— Взгляну на них хотя бы одним глазком, а потом дальше пойду.
Настя не призналась бы даже самой себе, что она хочет увидеть этих людей, чтобы выяснить, не находится ли среди них тот ушастый, который сидел рядом с ней на выступлении Юдина. Вдруг он тоже тут? Девушке почему-то было очень нужно убедиться в этом.
— Вполне вероятно, что ушастый тоже тут. Ведь уехали они вместе с Юдиным.
Как раз в этот момент она оказалась возле дверей, за которыми и проходила церемония. Больше не колеблясь, Настя осторожно приоткрыла их. В первую минуту ей показалось, что в комнате отсутствует крыша и лежит снег, потому что все там было белым-бело. Но мгновение спустя девушка поняла, с комнатой все в порядке, а не в порядке с людьми, распростершимися ниц на полу.
— Чего это они, а? — растерянно пробормотала Настя. — Чего это они делают?
Все эти люди были одеты в длинные белые плащи-накидки, закрывающие целиком их тела, а также голову и руки. Поэтому девушке вначале и показалось, что в комнате выпал снег. Некоторое время она наблюдала за этими распростертыми на полу беднягами, а потом подняла голову и проследила, перед кем они простираются. Оказалось, что всей церемонией управляет высокий худой старик.
Настя вгляделась в его лицо и вздрогнула. Да она его знает! Это же тот самый старик с фотографии! Тот, что подошел в аэропорту к ее родителям и назвался маминым отцом! Ее дедушка!
В первый момент Настя ощутила нечто вроде удовлетворения, все-таки ее вернувшийся дед не последняя сошка! Перед ним валяются на полу не меньше десяти-двенадцати человек. Но уже в следующий момент ей стало стыдно и за себя, и за деда. Что он тут вытворяет? И почему эти люди так унижаются перед ним?
Но высказать свои претензии деду, разумеется, Настя не могла. И поэтому она просто продолжала наблюдать за происходящим.
Где тут ее знакомый ушастый? Вроде бы та фигура на полу подходящего роста и телосложения. Девушка не сводила глаз с него.
Старик между тем молился, произнося слова так быстро и неразборчиво, словно заправский священник. Настя при всем желании не сумела бы разобрать их. Но ее удивила реакция одетых в белые балахоны людей. Некоторые уже поднялись на колени, откинув капюшоны, они простирали руки и кричали старику:
— Отец! Отец!
Настя с удовлетворением кивнула. Она увидела своего ушастого. Все-таки она не ошиблась, он тоже был тут. Облюбованная ею фигура в белом, без всяких сомнений, принадлежала ее давешнему ушастому знакомцу.
Этот недотепа сиял, словно новенький самовар, и орал громче всех остальных:
— Отец! Я тут!
Настя поежилась. Все происходящее ей решительно не нравилось с самого начала, а теперь девушке и вовсе стало не по себе. А еще она была вынуждена признать, что данное действие чем-то напомнило ей то, что происходило сегодня на встрече с Юдиным. Те же исступленные выкрики, то же выражение идиотской благостности на лицах собравшихся. Только там, если можно так выразиться, благодать была сильно разбавлена большим количеством посторонних примесей, а вот тут она была в куда более сильной концентрации и производила уже откровенно устрашающее впечатление на того, кто смотрел на это со стороны.
— Встаньте же, дети мои, и идите ко мне! — провозгласил тем временем старик.
Люди в белом тут же поспешно поднялись на ноги и наперегонки двинулись к нему. Уже у многих упали с голов капюшоны, и Настя увидела лица людей, начисто лишенных собственных мыслей. На их лицах светились улыбки, какие бывают у психически больных, не очень-то хорошо осознающих мир, который их окружает, воспринимающих его исключительно через призму своего больного сознания.
— Это же какие-то зомби.
Но худший удар поджидал ее впереди. Когда «дети» один за другим стали подходить к старику за благословением, походка двоих из них Насте показалась смутно знакомой. А когда эти двое, в свою очередь, сняли капюшоны, Настя едва удержалась от крика. Она изо всех сил прижала ко рту сжатый кулак и только так сумела затолкать рвущийся вопль наружу. Ведь эти двое, которые сейчас шли в числе других зомби, были ее родные папа и мама.
— Мамочка! — с ужасом прошептала Настя. — Папочка! Вы тут… Да как же это? Как вы могли?!
В тот же миг она услышала позади себя знакомое сопение и тяжелые шаги. Настя в последний момент успела юркнуть за какую-то шторку, мимо нее прошел ее давешний мордастый знакомый. Он зашел в комнату, где находились старик и его «дети». И почти вслед за этим люди в белых накидках стали выходить оттуда друг за дружкой.
