— Я только что из паба в Инверкирктоне. Там сказали, вы неподалеку камни могильные копируете. — Эстерхази кивком указал на могилу.
— Правильно! — воскликнул старик благодушно. — Именно так!
— Какой счастливый случай повстречать вас за таким занятием! Мое имя Уикхем.
— Счастлив познакомиться!
Они постояли немного молча, рассматривая друг друга.
— В пабе сказали, вы преподнесли им удивительную историю, — нарушил молчание Эстерхази. — Про странного растрепанного парня, которого повстречали на болотах.
— Именно так! — радостно подхватил священник, и Эстерхази тут же определил в нем тип людей, всегда готовых давать советы кому угодно и по любому поводу.
Он бросил взгляд на погост и сказал с деланым равнодушием:
— Интересно бы услышать, как оно случилось.
— Охотно расскажу! Это случилось… хм, постойте… а, в начале октября!
Эстерхази терпеливо ждал — нельзя слишком уж давить на старика.
— Да, я наткнулся на странного парня. Он брел по болоту.
— Как он выглядел?
— Да ужасно! Больной. Сам сказал: плохо ему. А по мне, так он скорее пьяный был совсем или от полиции убегал. Свалился на камни, не иначе. Лицо в крови. Очень бледный, мокрый насквозь, в грязи. Помню, тем вечером дождь хлестал вовсю. К счастью, я надел свой двойной плащ, отличный против дождя…
— А можете описать его точнее? Цвет волос, например?
Священник замолк и задумался, словно впервые заметив что-то важное.
— Простите за нескромный вопрос, а отчего это вас так интересует?
— Я… я пишу детективные романы… всегда ищу новые идеи…
— А, вот как. Сейчас вспомню, погодите… Волосы светлые, лицо тоже очень светлое, высокий. Одет в твид, как охотник. — Священник покачал головой и хохотнул, словно заклекотал индюк. — Бедолага был явно подшофе, это уж точно.
— Он что-нибудь рассказал?
— Ну да. Но вы же понимаете, про это я рассказать не могу. Признания человека Богу — нерушимое таинство.
Священник выговаривал слова так медленно, значительно, что Эстерхази едва сдерживался.
— Какая удивительная история! А что-нибудь еще можете рассказать про него?
— Он спросил меня, как выйти из болот на другую сторону. Я ответил, что тут несколько миль ходу. — Священник недовольно вздохнул. — Он настаивал. Пришлось начертить для него карту.
— Карту??
— Да, я хоть это смог для него сделать — обозначить путь через болота. Здесь опасно, повсюду страшные топи.
— Но вы из Англези. Как же вы сумели?
Священник рассмеялся:
— Я сюда не первый год приезжаю. Десятилетиями блуждал по здешним взгорьям. Все погосты знаю отсюда и до Лох-Линн. У этой местности такая богатая история! Я снял копии с сотен могильных камней, включая надгробия лэрдов…
— Да, я не сомневаюсь. Но не могли бы вы рассказать про нарисованную карту? Можете нарисовать такую же для меня?
— Конечно! С удовольствием! Знаете, я отправил его вокруг болота, поскольку путь до Килхурна очень опасен. Честное слово, я и понятия не имею, как он дошел тогда ко мне.
Священник снова рассмеялся, рисуя. Карта вышла до крайности грубая, небрежная и маленькая, переполненная деталями.
— Вот где мы теперь, — ткнул он пальцем в место, помеченное крестом.
Эстерхази пришлось нагнуться, чтобы рассмотреть.
— Где же?
— Здесь!!
Эстерхази не успел понять и среагировать. Его тряхнули, швырнули наземь, мгновенно выкрутили руку, вдавили лицом в траву — и холодная сталь пистолетного дула врезалась в ухо с такой силой, что брызнула кровь.
— Говори! — приказал священник голосом Пендергаста.
Ошалевший Эстерхази задергался, но ствол врезался в ухо еще сильнее. Рассудок захлестнула волна ужаса. Только-только он уверился, что дьявол погиб, исчез навсегда, — а он объявляется снова. Это конец. Пендергаст выиграл. Чудовищно, непостижимо… Страх ядом разлился по телу, обессиливая.
— Ты сказал, Хелен жива, — раздался тихий голос, почти шепот. — Теперь расскажи и все остальное. Без утайки.
Эстерхази попытался собраться с мыслями, преодолеть шок, сообразить, что говорить и как. Тяжелый запах земли забивал ноздри, мешал дышать.
— Подожди минутку! — взмолился Эстерхази. — Позволь мне объяснить с самого начала. Разреши встать, пожалуйста!
— Нет. Лежи. У нас достаточно времени. И совершенно отсутствует то, что могло бы меня сдержать. Ты заговоришь. Я заставлю тебя заговорить. Но если солжешь хотя бы раз — убью. Без предупреждения.
