– Отлично, Шариф, я знал, что ты замечательный парень! Теперь мне хотелось бы обсудить еще один момент. Видишь ли, ты – наш сторонник, это понятно. И готов помогать нам всеми доступными для тебя способами. Но если привлекать тебя к нашим акциям, то пойдут ли за тобой твои люди? Не думаю, что все они такие наши горячие сторонники. Честно скажу, что мы заинтересованы в том, чтобы ты участвовал в некоторых акциях вместе со своей командой. Нам нужен ваш мореходный опыт, опыт управления скоростными судами в сложной обстановке.
– Тут ты, конечно, прав, – согласился Шариф, – и моих ребят трудно за это винить. Да, их интересуют только деньги. Если я предложу им какое-нибудь дельце задаром, то они меня, конечно, поднимут на смех.
– Вот-вот, я об этом и хотел поговорить. А если мы будем им за это платить? Пусть не столько, сколько вы можете выручить от своих набегов, но ведь и у вас бывают неудачные времена. Например, что-то вроде производственного простоя, когда вы вынуждены сидеть на берегу? А тут предлагают оплачиваемую работу. И риска никакого, даже оружие брать не нужно. Скажем, не допустить погрузку или блокировать выход из порта какого-нибудь судна, или остановить его в море. Все это будет сниматься на видео и показываться по телевидению.
– Хм, это интересно, – задумчиво сказал Шариф, – что-то вроде оплачиваемого развлечения… Может быть. Пожалуй, под это дело я могу потренировать своих молодых бойцов. Страшно их вести в море сразу, без подготовки. В море, Том, всякое случается.
– Вот видишь, как все удачно складывается, – оживился Тернер и с удовольствием потер руки. – Полное совпадение интересов.
Турецкое китобойное судно направлялось в южную часть Индийского океана. После захода в Аден – последний порт, в котором пополнялись запасы пресной воды, топлива и продуктов для экипажа, – капитан направил судно обычным курсом. Но не прошло и четырех часов, как на выходе из Аденского залива впереди по курсу китобойца появился небольшой корабль. Вахтенный помощник хорошо видел незнакомое судно, которое дрейфовало в море. Он вызвал радиста.
– Сообщение о бедствии поступало в эфир?
– Нет, никаких сообщений не было, а что?
– По курсу дрейфующее судно. Запроси йеменскую береговую охрану; может, им сообщали о поломке и запросили помощь. Может быть, они «SOS» и не давали.
– Сейчас запрошу. А может, это пираты?
– Великовато судно для пиратского. Может, они сами только что подверглись нападению пиратов.
Пока радист запрашивал сведения, китобоец подошел к неизвестному судну на расстояние не более двух миль. В бинокль хорошо было видно, что на нем нет никаких флагов или других опознавательных признаков. «Летучий голландец» какой-то, подумал вахтенный помощник и решил, что пора сообщать капитану.
Не получив никаких подтверждений от йеменцев и поставив их в известность о нахождении странного судна, китобой стал подходить к нему на малом ходу. Неожиданно на «летучем голландце» заработали моторы. Это было хорошо видно по тому, как вспенилась вода за кормой. Неизвестный развернулся правым бортом к китобою и преградить ему путь.
– Что за чертовщина! – опешил вахтенный помощник. – Лево руля, еще лево руля! Очумели они там, что ли?
На борту неизвестного судна оказалась хорошо заметная надпись «Гринпис». Проклиная всех на свете, вахтенный повел китобой в обход неизвестного с кормы. «Летучий голландец» тут же начал маневрировать в ответ, пытаясь перекрыть путь китобою. Вахтенный похвалил себя, что вовремя перешел на малый ход. Работая машинами и рулями, китобой развернулся почти под прямым углом к своему прежнему курсу, но инерция все еще несла его на судно «защитников природы».
Когда капитан вбежал в рубку, китобой уже вышел из опасного положения. Столкновения удалось избежать. Моряки понимали, что гринписовский корабль не стал бы доводить дело до тарана, но нервы все равно были напряжены до предела. Маневры были настолько опасными, что шутка «зеленых» вполне могла закончиться тем, что оба судна получили бы пробоины и затонули.
Капитан приказал связаться с береговой охраной Йемена и сообщить о происшествии. Самое умное, что можно было предпринять китобойцу, это застопорить ход и не рисковать своим судном. Гринписовец воспринял поведение китобоя как должное. Круто положив руль, он пошел на сближение бортами. Люди на борту «летучего голландца» в прорезиненных костюмах с капюшонами на голове суетились с какими-то механизмами. Зловещего вида трубы разворачивались в сторону турецкого китобоя. Капитан, страшно ругаясь, приказал своему экипажу готовить водометы противопожарной системы.
– Смотрите! – крикнул вахтенный, показывая на судно Гринписа.
