Еще в апреле 2009 г. президент страны заявил, что инвестиции иностранцев в крупнейшие российские интернет-проекты неизбежны, «но за этим нужно следить», так как «это вопросы безопасности». После этих слов был ускорен процесс, стартовавший еще в прошлом году, когда Волож начал бегать по экспертам, чтобы понять, как сохранить независимость компании и дать государству инструмент контроля за «Яндексом». «Мы согласны с тем, что “Яндекс” стал большим, а значит, стратегически важным активом для России. Вырастить маленькую программистскую компанию в нечто, ставшее частью инфраструктуры страны, — предмет гордости для любой команды предпринимателей. Повсюду в мире подобные активы имеют ограничения на продажу крупных пакетов акций. И хотя у нас такого ограничения законодательно не существует, мы видим, что ограничения диктуются самой ситуацией», — так Волож мотивировал себя, успокаивал свою команду и объяснялся с интернет-сообществом, воспринявшим эту информацию неоднозначно.
Исходя из ситуации, компания Yandex N.V. выпустила приоритетную акцию, иначе «золотую акцию», продав ее Сбербанку за €1. Приоритетная акция позволяет накладывать вето на продажу более 25 % акций компании. При этом Сбербанк не может влиять на операционную деятельность «Яндекса», претендовать на место в его совете директоров или продать приоритетную акцию третьему участнику без согласия совета директоров «Яндекса».
«Мы выбирали держателя приоритетной акции по трем параметрам: государственный, публичный и не имеющий прямых интересов в Интернете и медиа», — прокомментировала продажу акции Сбербанку партнер Baring Vostok Capital Partners и член совета директоров «Яндекса» Елена Ивашенцева, которая в 1999 г. безоговорочно поверила в Воложа и его команду.
Волож объяснил эту процедуру созданием баланса интересов государства и частных инвесторов, которым нужны понятные и прозрачные правила игры, а государству — безопасность медийной среды и уверенность в том, что первая страница «Яндекса» с ее многомиллионной ежедневной аудиторией не будет использована для целенаправленного вещания: «Все страны защищаются от этого: через законы о СМИ или комиссии по иностранным инвестициям. А потому передача “золотой акции” для нас — прежде всего установление прозрачных правил. А также гарантия, что к нам завтра не придут рейдеры — ни российские, ни иностранные».
По своему обыкновению, выдал (в интервью газете «Ведомости») Волож и научное обоснование акции: «Десять лет назад Интернета как отрасли не существовало. Теперь Интернет стал большим, заметным, и в нем появились большие и заметные компании. С точки зрения общей экономики Интернет с “Газпромом”, конечно, не сравнишь. Но он уже очень большой по аудитории. Крупнейшие порталы стали частью ежедневной жизни десятков миллионов людей и вполне закономерно вызывают интерес у государства. При разговорах о влиянии государства на Интернет обычно обсуждается два разных аспекта — вопросы собственности и вопросы контроля контента. В смысле контроля собственности Интернет можно сравнить с любой другой инфраструктурой в стране — например, с дорогами, телефоном или телевизором. Для любого государства это все — стратегическая ценность. Важно, чтобы в критических ситуациях это не оказалось в неправильных руках и не было использовано против народа и государства. Вся подобная инфраструктура повсюду в мире регулируется законодательством об иностранных инвестициях. Я считаю “Яндекс” стратегической компанией. Отрасль тоже стратегическая, но не в юридическом смысле. Есть закон о стратегических предприятиях, интернет-компании им не регулируются, и это правильно. Регулировать все сайты и блоги технически сложно, да и вредно. Помните попытки регистрировать все принтеры в 1980-е гг.? Но крупнейшие компании Интернета (не весь Интернет, а именно самые крупные ресурсы) должны быть прозрачными, причем в обе стороны. Государство должно понимать, кто управляет компанией, кому она принадлежит и кто в ней принимает решения. А компаниям — для нормальной деятельности, для нормальных отношений с инвесторами — важна прозрачность в отношениях с государством. Интернет больше не субкультура, а большое явление, влияющее на жизнь очень многих людей. Им пользуются и наши дети, и наши родители. Раньше Интернет был нишевой средой для небольшого числа людей, и там были свои нишевые нормы. Теперь он стал большим, и придется соблюдать те же нормы и законы, что и в обычной жизни. Например, некультурно по улице ходить без штанов, значит, и в Интернете некультурно».
