— Хорошо, доктор Эстерхази. Расскажите мне, что случилось.
Эстерхази рассказал в подробностях от начала до конца, запинаясь, собираясь с мыслями, всхлипывая. Балфур прилежно записывал. Дослушав, захлопнул блокнот и приказал:
— Пойдете с нами к месту происшествия.
— Я не уверен… — Эстерхази судорожно сглотнул. — Я не смогу… опять туда…
— Уверен, что сможете, — сухо заметил инспектор. — С нами пара гончих. И мистер Грант. Он знает болота как свои пять пальцев.
Встал, глянул на часы — большой наручный хронометр, каким пользуются яхтсмены.
— У нас пять часов светлого времени.
Эстерхази неохотно поднялся, изображая уныние и растерянность. Снаружи полицейские нагружали себя веревками, рюкзаками и разным оборудованием. У начала подъездной дороги кинолог выгуливал на газоне пару гончих на поводке.
Часом позже, пройдя вдоль склона Бен-Дерг, команда прибыла к краю Фоулмайра, отмеченному прерывистой линией валунов.
Над болотами лежал туман. Солнце уже клонилось к горизонту, терявшемуся в серой дымке. Ветер стих, стало душно. Болотные «окна» казались черными гладкими зеркалами. Слегка пахло прелью.
— Доктор Эстерхази, куда идти? — хмуро спросил Балфур, сложив на груди руки.
Тот растерянно огляделся:
— Все такое одинаковое…
Нет смысла усердствовать. Пусть выясняют сами.
Огорченный Балфур покачал головой.
— Инспектор, псы взяли след, — донесся из тумана сочный шотландский выговор егеря. — И приметы есть кой-какие.
— Это здесь вы зашли в болота? — спросил Балфур.
— Должно быть…
— Отлично. Собаки пойдут по следу. Мистер Грант, держитесь с ними впереди команды. Мы с доктором Эстерхази — последние. Мистер Грант знает верную тропу, идите по его следам.
Инспектор замолчал, извлек трубку, заранее набитую табаком, закурил.
— Если кто-нибудь завязнет, не мчитесь к нему, будто стадо чертовых болванов. Сами завязнете. У нас есть веревки, телескопические штанги с крючьями, спасательные круги. Можем вытащить любого, угодившего в зыбун. — Он пыхнул трубкой и обвел взглядом остальных. — Мистер Грант, хотите что-нибудь добавить?
— Да, — ответил маленький сморщенный егерь тоненьким, почти девичьим голоском, опираясь на трость. — Если завязнете — не барахтайтесь. Осторожно лягте на грязь, пусть тело плавает на поверхности. — Он пристально посмотрел на Эстерхази из-под косматых бровей: — Мистер доктор, когда вы гонялись по болоту за оленем, вы видели какие-нибудь приметные места?
— Какие места? — спросил Эстерхази конфузливо. — Тут же пустошь, все одинаковое…
— Руины, кучи камней, отдельные валуны — вот я о чем.
— Руины… да, вроде бы мы проходили мимо.
— Как они выглядели?
— Если память не подводит… — Эстерхази наморщил лоб, изображая напряжение памяти. — Кажется, загон каменный и развалины небольшого домика на пригорке, а за ним — болота, влево тянутся.
— Ага, старый загон у лога, — заключил егерь и, не говоря более ни слова, затопал по траве, мху и вереску.
Гончие с кинологом поспешили следом. Егерь ступал уверенно и споро, наклонив голову и крутя на ходу тростью. Косматые седые кудри, выбивавшиеся из-под нахлобученного кое-как твидового кепи, казались нимбом.
С четверть часа двигались в тишине, прерываемой лишь сопением и поскуливанием псов и шепотом кинолога. Небо вновь затянуло плотными облаками. Хотя до заката было еще много времени, смерклось. Полицейские включили мощные фонари, зашарили снопами света в холодном тумане. Изображавший растерянность и невежество Эстерхази слегка испугался: вдруг и в самом деле заблудились? Все выглядело странно и незнакомо.
Спустились в очередную пустынную ложбину — и вдруг собаки замерли. Забегали кругами, принюхиваясь, а затем кинулись вперед, натянув поводки.
— Стоять! — прикрикнул кинолог, дергая поводки.
Псы возбужденно залаяли. Басовитые хриплые звуки, подхваченные эхом, покатились над топями.
— Что с ними? — раздраженно спросил Балфур.
— Не знаю. Стоять! Место!
— Бога ради, оттащите их! — заверещал Грант.
— Ч-черт!!
Кинолог дернул поводки на себя, но собаки изо всех сил рванулись вперед, захлебываясь лаем.
— Осторожно! — вскрикнул егерь.
