на все сувальды. Ничего. Как и опасался Белнэп, в замке использовался двусторонний ключ. Перевернув отмычку, он прошелся по нижним сувальдам. Только через несколько минут напряженной, мучительной сосредоточенности язычок замка убрался и дверь распахнулась.
Никакой сигнализации. Как и предполагал Белнэп, помещения, где хранились финансовые и юридические документы компании, полагались лишь на общую охранную систему здания. Здесь нет ничего, что заинтересовало бы простых воров. Обычных мер безопасности более чем достаточно.
Белнэп закрыл за собой дверь. Кабинет был тускло освещен люминесцентными полосками, вделанными во внутренние стены, – дежурным освещением, которое требуют нормы безопасности во всем мире. Дав глазам привыкнуть к полумраку, Белнэп осторожно обошел помещение, водя по сторонам лучом фонарика. Обычные столы с компьютерами, на полу серый ковер с узором из крупных ромбов. После нескольких минут исследований Белнэп остановился на розетках на полу, к которым были подключены телефон и компьютер. Как и в большинстве административных зданий, построенных за последние десять лет, в пространстве под полом было спрятано переплетение многочисленных оптоволоконных и коаксиальных кабелей. Повсюду получили распространение так называемые ковровые плитки размером два на два фута, и Белнэп ничуть не удивился, обнаружив их здесь: половое покрытие легко поднималось, открывая доступ к проходящим внизу проводам. Улегшись животом на пол, Белнэп поднял плитку, ближайшую к розеткам. Внизу под ней оказалась стальная решетка, а под решеткой – провода. Но какую толщину имеют межэтажные перекрытия? Достав из чемоданчика гвоздодер, Белнэп принялся быстро и тихо поднимать плитки пола.
Затем он просунул вниз маленький световод. Другим концом световод был подключен к цифровой видеокамере; на плоском видоискателе появилось мерцающее изображение. Световод, подающий стандартный сигнал РСА, имел в диаметре всего четверть дюйма и позволял получить изображение с углом шестьдесят градусов. Он представлял собой четыре ярда оптоволоконного кабеля в черной оплетке, подключенного к черной коробочке с электронной начинкой, в которой световые импульсы от тысяч крохотных волокон преобразовывались в единое изображение. Маленькая ксеноновая лампочка на конце обеспечивала освещение головы «змеи», ползущей под полом. Белнэп проталкивал кабель дальше и дальше, обходя вокруг препятствий, до тех пор пока не достиг белой ребристой поверхности. Вентиляционная решетка в потолке предыдущего этажа.
Белнэп нажал кнопку на черной коробочке; из той же самой оплетки, в которую был заключен световод, выдвинулся полый бур из закаленной стали. Бур начал быстро вращаться. Это было похоже на сверление с помощью булавки. Наконец Белнэп, маневрируя световодом, добился того, чтобы его кончик высунулся из только что проделанного отверстия.
Сначала весь экран был затянут раздражающим муаром; Белнэп подрегулировал настройки так, чтобы появилось четкое изображение пола кабинета штаб-квартиры «Эстотека». С виду обычный офис: прямоугольные столы, черные стулья с овальными сиденьями и спинками, обычный набор принтеров, компьютеров, телефонов и стеллажей с папками. Белнэп снова подрегулировал головку световода, вращая ею в разные стороны, пока наконец не увидел то, что искал.
Контактные выключатели, спрятанные в углубления сверху дверных косяков, заметить которые может только натренированный глаз. Инфракрасные детекторы, реагирующие на движение: маленькие пластмассовые коробочки, установленные в самых оживленных местах – в проходах между рядами столов, вдоль окон. Эти детекторы, включающиеся после того, как двери кабинета запирались на ночь, представляли собой первую задачу, которую предстояло решить Белнэпу.
Модель эта была ему знакома. Пассивные устройства, способные улавливать разницу температур. Как только в охраняемую зону попадает источник инфракрасного излучения, устройство обнаруживает его, разрывается электрическая цепь и срабатывает сигнализация.