Непонятно, правда, что дало власти контроль над сбербанковскими штанами стоимостью в €1. Во-первых, «Яндекс» к тому моменту уже пять лет находился вне российской юрисдикции. В июне 2004 г. зарегистрированная в Гааге (Нидерланды), компания Yandex N.V. получила в собственность 100 % акций российского ООО «Яндекс». Поэтому о каком контроле можно говорить спустя пять лет после того, как «Яндекс» уплыл из России в Голландию?!
Во-вторых, к осени 2009 г. главный совладелец «Яндекса», фонд Baring Vostok Capital Partners аккумулировал 38,5 % акций, то есть значительно больше 25 %. «Золотая акция» не способна отмотать время назад.
То есть «золотая акция» была сделана, скорее, из политеса. Зато российская власть и Волож сохранили свою репутацию. Возможно.
В преддверии IPO стало совершенно очевидно, что так называемая «золотая акция» российского Сбербанка — не более чем драматический фарс и клоунский гэг, проделанный Воложем в отношении власти. Потому что «Яндекс» — уже давно и окончательно не российская компания.
Во-первых, единственным владельцем российского ООО «Яндекс» с июня 2004 г. является голландская компания Yandex N.V., большая часть акций которой принадлежит иностранным гражданам и зарубежным структурам. Причем намеренно или так вышло, но значительная часть акционеров голландской матери напоминают одну большую семью, в которой, конечно, есть чужаки, но все же степень согласованности и единомыслия у них очень высока. Что также является еще одной степенью защиты от возможных посягательств со стороны.
Вторым таким защитным механизмом стало ранжирование акций на классы — А (один голос на акцию), В (десять голосов на акцию). Смысл интриги очевиден. Таким способом владельцы, управленцы и создатели намерены сохранить контроль над компанией и после IPO. Потому что акциями B владеют только основатели и первые инвесторы компании, а в случае их перепродажи, в том числе на бирже, они автоматически становятся акциями класса А.
В-третьих, цинизм и опыт американских инвесторов (в совершенстве овладевших механизмами обогащения за счет страсти к наживе и меркантильности миноритариев), соединившись с математическим иезуитством Воложа (очень озабоченного сохранением своей доли собственности после схлестки в 2008–2009 гг. с околокремлевскими структурами, попытавшимися получить контроль над «Яндексом»), привели к созданию почти совершенного защитного механизма от посягательств на компанию извне. Запутанная структура собственности через офшоры и номинальных владельцев практически не позволяет добраться до акций «Яндекса». Никому.
И при данном раскладе какие-либо контрольные процедуры в отношении «Яндекса» могли быть исключительно насильственными. Что во времена президентства Дмитрия Медведева было совершенно исключено по крайней мере в отношении «Яндекса», интернет-компании № 1 в России, раскинувшей свои информационно-поисковые щупальца по всей планете.
В рамках подготовки к будущему IPO топ-менеджмент «Яндекса» устроил для себя приобретение дешевых опционов. Например, финансовый директор «Яндекса» Александр Шульгин в 2010 г. купил свою опциональную долю по цене акции $4,16.
Еще до IPO Аркадий Волож уточнял акционерную картинку: «У нас действительно много акционеров, в том числе 150 менеджеров компании, которые участвуют в опционной программе. Дивиденды мы выплачиваем практически каждый год, правда, уровень варьируется год от года. Могу сказать, что основную часть прибыли мы реинвестируем в развитие».
Глава 9
Подсудный индекс
История судебных процессов «Яндекса» началась летом 2002 г., когда компания отобрала по суду у недобросовестного владельца домен http://yandex.com (зарегистрированный адвокатским бюро МГКА «Арбитражсудправо»), что и послужило началом борьбы «Яндекса» с киберсквоттингом. Знаковая история. В процессе судебного процесса ответчик ссылался на то, что «яндекс» — слово общеупотребительное и потому авторским правом не защищается.
