Все кончилось совершенно неожиданно. Корабль еще качался и вздрагивал, лопасти радиаторов продолжали колебаться, когда Меркулов вдруг сказал: «Готово!» – и откинулся в ложементе, отдернув руки от джойстиков. Вадим услышал, как облегченно выдыхает Камов, и поймал себя на том, что тоже расслабляет сведенные бессознательным усилием мышцы: напряжение непонятной, но тяжелой работы было заразительно…
– Отклонение по осям – ноль! – сообщил из астроотсека Калантаров с непонятным для Вадима восторгом. – Отлично выполнено, Серега!
– Спасибо, – отозвался Меркулов, и голос у него сейчас мало чем отличался от того, который Лунин слышал после резонансного удара.
– Молодец, Сергей! – подтвердил и Камов. – Теперь идешь отдыхать в санаторий. Четыре минуты! Вахту принимаю я. Выполняй! Бортинженер! Предпусковой контроль двигателя!
– Есть! – отрапортовал Акопян.
– Слушаюсь… – второй пилот слез с ложемента, тяжело прошагал к центральной колонне и скрылся в мембране телепорта.
«Ничесе! – подумал Вадим, наблюдая эту походку смертельно уставшего человека. – А ведь он вымотался по самый край! Вот тебе и простая задачка…»
– Ну что, Вадим Петрович, у нас есть немного времени, – повернулся к Лунину Камов. – Что же вам было непонятно?
– А? – спросил Лунин. И только после некоторого усилия вспомнил, о чем шла речь: – Ах, да… Вот это все, – он обвел руками рубку еще раз. – Зачем именно так? Ведь компьютеры же есть!.. И разворот… Я, конечно, не знаток космического дела, но – сколько помню – для ориентации давно применяются гиродины. А тут у вас какая-то допотопщина… Рулевые двигатели…
Камов поскреб за ухом.
– Допотопщина, – сказал он. – Да уж!.. Это вы нас хорошо приложили! И меня – в первую голову, как главного конструктора… Да ладно, ладно! – остановил он дернувшегося Вадима. – Все совершенно правильно! Для ориентации действительно ничего лучше гиродинов пока не придумали. Только у вас не совсем точная информация. Эти устройства повсеместно стоят на орбитальных станциях – это да. Потому что экономят горючее… Собственно, этим и было обусловлено их появление. Но! На всех кораблях – как пилотируемых, так и беспилотных – их не ставят.
– Почему? – удивился Вадим.
– Да как-то само получилось… Срок активного функционирования корабля в полете мал. Потому вопрос с экономией топлива для рулевых двигателей никогда не возникал. Несколько коррекций за рейс – причем без разницы, к Луне или к Марсу – зачем ради этого такая сложная и дорогая конструкция? Рулевые движки элементарно дешевле. Да и надежнее из-за своей простоты… Ну, и мы, когда проектировали «Ореол», нисколько над этим не задумывались. Поверите ли – я сам только на тренировках понял, насколько данный способ устарел! Да и то только потому, что «Ореол» отличается от всех кораблей, созданных до него. Он многоразовый и будет длительное время проводить в качестве орбитального объекта у других планет. Так что после этого полета управление мы доработаем – будьте спокойны!
– Командир! – вклинился в их беседу голос Акопяна. – Предстартовый контроль закончен! Все в норме. Тягу можно давать.
– Отлично! – тут же отвлекся от Лунина Камов. – Приступаем. Где там Меркулов?
– Я здесь, Сергей Александрович!
Как по заказу, второй пилот появился из телепорта и быстрой пробежкой добрался до своего рабочего места. Вскочил в ложемент, пристегнулся.
– К маневру готов!
– Хорошо, – резюмировал Камов. На секунду повернулся в сторону Лунина: – Пока опять прервемся, Вадим Петрович! Надо тягу дать. Продолжим на траектории! Внимание! Экипаж: приступаем к завершению маневра! Штурман – отсчет времени до включения двигателя!
