Но есть главный минус – синтетика можно перепрограммировать, и это проще и надежнее, чем завербовать живого агента!
– Кто ж позволит его перепрограммировать? – вырвалось у Хауэра. – Живые компаньоны вмиг схватят и сдадут такого «программиста» тайной полиции. Или сами прихлопнут.
– Вот именно, Максим, вот именно! Все упиралось в мароманнов! И тогда дактианцы нашли элементарный, но гениальный выход! Они решили поступить так, как поступают наши медики с гражданами, у которых повреждены компаньоны-синтетики – только с точностью до наоборот. Они решили отключить пленным мозги и оставить включенными только синтетиков, которых уже никто не помешает перепрограммировать! Вот именно подготовкой к такой процедуре, а не изготовлением кадров для своей разведки и занимались здесь, в лабораториях Эпсилон-13. А биофабрика и даже часть лабораторных блоков – только прикрытие. На самом деле все секреты хранились в четвертом и пятом блоках. В четвертом пленные мароманны погружались в отключку и уже в таком состоянии «приводились в порядок» – лишались боевых наноботов. А дальше они отправлялись сюда, в пятый корпус, где им почти буквально «выклевывали» кору, оставляя подкорку для управления телом. А основным и единственным разумом делали аккуратно перепрограммированного синтетика! Вот такой момент истины. Как видишь, ничего сверхъестественного или хотя бы особо технологичного.
– Сверхъестественная бесчеловечность. – Хауэр бросил мрачный взгляд на ближайшего «мозгоклюя». – За опыты над пленными им придется ответить по полной программе. Только не перед независимыми трибуналами. Перед нами. Двести пятый, как там с генератором?
– Порядок, командор. – Робокриг показал большой палец. – Активирую!
– Отлично. – Макс поднял взгляд.
По потолку и стенам разлилось едва заметное свечение силового поля. Кроме дополнительной защиты здания, поле создавало невидимую «энергетическую среду», в которой подзаряжались все мароманнские аккумуляторы, как питающие наноброню и личное оружие, так и встроенные в штурмовые винтовки. Избыток энергии должен был основательно подкрепить и возможности, и ярость мароманнов. Имея столько энергии, они могли уже не экономить на защите или мощности выстрелов. Все показатели по приказу синтетика командора были выставлены на максимум. Это означало, что штурмовики больше не понесут ни одной потери. Зато всем остальным светило получить по полной программе.
Именно – всем остальным. Макс не собирался сортировать, кто свой, кто чужой. Даже спасенная им недавно Маритта не могла больше надеяться на снисхождение. Она рассчиталась за фланговую атаку под стенами базы и за эпизод с участием Сайруса, придержав дактианцев. Но на ней по-прежнему висел тройной должок: за отказ помочь Хауэру в Терраполисе, за провокацию с броневиком и за обстрел у выхода из штольни. Так что, если под горячую руку попадут вильдеры, Хауэр не собирался их жалеть. Дальше операция шла по личному плану командора, и вильдеры, как и дактианцы на живой базе Эпсилон-13, стали в его новом плане только мишенями и ничем больше.
Настрой у Хауэра был решительный, но реализацию нового плана с кодовым названием «Всем сестрам по серьгам, а братьям по разуму», ему все-таки пришлось отложить. Неожиданно возникло обстоятельство, слегка умерившее пыл командора.
В локальном инфопространстве штурмовой группы появился уже знакомый Хауэру вильдерский сигнал. Это мало что меняло, Макс не собирался давать отбой зачистке этого дактианского серпентария, но на сформированной синтетиками проекции атаманша банды вильдеров стояла одна, без стрелкового оружия и с поднятой рукой ладонью вперед. По правилам армии Маробода такой жест равнозначен белой тряпке в руке. Отказывать парламентеру в разговоре было не принято, даже если ты понимал, что противник таким способом всего лишь оттягивает час своего неминуемого поражения.
Хауэр приказал расширить проекцию, чтобы увидеть, где находится запросившая переговоров Маритта. Вильдерша стояла перед юго-западным входом в лабораторный блок, в двадцати шагах от невидимой границы силового поля.
Макс нехотя приказал «прорезать» в силовом поле проход для чужого и открыть дверь лаборатории. Маритта не могла видеть проход, свечение силового купола различали только синтетики, но шагнула внутрь лаборатории уверенно. Может быть, не знала, что силовое поле включено? Или не знала о самом силовом поле, которое пропускает своих, но сжигает чужих? На Гамилькаре, наверное, об этаких чудесах и не слыхали.
Хауэр смерил Маритту снисходительным взглядом и кивнул.
– Слушаю тебя.
– Мы выполнили контракт. Шершень скоро заберет нас отсюда.
– Замечательно, – Макс усмехнулся. – И что дальше?