Ноябрь 2009 г. оказался урожайным месяцем на судебные процессы. Поначалу «Яндекс» выиграл иск у компании «Джи Ти Сэвэн» и частного лица, которые требовали удалить из поисковой базы публикацию «GT7 — кидалы, заказали, приняли и опубликовали статью, не заплатили гонорар» и взыскать с него 1 млн рублей. «Джи Ти Сэвэн» опиралась на статью 152 Гражданского кодекса о распространении порочащей и недостоверной информации. В июне 2009 г. эта компания проиграла дело в суде первой инстанции, который указал, что «Яндекс» не распространяет информацию, а оказывает пользователям Интернета услугу по ее поиску. А 12 ноября того же года «Джи Ти Сэвэн» проиграла в кассационной инстанции в Федеральном арбитражном суде Московского округа.
Ноябрь 2009 г. оказался урожайным месяцем на судебные процессы. Поначалу «Яндекс» выиграл иск у компании «Джи Ти Сэвэн» и частного лица, которые требовали удалить из поисковой базы публикацию «GT7 — кидалы, заказали, приняли и опубликовали статью, не заплатили гонорар» и взыскать с него 1 млн рублей. «Джи Ти Сэвэн» опиралась на статью 152 Гражданского кодекса о распространении порочащей и недостоверной информации. В июне 2009 г. эта компания проиграла дело в суде первой инстанции, который указал, что «Яндекс» не распространяет информацию, а оказывает пользователям Интернета услугу по ее поиску. А 12 ноября того же года «Джи Ти Сэвэн» проиграла в кассационной инстанции в Федеральном арбитражном суде Московского округа.
А 27 ноября 2009 г. в московском Лефортовском суде «Яндекс» выиграл аналогичный иск у Жанно Андре Оаро, которому суд отказал в иске.
По словам директора «Яндекса» по правовым вопросам Екатерины Фадеевой, у компании было несколько аналогичных дел в регионах, но обычно истцам отказывали по формальным основаниям. А в ситуации с исками «Джи Ти Сэвэн» и Оаро важно, что суд впервые рассмотрел дело по существу и квалифицировал действия поисковой системы вне зависимости от того, порочит или нет достоинство размещенная в Сети информация. Статья 152 ГК для привлечения к ответственности требует доказать три вещи: факт распространения ответчиком информации, порочащий характер этих сведений, и несоответствие их действительности: «В нашем случае и арбитраж, и общий суд пришли к выводу, что факт распространения отсутствует; таким образом, суды впервые определили суть поисковой системы как технического инструмента для поиска размещенной в Сети информации».
То есть вывод простой: если обиженный хочет, чтобы информация о нем не появлялась в поисковой выдаче, ему следует договориться с владельцами сайтов, чтобы они удалили эту информацию у себя.
В 2010 г. в «Яндексе» окончательно привыкли к статусу объекта судебного преследования.
В марте арбитражный суд Москвы отклонил третий иск производителя газоемкостного и полимерного оборудования «Джи Ти Сэвэн» (GT7), ныне ЗАО «Дельта», к компании «Яндекс» о защите деловой репутации. Истец требовал от поисковика опровергнуть порочащую информацию о компании, которая выдается в результатах поиска. Собственно, речь идет о публикации, в которой рассказывается о негативном опыте сотрудничества с истцом. Еще в 2009 г. Федеральный арбитражный суд Московской области установил, что «поисковый сервис “Яндекса” не осуществляет распространение информации, а предоставляет пользователям услуги поиска информации, размещенной третьими лицами в сети Интернет». По словам юриста юридического отдела «Яндекса» Андрея Середы, «российский суд фактически признал, что поисковая система выполняет техническую роль инструмента в процессе поиска информации в Сети, что она является “зеркалом Сети”, а не ее редактором». Поисковик, по мнению г-на Середы, не может и не должен брать на себя роль суда или цензора в отношении информации, создаваемой и распространяемой третьими лицами.
Еще в начале октября 2010 г. стало известно, что издательство ООО «АСТ-Пресс Книга» обвинило поисковик в нарушении исключительных прав на один из словарей, выпущенный издательством. В иске, поданном в арбитражный суд Москвы, истец потребовал от «Яндекса» в качестве компенсации 5 млн рублей.
14 октября «Яндекс», Google, Mail.Ru, «ВКонтакте» и «Рамблер» опубликовали открытое письмо к российским правообладателям и законодателям, в котором настаивали на том, что они не имеют ни правовых оснований, ни технических возможностей отслеживать каждое действие пользователя и оценивать его законность. И предложили на уровне закона разграничить ответственность за нарушения прав на интеллектуальную собственность.
Текст этого обращения стоит привести полностью.