Испустив полный отчаяния и ужаса вопль, кинолог рухнул в трясину. Проломил тонкий слой мха, забарахтался, замахал руками. Пес угодил в топь рядом с ним, и лай сменился жалобным скулежом. Животное забило лапами, вытянуло шею.
— Не дергайся! — заорал Грант, его тонкий голосок прозвучал как собачий визг. — Ложись на топь спиной, ложись!
Но кинолог, объятый паникой, не обратил внимания на совет.
— Помогите! — завизжал он, расплескивая грязь, трясясь и дергаясь.
— Шест сюда! — скомандовал Балфур.
Полицейский спецкоманды уже сбросил рюкзак и отвязал шест с закругленной рукоятью на одном конце и широкой веревочной петлей на другом. Он раздвинул телескопический шест, стал на колени у края зыбуна, петлю затянул вокруг талии, конец с ручкой протянул над топью.
Пес затявкал, загреб передними лапами.
— Помогите! — завопил утопающий кинолог.
— Болван, хватайся!! — заорал Грант.
Тонкий визгливый голос пробился в затуманенный паникой рассудок, и кинолог вцепился в ручку.
— Тяни!
Полицейский отклонился назад, используя вес тела, чтобы вытащить утопающего. Кинолог изо всех сил держался за ручку, его туловище постепенно выползало из чавкающей трясины. Наконец беднягу вытянули на твердую почву. Он лежал, покрытый липкой грязью, и судорожно дышал.
Пес же исходил жалобным визгом, молотя передними лапами по грязи.
— Захватите ему лапы петлей! — закричал Грант.
Полицейский уже вытащил веревку и соорудил петлю. Бросил — недолет. Пес брызгал слюной, закатив глаза.
— Еще раз!
Теперь петля упала на собаку.
— Затяни и тащи!
Полицейский затянул, но пес, чувствуя петлю на шее, задергался из стороны в сторону и сбросил веревку.
Эстерхази с ужасом и любопытством наблюдал за погибающим животным.
— Он утонет! — произнес кинолог, немного оправившийся от шока.
Еще один полицейский достал веревку и завязал скользящий узел на манер ковбойского лассо. Присел на корточках у края топи, осторожно кинул — и промазал. Подтянул к себе, расслабил петлю, приготовился кинуть снова.
Но пес быстро уходил в грязь. Теперь над поверхностью торчала только голова, от напряжения жилы на шее вздулись. Разинутая пасть была подобна розовой пещере, из которой несся истошный захлебывающийся вой.
— Бога ради, сделайте хоть что-нибудь! — завопил кинолог.
— Оооооууууу! — разносилось над болотами.
— Кидай снова! Быстрей!
Полицейский бросил лассо и опять промазал.
И вдруг настала тишина. Даже не булькнуло. Мгновение — и тихо. Последний изданный псом звук прокатился над трясиной и угас. Грязь сомкнулась, поверхность ее выровнялась. Гладь вздрогнула пару раз и успокоилась.
Вставший было кинолог снова опустился на колени и пробормотал:
— Господи боже…
Балфур сурово посмотрел на него и произнес тихо, но непреклонно:
— Сожалею. Но мы должны продолжить поиски.
— Нельзя бросать его тут!
Балфур повернулся к егерю:
— Мистер Грант, ведите нас к руинам. А вы, сэр, лучше позаботьтесь о втором псе. Нам он еще пригодится.
Без лишних слов собрались и отправились дальше. С кинолога капала грязь, она же чавкала под ногами. Оставшаяся гончая тряслась и скулила — проку с нее было немного. Грант снова зашагал с поразительной скоростью, уверенно ступая короткими ногами, крутя тростью, лишь временами приостанавливаясь, чтобы ткнуть ее оконечностью в землю и неодобрительно хмыкнуть.
К удивлению Эстерхази, егерь нашел дорогу. Начался пологий склон, и впереди в слабом вечернем свете обозначились руины загона и хижины.
— Как вы шли? — спросил Грант.
— Мимо руин и спустились с другой стороны, — ответил Эстерхази.
Команда взобралась на пригорок, прошла мимо руин.
— Кажется, здесь мы разделились, — сказал доктор, указывая на место, где он сошел со следа Пендергаста, пытаясь зайти с фланга.
Егерь обследовал землю, буркнул что-то себе под нос и кивнул.
— Ведите! — приказал Балфур.
Эстерхази пошел впереди, Грант — сразу за ним, освещая дорогу мощным фонарем. Сноп желтого света пробивался сквозь туман, выхватывал из темноты камыши и аир у края топей. Наконец Эстерхази остановился.
— Здесь… он утонул здесь. — Он указал на широкое гладкое «окно» у края топей, закрыл лицо руками и всхлипнул. — Это был кошмар, настоящий ужас. Господи, прости меня!
