В любом случае выход за пределы Рунета для «Яндекса» — это стратегическая необходимость, которая стала еще более очевидной после превращения в публичную компанию с преобладанием в акционерном капитале иностранных инвесторов и акционеров.
Впрочем, для Воложа с его свободолюбием на первом месте всегда была внутренняя мотивация. И международная экспансия «Яндекса» — это еще одно подтверждение выведенной в начале книги формулы бизнес-успеха: энергия замысла должна соответствовать энергии воплощения.
И Волож это отчетливо фиксирует в беседе с «Ъ»: «В мире есть всего несколько стран с собственными поисковиками, на этих рынках есть конкуренция. И это хорошо, мы — за возможность выбора. Весь остальной же мир напоминает страну из романа “1984”: есть один канал, который все смотрят, выбора у людей нет. Для России это может показаться странным, так как мы всегда были избалованы конкуренцией: с 1990-х гг. у нас были “Апорт”, “Рамблер” и другие. Мы всегда могли выбирать поисковики. Поэтому нам трудно представить, что в той же Турции или Франции есть только один поисковик и людям даже не с чем сравнить результаты поиска. Конечно, они могут теоретически зайти на какой-нибудь Bing. Но Bing не делает ничего специально для Турции, поэтому для турецких пользователей это все равно что поиск для Марса… Мы пришли в Турцию, так как в течение десяти лет ее жители пользовались одним поисковиком, а мы теперь предлагаем им альтернативу. Никто не знает, как аудитория отреагирует на такой выбор. Мы устояли в России, потому что фокусируемся на нашем рынке, предлагаем пользователям сервисы, максимально настроенные под их нужды. Для Турции мы тоже сделали максимально качественный продукт и приносим сюда несколько уникальных для рынка дополнительных сервисов. Мы запускаемся “мягко”. Хотим почувствовать спрос на наши продукты. Будет спрос, будет и реклама. Бессмысленно нагонять рекламой аудиторию на продукт, которым не будут пользоваться. Мы запустили продукт и донесем новость о нем до максимального количества людей. Затем, когда мы увидим реакцию пользователей, мы сможем сказать, есть для нас этот рынок или нет. Если аудитория будет возвращаться на ресурс, появятся первые любители “Яндекса” в Турции, то тогда будет иметь смысл рекламировать его на широкую аудиторию… Контекстную рекламу имеет смысл продавать, когда у вас уже есть 10–20 % рынка. Никто не будет покупать рекламу на поисковике с долей 2 %. А 2 % для нас сейчас это бесконечно много. Когда мы дойдем до первых 2 % в Турции, мы будем пить шампанское — это будет означать, что аудитория приняла продукт… Турция для нас — первый эксперимент. Возможно, понадобится сделать еще одну-две страны, чтобы понять, работает наша модель развития или нет. Сказать сейчас, что мы начинаем экспансию, будет означать, что у нас есть готовая технология по выходу на другие рынки. У нас ее пока нет, мы ее только отрабатываем. По сути, это первая страна, куда мы вышли, если не считать стран СНГ. “Яндекс” 14 лет был российским сервисом: мы хорошо понимаем русский язык и местные шутки. Но с выходом на рынок Турции нам пришлось перестроить свои мозги так, чтобы работать с другим рынком, с другим языком: нанять там людей, научиться с ними разговаривать. Сделать из локальной компании международную — это равносильно ее удвоению. Не по количеству ресурсов, а по затраченным ментальным усилиям. А если говорить о деньгах, то получится не так много. Не так много человеко-часов, относительно мало серверов. Построить сейчас экономическую модель и сказать, сколько стоит одна страна, невозможно. Турция сейчас — это не рядовая страна для нас, это переход “Яндекса” с одного языка на мультиязычность. В дальнейшем новые языки будет добавлять легче, так как платформа будет уже к этому готова».
Для «Яндекса» все только начинается.
Потому что, по словам Воложа, «существуют десятки рынков по всему миру, очень похожих на рынок Турции», а, если быть точнее, «Европа, Латинская Америка, страны Азии имеют лишь по одному игроку поискового рынка. Именно они и заслуживают хорошего конкурента Google».
5 декабря 2011 г., выступая на московской конференции TechCrunch, Аркадий Волож подтвердил возможность экспансии на интернет-рынки тех стран, где у Google нет серьезных конкурентов со стороны национальных или международных поисковиков. «Эти рынки мы расцениваем как естественные ниши для нас, — заявил Волож. — Появление на них второго поисковика приведет к какому-то перераспределению рынка». В США, например, конкуренция так высока, что там иностранному поисковику делать нечего. Планы Воложа основаны на реальных результатах: помимо русскоязычного «Яндекс» уже справился с поиском на украинском, белорусском, казахском, татарском, английском, немецком, французском, чешском и, наконец, турецком языках. По некоторым данным, в «Яндексе» на тот момент изучали перспективы локализации поиска в странах Восточной Европы — Польши, Болгарии и Румынии.
