Алис. А нельзя кого-нибудь из солдат взять на кухню?
Капитан. Не те времена!
Алис. Но карточку-то ведь не Енни прислала?
Капитан (разглядывает карточку через очки, по - том протягивает ее Алис). Прочитай, я не вижу!
Алис (читает карточку). Курт! Это Курт! Иди же, приведи его!
Капитан (выходит елевую дверь). Курт! Какая радость!
Алис поправляет прическу, похоже, она воспряла духом.
* • *
Капитан (входит слева с Куртом). Вот он, наш изменник! Добро пожаловать, дружище! Дай тебя обнять!
Алис (Курту). Добро пожаловать в мой дом, Курт!
Курт. Спасибо... Давненько мы не виделись!
Капитан. Это сколько же? Пятнадцать лет! И мы успели состариться...
Алис. Ну, Курт, по-моему, ничуть не изменился!
Капитан. Садись, садись!.. Первым делом твоя программа! Ты вечером идешь в гости?
Курт. Я приглашен к доктору, но прийти не обещал!
Алис. В таком случае остаешься у родственников!
Курт. Это было бы самым естественным, но доктор как бы мой начальник, у меня потом будут неприятности!
Капитан. Вздор! Я никогда не боялся начальников...
Курт. Бойся не бойся, а неприятностей все равно не избежать!
Капитан. Здесь, на острове, я хозяин! Держись меня, и тебя никто и пальцем не посмеет тронуть!
Алис. Помолчи, Эдгар! (Берет Курта за руку.) Хозяева, начальники — бог с ними, ты остаешься у нас. Никто не посмеет упрекнуть тебя в нарушении приличий и правил!
Курт. Что ж, так тому и быть!.. Особенно учитывая, что мне здесь, кажется, рады.
Капитан. А почему бы нам не радоваться?.. Мы на тебя зла не держим...
Курт не может скрыть некоторой подавленности.
Да и с чего бы? Ты, конечно, был шалопай, но то в молодости, и я все забыл! Я не злопамятен!
Алис стоит со страдальческим выражением на лице.
Все трое садятся за столик для рукоделия.
Алис. Ну, поездил по белу свету?
Курт. Поездил, а теперь вот очутился у вас...
Капитан. У тех, кого ты сосватал двадцать пять лет назад.
Курт. Ничего подобного, но это не важно. Но я рад, что ваш брак держится вот уже четверть века...
Капитан. Да, тянем лямку; бывало по-всякому, но, как сказано, держимся. И Алис жаловаться грех: без дела не сидит и деньги рекой текут. Ты, наверное, не знаешь, что я известный писатель; автор учебника...
Курт. Как же, помню, помню — еще до того, как наши пути разошлись, ты выпустил удачный учебник по стрелковому оружию! Им все еще пользуются в военных училищах?
Капитан. Да, он по-прежнему на первом месте, хотя его пытались заменить другим, намного хуже... сейчас, правда, занимаются по этому, новому, но он никуда не годится!
Мучительное молчание.
Курт. Я слышал, вы побывали за границей!
Алис. Да, пять раз ездили в Копенгаген, представляешь!
Капитан. Да-да! Видишь ли, тогда я забрал Алис из театра...
Алис. Забрал?
Капитан. Да, забрал тебя, как положено брать жену...
Алис. Ишь как расхрабрился!
Капитан. За что потом и нахлебался сполна, поскольку прервал ее блестящую карьеру... гм... Мне пришлось взамен пообещать своей супруге свозить ее в Копенгаген... и я... честно сдержал слово! Пять раз мы там были! Пять! (Вытягивает левую руку с растопыренными пальцами.) А ты бывал в Копенгагене?
Курт (с улыбкой). Нет, я все больше в Америке...
Капитан. В Америке? Говорят, разбойная страна, верно?
Курт (подавленно). Да уж не Копенгаген, конечно!
Алис. От детей... ничего не слышно?
Курт. Нет!
Алис. Прости меня, пожалуйста, но все-таки бросать их вот так было необдуманно...
Курт. Я и не бросал, суд присудил их матери...
Капитан. Хватит об этом! По-моему, ты только выиграл, уйдя подальше от всех этих передряг!
Курт (Алис). А как поживают твои дети?
Алис. Спасибо, хорошо! Учатся в школе, в городе; скоро совсем взрослыми станут!
Капитан. Да, они у меня молодцы, а у сына — так просто блестящая голова! Блестящая! Пойдет в Генеральный штаб!
Алис. Если примут!
Капитан. Его-то? Да он военным министром будет!
Курт. Да, кстати!.. Здесь устраивается карантинный пост... чума, холера и все такое прочее. Доктор, как вы знаете, мой начальник... Что он за человек?
Капитан. Человек? Он не человек, а бездарный бандит!