Суетящиеся на палубе китобойца матросы тоже замерли от неожиданности. С палубы морского хулигана медленно поднимался яркий воздушный шар, изготовленный в форме стилизованного кита в стиле диснеевских мультфильмов. Кит поднимался над мачтами, разворачиваясь на слабом ветру. Шар поднимался все выше и выше, уносимый в сторону.
– Эту бы энергию да в мирных целях! – проворчал капитан. – Уроды, блин, зеленые!
Послышались хлопки. С гринписовского судна в сторону китобойца полетели по высокой дуге какие-то белые пакеты. Падая на палубу, они разрывались, разбрасывая в разные стороны цветное жидкое месиво. Один из пакетов попал в стекло ходовой рубки. Ярко-красные потеки украсили надстройку, борт, разлетались по палубе. Моряки, включив водометы, пытались попасть мощными струями воды в людей, которые суетились на гринписовском судне около своих метательных труб. Пакеты стали лететь реже, но по палубе китобойца распространилась ужасная вонь. Наконец «летучий голландец» отвалил в сторону, дав издевательский протяжный гудок. На его палубе прыгали и кричали люди в капюшонах.
– Что за чертовщина, – закрывая нос и рот платком, ворчал капитан, пытаясь пробраться по палубе, чуть не попав в вонючую стекающую жижу.
– Очень похоже на протухшее месиво из китовых внутренностей. Да еще и с каким-то красителем, – ответил боцман, пытаясь тряпкой стереть с рук краску. – Не оттирается, мерзость. Всю палубу изгадили!
– Всем большую приборку! – приказал капитан, злой, как тысяча чертей. Он представил, как сейчас выглядит китобоец со стороны в радужных кляксах, стекающих по надстройкам и бортам. Вонь на палубе стояла неимоверная.
Несколько часов вся команда пыталась соскоблить и отмыть краситель, которым гринписовские хулиганы забросали китобоец. Судно смогли привести в некоторый порядок, но от вони избавиться полностью не удалось. Но на этом злоключения судна не закончились. Выскочившие, казалось, из ниоткуда катера понеслись к китобойцу. По металлу переборок и по палубе застучали пули. Спустя секунду до моряков донесся стук пулеметных очередей, донесенных ветром. Два катера пошли наперерез китобою, пронеслись под самым носом. В них стояли сомалийцы с автоматами в руках. Они кричали и махали руками. Несколько пуль попали в рубку и разбили переднее стекло. Китобоец остановил машины.
Шариф поднялся на борт, когда его пираты уже вовсю орудовали на китобойце. Ощутив остатки вони, он с усмешкой представил себе, что здесь творилось, когда падали и рвались пакеты. Подбежавший Фарах показал мешок, в который сложили всю судовую документацию. Шариф удовлетворенно кивнул. Его задачей, после налета судна Гринпис, было не только ограбить китобоев, но создать им дальнейшие проблемы. Пираты собрали абсолютно все бумаги, включая личные документы экипажа. Шариф ухмылялся. Теперь китобоям надолго запомнится уничтожение морских великанов.
Двое пиратов подбежали к Шарифу и доложили, что все готово. Юноша отдал приказ уходить и направился к борту. Помимо сбора обычной добычи в виде судовой кассы, личных денег и вещей экипажа, пираты устроили китобоям еще один сюрприз. Когда катера отошли от борта судна, на корме раздался хлопок. В воздух поднялся клуб черно-седого дыма. Шариф увидел, как по палубе побежали моряки. Главарь пиратов усмехнулся. В этот раз рейс промысловиков не удался. Небольшим зарядом взрывчатки пираты повредили кормовую лебедку, которая предназначалась для поднятия на борт китовых туш.
Когда капитану доложили о повреждении, первая пришедшая ему в голову мысль была о согласованности действий Гринписа и сомалийских пиратов. Какого черта сомалийцам понадобилось взрывать лебедку? Только для того, чтобы помешать работе судна во время китового промысла?
– Шариф, это мальчишество! – поморщился Тернер. – Зачем ты взорвал лебедку? Это же сразу наведет моряков на мысль о том, что мы действовали заодно.
– Но прямых доказательств все равно нет. Мало ли кто чего подумает, – возразил Шариф.
– Прошу тебя, Шариф, – поморщился Тернер, – ты ставишь под удар прежде всего меня.
– Хорошо, – согласился Шариф со вздохом, – больше не буду применять никаких несанкционированных действий.
– Хорошо, – согласился Шариф со вздохом, – больше не буду применять никаких несанкционированных действий.
