– Тоже шикарный особняк?
– Шикарный, но не в этом дело. Собственно, молодой парень двадцати с небольшим лет, но его так уважают земляки и местные чиновники… Видимо, очень поворотливый и талантливый юноша. Никого не боится, ни от кого не таится. Но самое интересное – это его философия. Он считает, что делает благое дело для сомалийцев. Остальные хоть признавали себя бандитами, а этот считает себя чуть ли не патриотом.
– Его случайно не Шарифом зовут? – вырвалось у Пьетры.
– Д-да, Шариф Туни, – удивленно подтвердил Амид. – А вы его откуда знаете?
– Представьте себе, познакомилась.
Пьетра рассказала сомалийцу историю своего знакомства с Шарифом во время захвата яхты «Анна». Не удержалась и от того, чтобы не поделиться своими впечатлениями о философии молодого пирата. Пьетра попыталась скрыть свою симпатию к этому молодому человеку и рассказывала обо всем со злой иронией. Возможно, еще и потому, что она злилась сама на себя из-за этой возникшей непонятной симпатии к Шарифу.
– Вы не поверите, Амид, но на этой записи, которую вы привезли, как раз запечатлен именно Шариф Туни во время своей очередной операции.
– Вы узнали его?
– Узнала. Узнала и кое-кого из его людей. Странный он все же парень.
– Действительно, странный. Дались ему эти антилопы и хищники! У него что, вся банда такая странная? Рядовым пиратам-то какая выгода от того, что они захватили и выпустили животных?
– Не знаю, – задумчиво ответила Пьетра, – может, они его сильно уважают, что готовы на все ради него. А может быть, они там все подобрались такие же чокнутые, как и он сам.
Глава 11
Пьетра очень долго думала и ломала голову, как преподнести своим сотрудникам свой повышенный интерес к отдельно взятому, пусть и своеобразному, пирату. Ей очень хотелось встретиться с Шарифом еще раз. Она и сама себе не признавалась в том, что ее в нем привлекает. Он, конечно, был нетипичным явлением, скорее уж исключением из общих правил. Беседовать с Шарифом было безумно интересно. Он поражал неожиданной осведомленностью в самых разных областях – и в то же время оставался жутким дилетантом в самых обычных вопросах. Он был одновременно и сильным лидером, и инфантильным большим ребенком.
С помощью своих сотрудников и используя местные связи, Пьетре удалось организовать слежку с целью выяснить, когда Шариф появится в городе. Сегодня утром ей сообщили, что «Мерседес» пирата направился в порт. В порту Шариф направился к российскому судну, о чем-то поговорил с вахтенным матросом. Потом его встретил помощник капитана и проводил на судно. У русских Шариф находился уже пятый час.
Пьетра срочно выехала в порт, бросив все свои дела в офисе. Недалеко от причала она увидела черный «Мерседес» Шарифа. Пройдя вдоль пришвартованных судов, она нашла и российское судно. Пьетра не знала, зачем приехала в порт и что будет делать дальше. Выбрав наблюдательный пункт за стоявшим в стороне автопогрузчиком, девушка принялась ждать.
Шариф показался на палубе минут через пятнадцать. Пьетра за это время успела четырежды сменить свою позицию. В порту все находилось в постоянном движении. Ездили погрузчики, перемещались грузы, сигналили портовые краны. Девушка мешала и у всех путалась под ногами. В какой-то момент Пьетре показалось, что она стала чуть ли не центром внимания всего порта, столько ей пришлось выслушать ругани в свой адрес.
Пират в сандалиях на босу ногу, в легких светлых брюках и рубашке весело сбежал по трапу. Он повернулся и помахал рукой русским морякам, которые его провожали. Интересно, подумала Пьетра, что это за связь такая между сомалийским пиратом и русскими моряками? Прямо друзья! Шариф, не глядя по сторонам и пребывая в прекрасном настроении, сел в машину и выехал из порта. Пьетра еле успела вскочить в свой автомобиль и нагнать Шарифа.