Курт (Алис). Весьма для меня огорчительно!
А л и с. Не все так страшно, как утверждает Эдгар, но не могу отрицать, что мне он несимпатичен...
Капитан. Бандит и есть! И остальные тоже — начальник таможни, почтмейстер, телефонистка, аптекарь, лоцман... как его там... начальник лоцманской станции — все бандиты, и посему я с ними не общаюсь!
Курт. Ты в ссоре со всеми?
Капитан. Со всеми!
Алис. С этими людьми и правда невозможно общаться!
Капитан. Можно подумать, что на этот остров сослали тиранов со всей страны!
Алис (с иронией). Это уж точно!
Капитан (добродушно). Гм! На меня намекаешь? Я не тиран! По крайней мере, не в семье!
Алис. Духу не хватает!
Капитан (Курту). Не слушай ее! Я вполне приличный муж, а моя старушка — лучшая жена в мире!
Алис. Курт, выпьешь чего-нибудь?
Курт. Спасибо, не сейчас, я соблюдаю меру!
Капитан. Ты что, заделался американцем?
Курт. Ага!
Капитан. А я меры не соблюдаю — или все, или ничего. Настоящий мужчина должен уметь пить!
Курт. Возвращаясь к вашим соседям здесь, на острове! По своему положению мне придется иметь дело со всеми... и лавировать, полагаю, будет нелегко, ведь как ни старайся, а тебя все равно втянут в интриги.
Алис. Иди, иди к ним, к нам ты всегда успеешь — ведь здесь у тебя настоящие друзья!
Курт. Ужасно, должно быть, жить так вот, как вы, среди недругов?
Алис. Веселого мало!
Капитан. Ничего ужасного! Я всю жизнь прожил среди недругов, но вреда от них не видел, наоборот, одну пользу! И когда однажды пробьет мой смертный час, я смогу сказать, что никому ничего не должен и да ром мне никогда ничего в жизни не доставалось. Всё что я имею, я добыл собственным горбом.
Алис. Да, путь Эдгара не был усыпан розами...
Капитан. Колючками и камнями он был усы пан, кремнем... но я полагался на собственные силы. Знаешь, что это такое?
Курт (просто). Знаю, их скудость я осознал десять лет назад!
Капитан. Бедняга!
Алис. Эдгар!
Капитан. Да, бедняга, коли не может положиться на собственные силы! Конечно, когда механизм выйдет из строя, останется лишь тачка и огород, это верно, не пока он работает, надо брыкаться и драться, руками и ногами, насколько тебя хватит! Вот моя философия.
Курт (улыбается). Забавно рассуждаешь...
Капитан. Но ты так не считаешь?
Курт. Не считаю.
Капитан. И тем не менее это так!
Во время последней сцены поднимается сильный ветер, и сейчас створка ворот на заднем плане с громким стуком захлопывается.
(Встает.) Ветер поднимается! Как чувствовал! (Идет, закрывает ворота, потом пальцем стучит по стеклу барометра.)
Алис (Курту). Останешься ужинать?
Курт. С удовольствием!
Алис. Но ужин будет без изысков, наша экономка ушла!
Курт. И отлично!
Алис. Ах, милый Курт, ты воистину неприхотлив!
• * *
Капитан (У барометра). Посмотрели бы, как падает барометр! Я нутром чувствовал!
Алис (Курту, заговорщицки). Он нервничает!
Капитан. Не пора ли ужинать?
Алис (встает). Как раз собиралась пойти что-нибудь приготовить. А вы посидите, пофилософствуйте... (Курту, заговорщицки.) Только не возражай ему, а то у него настроение испортится. И не спрашивай, почему он не дослужился до майора!
Курт кивает в знак согласия.
Алис идет направо.
Капитан (присаживается рядом с Куртом за столик для рукоделия). Приготовь нам чего-нибудь вкусненького, старушка!
Алис. Дай денег, получишь вкусненькое!
Капитан. Вечно эти деньги!
Алис выходит.
* * *
Капитан (Курту). Деньги, деньги, деньги! День-деньской таскаюсь с портмоне, такое чувство, будто я сам превратился в портмоне! Тебе это знакомо?
Курт. Еще как! С одной разницей — мне казалось, будто я — бумажник!
Капитан. Ха-ха! Да, ты тоже испил сей чаши! Ох уж эти мне женщины! Ха-ха! А тебе к тому же и экземпляр достойный попался!
Курт (терпеливо). Оставим эту тему!
Капитан. Настоящий бриллиант!.. Мне-то все- таки — несмотря ни на что! — досталась хорошая жена: надежная, несмотря ни на что!
Капитан. Настоящий бриллиант!.. Мне-то все- таки — несмотря ни на что! — досталась хорошая жена: надежная, несмотря ни на что!