Настя отдала бы десять лет своей жизни, лишь бы иметь возможность поговорить со своими родителями. Увы, «детки» шли тесной группой, родители были в самой середине, к ним было невозможно даже подступиться. И все же, наверное, Настя бы рискнула, но тут обе ее внутренние сущности, вдруг сдружившись, начали ее от этого отговаривать.
«Бесшабашность не нужно путать с безумием. Тебя схватят, а родителям ты все равно не поможешь», — сказал голос тетки Наташи.
«Тише едешь, дальше будешь, — вторил голос тети Тамары. — Главное ты сделала, родителей своих нашла. Они тут и никуда уже не денутся».
И Настя осталась стоять за шторкой. Она и сама думала, что так от нее будет больше пользы. Глаза ее родителей были пусты, а их лица выражали такое блаженство, что девушка даже испугалась, а придут ли они когда-нибудь в себя? Смогут ли стать прежними?
— Что с ними сделал этот старик? — в отчаянии прошептала Настя, уже понимая, что никакой он ей не дедушка и вообще не родственник, а злой колдун, опоивший и одурманивший ее родителей, а заодно с ними и других бедолаг.
Но стоило девушке подумать об этом типе, как он сам появился из комнаты в сопровождении мордастого. Выражение лиц у этих двоих было озабоченным.
— Ты уверен, что хорошо смотрел?
— Я все перевернул вверх дном. Нету ее!
— А была?
— Своими руками туда оттащил.
— Зачем тащил-то?
— Так это… она прямо на снег передо мной бухнулась. Думал, заболела или еще чего.
— Значит, доброе дело решил сделать?
Голос старика звучал однозначно ехидно.
— И куда же эта молодка делась потом, если находилась без сознания?
— Может, ушла? Очухалась, поняла, что не дома, и ушла.
— Хорошо, коли так. А если она по дому бродит? Ходит, смотрит, примечает. Что, если она сейчас за этой занавеской стоит и нас с тобой подслушивает?
У Насти от ужаса даже в животе перестало урчать. Как он узнал? Да этот тип точно колдун! Она уже приготовилась рухнуть в обморок, на сей раз настоящий, как вдруг старик произнес:
— Ну, это я шучу, конечно. Но нельзя допустить, чтобы эта девка тут болталась.
— И что делать-то?
— Немедленно обыскать весь дом. Начни с верхних этажей. Подключи всех! Как найдете, доставьте ее ко мне. Хочу побеседовать с ней один на один.
Зазвучали шаги, двое собеседников двинулись в разные стороны. Настя уже хотела вздохнуть посвободнее, как вдруг старик остановился и произнес:
— Снежана дома?
— Ваша дочь, уважаемый, еще не приезжала.
Еще одна дочь? Многодетный же папаша этот старик!
— Как приедет, позови ее ко мне.
— Хорошо, уважаемый. Как скажете, так и сделаю.
В голосе привратника звучало глубочайшее уважение и даже подобострастие. Он явно побаивался старца, а ведь был сильнее его и больше раза в три.
— Ищи девку! — приказал ему старец на прощание.
После этого двое собеседников наконец разошлись, а Настя смогла выдохнуть из груди воздух, который уже давно держала в себе. Выдохнув, она выглянула за занавеску и убедилась, что путь свободен. И больше не сомневаясь, помчалась в сторону входной двери. В голове у нее билась одна-единственная мысль — как бы ей унести отсюда ноги подобру-поздорову. Настя уже поняла, что старик держит ее родителей у себя дома, как в плену. Они полностью подчинены ему. И девушке совсем не хотелось стать одной из его зомбированного стада.
Настя достаточно насмотрелась по телевизору, что бывает с теми, кто попадает в различные секты, и теперь не сомневалась: ее бедных родителей постигла та же самая участь. Бороться с целой сектой и ее главарем в одиночку — дело заведомо проигрышное. Если Настю сейчас схватят, то не пройдет и получаса, как она с таким же идиотским выражением лица будет лизать пятки этого мерзкого бородатого старикашки.
Как ни парадоксально, но сейчас для нее единственный выход спастись самой и спасти родителей — это бежать!
Во дворе никого не было, но в доме за ее спиной поиски происходили очень бурно. Уже выбегая на улицу, Настя услышала нарастающий шум и голоса, звучащие все громче. Она прокралась под окнами, потом стала петлять между деревьями, искренне надеясь, что ее никто не застигнет. Только бы ворота оказались открыты! Только бы на них не было замка!