Действия «Яндекса» в ответ на вызов Google окажут позитивное влияние на развитие всей компании. Но это станет очевидным только со временем. Потому что в 2007–2008 гг. Google неотвратимо увеличивал свое присутствие в Рунете, а «Яндекс» терял. И надо быть не только провидцем, харизматиком и т. д. и т. п., но и обладать непреклонной волей и верой в свои решения, чтобы не поддаться в такой ситуации панике, последовательно реализуя — элемент за элементом — антикризисный сценарий. Что Волож и продемонстрировал в драматические для «Яндекса» 2007–2009 гг.
Глава 8
Контакты с инвесторами на фоне Кремля
Возможно, Волож не раз клял себя за рокировку 2004 г., когда он отдал свое родное детище «Яндекс» в голландскую компанию Yandex N.V., то есть под европейскую юрисдикцию. Вместе с защищенностью от экспроприации со стороны российского правительства пришли угрозы, к которым Аркадий Волож профессионально и психологически оказался не готов. Акционеры, толкая Воложа к выходу компании на IPO, оказывается, видели в «Яндексе» прежде всего источник наживы. Да и давление со стороны Кремля не уменьшилось.
В 2006 г. неожиданно рвануло со стороны акционеров — тех самых, что дали денег в 2000 г., инвестировав в один из самых успешных русских ИТ-проектов. Возможно, еще в 2005 г. Леонид Богуславский, председатель совета директоров и совладелец фонда ru-Net Holdings, осознал, что «Яндекс» стал главным и самым прибыльным его активом. Поэтому в 2006 г. у ru-Net Holdings остались только активы акционеров «Яндекса» (Леонид Богуславский, Baring Vostok Capital Partners, UFG), а остальные активы («Озон», TopS, VDI) были переданы в новый фонд Internet Search Investments (ISI).
Сам же Богуславский создал еще один фонд, назвав его с согласия партнеров ru-Net, — так что на рынке оказалось два фонда со схожими наименованиями. Собственный фонд Богуславский собирался использовать для инвестиций в интернет-технологии и сервисы. Но достаточных средств для серьезных инвестиций в мессенджеры, социальные сети и игры (такие цели поставил себе Богуславский) у нового фонда не было, и его основатель отправился искать деньги.
Похоже, именно Богуславский сыграл роль наводчика, сумев склонить к скупке «Яндекса» американского инвестора Чарльза Колемана, основного владельца хедж-фонда[5] Tiger Global Management, одного из самых успешных американских хедж-фондов середины 2000-х гг. Доли в Tiger Global на тот момент также принадлежали Скотту Шлейферу, Ферозу Девану и Ли Фикселу.
Чарльз Колеман, уроженец Нью-Йорка, типичный представитель новой волны американских спекулянтов эпохи 2000-х гг. (наследник и ученик легендарного Джулиана Робертса, управляющего портфелем одного из самых эффективных в 1990-х гг. американского хедж-фонда Tiger Management Corp.). Убежденный сторонник свободных глобальных рынков.
В результате Tiger Global Management скупит у разных акционеров второй по размерам пакет акций «Яндекса» (доведя его со временем примерно до 20 %), поначалу по очень доступной цене $3–5 за акцию, искусно сыграв на слабостях и страсти к наживе отдельных миноритариев. Разумеется, это будет не инвестирование, а скупка активов с целью последующей наживы. То есть американскому спекулянту нужно будет зафиксировать прибыль. С такой поддержкой предотвратить движение «Яндекса» к IPO было уже невозможно. Богуславский добился своего, путь к обогащению был открыт. Осталось выждать.
В том и состоит стандартная практика инвестирования Tiger Global Management в развивающиеся бизнесы — это покупка крупного пакета акций на этапе устойчивого развития, но до IPO. После того как объект инвестиций получает на бирже окончательную оценку (обычно намного более высокую в сравнении с вложениями), Tiger продает часть бумаг в ходе первичного размещения, а затем постепенно избавляется и от оставшегося пакета. Это означает следующее: как только на «Яндекс» положили глаз инвесторы типа Чарльза Колемана, компании уже было не отвертеться от IPO.
Долей в «Яндексе» Tiger будет владеть через офшор Tiger Global Cooperatief, акции которого будут распределены между семью инвестфондами, шесть из которых принадлежат Чарльзу Колеману.