– Хорошо, – подтвердил Вадим, но Камов его уже не слушал. Да и Лунину стало не до разговоров: приближался еще один резонансный удар, и к нему следовало приготовиться. Хотя бы морально…
6
– Самочувствие?
– Нормально…
– Нормально…
– Нормально…
– Вадим Петрович?
– Тьфу… Отчего мне сказали, что три раза всего эту гадость терпеть? Получается ведь по два раза на коррекцию?
– Именно что по два! – подтвердил Камов. – Тот, кто вам сказал, видимо, сам плохо был в курсе… Ничего – это только на этот рейс. Что сделать – мы знаем. Просто времени на доработку уже не было.
– Спасибо – обрадовали!..
– Все системы в норме! Разгон штатно! – доложил со своего места Меркулов.
– Отлично! Переходим в режим замедленного времени! Вот, Вадим Петрович, такого вы точно еще не видели!
Камов кивнул куда-то на экран – за борт. Лунин машинально проследил за его взглядом…
– Что?
– Внимательнее смотрите!
Вадим покрутил головой, окончательно отгоняя последствия встряски, и постарался следовать совету. Но так ничего не заметил.
– Не вижу, – честно признался он.
– У нас сейчас течение времени в рубке замедляется в пропорции сто пятьдесят к одному, – подсказал Камов. – Относительно реального.
И тут Вадим, наконец, увидел… Окружающие звезды, оставаясь на своих местах – да и не могло быть иначе! – относительно градусной сетки на экране заметно смещались назад, в сторону кормы. Это сильно напоминало пейзаж за окном неспешно едущего вагона.
– Едем, Вадим Петрович! Едем! – словно прочитав его мысли, весело сказал Камов. – Как по асфальту!
Лунин посмотрел на командира корабля с удивлением: тот радовался, как мальчишка. Но чему, собственно?
– Эх, Вадим, – вздохнул Камов. – Вы представляете, что это такое – межпланетный полет?.. Когда год висишь в пространстве, – а картинка вокруг не меняется! С ума можно сойти… Вам – нынешним новичкам здесь – этого уже не понять. Вы всегда будете тратить на полет столько времени, сколько потребуется – и ни секундой больше!
– Ну, я ведь не космонавт! – развел руками Вадим. – Мне сие никак не грозит…
– А почему, собственно? – спросил Камов. – Вы разве не хотели бы посвятить свою новую жизнь космонавтике? И в детстве даже не мечтали?
– Упс… – Вадим посмотрел повнимательнее на собеседника. – Сергей Александрович, вы что меня – вербуете?
– А почему нет?
– Ого! – сказал Лунин. – Вам тоже до зарезу понадобился специалист по андроидам?
– По андроидам? – переспросил Камов. – Ну, в принципе, было бы неплохо… Но не до зарезу. Так что как механик по роботам вы меня не сильно интересуете.
– Это утешает, – признался Лунин озадачено. – А то в последнее время меня как-то все стараются к себе зазвать…
– Ну, так и я стараюсь. Только не как механика. А вот космонавтов у нас практически нет. Ну, так получилось… Будут, конечно, копировать еще, однако у вас перед теми будущими новичками имеется существенное преимущество!
– Какое же? – только и нашел что сказать Вадим, такого предложения никак не ожидавший.
– Вы уже здесь. И вам не потребуется переучиваться.
– Переучиваться?
– Не смейтесь. Вы думаете, тамошний опыт сильно пригоден в наших условиях? Так ничего подобного. И вы же сами это сегодня доказали!
– Я?! – Вадим от такого заявления оторопел. – Каким это образом?
– Да вот хотя бы вопросом про гиродины. Пришли – и спросили! А я – старый космач и, между прочим, главный конструктор – смотрел на эту штуку в упор и не замечал ничего!
– Ну, знаете! – открестился Лунин. – Мало ли кто чего скажет со стороны! Даже может попасть пальцем в небо! Ну и что?
