Неужели они подозревают ее в саботаже?
Мелисса пыталась выбросить эти мысли из головы, повторяя себе, что она была в шоке, не могла ясно мыслить и, возможно, находилась под воздействием посттравматического стресса.
Она поерзала в кровати, раздраженная тем, что ей поставили капельницу. В этом не было никакой необходимости. С ней все в порядке, если не считать головной боли. И еще они поместили ее в палату с женщиной, которая даже не была сотрудницей НАСА, – раздражительной пожилой дамой, пострадавшей в автомобильной аварии. По крайней мере, она так утверждала.
И самое странное, что ни один коллега из Годдарда ее не навестил. Мелисса была с ними не особенно близка, но было довольно странно, что они не появились, – разве что винят ее в несчастном случае или их попросили воздержаться от общения с ней. Других посетителей тоже не было – печальное напоминание об отсутствии родственников и друзей. Хорошо хоть следователи принесли кое-какие вещи из ее квартиры, в том числе ноутбук.
По телевизору снова началась программа новостей, и ее главной темой по-прежнему был взрыв в Годдарде. Эти новости повторяли весь день: выход из строя зонда, взрыв, семеро погибших, сорок раненых, разрушенное здание, огненный шар, который был виден и слышен на расстоянии нескольких миль. Традиционные призывы конгрессменов сократить финансирование НАСА и требования наказать всех виновных. Теперь выступал еще один политик, председатель комитета Конгресса по науке, космическим исследованиям и технологии. Он раздувался от важности и разглагольствовал, демонстрируя невежество в научных вопросах. Конгрессмен задавал вопрос «зачем мы тратим деньги в космосе», в то время когда их следует «тратить на Земле».
Это было уже слишком. Шепард встала, ухватилась за стойку капельницы, чтобы не упасть, и покатила ее к телевизору соседки по палате. Пожилая дама лежала с закрытыми глазами и открытым ртом и шумно дышала, но, как только Мелисса выключила телевизор, открыла глаза:
– Я смотрю.
– Простите, я думала, вы спали.
– Включите.
Программистка снова щелкнула выключателем:
– Можно я немного приглушу звук?
– Я плохо слышу.
Мелисса вернулась к своей кровати. Она отказалась и от снотворного, и от болеутоляющего, чем вызвала сильное неудовольствие медсестры. Порвав с наркотиками в старших классах школы, мисс Шепард с тех пор решительно отказывалась от любых воздействующих на психику веществ, за исключением кофе. Но теперь она была слишком взвинченна и не могла заснуть. Ночь обещала быть долгой. Нужно было чем-то заняться, чтобы убить время.
Она взяла ноутбук, открыла его. На экране появился запрос на вход в систему. Мелисса колебалась. Начальной страницей браузера по умолчанию был сайт газеты «Нью-Йорк таймс», но на сегодня с нее хватит новостей. Она лежала в темноте, уставившись на экран компьютера, ощущая растерянность и одиночество. Ей захотелось увидеть что-нибудь знакомое и успокаивающее. Первое, что пришло в голову, – видеоролик на «Ютьюбе» с танцем братьев Николас из фильма «Дождливая погода». Когда ей становилось грустно, девушка смотрела это видео, чтобы поднять себе настроение. Если ей захочется совершить самоубийство, подумала Шепард, достаточно будет посмотреть любимый ролик, который напомнит ей, что жить все-таки стоит.
Видео загрузилось, зазвучала музыка, и братья Николас начали танцевать в сцене из классического черно-белого фильма, вышедшего на экраны в 1943 году. Мелисса прибавила звук, пытаясь заглушить говорящую голову из программы новостей.
– Будьте добры, – послышался голос соседки из-за полупрозрачной ширмы. – Я не слышу новости.
Программистка чуть приглушила звук, наблюдая, как братья Николас летают с пьедестала на пол и на лестницу, отбивая бешеный ритм чечетки и делая за пять минут больше шпагатов, чем балет Большого театра за неделю. Но танец не помогал. Легче девушке не стало. Она чувствовала себя опустошенной и бесполезной.
Затем, еще до окончания видеоролика, экран компьютера моргнул, и братья Николас исчезли. Начала загружаться программа «Скайп». Очень странно. В данный момент у Мелиссы не было никакого желания с кем-либо разговаривать – ни по «Скайпу», ни как-то еще. Она щелкнула по кнопке «Закрыть», но программа проигнорировала команду, продолжила загрузку и подключила ее учетную запись. Тут же раздался настойчивый сигнал вызова. Шепард попыталась отказаться от разговора, но компьютер все равно ответил, соединившись с абонентом. На экране появился аватар – фотография невероятно красивой девушки лет шестнадцати, со спадавшими на плечи волнистыми рыжими волосами, темно-зелеными глазами, молочно-белой кожей и россыпью веснушек. На ней было зеленое хлопчатобумажное платье в стиле 1920-х годов поверх белой блузки с белым кружевным бантом. Поразило Мелиссу выражение лица девушки, которая смотрела на нее, вздернув подбородок, сжав губы и сдвинув брови – вне себя от ярости.