Белнэп снова внимательно посмотрел на датчики. С виду обычные электрические выключатели; непосвященный взгляд не обнаружит ничего подозрительного. Объектив с линзой Френеля, пропускающей инфракрасное излучение через специальный фильтр. Датчик имеет два приемных элемента, что позволяет корректировать сигналы, поступающие от солнечного света, вибрации или неизбежных перепадов температуры. Все эти факторы воздействуют на оба пироэлектрических элемента одновременно; перемещающееся тело вызовет срабатывание сначала одного из них, затем другого.
У Белнэпа не было никакой возможности спуститься вниз, не заставив сработать сигнализацию. Но он и не собирался это делать.
Белнэп быстро выкрутил шестнадцать шурупов, которые удерживали на месте стальную пластину, являвшуюся частью прочного черного пола. Наконец ему удалось приподнять двухметровый стальной уголок, открывая уложенное в углубление сплетение проводов. Требование универсальности обеспечивало также и наличие многочисленных пустот. Вскоре на полу лежала кучка половых плиток, уголков и решеток.
Несколькими решительными движениями пассатижей Белнэп освободил пространство, затем опустил в образовавшееся отверстие свой чемоданчик, провалившийся на несколько футов вниз. После этого Белнэп сам протиснулся между проводами и добрался до вентиляционного короба и прочных трубок системы поддержания влажности. Освещая темноту лучом фонарика, он прополз в тесном пространстве между перекрытиями и наконец оказался в нескольких дюймах над потолочными плитами предыдущего этажа. Чтобы не провалиться вниз, ему пришлось ухватиться за электрические кабели. Белнэп осторожно спустился на обратную сторону подвесного потолка и, равномерно распределяя вес своего тела растянулся на тонкой металлической решетке, собранной из угольников, крестовин и крепежной проволоки. Конструкция была сделана с учетом того, чтобы выдерживать вес человека, поскольку здесь время от времени приходилось работать ремонтникам. Напротив, потолочные панели, сделанные из пористых минеральных плит, обеспечивали звукоизоляцию, но не держали нагрузку. Если бы Белнэп встал на одну из них, то обязательно провалился бы вниз.
Опустившись на корточки, он частично извлек из рамки одну из панелей метр на метр, служившую потолком в кабинете штаб-квартиры «Эстотека», и открыл кожаный чемоданчик. Следующий этап проникновения должны были выполнить грызуны. Белнэп достал из чемоданчика пронзительно пищащий и извивающийся брезентовый мешочек и развязал веревку. Он перевернул мешочек, и его содержимое – четыре белые крысы – проскользнуло в отверстие, образованное снятой потолочной панелью, и полетело на пол, до которого было девять футов. Белнэп сразу же поставил панель на место и стал наблюдать с помощью видеокамеры, оснащенной крошечным световодом.
На крошечном экране было видно, как маленькие зверьки бегают по комнате, перепуганные и сбитые с толку. Затем Белнэп направил объектив на ближайший датчик, реагирующий на движение. Тусклый зеленый огонек под квадратной линзой Френеля вспыхнул тревожным красным светом.
Сработала система сигнализации.
Взгляд Белнэпа заметался между циферблатом часов и маленьким цифровым видоискателем. Прошло сорок пять секунд, и наконец последовала реакция. Появился охранник в коричневой форме с эмблемой «Эстотека», с маленьким пистолетом в одной руке и большим фонарем в другой. Остановившись в дверях, он оглянулся вокруг. Прошло некоторое время, прежде чем его внимание привлекли писк и мелькнувший комок белой шерсти. Причина и следствие. Сначала сработал датчик, затем появилась крыса, – а теперь показалась и вторая. Охранник пробормотал какое-то слово, судя по всему ругательство, хотя и на незнакомом Белнэпу языке. Он вспомнил, что где-то слышал, будто эстонский язык чрезвычайно богат ругательными выражениями. В течение последних нескольких часов крысы не ели ничего, кроме зерен кофе, облитых шоколадом: накачанные кофеином, они стали еще шустрее, чем обычно. Подопытные животные, прожившие всю свою жизнь в стенах лаборатории, крысы были лишены мастерства прятаться, которым в совершенстве владеют их живущие в дикой природе родственники.