– А с прыжком за борт? Никто из нас и подумать не мог о том, что вы сделали легко и естественно!
– Ну… – Вадим пожал плечами. – Я ж все-таки пока что главный андропевт! Нетрудно было дотумкать!
– Так и остальные тоже были специалисты!.. А в аварийной ситуации первым выход нашли вы. Хотя вы, конечно, не совсем грязеед, как некоторые снобы выражаются: работали-то на ISA. То есть с настоящим вакуумом знакомы. Но дело не в этом. У Горчинского вы прошли явно хорошую школу и умеете взглянуть на ситуацию непредвзято.
– Ну, дык!.. – только и вякнул Вадим.
7
– Не скромничайте, – попенял Сергей Александрович. – Голова у вас варит…. И по андроидам вы, на мой взгляд, еще долго сможете оставаться если не ведущим, то хотя бы ценным специалистом – из-за вашего опыта. Но, в конце концов, это закончится. И вы не могли об этом не задумываться. А нам через несколько – максимум через десяток – лет потребуются толковые космолетчики. В том, что вы – толковый, у меня нет сомнений. Осталось только сделать из вас космолетчика. Что не так уж сложно, поверьте. У нас на ближайшие сто лет чертова прорва работы. Причем такой, о какой там, снаружи, никто даже мечтать не может. Астероиды. Юпитер, Сатурн и Уран с их лунами. Пояс Койпера, мезопланеты… Центавр, черт побери! Неужели это не интересно?!
Лунин покосился на Камова. Таким знаменитого космонавта, наверное, мало кто видел. Просто брызжущим энтузиазмом… Вадим улыбнулся.
– А потом, – сказал он. – Где-нибудь у Проциона мы с вами будем вспоминать, как сегодня вы вербовали меня в межпланетчики…
Камов, запнувшись, посмотрел на Вадима.
– Ну, да… А почему бы и нет? Или вас не прельщает это направление деятельности?
– Извините, Сергей Александрович! – Лунин помотал головой. – Мне это очень интересно! Честное слово! Просто я пока еще не знаю… У меня сейчас одна задача: чтобы андроиды в экспедиции отработали без заморочек. Я обязательно обдумаю все, что вы сказали. Но пока ничего не отвечу. Не обижайтесь! Лучше разъясните, наконец, раз уж пригласили на экскурсию: отчего все-таки управление «Ореолом» устроено вот таким образом? Без компьютеров? Вы обещали после коррекции. Меня, признаюсь, этот вопрос мучает!
– Да какие обиды! – легко согласился Камов. – Думайте, конечно. Такие решения с кондачка не принимаются. А с этим всем… – он обвел взглядом рубку. – Ничего особо сложного нет. Вынужденная конструкция, я же говорил: слепили на скорую руку… Просто это – система ручного управления. Без компьютеров. Точнее говоря – компьютерами являемся мы сами, – Камов постучал себя пальцем по лбу. – Мы же отключили всю бортовую автоматику из-за возможности хакерской атаки. И эта возможность все еще сохраняется. Так что лучше перестраховаться. А так – никаких проблем не было бы. Бортовой автопилот отлично может справиться со всеми задачами. Нам бы оставалось, как в обычном рейсе, просто его контролировать.
– Тьфу ты! – Лунин хлопнул себя ладонью по лбу. – Я ж про это совсем забыл! Башкирцев же говорил, что возможно и вирусное нападение!..
– Возможно, – кивнул Камов. – Вот и приходится все делать самим. Мы даже с ЦУПом связь ограничили только телеметрией. И ведем ее через лунный ретранслятор – так надежней.
– Ох, блин, достали уже эти индивидуумы! – Вадима неожиданно прорвало. – Вот только до Земли доберемся – найду и ноги повыдираю уродам! Такую пакость устроить! Ведь совершенно нет мозгов у людей!
– Да нет, пожалуй, что есть…
– В смысле? – Лунин недоуменно повернулся к космолетчику.