Курт (добродушно улыбается). Несмотря ни на что!
Капитан. Не смейся!
Курт (с тем же выражением). Несмотря ни на что!
Капитан. Да, она верная супруга... прекрасная мать, превосходная... правда (бросает взгляд на правую дверь)... правда, характерец — не приведи господи. Знаешь, бывают моменты, когда я проклинаю тебя за то, что ты повесил ее мне на шею!
Курт (добродушно). Да не делал я этого! Послушай же...
Капитан. Та-та-та, глупости болтаешь, пытаешься забыть то, что неприятно вспоминать! Не обижайся, видишь ли, я привык командовать и шуметь, но ты ведь меня знаешь и не будешь сердиться!
Курт. Конечно не буду! Но жену не я тебе сосватал, наоборот!
Капитан (не дает перебить себя). Тебе не кажется, что жизнь все-таки странная штука?
Курт. Пожалуй!
Капитан. Взять хотя бы старость — веселого мало, но интересно! Я-то еще не старик, но возраст начинает давать о себе знать! Знакомые умирают один за другим, наступает одиночество!
Курт. Счастлив тот, кому дано стареть бок о бок с женой!
Капитан. Счастлив? Да, это счастье; ибо дети тебя тоже покидают. Не надо было тебе уходить от своих!
Курт. А я и не уходил. Их у меня отняли...
Капитан. Не сердись, что я тебе это говорю...
Курт. Но ведь все было не так...
Капитан. Как бы там ни было, это в прошлом; но ты одинок!
Курт. Ко всему привыкаешь, мой дорогой!
Капитан. И можно... можно привыкнуть... и к полному одиночеству?
Курт. Посмотри на меня!
Капитан. Чем ты занимался все эти пятнадцать лет?
Курт. Ну и вопрос! Все эти пятнадцать лет!
Капитан. Говорят, ты разбогател...
Курт. Разбогатеть не разбогател...
Капитан. Я не собираюсь просить взаймы...
Курт. Если понадобится, я готов...
Капитан. Большое спасибо, но у меня есть чековая книжка. Видишь ли (бросает взгляд на правую дверь), этот дом должен быть полная чаша; а в тот день, когда у меня не будет денег... она уйдет!
Курт. Да не может быть!
Капитан. Не может быть? Мне лучше знать! Представляешь, она только и ждет момента, когда я окажусь на мели, чтобы иметь удовольствие уличить меня в неспособности обеспечить семью.
Курт. Но если мне не изменяет память, ты говорил, что у тебя большие доходы.
Капитан. Конечно большие», но их не хватает.
Курт. Значит, не особенно они большие в обычном понимании...
Капитан. Жизнь — странная штука, и мы тоже странные!
Застучал телеграф.
Курт. Что это?
Капитан. Просто сигнал времени.
Курт. Разве у вас нет телефона?
Капитан. Есть, на кухне; но мы пользуемся телеграфом, потому что служанки разбалтывают все наши разговоры.
Курт. Ужасная, должно быть, здесь, на острове, жизнь.
Капитан. И не говори, просто чудовищная! Жизнь вообще чудовищная штука! Вот ты веришь в ее продолжение, неужто ты и впрямь полагаешь, что потом наступит покой?
Курт. Там тоже, наверное, будут бури и борьба!
Капитан. Там тоже — если «там» существует! Лучше уж уничтожение!
Курт. А ты уверен, что уничтожение пройдет безболезненно?
Капитан. Я умру в одночасье, без боли!
Курт. Вот как, ты в этом уверен?
Капитан. Уверен!
Курт. Ты, похоже, не слишком доволен своей жизнью?
Капитан (вздыхает). Доволен? Доволен я буду в тот день, когда умру!
Курт. Этого тебе знать не дано!.. Скажи мне лучше — чем вы тут, собственно, занимаетесь? Что происходит? Стены этого дома словно источают яд, в голове мутится, стоит зайти сюда! Не пообещай я Алис остаться, ушел бы немедленно. Тут где-то под полом гниют трупы. И ненависть сгустилась так, что трудно дышать.
Капитан обмяк, взгляд устремлен в пустоту.
Что с тобой? Эдгар!
Капитан не реагирует.
(Хлопает Капитана по плечу.) Эдгар!
Капитан (приходит в себя). Ты что-то сказал? (Оглядывается.) Мне показалось, что это Алис!.. Так это ты?.. Послушай... (Снова впадает в прострацию.)
Курт. Ужасно! (Идет к правой двери, открывает ее.) Алис!
* • •
Алис (входит, на ней фартук). В чем дело?
Курт. Не знаю! Посмотри на него!
Алис (спокойно). Это с ним бывает, отключается!.. Сейчас я ему поиграю, и он очнется!