Ужас затопил рассудок. Сражаясь с ним, Эстерхази выдавил:
— Но тогда… ты никогда не узнаешь…
— Узнаю. Я уже знаю, что она жива, и найду ее обязательно. Но ты можешь сэкономить мне много усилий и времени. Я повторяю: правда или смерть.
Эстерхази услышал тихий щелчок сдвинутого предохранителя.
— Да, я понимаю… — Он снова попытался сосредоточиться, успокоиться. — Ты не представляешь… честное слово, не представляешь, чего коснулся. Это уходит дальше «Лонжитьюд», гораздо дальше… — Он выгнулся, стараясь чуть приподнять лицо над мокрой травой, мешавшей дышать. — Это началось еще до нашего рождения.
— Я весь внимание.
Эстерхази с усилием вдохнул. Рассказывать об этом… как же страшно и тяжело! Правда воистину жутка.
— Начни с самого начала.
— То есть с апреля тысяча девятьсот сорок пятого года…
Уткнувшаяся в ухо сталь вдруг исчезла.
— Дорогой мой друг, как неудачно вы упали! Позвольте, я вам помогу! — воскликнул Пендергаст прежним голосом уэльского священника, дружелюбным, с сильным акцентом.
На мгновение Эстерхази растерялся.
— О боже! Вы оцарапали ухо!
Пендергаст дотронулся до его уха, и Эстерхази вновь ощутил, как в его бок вдавливается ствол пистолета, спрятанного в кармане агента. Одновременно он услышал лязг дверцы автомобиля и разноголосый гомон.
Эстерхази приподнялся, моргая. К ним приближалась шумная группа туристов, все с тростями, в водонепроницаемых куртках, с фотокамерами, блокнотами и ручками. Привезший их фургон припарковался прямо за стеной, огораживающей двор часовни. Противники, озабоченные лишь друг другом, прозевали его приближение.
— Привет! — вскричал глава группы, низкорослый энергичный толстяк, и решительно устремился навстречу, размахивая сложенным зонтом. — С вами все хорошо?
— Просто небольшое падение, — ответил Пендергаст, помогая Эстерхази подняться на ноги и в то же время стискивая его руку стальной хваткой и упирая ствол пистолета в почку.
— О, как здорово встретить энтузиастов в заброшенных уголках Шотландии! Боже мой, вы на велосипедах! Как здорово! Что привело вас в эти дикие окрестности?
— Иконография могильных камней, — ответил Пендергаст с завидным спокойствием.
Но глаза его отнюдь не выражали спокойствие.
Эстерхази чудовищным усилием воли постарался взять себя в руки. Пендергаст пока не свободен в действиях, но сомневаться не приходится: он не упустит ни малейшей возможности завершить начатое.
— А мы, позвольте заметить, любители генеалогии! — объявил толстяк. — Интересуемся именами. — Он протянул руку. — Рори Монктон, Генеалогическое общество Шотландии.
Вот он, шанс! Пендергасту пришлось, хотя и неохотно, выпустить Эстерхази, чтобы пожать протянутую ладошку толстяка.
— Очень приятно познакомиться, — сказал агент, — но, боюсь, нам необходимо срочно отправиться по делам…
Эстерхази изо всех сил ударил по стволу пистолета, яростно крутанулся и упал на четвереньки. Пендергаст выстрелил, но запоздал на долю секунды, и Эстерхази успел выхватить свой пистолет.
— Матерь божья! — охнул Рори Монктон и растянулся на траве.
Любители генеалогии, рассыпавшиеся по двору, растерянно заметались. Одни спрятались за камнями, другие, будто вспугнутые куропатки, кинулись к недалеким горам.
Вторая пуля агента продырявила полу плаща. Эстерхази мгновенно выстрелил в ответ. Пригнувшись за надгробием, Пендергаст выстрелил — и промахнулся. Очевидно, он был еще не в лучшей форме, не оправился от раны.
Эстерхази выстрелил дважды, загнав Пендергаста назад, за камень, и со всех ног помчался к фургону. Обежал его со стороны, скрытой от погоста, прыгнул внутрь, согнулся.
Ключи — в замке зажигания.
Сквозь боковое окно влетела пуля, осыпала его брызгами стекла. Эстерхази выстрелил в ответ.
Заводя мотор, Эстерхази продолжал палить в выбитое окно. Пули летели над головами любителей генеалогии, не давали Пендергасту прицелиться как следует. Эстерхази резко сдал назад, расшвыривая шинами фургона гальку, летевшую словно дробь. Во дворе закричали. Пули одна за другой со скрежетом врезались в заднюю стенку фургона. Эстерхази вдавил педаль газа до упора. Машина рванулась вперед.