По полу пробежала еще одна крыса; охранник прыгнул следом за ней, тщетно пытаясь раздавить животное своим башмаком на толстой подошве. Белнэпу вспомнились малыши, бегающие за голубями в городских парках: так близко, и в то же время не догнать.
Следующая часть требовала точного расчета времени. Достав из туго завязанного мешочка последнюю крысу, Белнэп приподнял угол потолочной панели и просунул в щель мордочку животного. Крыса послушно запищала, словно ошалевшая. Отмотав кусок веревки, Белнэп завязал узел на задней лапке грызуна, после чего протолкнул вопящее существо в узкую щель. Крыса принялась отчаянно извиваться, молотя передними лапками по воздуху, а Белнэп с силой сжал ей хвост, чтобы она пищала погромче.
Быстро развернувшись, охранник увидел торчащую из-за сдвинутой потолочной плиты крошечную белую мордочку. На сером, мясистом лице эстонца появилось выражение ложного озарения: грызуны, вероятно, подопытные животные из лаборатории медицинской компании, расположенной на следующем этаже, проникли через потолок.
– Kurat! Ema keppija! Kuradi munn![70]
Стремительный поток гневных ругательств на незнакомом языке: однако раздражение и недовольство, прозвучавшие в голосе охранника, не вызывали сомнений. Но тревоги и беспокойства не было. Эстонец решил, что грызуны не относятся к проблеме нарушения безопасности. Скрывшись на пару минут, он появился снова. Белнэпу были прекрасно известны стандартные меры безопасности: охранник, судя по всему, бегал отключать систему центрального оповещения. Такая двухступенчатая защита применяется в том случае, когда в дополнение к электронной аппаратуре охрану объекта осуществляют живые люди. Сначала сигнализация предупреждает охранника, которому дается минут пять на то, чтобы выяснить причину случившегося. Если он приходит к выводу, что срабатывание сигнализации было ложным – а так оказывается в девяноста процентов случаев, – он отключает систему оповещения, не пропуская сигнал тревоги дальше. В противном случае о срабатывании сигнализации станет известно на центральном посту. И вот сейчас охранник поступил как настоящий профессионал. Установив причину ложного срабатывания сигнализации, он временно отключил датчики этого сектора, решив подежурить здесь лично. Появление грызунов не представляет угрозы безопасности. Представителей санэпидемстанции можно будет вызвать и завтра утром.
Кроме того, Белнэп выяснил, что ночное дежурство несет только один охранник. Если бы был второй, первый обязательно вызвал бы его, даже только для того, чтобы тот просто поглазел, отвлекся от нудного однообразия.
Охранник оказался прямо под ним. Похоже, это была еще одна жертва эстонской национальной кухни. Однако двигался охранник с поразительным проворством. В течение нескольких секунд он разглядывал бешено извивающегося грызуна. Затем решил подпрыгнуть и ударить крысу пистолетом – при этом охранник оказался в каких-то дюймах от Белнэпа, который, полностью подняв потолочную панель, зажал в правой руке тяжелый гаечный ключ, готовый нанести внезапный удар. Все произошло словно в замедленной съемке. Подпрыгнувший охранник, на мгновение зависнув в воздухе, вдруг увидел, как над головой у него поднялась целая панель, и разглядел в полумраке за ней человека. На какую-то долю секунды они скрестились взглядами: на лице охранника промелькнули удивление, отчаяние и пугающее предчувствие неизбежного, и тотчас же тяжелый ключ с глухим стуком обрушился ему на затылок, лишая его чувств. Оглушенный охранник, обмякнув, свалился на застеленный ковром пол.