Но девушке повезло, когда она подбежала к воротам, они как раз открывались, пропуская симпатичную красненькую машинку. Она была словно игрушечка, до того хороша. За рулем сидела светловолосая женщина средних лет, которая удивленно посмотрела на Настю, но не предприняла никакой попытки задержать ее.
— Госпожа Снежана! — услышала девушка крик за своей спиной. — Батюшка вас уже спрашивали.
Красная машина поехала дальше, а Настя воспользовалась подходящим случаем и прошмыгнула через медленно закрывающиеся ворота наружу.
Только оказавшись за воротами, она ощутила, как дико колотится у нее сердце. Однако останавливаться было еще рано. Погоня могла настигнуть ее в любую минуту. И девушка резво потрусила прочь, подальше от страшного места.
Глава 8
Настя очень надеялась, что Борис будет где-то рядом. И она не ошиблась. Стоило ей выскочить из ворот и начать очумело озираться по сторонам, как к ней метнулась темная тень. Но Настя не испугалась. И куст, из-за которого вынырнула тень, и сама тень были ей знакомы.
— Боря! — кинулась она к мужчине. — О, Борька, если бы ты знал!
— Что знал?
— Мои родители там.
— Прекрасно. Ты их нашла?
— Да, нашла. Но они… Они зомби!
Настя выпалила это признание и даже под слоем одежды почувствовала, как Борис вздрогнул. Отчего-то ей это стало неприятно, и она отстранилась от него.
— Ну, конечно, не настоящие зомби, — поправилась она тут же. — Они живые, теплые, дышат и все такое. Но их сознание начисто зомбировано тем стариком.
— Каким стариком?
— С фотографии! — в отчаянии прошептала девушка.
— Твоим дедушкой?
— Это никакой не мой дедушка! Это какой-то мошенник и гипнотизер! Он свел с ума моих родителей. Они там все в белых ночных рубашках с капюшонами по дому разгуливают и псалмы хвалебные поют.
— Кому поют? Богу?
— В том-то и дело, что этому седобородому…
Здесь Настя остановилась, просто не в силах подобрать слов для сравнения.
— Пойдем, — потянул ее за собой Борис. — Тут нельзя оставаться.
Как же он прав! Настя снова растрогалась и прильнула к Борису. Как все-таки приятно сознавать, что у тебя есть мужчина — защитник. Что бы она делала сейчас одна? Девушке было даже страшно себе представить, что могло с ней случиться, не окажись рядом Борис.
И что такой мужчина нашел в такой замухрышке, как она? Настя не обманывалась насчет своей внешности. Роста ей явно недоставало. Она была худенькая, невысокая и изящная, с тонкими, но запоминающимися чертами лица. На фоне современных вульгарных ногастых и грудастых красоток она совершенно терялась.
Веке в девятнадцатом, да и в восемнадцатом и ранее с нее писали бы портреты и восхищались бы ее красотой. Но нынешний век изменил нравы, он извратил также и понятие женской красоты. Нынче нас повсеместно уверяют, что быть тощей, с огромными синяками под глазами заморенной клячей, чьи кости стучат, словно кости скелета, — это красиво и очень даже стильно. А вот если эти кости прикрыть упругой розовой кожей — это уже фи и пошлость.
Женщина нынче должна быть либо дистрофично худой, либо с невероятно огромной грудью. А еще лучше, чтобы худой, но с огромной грудью. И никого не волнует, что это противоестественно и невозможно. Что это подделка, мишура, которой нас изо дня в день пичкают с экранов телевизоров, с рекламных плакатов и даже посредством многочисленных витрин магазинов, где тоже красуются несуразно длинноногие и тощие манекены.
Так что поклонников у Насти, несмотря на ее вполне солидный двадцатилетний возраст, почти не было. Разумеется, если не считать дядю Васю — папиного приятеля, который еще с тех пор, как Насте было пять лет, обещал на ней жениться. С тех пор он свое обещание регулярно повторял каждый год. И все последние годы Настя с тревогой ловила себя на мысли, что почти жалеет, что дядя Вася говорит все это в шутку, но ничего при этом не предпринимает.
Конечно, ей было страшно даже представить себе, что она станет женой человека, который старше ее на добрую четверть века и годится ей в отцы. Да она и воспринимала дядю Васю, как своего второго папу, так часто он бывал у них в гостях. Дядя Вася был старым холостяком, который не женился, как подозревала Настя, по причине своего крайнего занудства. Но по какой-то причине он очень любил Настиного папу, считал того своим практически единственным другом, да так оно, наверное, и было. Только Настин папа умудрялся выдерживать занудство дяди Васи стойко и даже с юмором, все прочие тихо отпадали.