Курт. Нет-нет, не надо! Не... Позволь мне!.. Он слышит? Видит?
Алис. В данный момент и не слышит, и не видит!
Ку р т. И ты так спокойно об этом говоришь!.. Алис, да что же у вас тут творится?
Алис. Спроси вон того!
Курт. Вон того?.. Ведь это твой муж!
Алис. Для меня он чужой человек, такой же чужой, каким был двадцать пять лет назад! Я про него ничего не знаю... кроме...
Курт. Молчи! Он может услышать!
Алис. Сейчас он ничего не слышит!
Снаружи доносится звук трубы.
Капитан (вскакивает, берет саблю и фуражку). Извините! Я только проверю посты! (Выходит через ворота на заднем плане.)
* * *
Курт. Он болен?
Алис. Не знаю!
Курт. С головой не в порядке?
Алис. Не знаю!
Курт. Пьет?
Алис. Больше похваляется!
Курт. Садись и рассказывай, только спокойно и всю правду!
Алис (садится). А что рассказывать?.. Что я всю жизнь просидела взаперти под присмотром человека, которого всегда ненавидела, а сейчас ненавижу так, что в ту минуту, когда он отдаст Богу душу, громко расхохочусь?
Курт. Почему вы не развелись?
Алис. Спроси что-нибудь полегче! Мы два раза разрывали помолвку, а с тех пор, как поженились, каждый день собираемся разводиться... но мы скованы одной цепью и не в силах освободиться! Однажды мы разошлись — не разъезжаясь — на целых пять лет! Теперь же нас только смерть разлучит; мы это понимаем и потому ждем ее как избавления!
Курт. Почему вы так одиноки?
Алис. Потому что он никого не подпускает ко мне! Сначала он вытравил из дома моих сестер и братьев — это его собственное словечко «вытравил»,— потом моих подруг и всех прочих...
Курт. А его родных? Их вытравила ты?
Алис. Да, поскольку они, сперва лишив меня чести и достоинства, намеревались лишить и жизни... В конце концов я была вынуждена поддерживать связь с миром и людьми с помощью вот этого телеграфа — ибо телефон прослушивается прислугой... я научилась обращаться с аппаратом, и он этого не знает. Пожалуйста, не проговорись, а то он меня убьет.
Курт. Чудовищно! Просто чудовищно!.. Но почему он возлагает вину за ваш брак на меня? Вот послушай, как было дело!.. В юности мы дружили с Эдгаром. Потом он увидел тебя и влюбился с первого взгляда! И явился ко мне с просьбой замолвить за него словечко. Я, ни секунды не колеблясь, ответил отказом. Мне ведь, моя милая Алис, был хорошо известен твой тиранический и жестокий нрав, поэтому я его предостерег... но он не отставал, и я посоветовал ему взять в сваты твоего брата.
Алис. Я тебе верю, но он все эти годы ломал комедию сам перед собой, так что теперь тебе его не переубедить.
Курт. Тогда пусть продолжает все валить на меня, если это хоть как-то облегчает его страдания.
Алис. Это уж слишком...
Курт. Я привык... но меня удручают его несправедливые обвинения — что я, дескать, бросил своих детей...
Алис. Такой уж он человек: говорит, что в голову взбредет, и потом сам в это верит. Но ты, похоже, пришелся ему по душе, главным образом потому, что не перечишь... Постарайся выдержать нас. Мне кажется, нам повезло с твоим приездом; можно сказать, само Провидение тебя послало... Курт! Пожалуйста, не бросай нас, ибо мы самые несчастные люди на земле! (Плачет.)
Курт. Наблюдал я вблизи одну супружескую пару... это было невыносимо! Но вы, пожалуй, еще хуже!
Алис. Ты так считаешь?
Курт. Да!
Алис. И кто в этом виноват?
Курт. Алис! Перестань задавать вопрос, кто виноват, и у тебя сразу камень с души свалится. Попытайся смотреть на это как на данность, как на выпавшее на твою долю испытание...
Алис. Не могу! Это выше моих сил! (Встает.) Безнадежно!
Курт. Бедные вы, бедные... Ты хоть понимаешь, почему вы ненавидите друг друга?
Алис. Нет! Это какая-то нелепая ненависть, без причин, без цели, но и без конца. Знаешь, почему его так пугает смерть? Он боится, что я снова выйду замуж.
Курт. Значит, он тебя любит!
Алис. Наверное! Но это не мешает ему ненавидеть меня!
Курт (как бы про себя). Любовь-ненависть — вот что это такое, порождение ада!.. Он любит, когда ты ему играешь?
Алис. Любит, но только всякую гадость... к примеру, этот жуткий «Марш бояр». Как заслышит, делается словно одержимый и желает танцевать.