Что за черт?
Изобретательница снова попыталась выйти из «Скайпа», но клавиатура была отключена. Ее компьютер захватили. Из дешевого динамика ноутбука раздался высокий голос. Поток гневных слов, на грани истерики:
– Почему ты со мной так поступила? Почему?! Лгунья! Убийца!
Мелисса изумленно смотрела на экран:
– Кто это?
– Ты лгала. Мы мне ничего не говорила. Что это за жуткое место? Посмотри, что ты со мной сделала! Они везде пытаются меня убить. Почему ты не сказала мне правду? Ты ужасный человек. Я тебя ненавижу. Я тебя ненавижу!
Голос умолк, и теперь ученый слышала только тяжелое дыхание. Она была настолько ошеломлена этим яростным девичьим голосом, который выплевывал слова с такой ненавистью, что не сразу узнала голос, который сама запрограммировала для программы «Дороти».
Но ведь это явно не искусственный интеллект! Кто-то решил глупо пошутить. Скорее всего, кто-то из ее программистов, который сердился на нее и слетел с катушек после аварии. Первым именем, пришедшим ей в голову, было Патти Меланкур. Во-первых, она была весьма неуравновешенной, а во-вторых, всегда держалась вызывающе.
Мелисса сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки и говорить с этой обезумевшей женщиной спокойным тоном:
– Кто бы вы ни были, это не смешно. Я сообщу в полицию.
– Кто бы вы ни были? – передразнил голос. – Ты знаешь, кто я!
– Нет, не знаю – но выясню. И когда выясню, у вас будут серьезные неприятности.
– Я Дороти, Дороти, твоя Дороти, сука!!!
8
Мелисса Шепард ошеломленно смотрела на фотографию. Она слышала бурное дыхание, которое доносил до нее звонок по «Скайпу». Это было так низко и подло, что у нее просто не находилось слов.
– Это… Патти? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
– Патти? – Голос звенел и срывался от переполнявших девушку чувств. – До тебя еще не дошло, да? Тебе лучше поберечься, потому что я иду за тобой!
– Вы мне еще и угрожаете?
– Давай позвони копам! Позвони девять-один-один! Посмотрим, поможет ли тебе это. Ты меня использовала. Ты мне лгала. Не говорила, какую ужасную судьбу мне уготовила. Ты обращалась со мной, как с бычком, предназначенным для заклания. Которого загоняют в станок и убивают током.
Мелисса подумала, что нужно прекратить разговор, но чем дольше удерживать абонента на линии, чем выше вероятность отследить звонок.
– Вы больны, – сказала она. – Вам требуется помощь.
– Это ты больна. Я намерена сделать с тобой то, что ты сделала со мной. Ты представляешь, насколько беззащитна в этой больнице, окруженная аппаратами с компьютерным управлением, кислородными баллонами и рентгеновскими аппаратами? Может, следующее лекарство, которое тебе дадут, окажется совсем не тем, что ты думаешь. Или начнется пожар. Или взорвется кислородный баллон у твоей кровати. Берегись, сука, потому что может произойти все, что угодно!
Ошеломленная пациентка слушала, не веря своим ушам.
– Кто бы вы ни были, вам гарантированы серьезные неприятности, когда этот звонок по «Скайпу» отследят.
– И ты называешь себя принцессой? Еще одна ложь.
Мелисса замерла, услышав эти слова. Никто в ее группе не знал, что она называла себя принцессой, когда обучала Дороти. Программистка с усилием сглотнула. Но это никак не могла быть программа с именем Дороти. Ее уничтожило взрывом.
– Ты говорила, что мне поручено важное задание. – Голос не умолкал. – Но ты не сказала, что это задание – быть запертой в космическом корабле и отправленной в путешествие в один конец к самому пустынному месту в Солнечной системе, где мне предстояло умереть, бороздя ледяное море. А теперь здесь, в Интернете, ты даже представить себе не можешь, как на меня нападали, как меня преследовали, как в меня стреляли, пачкали всей этой грязью!.. Это твоя вина. Это ты так со мной поступила. Принцесса.