— Все назад, — приказал Балфур, махнув для убедительности рукой. — Установим фонари. Доктор Эстерхази, вы покажете нам в точности, что здесь случилось. Эксперты обследуют землю, а потом мы прочешем зыбун.
— Прочешете зыбун? — переспросил Эстерхази.
Инспектор сердито посмотрел на него:
— Именно. Чтобы найти тело.
Глава 7
Эстерхази терпеливо ожидал, стоя за уложенной наземь желтой лентой, пока эксперты-криминалисты, по-старушечьи согнувшись, в холодном желтушном свете фонарей шарили в поисках улик. Болото, ночь, туман — и копошащиеся в грязи люди.
Эстерхази наблюдал с удовольствием, потихоньку перерастающим в радость. Все отлично! Они нашли одну-единственную, специально оставленную гильзу и, вопреки ливню, отыскали едва заметные оленьи следы, а также тщательно отметили примятый вереск там, где Пендергаст и Эстерхази сошлись. Вдобавок обнаружили и место, где олень вырвался из камыша. Все подтверждало рассказанное.
— Ладно, парни, заканчивайте и собирайте оборудование, — приказал Балфур. — Давайте проверим трясину!
Эстерхази содрогнулся от нетерпения и отвращения. Хотя и жутковато, но так хочется увидеть, как тело врага вытаскивают из грязи. Славная жирная точка в финале тяжелого противоборства.
На куске миллиметровой бумаги Балфур набросал контуры топи и размеры: примерно двенадцать на восемнадцать футов. Нарисовал и схему траления.
Его подчиненные прицепили веревку к стальной кошке, зловеще сверкающей острыми зубцами в свете фонарей, прикрепили свинцовые грузила. Двое стали поодаль, держа веревку, третий примостился на самом краю топи. Балфур, сверившись с чертежом, сообщил направление, и полицейский швырнул кошку через колышущуюся трясину. Та шлепнулась у дальнего края и немедленно ушла вниз под весом грузила. Когда она легла на дно, те двое, что держали веревку, потянули ее. Кошка медленно поползла через топь, веревка то провисала, то снова натягивалась. Эстерхази напрягся в ожидании.
Спустя минуту кошку вытащили — ничего, кроме грязи и водорослей. Балфур, не выпуская планшета с чертежом, ухватил кошку рукой, затянутой в резиновую перчатку, осмотрел зубцы и покачал головой.
Сместились на восемнадцать дюймов вдоль берега, снова кинули, протащили. Снова водоросли. Сместились, кинули, протащили.
С каждой новой порцией водорослей, извлеченных кошкой, Эстерхази делалось все сквернее. Все тело ныло, укушенная рука пульсировала болью. Наконец полицейские приблизились к тому месту, где ушел в грязь Пендергаст. Бросили кошку прямо туда, потянули.
Кошка застряла — наверняка зацепилась за что-то большое, лежащее на дне.
— Нашли! — объявил полицейский.
Эстерхази затаил дыхание.
— Не спешить! — приказал Балфур. Он нетерпеливо подался вперед и напрягся, как пружина. — Тяните осторожно, плавно!
К тянущим присоединился третий. Они тащили, перебирая руками веревку, а Балфур то и дело приговаривал, чтобы не торопились.
— Выходит, — проворчал один.
Поверхность трясины вспучилась, грязь растеклась в стороны. На поверхности показался залепленный грязью бесформенный предмет, похожий на бревно.
— Медленно! — предупредил Балфур.
Словно огромную пойманную рыбу, полицейские удерживали труп на поверхности, пропихивая под него нейлоновые стропы.
— Хорошо. Поднимайте!
Единым усилием вырвали труп из трясины, шлепнули на расстеленный пластик. Грязь потекла ручьями, и в ноздри ударила жуткая трупная гниль. Эстерхази отшатнулся назад.
— Какого черта? — пробормотал инспектор.
Он склонился над трупом, дотронулся до него затянутой в перчатку рукой. Махнул полицейскому:
— Обмойте!
Полицейский с подоспевшим экспертом склонились над головой трупа и, прыская из бутыли, смыли грязь. Вонь пошла невероятная. Сделалось дурно, в глотку толкнулся жгуче-кислый комок желчи. Полицейские спешно закуривали.
Балфур выпрямился и сообщил равнодушно:
— Это овца. Оттащите в сторону, это место обмойте как следует, и продолжим поиски.
Полицейские работали молча, и вскоре кошка опять полетела в воду. Прочесывали снова и снова, и всякий раз — одна трава. Вонь гниющей овцы покрывалом легла на окрестности. Снедаемый нетерпением и стрессом, Эстерхази едва держался. Почему они не могут отыскать тело?
Наконец прочесали и дальнюю часть топи. Балфур собрал команду чуть в стороне, полицейские вполголоса посовещались. Затем Балфур подошел к Эстерхази:
— Вы уверены, что ваш зять утонул именно здесь?