– Пропусти нас на посадочное поле.
– Разве я мешаю?
– Силовой купол перекрыл все подходы к полю.
Хауэр незаметно хмыкнул. Все-таки о некоторых мароманнских техночудесах слыхали и на Гамилькаре. Да к тому же каким-то образом умели их засекать.
– Внутри базы, – уточнил Макс, не показывая удивления. – Вы можете обойти с внешней стороны периметра.
– К базе подтянулись дактианцы. Несколько больших отрядов. Нам придется прорываться с боем.
– Это ваши проблемы. Скажу больше, Маритта, если вы не уйдете на этот вираж, вам придется принять бой прямо здесь, внутри периметра. Я намерен зачистить базу.
– Мы не враги. – Маритта недобро прищурилась. – Мы помогли тебе. Дважды. Благодаря нам ты высадился на Терранову, а за счет болота из биомассы выстоял в крайней ситуации.
– И трижды подставили: в городе, в тоннеле и в лесу. А под стенами базы вообще атаковали. Пока баланс плюсов и минусов не в вашу пользу. У тебя десять минут, Маритта, время пошло. Не уйдешь, пеняй на себя.
– Ты вынуждаешь меня поддержать дактианцев, Хауэр.
– Это не поможет ни тебе, ни Сайрусу. Он еще жив? Мы уничтожим вас всех вместе с модорганизмом базы и секретной аппаратурой. Используй свой шанс, Секира. Осталось девять минут.
– Ты не прав, Хауэр. Мы больше не при делах. Мы отработали свой контракт и теперь просто случайные прохожие.
– Командор! – вдруг позвал семьсот десятый. – Экстренная информация. Высший приоритет!
– У меня дела, Маритта, – подытожил Хауэр и демонстративно развернулся к ней спиной.
– Командор, у нас все готово, – доложил Бозе. – Все мозгоклюи отключены, криокамеры завершили цикл пробуждения пациентов, силовой коридор до четвертого корпуса сформирован, робокриги готовы. Придется им побегать, конечно, перетаскивая «размороженных» и «недоклеванных» на закорках, сами пленники пока слишком слабы, но это не проблема, было бы куда перетаскивать. Желательно на борт медицинского космобота.
– Я понял, док, пусть перетаскивают «размороженных» сюда. Космоботов поблизости нет. И пока они не прилетят, нас будет прикрывать силовой купол. И дактианские секреты.
– Шершень летает на «Виктории», на ней уместятся все, – подала голос Маритта.
– Ты еще здесь? – Хауэр мельком взглянул на вильдершу и отмахнулся. – Ты напрасно теряешь время, Секира.
Он сосредоточился на сообщении робокрига, а упрямой вильдершой занялся Бозе. Вообще-то ее следовало просто вышвырнуть за дверь, но доктор был слишком интеллигентен, чтобы обращаться с женщинами подобным образом. К тому же предложение Маритты показалось ему интересным. Если нельзя выбраться штатным способом, то почему бы ни воспользоваться попутным транспортом? Хауэр мог храбриться сколько угодно, но с горсткой бойцов он фактически был в ловушке. И тут не имело значения, зачистит он базу со всеми потрохами или оставит секретную начинку в целости и сохранности. Рано или поздно получившие серьезное подкрепление дактианцы вскроют силовой купол, и тогда штурмовикам не поможет никакое прикрытие из ценной аппаратуры. Дактианцы скорее уничтожат ее сами, чем будут тратить время и нервы на осаду захваченной мароманнами «черепахи».
– У нас почти сотня пассажиров, сударыня, – заметил Бозе. – Насколько я помню, «Виктория» не настолько вместительный корабль.
– Это смаглерское судно. Шершень переделал его трюм в отсек для перевозки пассажиров. Теперь при желании на этой «Виктории» могут путешествовать даже две сотни человек.
– «Путешествовать». – Борис, казалось, посмаковал это слово. – Вы романтичная натура, барышня. Когда прилетит ваш приятель?
– Вообще-то он должен был прилететь час назад, как только мы отправили сигнал…
– «Виктория»? – Бозе на секунду задумался. – Сутки назад с одним смаглерским кораблем этого класса случилась крупная неприятность. Он взорвался поблизости от главного портала на орбите Террановы. Может, это был корабль вашего Шершня?
– Нет! – Маритта заметно побледнела. – Надеюсь, что нет.
– Вы еще и эмоциональная натура. – Бозе усмехнулся.
– «Путешествовать». – Борис, казалось, посмаковал это слово. – Вы романтичная натура, барышня. Когда прилетит ваш приятель?
– Вообще-то он должен был прилететь час назад, как только мы отправили сигнал…
– «Виктория»? – Бозе на секунду задумался. – Сутки назад с одним смаглерским кораблем этого класса случилась крупная неприятность. Он взорвался поблизости от главного портала на орбите Террановы. Может, это был корабль вашего Шершня?