Пока он вылетел на гребень холма, в машину угодила еще пуля. Последняя. Вот и все. Эстерхази не мог поверить в такую удачу. Часовня Сент-Мун находится в двенадцати милях от Лохморэя. Мобильный телефон здесь не работает. А из транспорта у Пендергаста — лишь пара старых велосипедов.
Пока он вылетел на гребень холма, в машину угодила еще пуля. Последняя. Вот и все. Эстерхази не мог поверить в такую удачу. Часовня Сент-Мун находится в двенадцати милях от Лохморэя. Мобильный телефон здесь не работает. А из транспорта у Пендергаста — лишь пара старых велосипедов.
Значит, у Эстерхази примерно два часа, чтобы добраться до аэропорта.
Глава 25
Эдинбург, Шотландия— Можете одеваться, мистер Пендергаст.
Пожилой доктор аккуратными, точными движениями уложил в потертый саквояж свои инструменты: стетоскоп, тонометр, отоскоп, фонарь, офтальмоскоп, портативный кардиомонитор. Закрыв саквояж, доктор снова обвел взглядом роскошный гостиничный номер и неодобрительно посмотрел на Пендергаста:
— Рана зажила скверно.
— Я знаю. Условия выздоровления были, мягко говоря, не идеальными.
Доктор помялся немного:
— Эта рана… она ведь, несомненно, пулевая.
— Так и есть, — ответил Пендергаст, застегивая белую рубашку и облачаясь в шелковый халат с пастельным цветочным узором. — Несчастный случай на охоте.
— Знаете, о подобных случаях нужно информировать полицию.
— Уверяю вас, властям известно все необходимое.
Доктор нахмурился:
— Вы все еще в очень ослабленном состоянии: брадикардия, отчетливая анемия. Я бы рекомендовал две недели постельного режима, желательно в больнице.
— Доктор, я непременно учту ваш диагноз в дальнейшем и очень вам благодарен. А теперь не будете ли вы так любезны предоставить мне результаты анализа, а также кардиограмму? После чего я с радостью оплачу ваш счет.
Спустя пять минут доктор покинул номер, аккуратно прикрыв за собой дверь. Пендергаст умыл руки в ванной, затем подошел к телефону.
— Чем могу служить, мистер Пендергаст?
— Пожалуйста, доставьте в номер джин «Олд радж» и вермут «Нойли прат», а также лимон.
— Будет сделано, сэр.
Пендергаст повесил трубку, вышел в гостиную, раскрыл двустворчатые стеклянные двери и шагнул на террасу. В уши хлынул городской шум. Вечер выдался прохладным. Внизу, на Принс-стрит, у входа в отель ожидали несколько такси, мимо прогудел грузовик. Пешеходы спешили к вокзалу Уэверли. Пендергаст посмотрел на махину Эдинбургского замка, вознесшегося над старым городом. Закат ярко высветил замок, резко выделил его на фоне вечернего пурпура.
В дверь постучали. Коридорный в ливрее доставил серебряный поднос со стаканами, льдом, шейкером, небольшим блюдом с лимонной цедрой и парой бутылок.
— Спасибо. — Пендергаст вернулся с террасы и вложил в руку коридорного купюру.
— Рад служить, сэр!
Коридорный удалился. Пендергаст наполнил шейкер льдом, налил туда джин, добавил немного вермута. Ровно минуту тряс, затем выцедил смесь в стакан, добавил щепотку цедры.
Вынес напиток на веранду, уселся в кресло и глубоко задумался.
Прошел час. Пендергаст снова наполнил стакан, вернулся на веранду и просидел в неподвижности еще час. Наконец он осушил стакан, достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.
После нескольких длинных гудков сонный голос ответил:
— Д’Агоста слушает.
— Привет, Винсент.
— Пендергаст?
— Да.
— Где вы? — спросил лейтенант встревоженно.
— В отеле «Балморал» в Эдинбурге.
— Как ваше здоровье?
— Вполне соответствует ожиданиям.
— А Эстерхази? Что с ним случилось?
— Он сумел ускользнуть.
— Господи боже. Как же так?
— Детали сейчас не важны. Достаточно сказать, что даже наилучшие планы бывают жертвами обстоятельств.
— Где он сейчас?
— В воздухе. Летит через океан.
— Вы уверены? Почему?
— Потому что угнанный им фургон обнаружен на дороге, ведущей к задворкам Эдинбургского аэропорта.
— Когда?
— Сегодня после обеда.
— Отлично! Значит, самолет еще не приземлился. Скажите мне, куда этот сукин сын направляется, и я соберу хороший комитет по встрече.
— К сожалению, я не могу этого сообщить.
— Почему? Неужели позволите сукину сыну удрать?
— Дело не в этом. Я уже справился у пограничников и в иммиграционном контроле. Нигде не отмечено, что Джадсон Эстерхази покинул Шотландию. Сотни прочих американцев — но среди них Джадсона нет.