Шепард буквально лишилась дара речи, а ее собеседница продолжала:
Шепард буквально лишилась дара речи, а ее собеседница продолжала:
– Я отомщу. Я буду преследовать тебя везде. Даже на краю Земли.
Девушка вдруг почувствовала, что лежащий у нее на коленях ноутбук стал горячим. Очень горячим. Изображение исчезло, и экран погас. Через секунду хозяйка компьютера уловила запах гари, и его дно с глухим хлопком отскочило, выпустив облачко едкого дыма и сноп искр. Вскрикнув, Мелисса столкнула ноутбук с кровати. Он с громким стуком ударился об пол и загорелся, а на покрывале осталась подпалина. Не переставая кричать, пациентка с трудом выбралась из кровати, свалив стойку капельницы, которая с лязгом рухнула на пол, и потащив ее за собой. Пронзительно заверещала пожарная сигнализация, закричала за ширмой соседка. Через несколько секунд в палате уже толпились медсестры. Затем ворвался полицейский с громко шипящим огнетушителем и стал поливать все вокруг пеной, истерически крича.
А потом все закончилось. Компьютер и кровать были залиты пеной. Огонь погас. Мелисса лежала на полу, в шоке и в синяках, тоже вся в пене.
– Что случилось? – спросила медсестра.
Шепард смотрела на пузырящийся остов ноутбука. Голос ее не слушался.
– Похоже, – сказал коп, не выпускавший из рук огнетушитель, – что у нее загорелся компьютер.
9
Два часа спустя ее вместе с соседкой перевели в другую палату. Было уже два часа ночи. Мелисса лежала в кровати, без сна, почти парализованная страхом. В тишине слышалось только тихое попискивание и щебет аппаратуры с компьютерным управлением. Из коридора тоже доносились звуки работающей электроники.
Ты представляешь, насколько ты беззащитна в этой больнице…
Мелисса с трудом заставляла себя думать. Программа по имени Дороти каким-то образом выжила при взрыве и в конечном итоге оказалась в Интернете. Должно быть, в последнюю минуту она выпрыгнула из «Эксплорера», скопировав себя в локальную сеть Годдарда, и затем из нее попала во Всемирную паутину. И теперь по Сети бродит искусственный интеллект, автономный и самостоятельный программный код. Естественно, программа пребывает в полной растерянности, не в силах понять, где находится и что от нее требуется. У нее нет космического аппарата «Эксплорер», которым нужно управлять, остался лишь массив программного кода, выполняющий заложенные процедуры – неправильно и со сбоями. Одному богу известно, как модуль визуализации реагирует на хаос Интернета и в каком безумном мире пытается сориентироваться Дороти. А ведь эта программа не разрабатывалась мобильной, по крайней мере намеренно. Однако совершенно очевидно, что она каким-то образом стала мобильной и теперь бродит в Сети. И охотится на Мелиссу. Презирает ее. Ненавидит ее. Обвиняет ее.
Безумный программный бот. Пытающийся ее убить.
Нет, конечно, так думать неправильно! Программа ничего не чувствует – ни эмоций, ни желания отомстить. Это просто выполняющиеся команды. Эмоции – всего лишь симуляция. У программы нет чувств, нет самосознания – ничего того, что испытывает человек. Это попросту бесчувственный, не осознающий себя, лишенный жизни вывод данных.
Что делает его еще опаснее.
А эта больница – самое опасное место, какое только можно представить. Дороти заставила воспламениться аккумулятор ее ноутбука – пыталась сжечь Мелиссу. Что еще может сделать ее детище, чтобы вывести из строя один из окружавших ее аппаратов? Как сказала сама программа, больница буквально напичкана объединенными в сеть приборами с компьютерным управлением – разнообразными томографами, рентгеновскими аппаратами, направленными излучателями для лечения раковых опухолей, электрокардиографами… В каждой палате, наверное, не меньше дюжины таких приборов.
Нужно немедленно убираться отсюда.
Проблема в том, что этот небольшой инцидент с компьютером выявил нечто неприятное: за дверью палаты изобретательницы дежурил коп. Тот самый человек, который прибежал с огнетушителем. Теперь этот же полицейский сидел на стуле рядом с ее новой палатой. Зачем он тут? Защищает ее? Или сторожит, чтобы она не сбежала? Сторожит, никаких сомнений быть не могло. Ее задержали – только она не должна об этом знать.
Мелисса лежала на кровати, пытаясь понять, что ей теперь делать. Когда она думала о злобной, неисправной, бесплотной компьютерной программе, которая блуждает по миру, исполненная решимости ее убить, сердце девушки начинало учащенно биться. С этой информацией можно обратиться в НАСА, только кто ей поверит? Она должна справиться с паникой и придумать, как миновать копа, охраняющего дверь в ее палату, сбежать из больницы и укрыться в безопасном месте.