– Нет! – Маритта заметно побледнела. – Надеюсь, что нет.
– Вы еще и эмоциональная натура. – Бозе усмехнулся.
– Доктор, включи командирский канал, – закончив совещание на закрытом канале с робокригом-адъютантом и будто бы с кем-то еще, приказал Хауэр.
– У нас заработала связь с инфопространством Маробода?
– Вроде того. – На лице у Макса отражалась странная гамма эмоций.
Даже опытный физиономист Бозе не сразу понял, в чем дело.
– Это как «вроде того»? – удивился доктор, включая и настраивая связь. – Что это за «слегка беременна»? Гиперсвязь штука простая. Или она есть, или ее нет… О-о, кого я вижу! Я знал, что ты жив. Чувствовал! Здравствуй, Руперт!..
– И тебе не хворать, доктор, – ответил оберкомандор Руперт Герцог.
– Как тебе удалось выжить? И что за странный канал ты используешь? Это нелегальный инфопоток в сети дактианцев? Но ведь наши форматы не совпадают!
– Борис, я уже рассказал Максу… – Руперт запнулся. – Ладно, ты такой зануда, что проще рассказать. Но только вкратце! Это действительно так называемый «независимый» смаглерский инфопоток. А как они стыкуют форматы и взламывают защиту, я не в курсе, я пользуюсь тем, что попало под руку. А выжил я по счастливой случайности. Когда «Демон» начал разваливаться на части, меня выбросило точнехонько в сторону проходившего мимо смаглерского «Тора».
– Однако «Торы» – это судьба всех Герцогов, – заметил Борис. – Одного «Тор» погубил, другого спас?
– Надеюсь, когда подрастут мои дети, на ходу не останется ни одного «Тора». – Герцог нахмурился. – Не хочу больше искушать судьбу. Короче говоря, капитан судна не только спас меня, но и любезно позволил связаться с вами.
– Любезно? – Бозе недоверчиво хмыкнул. – За какую сумму?
– Это входит в общую стоимость.
– Так ты его нанял?
– В положении о практике стратегической разведки допускаются и такие методы работы.
– И денег вам выделяют немерено, – Бозе кивнул, – понимаю. И что ты будешь делать дальше?
– Руководить операцией, конечно! – Руперт всплеснул руками. – Мы еще в строю, а значит, ничего не потеряно. Макс рассказал мне о ваших находках, и я довел ему свои соображения. Надо непременно сохранить для изучения нашими специалистами хотя бы содержимое пятого блока, хотя бы мозгоклюев, как вы их назвали. Поэтому вы не должны взрывать лаборатории. Вам надо продержаться до прибытия спецов и подкрепления.
– Но долго продержаться мы не сможем, – вмешался Макс. – Наше преимущество тает на глазах. Дактианцы получают подкрепление. Мои наблюдатели засекли два десятка больших посадочных ботов космодесанта. Все приземлились неподалеку. От штурма их пока удерживает только одно – надежда сохранить всю эту уникальную начинку лабораторий. Но как только они поймут, что мы можем прорваться и вывезти с Террановы мозгоклюев и «размороженных» пленных, они навалятся всей толпой. А если не получится взять нас штурмом, жахнут крупным калибром прямо с орбиты. И тогда нас не спасет никакой силовой купол.
– Я все понимаю, Макс, но и ты пойми. Все, что вы нашли, это не только ценные разработки, это еще и весомый политический козырь. Прямые доказательства, что дактианцы проводят опыты на пленных, дадут нам огромное преимущество. В первую очередь мы заручимся поддержкой сайтенов и даже сумеем поколебать уверенность фортанов, что Аррадакт в нашем конфликте – это светлая сторона, а мы – темная.
– Фортаны называют нашу сторону красной.
– Суть та же. Вы далеки от политики, но такие вещи должны понимать.
– Мы понимаем.
– Я постараюсь сделать все, чтобы подкрепление прорвалось как можно быстрее. Ты видел трансляцию в смаглерском инфопотоке, Макс. Наша Ударная группа завязла по уши, но шансы есть, и достаточно приличные. Несколько крейсеров уже почти проложили путь для БДК. Скоро как минимум два десантных корабля выйдут на орбиту и сбросят штурмовые боты или поддержат вас огнем прямо с орбиты.
– Быстро вряд ли прорвутся, – возразил Хауэр, пристально разглядывая «воскресшего» приятеля. – Ты слегка преувеличиваешь. Им того и гляди придется вообще отступить. Как вариант – можно вызвать транспорт из «Каменного купола», но и он сможет прилететь часа через четыре. У нас нет этого времени. Подкрепление к дактианцам прибыло, и они готовы начать штурм в любую минуту.