Жаль, подумал он, что Том не оценил его шутки. Ведь этим маленьким взрывом пираты спасли от гибели вполне конкретных китов. Вся шумиха с обстрелом китобойца подкрашенным фаршем из китовых внутренностей, заснятая на видеокамеру, кроме имиджа Гринписа, никакой пользы не принесла. А вот пираты просто остановили судно, заставив его возвращаться и ремонтироваться.
– У меня еще один сюрприз для тебя, Том, – с улыбкой сказал Шариф, – мои ребята пригнали на днях танкер с дизельным топливом. В переговоры мы уже вступили по своим каналам. Ждем ответа и согласия на выкуп.
– А сколько это может занять времени?
– Не знаю, – пожал плечами Шариф, – может, месяц, может, два. Иногда и дольше.
– Жаль, сейчас очень нужны деньги. А быстрее никак не получится?
– Было пару раз, когда все закончилось за три недели. Но тогда речь шла о маленькой сумме, а сейчас я запросил полтора миллиона долларов.
– Может быть, тебе изменить требования, чтобы хозяева заплатили быстрее?
– Нет, Том, этого делать нельзя. Мы никогда не меняем своих требований. Стоит это сделать только раз – и появится, как говорят юристы, прецедент. Потом плательщики будут все время давить на это и всячески сбивать сумму выкупа. Сейчас же все знают, что цена не уменьшится, и разговор на эту тему даже не ведется. Единственную лазейку, которую я себе оставил, так это жесткий срок выкупа за судно. Если собственники вовремя не заплатят, то я могу реализовать топливо и сам.
– Слушай, Шариф, – загорелся Тернер, – хочешь, я найду тебе покупателя на дизельное топливо?
– Найди, – равнодушно пожал плечами сомалиец, – время еще есть. Я дал срок три недели.
– Давай раньше, а! – продолжал настаивать Тернер. – Ну черт с ними, с этими хозяевами. Ты что, не имеешь права обмануть? Ты же пират, Шариф!
– Тихо, Том, – нахмурившись, осадил Шариф собеседника. – Да, я пират, но и у меня есть свой кодекс чести. Может быть, ты судишь обо мне по другим, только я не такой, как все. Учти это!
Тернер понял, что несколько переборщил, но он в самом деле хотел поторопить Шарифа с деньгами. Тот же вовремя спохватился. Раздражаться и упрекать Тернера ему не стоило. Что это я разгорячился, подумал сомалиец, пытаясь успокоиться. Я обещал ему помогать деньгами, вот он и торопит. А то, что я пират, так это он правильно заметил. И нечего на это обижаться. Еще совсем недавно я гордился этим. Такое ощущение, что Тернер меня унизил.
– Хорошо, Том, – сказал Шариф примирительно, – я понял, что тебе очень нужны деньги. Сколько и для чего? Что ты запланировал такого срочного?
– Видишь ли, Шариф, дня через два в порт приходит судно с грузом радиоактивных отходов. Точнее, мы подозреваем, что с таким грузом. Сам понимаешь, что все держится в тайне. Если это тот груз, о котором мы думаем, то кто-то решил за очень хорошие деньги захоронить его в Сомали. Мы готовим большую акцию. Для пикетирования я наберу энтузиастов среди студентов и старших школьников. Но я хочу еще блокировать судовые краны, а для этого мне нужны альпинисты. Вот этим ребятам, которым предстоит с помощью своего снаряжения попасть на борт и ограничить доступ к крановому оборудованию, нужно заплатить. Понадобится человек десять, а возьмут они за такую работу не меньше тысячи долларов каждый. Понимаешь?
– Радиоактивные отходы? – задумчиво повторил Шариф. – Это очень серьезно. Ладно, Том, не беспокойся. Я привезу тебе деньги прямо сегодня. Можешь планировать свою акцию. Только ты мне скажи: что будет, если они все равно разгрузят и вывезут из порта свой груз?
– Думаю, что не рискнут. Мы привлечем прессу, и не только в Сомали. Мы такой шум поднимем, что будь спокоен, вся общественность будет в курсе. Самое главное, что никто из политиков не захочет засвечиваться в такой афере. Рано или поздно наступят очередные выборы, тогда им все и припомнят.
Шариф решил устроить себе маленький цивилизованный отпуск. После того, как Тернер убедил его, что главарю пиратов не стоит появляться в порту, где Гринпис будет проводить свою акцию против ввоза в страну радиоактивных отходов, он решил понаблюдать за развитием событий другим способом. Сняв гостиничный номер в шикарном отеле, он несколько дней посещал тренажерный зал, турецкую баню и массажиста. Каждый вечер Шариф проводил в бассейне, а в промежутках между всеми этими занятиями для услады тела он торчал в номере у телевизора. Стол в номере ломился от обилия фруктов. Шариф решил перепробовать все фрукты и напитки, какие только мог заказать в городе.