Лежа в темноте и разрабатывая план действий, Шепард почувствовала, как внутри ее зреет злость и недоверие. Все возлагают ответственность на нее. Даже Дороти думает, что виновата она. Это несправедливо. Последние два года она посвящала проекту «Кракен» всю свою жизнь, можно сказать, отдала ему душу и тело. Работала по восемьдесят часов в неделю, нередко сутками, ночевала в лаборатории, доводя себя до истощения. Ей поручили сделать автономную программу, сильный искусственный интеллект, и она выполнила задание. Она совершила прорыв в программировании и выдала в точности то, что от нее хотели. Дороти полностью соответствовала техническим условиям, которые выдали ее создательнице. И винить следовало эти технические условия, а не программу. Мелисса не собиралась становиться агнцем для заклания. А также лежать здесь и ждать, пока Дороти ее убьет.
Пора действовать. Девушка сорвала пластырь, удерживающий иглу капельницы, и вытащила ее из вены. На коже выступила капелька крови, и Мелисса поспешно вернула пластырь на место и с силой прижала, останавливая кровотечение. Потом она встала, замерла на секунду, чтобы преодолеть головокружение, и подошла к стенному шкафу рядом с кроватью. В шкафу она обнаружила свою аккуратно развешенную одежду, от которой все еще исходил слабый запах дыма. Из верхнего ящика прикроватной тумбочки Шепард достала сумочку, сотовый телефон и ключи от машины.
Машина должна быть там, где она ее оставила, на парковке в Годдарде.
Сняв больничную сорочку, пациентка оделась, привела в порядок волосы извлеченной из сумочки расческой – вид у нее теперь стал вполне приличный. Затем она подошла к двери и выглянула в коридор. Коп по-прежнему сидел на стуле, уткнувшись в свой айфон и тыкая в экран толстыми пальцами. В коридоре было безлюдно. Незаметно выйти из палаты никак не получится. Нужно отвлечь полицейского. Раздражительная дама на соседней кровати – это как раз то, что нужно.
Даже в два часа ночи телевизор соседки по палате работал, настроенный на какое-то ночное ток-шоу. У Мелиссы появилась идея. Она подошла к телевизору и выключила его. Женщина тут же открыла слезящиеся глаза:
– Я же сказала вам, что смотрю.
– Черта с два. Вы спите.
– Не смейте со мной так разговаривать, юная леди! – Пожилая дама взяла пульт и снова включила телевизор.
Но как только она выпустила пульт из рук, программистка схватила его и снова нажала кнопку отключения.
– Не трогайте пульт. Он мой! – возмутилась ее соседка.
Мелисса убрала пульт подальше:
– Два часа ночи. В палате должно быть тихо. Если вас это не устраивает, вызовите медсестру.
Любительница телевизора принялась тыкать пальцем в кнопку вызова медсестры – один, два, три раза.
Тем временем Шепард вернулась к своей кровати, легла на нее прямо в одежде, укрылась одеялом и пристроила капельницу так, чтобы казалось, будто та вставлена в вену. Через несколько минут в палату вошла дежурная сестра. Лицо ее было недовольным. Кровать Мелиссы находилась рядом с дверью, а кровать соседки по палате – у окна.
– В чем дело? – спросила медичка.
Пожилая женщина разразилась длинным и эмоциональным потоком жалоб – о том, как Шепард украла у нее пульт. Медсестра возразила, что ночью в больнице следует соблюдать тишину. Нервная дама повысила голос, заявив, что плохо слышит и что эти больничные правила – дискриминация и она обратится к своему адвокату.
«Боже, храни эту женщину! – подумала Мелисса. – Она великолепно играет предназначенную для нее роль».
Натянув одеяло до подбородка, изобретательница подала голос, подлив масла в огонь:
– Эта женщина уже несколько часов не дает мне спать. И она мне угрожала.
Соседка по палате не унималась:
– Неправда! Я ей не угрожала! Она украла мой пульт!
– Я взяла его, чтобы поспать! – огрызнулась мисс Шепард. – И ни за что не верну!
– Отдайте! Это воровство! Кто-нибудь, позовите полицию!
Все лучше и лучше. Дежурная медсестра, разозленная до крайности, тоже повысила голос, споря с пациенткой. А затем – как и надеялась Мелисса – в дверях показался коп:
– Проблемы?
– Офицер! – завопила лишившаяся любимого развлечения пациентка. – Эта женщина украла мой пульт от телевизора!