Понимал это и Волож, и, несмотря на публичные заклинания о том, что «нам инвестиции не нужны, бизнес растет огромными темпами… торопиться некуда», после появления среди акционеров хищного Чарльза Колемана с его Tiger Global Management, главный яндексоид заговорит иначе: «Выход на биржу рассматривается нами как один из вероятных вариантов развития компании; рано или поздно думать об этом придется, ведь у наших инвесторов наступит момент ликвидности, а продавать пакет лучше на бирже».
Но в душе у Воложа был полный раздрай от чувства бессилия и невозможности противостоять вторжению в «Яндекс» фондов Tiger.
Не имея возможности противостоять Леониду Богуславскому и Чарльзу Колеману, Аркадию Воложу, опираясь на лояльных акционеров (или, как их однажды обозначит сам Волож, «ключевых акционеров», которые «имеют долгосрочный взгляд на бизнес), удалось провести весной 2006 г. на совете директоров решение о моратории на локальные сделки по акциям «Яндекса». Это означало, что Tiger, в очень короткий срок скупивший около 20 % акций миноритариев, сможет продолжить скупку акций только с весны 2009 г.
Так Волож добился трехлетней отсрочки. Ему тогда было не до интриг с новыми акционерами. Он предчувствовал большие изменения. Новые токи пронизывали пространства реальные и виртуальные, и грядущие перемены несли с собой новые вызовы, к которым ни он, ни его бизнес не были готовы. Конечно, он — прирожденный аналитик, это его специальность — анализ данных. Но в том-то и дело, что данных становилось слишком много, а среди них было слишком много новых. Впрочем, за годы предпринимательства Аркадий сумел успешными упражнениями по добыванию прибыли развить в себе чутье. Он не мог пока точно сформулировать и обозначить эти новые угрозы, но предчувствовал их.
И одно он знал точно: угрозы эти ставили под сомнение не только его личную состоятельность, но и существование его бизнеса, которому он посвятил себя с потрохами. И чтобы не проиграть, Воложу нужно было именно сейчас вложиться всеми силами своей души, мозга, всем своим опытом и наработками в развитие, в достижение нового технологического уровня компании. Речь шла о новых вызовах в его судьбе.
Попадание в десятку лучших поисковиков планеты в 2007 г. автоматически превращало «Яндекс» в объект пристального внимания со стороны международных спекулянтов, активно работающих на растущих рынках.
Попадание «Яндекса» в элитный клуб ведущих мировых интернет-компаний означало рост стоимости и последующий возможный выход на IPO, соответственно, возможность для акционеров фиксации прибыли. Запахло большими деньгами. Дождался своего часа последователь Березовского Леонид Богуславский, совладелец и тогда еще председатель совета директоров «Яндекса», который именно в то время впервые осознал, что «Яндексу» не отвертеться от IPO и возможности для акционеров зафиксировать профит. И уже точно удастся выполнить обещание, данное Чарльзу Колеману, которого он внедрил в «Яндекс» вместе с деньгами Tiger Global Management.
2008 г. стал поворотным для всего мира, испытавшего глобальный финансовый кризис. Но этот же год — время самых драматичных испытаний для «Яндекса» и Аркадия Воложа. Ворвавшись в мировую интернет-элиту (восьмая позиция по запросам среди поисковиков планеты), яндексоиды психологически оказались не готовы к новым задачам. Компания по заявленным целям, охвату аудитории, значению, влиятельности и технологическим возможностям убежала вперед, обогнав своих владельцев и руководство.
Это было тяжелейший год для Воложа. Это был год испытаний, каких, пожалуй, ему еще не доводилось переживать. И не финансовый кризис был тому причиной.
Имелись три мощных вектора давления (и это помимо уже привычного к тому времени Google) — акционеры, которые агрессивно хотели зафиксировать прибыль на фоне разворачивающегося кризиса; отечественные инвесторы-конкуренты, которые хотели получить часть «Яндекса»; и государство, которое хотело получить возможность контроля над крупнейшим отечественным поисковиком (в том числе путем публичного шантажа, заявляя о необходимости создания национального поисковика).
Нельзя сказать, что Волож выиграл. Просто в каждом случае ему пришлось пойти на уступки. В результате он проиграл, но на своих условиях.
Леониду Богуславскому, которому нужны были деньги для новых спекулятивных инвестиций, и хедж-фонду Tiger Global Management удалось бросить кость в виде отложенного IPO (чего Волож долго не хотел делать). В том числе и потому, что, будучи сторонником органичного развития компании, Волож никогда не брал кредиты, шесть лет подряд заклиная: «…мы развиваемся на собственные деньги… мы прибыльные».