– Я имею в виду, – пояснил Камов. – Что мозги у них, мне кажется, вполне есть… То есть, вскрытие, конечно, покажет, – он усмехнулся. – Но вот я думаю, что взрывать «Ореол» они вряд ли планировали…
– Ну, а что же тогда?
– А вы заметили, когда в бомбе таймер заработал?
– Когда мы ее наружу потащили…
– Не совсем так. Он заработал, когда вы волокли контейнер от центрального прохода к борту. По срокам это как раз совпадает со временем, которое необходимо для разгрузки трюма стандартным способом – через горловину – и извлечения бомбы в космос… Явно предполагалось, что бомба будет обнаружена, и корабль вынужден будет вернуться и встать на разгрузку. У какой-нибудь отдаленной станции. А когда бомба будет извлечена наружу – тут-то и срабатывает таймер самоликвидатора. Бомбу успеют отвести в сторону. Но вскрыть ее не смогут! И все концы уничтожены!
– Гм, – сказал Лунин. Но развить эту мысль не успел. Хотя резон в словах Камова, безусловно, был…
– Сергей Александрович! – внезапно раздался голос Калантарова.
– Слушаю тебя, Георгий! Что случилось?
– Да все нормально, Сергей Александрович! Просто половину разгона прошли. Через пятнадцать минут поворот на торможение. Напоминаю…
– Да, спасибо! Сурен! Двигатель к остановке…
– Уже готовлю, Сергей Александрович!
– Ну вот, – обратился к Вадиму Камов с какой-то мечтательной улыбкой. – Полчаса разгон, полчаса торможение – и мы на Марсе! Еще бы месяц назад – не поверил! Ну, совершенная же фантастика!
Часть IV. …На фоне заката
Глава 1. Посадка
1
– Ну, Вадим Петрович – вам пора!
Сказано это было чуть меньше часа спустя. Позади остался поворот на торможение в середине пути, само торможение – странный полет кормой вперед – и затем выход в плоскость орбиты Марса. Два маневра, четыре включения-выключения двигателя, четыре резонансных удара… Сейчас время в рубке снова текло со скоростью реального мира: Марс был слишком близко. И хотя на экране он все еще представлял собой звезду, лишних часов в запасе уже не осталось.
– Подумайте о моем предложении! – сказал на прощание Камов.
– Обязательно подумаю, – пообещал Лунин, пожимая руку космолетчику Помахал Меркулову и шагнул в мембрану телепорта.
Пассажирский салон показался Вадиму после рубки старым знакомым и родным. Народ все так же толпился здесь, как и в момент отлета. Разве что без шампанского. Вадим высмотрел уже ставшую привычной «свою» марсианскую компанию и решительно двинулся в их сторону.
– А! Вот и наш папа Карло! – приветствовал его обернувшийся Кремер. Но больше прикалываться не стал. – Ну что, все в сборе? Какие-то недоделки, вопросы, замечания остались?
Он оглядел по очереди всех. Но никаких реплик не последовало. Лунин обменялся взглядами с Генрихом, ничего от него не получил и тоже голоса не подал: в их хозяйстве все было проверено. Вместо этого он вслед за Витькой провел глазами по кругу. К некоторому его удивлению, кроме знакомых уже техников под командой Дяди Федора, Мальцева с его девичьей бригадой, Тимура, Генриха со Стрельцовым и самого Кремера, здесь оказалось еще десятка три человек, явно собирающихся отправиться вместе с ними. Вадим озадаченно нахмурился, пытаясь понять, кто это такие. Но затем увидел Анжелику и сообразил, что врачи-кураторы тоже должны лететь – без них было никак. Но даже и так народу получалось что-то слишком много.
– Чего толпа такая? – вполголоса спросил он Семенова.
– Да это научники. Те, кто будут исследованиями на Марсе заниматься. У них своя программа, к «Пегасу» они никакого отношения не имеют…
– А, точно!.. – Вадим и сам вспомнил кое-кого по курсам. – Я забыл совсем… Ну, тогда понятно. Сколько до погрузки?