Прошло уже четыре дня, и Шариф начал скучать от однообразия жизни. Он угробил уйму денег, но так и не дождался обещанного репортажа в новостях об акции Гринписа. Наконец не выдержав, Шариф позвонил Тернеру.
– Алло, Том! Как твои дела?
– Привет, Шариф! У меня все нормально, а что? Почему ты звонишь, что-то случилось?
– Скорее, наоборот. Ничего не случилось. Том, я провел несколько дней перед телевизором, и мой зад стал квадратным, как раз по форме кресла. Слушай, где же репортаж о твоей акции в порту?
– Э-э, понимаешь, Шариф… собственно говоря, в порту акции как таковой не было.
– Что, все оказалось напрасным, и тебе не понадобились мои деньги?
– Ну почему – напрасным? – всполошился Тернер. – Совсем не напрасным. Понимаешь, судно не дошло до порта. Мы, как бы это сказать точнее, перехватили его в море на судах. Акция, конечно же, прошла, только в море.
– А репортаж? Телевидение отказалось показать вашу съемку?
– Понимаешь, такое несчастье случилось, – опять замялся Тернер, – мы все сняли, как и собирались. Только… э-э, непредвиденная случайность. Оператор случайно упал в воду и утопил видеокамеру. Ты же представляешь, как это бывает, когда пытаешься остановить судно в море?
– Жаль, – разочарованно пробормотал Шариф, – значит, все труды напрасны.
– Что ты, Шариф, – воскликнул Тернер со странным энтузиазмом, – самое главное мы сделали. Судно ведь не вошло в порт.
– Войдет в другой. Портов много.
– Не думаю, – с нервным смешком возразил Тернер, – они теперь поняли, что мы все знаем. Не рискнут они ввозить в Сомали радиоактивные отходы. Мы уже разослали сообщения всем заинтересованным организациям в стране, даже в крупные профсоюзы.
– Ну ладно. Если ты думаешь, что у вас все получилось, тогда хорошо, – со вздохом сказал Шариф. – Если что – звони.
Шарифу это все показалось странным. Он, конечно, понимал, что, не имея опыта и не зная особенностей политической жизни, трудно представить себе результаты той акции, которая получилась у Тернера. Возможно, они и отстояли страну от очередной порции отравы.
Пиратские катера курсировали в нужном квадрате с самого утра. Шариф еще позавчера получил сообщение о прохождении судна с российским экипажем на борту. Юноша не находил себе места. Если бы позволяла площадь, он бы сейчас нервно ходил из угла в угол. Но в катере не особенно походишь, поэтому Шариф ограничился тем, что сидел и грыз ногти. Впервые в своей пиратской жизни он ждал иностранное судно не для того, чтобы отнять деньги, а, наоборот, чтобы самому отдать их морякам.
Несмотря на то, что до завершения строительства и отделки его дома на побережье было еще далеко, Шариф решил поторопиться со своей идеей. Он понимал, что ее реализация займет очень много времени – месяцы, полгода, а то и год. Шариф решил попросить российских моряков, чтобы они привезли ему книг на русском языке. Причем не современных книг, а тех, что издавались в так называемые советские времена. Ему нравились приключенческие книги на русском языке: Фенимор Купер, Стивенсон, Джек Лондон, Майн Рид. Именно на русском, потому что в английском варианте эти книги теряли всю свою притягательность и романтизм. Нравились ему книги о Великой Отечественной войне. Ну и, конечно, же, классики русской литературы. Очень хотелось Шарифу, чтобы моряки привезли ему Александра Грина, Беляева, Мухину-Петринскую. Запомнилась ему тогда, в Находке, тоненькая синяя книжка Валерия Алексеева «Седьмое желание» о школьниках.
Список был большой. Шариф понимал наивность своей затеи. И дело было даже не в деньгах – а он собирался передать морякам довольно большую сумму на приобретение книг и на оплату их трудов. Ему не хотелось думать, что в ответ на его просьбу раздастся смех и шутки моряков. В глубине души Шариф все же верил, что в России много таких людей, как дядя Саша, которые обязательно помогли бы ему.
«Как странно, – думал Шариф, – еще несколько лет назад я почти не вспоминал Россию. Разве только Асю и дядю Сашу, да еще иногда бабушку Настю в деревне. Других забот хватало, пока я метался по Сомали и соседним странам. То убегаешь, то догоняешь… Может, другие проблемы были, то ли я взрослеть стал».
Размышляя в покачивающемся на волнах катере, Шариф не учел другого. Он не подумал о том, как ему встретиться и поговорить с русскими моряками. С этой проблемой он столкнулся, когда дозорный с биноклем увидел нужное судно. Шариф уже собрался дать команду заводить моторы и двигаться наперерез кораблю, но тут же сел и схватился за голову. «Какой же я идиот», – думал он в полном отчаянии.