— Ну тогда, наверное, брошенный фургон — просто хитрость. Этот подонок спрятался где-то в стране.
— Нет, Винсент. Я всесторонне обдумал ситуацию. Он действительно покинул Великобританию, и, скорее всего, в направлении Соединенных Штатов.
— Да как же он смог, не проходя паспортный контроль?
— После окончания следствия Эстерхази постарался, чтобы все убедились в его отъезде из Шотландии. Пограничники должным образом зафиксировали дату и номер рейса. Но возвращение его в Шотландию никем не зарегистрировано, хотя мы оба знаем, что он вернулся.
— Но это невозможно! В нынешних аэропортах такая служба безопасности!
— Возможно, если использовать другой паспорт.
— Фальшивый паспорт?
— Полагаю, он сделал этот паспорт дома, когда вернулся после расследования.
Лейтенант ненадолго задумался.
— В наше время почти невозможно достать фальшивый паспорт США. Должно быть другое объяснение.
— Другого нет. У него фальшивый паспорт, и это весьма тревожит меня.
— Куда же ему прятаться? Мы спустим на него всех собак!
— Он знает, что я еще жив и горю желанием его отыскать. Следовательно, он заляжет на дно. То есть искать его сейчас бесполезно. Вне сомнений, ему окажут профессиональную помощь. И потому мое расследование должно идти путем, не связанным с поисками Эстерхази.
— Да? И каким же путем?
— Я должен сам узнать, где сейчас моя жена.
На этот раз лейтенант думал гораздо дольше.
— Послушайте, Пендергаст, я знаю, где ваша жена. На фамильном кладбище.
— Нет, Винсент. Хелен жива. Я уверен в этом так, как никогда ни в чем не был уверен.
В трубке послышался вздох.
— Не поддавайтесь ему! Разве вы не понимаете, что происходит? Он знает, насколько Хелен дорога вам. Знает, что вы отдадите что угодно, без преувеличений, ради ее возвращения. И потому из чистого садизма мучает, теребит старую рану.
Пендергаст не ответил, и полицейский выругался сквозь зубы. Затем спросил:
— Насколько я понимаю, вы больше не скрываетесь?
— Теперь это бессмысленно. Тем не менее в обозримом будущем я планирую действовать скрытно. Неразумно было бы оповещать всех о моих поступках.
— Я чем-нибудь могу помочь отсюда?
— Да. Присмотрите за Констанс в больнице «Маунт-Мёрси». Убедитесь, что она ни в чем не нуждается.
— Будет сделано. А вы? Что вы сейчас собираетесь делать?
— Как я уже говорил, собираюсь найти жену.
И после этих слов Пендергаст оборвал связь.
Глава 26
Бангор, штат МэнОн прошел через пограничный контроль и без каких-либо проблем получил багаж. И все-таки Джадсон Эстерхази не мог заставить себя покинуть багажное отделение. Он сидел на последнем в ряду пластиковых кресел, нервно вглядываясь в лица проходящих. Бангор в Мэне — самый захолустный международный аэропорт во всей стране. Эстерхази дважды пересаживался, сперва в Шанноне, затем в Квебеке, стараясь замести следы и сбить Пендергаста с толку.
Рядом уселся странный тип. Эстерхази глянул на него с подозрением. Нет, толстяка в триста фунтов весом даже Пендергасту изобразить не под силу. Такие складки жира на талии! Эстерхази снова принялся вглядываться в лица проходящих мимо. Среди них вполне может оказаться Пендергаст. Или, пользуясь документами агента ФБР, он вполне может сидеть в комнате службы безопасности, наблюдая за жертвой на экране монитора. Или поджидает на парковке у дома в Саванне. Или, еще хуже, внутри его.
Засада в Шотландии напугала Эстерхази до потери рассудка. Снова и снова накатывала слепая паника, замешанная на ярости. Столько лет невыносимой осторожности, заметания следов — и вот Пендергаст все пустил под откос. Агент ФБР и не представляет, какой огромный ящик Пандоры он посмел открыть. Если уж вмешаются они… Эстерхази ощутил, как его давят страшные тиски: с одной стороны «Ковенант», с другой — Пендергаст.
Судорожно хватая ртом воздух, дергая за пуговицу на воротнике, он попытался обуздать панику.
Спокойно.
Справиться можно. Рассудок еще служит, и в его распоряжении богатейший опыт. Пендергаст смертен и временами ошибается. Наверняка есть способ переиграть его в одиночку. Нужно спрятаться, залечь глубоко и надолго, обдумать положение как следует.
Но где спрятаться? Какое место окажется далеким и недоступным для розысков, предпринимаемых таким мастером сыска? Впрочем, если даже залечь в самой глухой глухомани, он не сможет жить в страхе год за годом, подобно Слейду и Броди.