– Да, – легко согласился Руперт. – Ты прав, брат, время не ждет. Я сам осмотрю лабораторию и приму решение. Под свою ответственность. А если не останется выбора, то хотя бы вывезу вас и аппаратуру.
– Если тебе хватает полномочий, – Хауэр пожал плечами, – и места в корабле, добро пожаловать.
– Полномочий у меня предостаточно, не волнуйся. – Герцог ухмыльнулся. – А в корабле… сколько у тебя бойцов и пассажиров?
– Нас осталось пятнадцать, а пленников… около сотни.
– Набьемся плотно, но поместимся как-нибудь. Иду на посадку. Надеюсь, ты перерезал нервы системе ПКО?
– Первым делом, – Хауэр кивнул. – Ждем тебя… брат.
Командор перевел связь в режим ожидания и вопросительно взглянул на Бозе. Доктор многозначительно округлил глаза, коротко развел руками и кивнул. Хауэр скривился, огорченно вздохнул и нехотя кивнул в ответ. Даже Маритте было ясно, что по результатам разговора с Герцогом командор и доктор пришли к единому выводу и этот вывод им не нравится. Особенно удручен этим выводом был Хауэр.
– А на чем прилетит твой брат?
Макс обернулся и обнаружил, что Маритта по-прежнему внутри блока.
– Твое время вышло. – Хауэр нахмурился.
– Он прилетит на смаглерском «Торе», – вмешался Бозе и вновь обернулся к Максу: – Ты заметил, как он ориентируется в местных независимых инфопотоках? Все опять сходится! Момент истины номер два!
– Давай подождем посадки, – перебил его Хауэр.
– Да-а, «Тор», конечно, не такой большой, как «Виктория»… – Маритта разочарованно вздохнула, но тут же спохватилась: – Но Шершень говорил, что и его можно приспособить для контрабандных пассажирских рейсов. Он даже показывал, куда можно пристыковать дополнительный модуль.
– Показывал? – Бозе с недоумением взглянул на вильдершу. – На схеме?
– Зачем на схеме, прямо так, через иллюминатор, пальцем ткнул и говорит: вот здесь лишний стыковочный узел. Как раз для дополнительного модуля. Это было, когда мы к Терранове прыгнули. Мы ведь целые сутки в прыжке висели, делать было нечего, вот Шершень и рассуждал.
– Это вы откуда-то издалека прыгнули. Но ведь Шершень летал на «Виктории». При чем здесь «Тор»?
– А он у нас на буксире был. Обугленный такой. Со стороны – металлолом, но Шершень, когда его нашел, решил его с собой прихватить… старьевщик! Но выходит, прав оказался Шершень, стоило эту рухлядь за собой тягать. Вот сначала другу вашему пригодилась, а теперь и нам поможет.
– Почему ты решила, что наш друг находится на борту именно этого «Тора»?
– Не знаю. – Маритта пожала плечами. – Может, потому, что уловила сигнал Шершня? Он тоже снижается прямо сюда, но вы, как я понимаю, видите только одну отметку на радарах?
– У нас лет сто как нет радаров, только сканеры… – заметил Хауэр. – Секира, не вынуждай применить к тебе грубую силу, уходи сама, пока я…
– Если упростить – да, мы видим лишь одну отметку, – вдруг смело перебил командора доктор Бозе. Ну просто как отважный компаньон-синтетик, когда тот осмелился встряхнуть Хауэра под огнем вблизи пасти гигантского модификанта. – Значит, наш друг и твой Шершень летят на одном корабле. Зачем Шершень подобрал нашего друга, как считаешь?
– У него и спросите. – Маритта пожала плечами. – Ну так что, спасением вашего приятеля Шершень выровнял баланс? Все обиды компенсированы? Упорхнем отсюда все вместе?
– С такой поэтичной девушкой лично я действительно готов «упорхнуть». – Борис галантно поклонился.
– Вы для меня староваты, доктор. – Маритта снисходительно скривилась. – А что «упорхнуть»… ну, а как тут еще скажешь, если корабль называется «Стальная бабочка»?
Под куполом лаборатории воцарилась такая тишина, что Маритта напряглась и даже задержала дыхание, а затем схватилась за нож и складную секиру. Видимо, решила, что ляпнула нечто запретное и за это сейчас ее будут крепко бить.
Но мароманны не тронули вильдершу. Выйдя из оцепенения, они многозначительно переглянулись и кивнули друг другу, будто бы мысленно сказав: «Вот теперь и впрямь наступает момент истины». Правда, Хауэр все равно как бы добавил: «Приземлится, увидим своими глазами, тогда и решим все окончательно». И на этот раз Бозе не стал возражать или своевольно перехватывать инициативу.