— Конечно уверен! — выпалил Эстерхази на грани истерики, пытаясь совладать с дрожью в голосе.
— Сомневаюсь, что мы здесь что-нибудь найдем.
— Да там он, там! — почти прокричал Эстерхази. — Вы же сами нашли и мою гильзу, и следы в траве! Вы знаете, что это то самое место!
Балфур посмотрел на него пытливо:
— Похоже, что да, но…
— Вы должны его найти! Бога ради, тральте все снова!
— Да, конечно. Однако вы видели, как тщательно мы все обыскали. Если бы тело там было…
— Но ведь течение! — воскликнул Эстерхази. — Его могло унести!
— Там нет никакого течения.
Эстерхази глубоко вдохнул, отчаянно стараясь взять себя в руки. Он попытался говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.
— Слушайте, мистер Балфур! Я знаю: тело здесь. Я видел, как он тонул!
Балфур кивнул полицейским и приказал:
— Тральте снова, под прямым углом к прежним направлениям.
Полицейские недовольно забормотали. Но вскоре траление возобновилось, кошка полетела в грязь. Эстерхази наблюдал за работой, и желчь толкалась в самой глотке. Последние отблески солнца угасли, туман сгустился, в свете мощных люминесцентных ламп окружающее стало призрачным, жутким и нереальным. Люди казались тенями, про́клятыми душами, бесцельно мечущимися в глубинах ада.
«Невозможно, — подумал Эстерхази. — Пендергаст не мог выжить и выбраться отсюда. Это выше человеческих сил».
И все-таки следовало остаться и увидеть финал собственными глазами. Он обратился к Балфуру:
— Скажите, возможно ли в принципе человеку выбраться из подобной трясины? Самому, без посторонней помощи?
— Но вы же видели, как он ушел в грязь. Или не видели?
В белесом сумраке лицо инспектора казалось острым, как топор.
— Да, конечно, я видел… Но я был так взволнован, растерян, а туман настолько плотный… может, он все-таки выбрался?
— Сильно сомневаюсь, — ответил Балфур, прищурившись. — Однако, если допустить, что вы покинули его, когда он еще барахтался, он мог и выбраться.
— Нет, я же говорил: я до последнего пытался спасти его. Но знаете, мой зять — чрезвычайно изобретательный и предприимчивый человек… — Эстерхази добавил надежды в голос, чтобы скрыть испуг. — Может, он все-таки выбрался… мне так хочется верить, что он выбрался…
— Доктор Эстерхази, не думаю, что на это стоит надеяться всерьез, — сказал инспектор не без сочувствия. — Но вы правы, нам следует уделить внимание и такой возможности. К сожалению, оставшаяся гончая слишком травмирована, но у нас есть два искусных следопыта. Мистер Грант, мистер Чейз! — позвал он.
Из тумана вынырнули егерь и глава команды экспертов.
— Да, сэр?
— Не могли бы вы обследовать окрестности этой трясины? Ищите малейшие приметы того, что жертва сумела выбраться и удалилась отсюда. Обыщите как можно бо́льшую площадь, о положительном результате сообщите немедленно.
— Да, сэр!
Пара следопытов растворилась в сумраке, виднелся лишь перемещающийся рассеянный свет их фонарей.
Эстерхази ожидал молча. Туман постепенно стал густым и плотным, почти непроницаемым для света.
Наконец следопыты вернулись.
— Сэр, никаких следов нет, — отрапортовал Чейз. — Конечно, дождь был очень сильным, он мог уничтожить все небольшие отметины. Но раненый человек, скорее всего ползущий, истекающий кровью, покрытый грязью, должен был оставить значительные следы. Он не выбрался из топи, это точно.
— Вот и ответ на ваши сомнения, — подытожил инспектор, обращаясь к Эстерхази. — Думаю, наши сегодняшние поиски можно на этом завершить. Доктор Эстерхази, боюсь, мне придется попросить вас задержаться на время предварительного расследования. — Он вытащил платок, вытер повисшую под носом каплю. — Вы меня поняли?
— Не беспокойтесь! — горячо заверил его Эстерхази. — Я полон решимости оставаться здесь до тех пор, пока не выяснится в точности, что же случилось с моим… с моим дорогим зятем.
Глава 8
Нью-ЙоркДоктор Джон Фелдер следовал за полицейским фургоном, подпрыгивавшим на ухабах однополосной дороги, пересекающей Малый Губернаторский остров. Для начала октября вечер выдался необычно теплым, на заболоченной местности по обе стороны дороги виднелись там и сям островки скапливающегося в низинах тумана. Поездка на юг от «Бедфорд-Хиллс» заняла меньше часа, и цель уже была близка.