Обращение интернет-компаний об ответственности за пользовательский контент
Интернет в России и в мире активно развивается, а удобства и возможности информационно-коммуникационных технологий стали уже привычными для государства, общества и бизнеса. Растущее количество пользователей Сети все чаще пользуется интернет-сервисами, которые позволяют передавать, хранить и распространять информацию и знания. В том числе — сервисами, с помощью которых пользователи самостоятельно размещают самый разнообразный контент в Интернете.
Интернет-сервисы, как и любые другие технические инструменты, могут использоваться не только во благо, но и во вред. Контент, который пользователи сами размещают в Интернете, может оказаться не соответствующим требованиям законодательства. С ростом размеров и значимости Интернета эта проблема привлекает все больше и больше внимания. При этом понятно, что в ее решении невозможны крайности — ни когда все разрешено и царит безответственность, ни когда действует общий запрет и главенствует цензура.
В последнее время наибольшее напряжение эта проблема вызывает у правообладателей. Современное российское законодательство не содержит системного описания, кто и при каких условиях должен нести ответственность за нарушение прав правообладателей при размещении контрафактных объектов интеллектуальной собственности с использованием сервисов интернет-компаний. В Европе, США и других странах вопрос об ограничении ответственности информационных посредников в таких ситуациях был законодательно решен еще более десяти лет назад.
К сожалению, в России в последнее время правообладатели все чаще предпочитают привлекать к ответственности не тех, кто размещает или распространяет незаконный контент, а интернет-компании. При этом игнорируется очевидный факт: компании, которые предоставляют свои сервисы миллионам пользователей, не имеют ни правовых оснований, ни технических возможностей, чтобы отслеживать каждое действие каждого пользователя и оценивать его законность или незаконность.
Мы предоставляем пользователям техническую возможность обмениваться информацией, хранить и искать ее. Чтобы получить возможность размещать и хранить свой контент на наших серверах, пользователи принимают условия пользовательских соглашений, в соответствии с которыми обязуются не создавать и не размещать незаконный контент.
Мы понимаем, что недобросовестные пользователи нарушают как наши правила, так и закон. Мы принимаем все зависящие от нас меры для прекращения правонарушений, о которых нам становится известно. В наших компаниях приняты стандартные схемы реагирования на жалобы и заявления о нарушениях прав третьих лиц, которые совершают пользователи с использованием наших сервисов.
При этом мы уважаем права и интересы и третьих лиц, и пользователей наших сервисов. Поэтому жалобы должны быть обоснованными и содержать необходимую информацию для принятия решения о мерах реагирования.
При получении обоснованного уведомления, содержащего точный адрес спорного материала, который размещен на наших сервисах, мы в течение разумного срока приостанавливаем доступ к спорному объекту. По своему усмотрению мы можем информировать пользователя о факте обращения по поводу нарушения им авторских и смежных прав. Если пользователь не согласен с претензиями в свой адрес, он может прислать встречное уведомление, перестать быть анонимным и сообщить контактную информацию. Эту информацию мы сообщаем правообладателю. Таким образом, правообладатель получает информацию о надлежащем ответчике и может обратиться в суд. Если мы приняли решение не уведомлять пользователя или если встречное уведомление от пользователя отсутствует, спорный контент остается заблокированным или удаляется.
Мы считаем, что при условии соблюдения описанной выше процедуры владельцы интернет-сервисов не должны нести ответственность за контент, размещенный пользователями.
Мы обращаемся к правообладателям с предложением пользоваться существующими механизмами прекращения нарушения авторских и смежных прав — теми, которые уже давно приняты в наших компаниях. По своему социальному и технологическому уровню эти механизмы соответствуют тем решениям, которые используются в мировом информационном пространстве. Они доказали свою эффективность в своевременном прекращении нарушения прав и обнаружении правонарушителя. Мы готовы к конструктивному диалогу по усовершенствованию этих механизмов.
Мы обращаемся к российским законодательным органам с предложением как можно скорее на уровне закона разграничить ответственность за нарушения прав интеллектуальной собственности в Интернете, в частности закрепив сложившуюся практику по применению вышеописанной процедуры реагирования на жалобы как критерий применения ответственности. При принятии законодательных мер и в правоприменительной практике мы заявляем о необходимости соблюдения баланса прав всех заинтересованных лиц: пользователей, правообладателей и операторов интернет-услуг.