И в то же время, когда «Яндекс» к осени 2008 г. отстоял право лидера, когда впереди засветило реальное обогащение управленческого высшего и среднего звена посредством выхода на биржу, отвертеться от IPO было уже невозможно. Это был вопрос времени.
Вот как спустя два года выскажется Волож: «Уже сейчас (из интервью «РБК daily» 15 апреля 2010 г. — В.Д.) мы можем сказать, что до кризиса занимались этим вопросом достаточно серьезно. В 2008 г. “Яндекс” подал документы на NASDAQ, и они были приняты. Сейчас мы рассматриваем возможность IPO, но думаем об этом как об одной из опций. Для нас это никогда не являлось самоцелью». Уточняю. Это к 2010 г. Волож остынет, и яндексоиды поуспокоятся, а в 2008 г. (вероятно, чтобы не сглазить) Волож категорически не давал никаких комментариев насчет действий «Яндекса» в отношении IPO.
Поэтому все публичные высказывания яндексоидов образца 2008 г., скорее всего, были предназначены не покупателям, а инвесторам, которые могли бы поучаствовать в планируемом до определенного момента IPO.
Спекулянты-акционеры, и прежде всего Tiger Global Management, торопились зафиксировать прибыль на фоне разворачивающегося глобального финансового кризиса. В качестве организаторов IPO уже даже планировались банки Morgan Stanley, Deutsche Bank и «Ренессанс Капитал», которые намеревались привлечь $1,5–2 млрд в ходе IPO.
Организаторы оценили «Яндекс» в $5 млрд. Аналитики — в $3 млрд, исходя из мультипликаторов, по которым торгуются акции аналогичных зарубежных компаний. Капитализация американской Yahoo! составляла 39,6 показателя ее чистой прибыли, а Google — 24,4. Исходя из этих значений мультипликаторов, «Яндекс» мог бы стоить $2,7–4,4 млрд.
В процессе подготовки к IPO совет директоров Yandex N.V. принял защитное дополнение в устав компании, согласно которому текущие акционеры владеют акциями класса Б с десятью голосами на акцию, но при их переходе другому собственнику такие акции конвертируются в акции класса А, у которых один голос; то есть чтобы получить большинство голосов, надо купить 90 % акций.
И все же в сентябре торги были отложены. Не нашлось достаточного числа покупателей. В условиях мирового кризиса мировые инвестиционные фонды бросились спасать средства. И предложение русской ИТ-компании, пусть и из топ-10 мировых поисковиков и одного из самых дорогих стартапов в мире, не вызвало интереса. Акционеры — особенно, конечно, спекулянты из Tiger — хотели большего.
Волож почти заученно комментировал ситуацию: «В какой-то момент стало понятно, что разговаривать на эту тему просто не с кем. IPO — это когда 80 фондов хотят вас купить, а три банка вас продвигают. Когда же из трех банков два “заканчиваются”, а 70 фондам из 80 некогда разговаривать, потому что у них свои проблемы, то никакое размещение невозможно по определению. Как и раньше, мы относимся к IPO как к одной из возможностей развития и не исключаем его в будущем, но конкретных сроков сейчас нет. Все верят в потенциал компании и не торопятся продавать на падающем рынке. Но наверняка в 2009 г. будут небольшие продажи акций в связи с потребностью в ликвидности для некоторых акционеров. Ближайшей весной у нас заканчивается мораторий на сделки, принятый три года назад. Больших изменений в составе акционеров мы не предвидим, ключевые акционеры имеют долгосрочный взгляд на бизнес».
Запланированное на третий квартал 2008 г. размещение акций на NASDAQ перенесено предварительно на май-июнь 2009 г. или аналогичный период 2010 г. При условии, что компания проводит IPO на NASDAQ в течение 135 дней с момента публикации аудированной отчетности.
Ситуацию с IPO Волож прокомментировал пафосно: «Мы собирались выходить на биржу, планам помешал кризис — к счастью, не успели выйти до него, иначе нам было бы сложнее. Причина выхода на биржу в нашем случае — это не привлечение денег, деньги у нас есть. “Яндекс” — прибыльная компания. Причина в том, что выход на биржу позволяет обеспечить прозрачный механизм для сделок с акциями “Яндекса”, интерес к которым вырос пропорционально росту компании». В этом комментарии чувствуются отголоски полемики с правительством, которое весной 2008 г. указывало на необходимость контроля за составом акционеров стратегически важных компаний, к коим был отнесен и «Яндекс».