Сбросив чемоданчик вниз, Белнэп спустился сам, повис на крестовине, раскачался, спрыгнул на стол, стоявший в двух ярдах в стороне, и уже с него соскочил на пол. Первым делом он изучил модель ближайшего детектора. Если он правильно помнит заводские установки, детектор переведен в режим пятиминутного ожидания. Из этих пяти минут две уже истекли.
Отточенными до автоматизма движениями Белнэп снял с детектора белую пластмассовую крышку. Если бы он имел дело с системой старого образца, достаточно было просто загородить чем-нибудь линзу отключенного детектора, например куском картона, и тем самым вывести его из строя, когда питание будет включено снова. Однако новые системы были оснащены устройством обнаружения блокировки оптического сигнала; заметив перед линзой препятствие, такой детектор поднимет тревогу. Поэтому Белнэп достал крошечную отвертку и принялся за работу. Открутив винтики в углах, он снял пластину с микросхемами компаратора и усилителя сигнала. Под ней проходили четыре тонких провода. Два провода подводили к устройству питание: на изоляции имелась маркировка «+12 В». Белнэпу были нужны два других провода. Зачистив изоляцию, он замкнул провода вместе. После чего собрал детектор. Затем Белнэп занялся двумя остальными детекторами, проделав с ними те же самые манипуляции. Как только устройства получат команду перейти в рабочий режим, они обнаружат нормальное напряжение питания, однако сами датчики работать больше не будут.
Архивы! Геннадий приблизительно объяснил, чтó надо искать. Но сначала нужно определить, где искать. Если, конечно, архивы вообще здесь есть.
На детекторах замигали маленькие светодиоды, сигнализируя о том, что система сигнализации снова включена. Волнуясь, Белнэп провел рукой перед одним из датчиков, установленным на стене. На устройстве продолжал мирно гореть зеленый огонек. Отключение прошло успешно.
Архивы, которые были нужны Белнэпу, вероятно, находились в запертом помещении без окон в глубине здания. Осторожно приблизившись к двери, Белнэп внимательно ее осмотрел. Если у него и были какие-то сомнения, они тотчас же испарились при виде мощного арсенала систем сигнализации, охраняющих помещение. В первую очередь речь шла о резиновом коврике перед дверью. Сначала Белнэп решил, что коврик просто оберегает ковровое покрытие от колес тяжелых тележек. Однако пристальное изучение показало, что в коврике спрятаны датчики, реагирующие на давление. Между двумя слоями пластика были протянуты полоски металлических контактов, разделенные через равные промежутки кусочками пористого материала. Если наступить на коврик, металлические полоски соприкоснутся, замыкая контакт. Приподняв участок коврового покрытия непосредственно рядом с ковриком, Белнэп посветил фонариком и обнаружил два тоненьких провода. Перекусив один из них, он отключил датчики коврика.
Гораздо более хитроумным устройством был контактный выключатель, спрятанный в углубление в двери, подобный тому, который защищал наружную дверь. Магнит, установленный в верхней части двери, удерживал в замкнутом состоянии контакты выключателя, закрепленного на дверном косяке напротив. Стоит только магнит убрать, в отсутствие магнитного поля контакты разомкнутся, разрывая цепь сигнализации. Белнэп пододвинул к двери стул и взобрался на него. Погладив кончиками пальцев гладкую крашеную металлическую поверхность дверного косяка, он нащупал едва заметную шероховатость и, постучав по ней ногтем, убедился, что в этом месте тонкая стальная пластина, закрывающая пустоту, сменяется сплошным металлом. Достав из чемоданчика пузырек с ацетоном, Белнэп обильно смочил им это место, после чего без труда счистил растворенную краску отверткой и обнажил головки потайных винтов, с помощью которых выключатель был закреплен на косяке. Устройство было мастерски спрятано под слоем шпаклевки, уплотнителя и краски. Однако теперь оно оказалось на виду.