– До старта полчаса. А до погрузки… Как Башкирцев скажет напутственное слово – так сразу. Его ждем.
Тут как по заказу объявился и Башкирцев. Как всегда – словно бы из ниоткуда. Лунин даже подозревал – после знакомства с «рамкой» – что основатель Новой Утопии тривиально телепортируется, пользуясь своим исключительным статусом. Но этой его мысли пока никто не подтвердил…
– Готовы? – начальник экспедиции тоже обвел всех взглядом.
– Готовы, Андрей Ильич, – ответил Витька.
– Ну, что, братцы… и сестрицы, – сказал Башкирцев. – Не подведите. От этого дела многое зависит. Ну, и – люди там… Да что я вам говорю – вы сами все понимаете! В общем – с богом, товарищи!
Такой краткой речи Витькина натура вынести не смогла. Или, может, ему просто надоело быть серьезным.
– Андрей Ильич, – заметил он. – Вы бы хоть какую историческую фразу сказали! Типа – сорок веков смотрят на вас с вершин этих марсианских пирамид! Или – вековая мечта человечества, о которой так долго говорили космонавты и мечтатели, осуществилась! Да просто на броневик забрались, что ли… А то – «С богом, товарищи!»
– Балабол, – сказал Башкирцев. – Историческую фразу ему… Ну, на… Барбамбия! Керугуду!
Вадим с наслаждением пронаблюдал, как вытягивается физиономия приятеля, обычно никогда не лезшего в карман за словом. Но здесь, сейчас и от Башкирцева он, похоже, такого не ожидал.
– Ильич, ты чего?
– Шутка, – сказал Башкирцев под общий хохот, явно довольный своей выходкой. – Не все ж тебе над другими прикалываться. Иногда и самому клоуном можно поработать… Ну что, поднял я всем настроение?
Все дружно заверили, что да, поднял.
– Тогда – на погрузку. Пора уже. Марс ждать не будет…
Отъезжающие потянулись к телепортам. Вадим с Генрихом пожали руку Стрельцову.
– Успехов, ребята! – сказал Анатолий.
– И тебе не скучать на астероидах!
2
Пассажирский отсек посадочного блока был оформлен так же, как и салон: обзорный экран со всех сторон. Только размерами поменьше, конечно. Ну, и еще существенным отличием были ряды кресел по всему полу – как в любом самолете или орбитальном челноке.
Это было, безусловно, предусмотрительно со стороны разработчиков. Перегрузки здесь возникнуть не могли – в силу имеющейся специфики – но и сила тяжести тоже отсутствовала напрочь. А в такой ситуации лучше сидеть пристегнутым, чем ковылять, подобно пьяному, на магнитных подковах или, того хуже, болтаться толпой «между небом и землей», цепляясь друг за друга. За время работы с туристами на «Колумбиаде» Вадим имел достаточно опыта, чтобы в этом убедиться. В целом же впечатление получалось необычное: в отличие от самолетов и космолетов с их маленькими иллюминаторами, через которые практически ничего нельзя разглядеть, здесь можно было наблюдать окружающее во всех направлениях. А зрелище высадки на Марс глазами участников было пока что крайне редким удовольствием. На всю Землю набралось бы не больше полудюжины пилотов – из тех, кто сажали экскурсионные модули – могущих этим похвастаться.
Привычно хватаясь за спинки кресел, Вадим в сопровождении Генриха проплыл к свободному ряду и уселся в ложемент. Вокруг шумно размещались остальные. В принципе, все прошли предварительные тренировки на невесомость, когда готовились к экспедиции, но навыки передвижения в незнакомой среде быстро не вырабатываются… Поэтому простая операция рассаживания по местам превратилась в бестолковую свалку, сопровождаемую охами, взвизгиваниями и беззлобными ругательствами.