Так что жених из дяди Васи был никакой и в молодости, а уж с годами, когда он окончательно обрюзг, полысел и полинял, и вовсе. Да и зарабатывал дядя Вася очень скромно. У него, конечно, была машина и квартира, но какие-то тоже скучные и неинтересные, как и сам дядя Вася.
Но все же, вздумай он сделать ей предложение не в шутку, а всерьез, Насте бы это понравилось. Ей хотелось любви. Хотелось иметь поклонника. Конечно, не дядю Васю, не приведи бог, но кого-то помоложе, посимпатичнее и поинтереснее. И Борис идеально подходил на эту роль. То есть, говоря откровенно, он даже слишком на нее подходил. Иногда девушке казалось, что он просто в нее не вмещается.
Борис ее смущал. Рядом с ним она чувствовала себя не взрослой студенткой, почти что самостоятельной личностью, а всего лишь несмышленой и глупой маленькой девчонкой. И дело было не только в возрасте, тот ушастый, которого она видела на выступлении Юдина, а потом и в его доме, тоже был постарше ее. Но все же Насте казалось, что с ушастым они бы отлично поладили. Быть вместе им было бы весело и легко. А вот присутствие рядом с ней Бориса девушку почему-то сковывало. И все же его прикосновения были очень и очень приятны Насте.
Видимо, Боре тоже было приятно до нее дотрагиваться, потому что он обнимал ее все крепче и крепче. К этому времени они уже сидели в машине, им было тепло, и Настя с тревогой начала понимать, что руки Бориса становятся все настойчивее. Дыхание его сделалось каким-то неровным, а сам он приблизился к Насте настолько, что это уже стало ей причинять дискомфорт.
Но прежде чем она сумела его остановить, раздался телефонный звонок.
— Тьфу ты! — хриплым голосом произнес Борис. — До чего же не вовремя она звонит.
— Кто это?
— Нюта, кто же еще! Только она может оторвать человека от дела в самый интересный момент.
Тем не менее, несмотря на досаду, Борис поднес трубку к уху.
— Да. Да, слушаю. Да, да… Вот как? Хорошо, я понял.
И нажав отбой, он какое-то время продолжил сидеть, задумчиво глядя перед собой. Настя подождала некоторое время, а потом робко спросила:
— Что-то случилось?
— С чего ты взяла?
— Ну, мне показалось… ты так разговаривал, словно у тебя проблемы.
— Нету у меня никаких проблем. Поехали домой, хватит уже тут прохлаждаться.
Весь его романтический настрой после звонка Нюты словно ветром сдуло. Но Настя и не думала обижаться. Ей и самой теперь не очень-то хотелось целоваться с Борисом. То мимолетное чувство прошло, а ему на смену пришла нешуточная тревога и даже отчаяние.
— Боря, ты понимаешь, мои родители живут в доме этого типа! Они как безумные. Он их загипнотизировал.
— Они тебя не узнали?
— Я не рискнула выдать свое присутствие. Но думаю, даже если бы я подошла к ним, вряд ли бы они меня признали.
— Как знать. Надо будет попробовать рискнуть. Возможно, все не так страшно. И тот транс, о котором ты говоришь, в случае твоих родителей — всего лишь временное явление. Возможно, после богослужения или что у них там происходило, твои родители через час или пару часов снова придут в себя.
Настя промолчала. Спорить ей не хотелось. Она была уверена, что права, что родители в себя не придут ни через час, ни через два, ни даже через сутки. Да и Борис бы так не говорил, доведись ему увидеть то, что видела она.
— А тот ушастый парень тоже с ними, — внезапно произнесла она вместо этого.
— Даже не сомневался, — фыркнул Борис. — Он же идиот, у него это красным маркером на всей физиономии написано.
Настя снова промолчала, но слова Бориса про ушастого паренька обидели ее невероятно. Хотя, казалось бы, с чего ей так реагировать? Ушастый ей ни сват ни брат и даже не жених. Они вообще едва знакомы. Пусть Борис говорит о нем какие угодно гадости, ей-то что с того?
Дома Нюта радостно их приветствовала.
— Как же я заждалась!
А обнимая Настю, испуганно воскликнула:
— Боже, да ты совершенно ледышка! Руки холодные.
Уверена, что и ноги у тебя тоже ледяные!
Самой Насте казалось, что за время пути назад в город она успела отогреться в теплом салоне машины. Но все же внутри она ощущала какой-то стылый холод. И сейчас, когда Нюта принялась так громко сокрушаться над ней, Настя и впрямь почувствовала, как сильно она промерзла за это время.