«Мерседес», однако, не свернул в сторону города, а поехал вдоль побережья. Через пару километров Шариф остановился возле небольшого кафе на заправочной станции. Пьетра не стала глушить двигатель своей машины, чтобы не задохнуться внутри без кондиционера, достала фотоаппарат с мощным телескопическим объективом и стала рассматривать Шарифа сквозь тонированное стекло своего автомобиля.
Шариф по-хозяйски прошел на веранду под матерчатым цветным навесом и, поздоровавшись за руку, уселся за столик к какому-то европейцу. Пьетра не видела лица белого, потому что он сидел спиной к ней, но было что-то знакомое в осанке, фигуре и особенно в белобрысом затылке.
Мужчины некоторое время о чем-то разговаривали. Белобрысый продолжал есть, а Шариф, развалившись в плетеном кресле, потягивал прохладительный напиток. Затем сомалиец полез в задний карман брюк, достал объемистый бумажник и извлек оттуда пачку долларов – как показалось Пьетре, купюры были стодолларовые. Европеец сразу же накрыл пачку газетой. Под эту же газету направилась еще одна такая же пачка, извлеченная из кармана брюк Шарифа.
Ого, подумала Пьетра, кому это мой приятель платит такие деньги и за что? Может быть, речь идет о какой-то покупке? Белобрысый повернулся, чтобы подозвать официантку, и Пьетра сразу его узнала. Это был Тернер, скандально известный функционер Гринписа. Вот это сюрпризы, удивилась Пьетра, причем второй сюрприз за утро. Сначала непонятная связь Шарифа с русскими моряками, теперь – с функционером Гринписа. Или с самой организацией? Может быть, Тернер был заказчиком того освобождения животных, которое снято на видео? Но тогда он должен был платить Шарифу. Хотя Тернер не может иметь отношения к этой странной акции пиратов, он так не работает. Ему нужен ажиотаж и шумиха вокруг того, что он делает. Тогда их связывает что-то другое. Но что?
Пока Шариф сидел в кафе, Пьетра размышляла об увиденном. Итак, русские моряки. В разговоре Шариф щегольнул знанием русской поэзии, а также имеет какие-то представления о философии и истории. Он знает о деятельности Гринписа, причем не просто знает, а имеет хорошее представление. Это тоже было ясно из тех длительных бесед, которые он вел с Пьетрой не так давно на «Анне». Интересно, круг замкнулся? Русские моряки – Гринпис. Нет, это слишком большая натяжка; информированность и странная грамотность пирата могли иметь разные источники. Источники? Русские. Что его связывает с русскими? Связь с ними и осведомленность в области культуры. Может, он когда-то плавал на русских судах – он же разбирается в судовых машинах и механизмах. Судя по всему, в судовождении тоже. Но он слишком молод для этого. Есть ли сейчас на флоте юнги? Этого Пьетра не знала, но чувствовала, что ответ где-то рядом.
А Гринпис? Может быть, ему кто-то подробно рассказал об этой международной организации? Ведь его собственные убеждения и философия наивны. Он не принял чужую, а сформировал свою собственную. Отсюда и наивность. Значит, в Гринписе его должно интересовать сходство целей и методы их достижения. Хотя методы Гринписа – публичные акции и выступления, рассчитанные на реакцию общественности. Методы пиратов вообще и Шарифа в частности, если учесть последнюю видеозапись, более тайные, не афишируемые. Может, тайная помощь Гринпису? Но Тернер не такой дурак, чтобы афишировать связь с пиратами, тем более официально привлекать их к деятельности организации. Может, тайно привлекает? А зачем ему тайные действия, если вся его работа должна быть по определению максимально открытой? Ну-ка, думай, журналистка, говорила себе девушка. Тайная связь, деньги от пирата гринписовцу, схожесть целей и различие методов, осведомленность Шарифа о Гринписе. Что-то есть! Гринпис – организация общественная, которая не принимает пожертвований от организаций и бизнеса. Только от частных лиц. От кого? От тех, кто разделяет убеждения, кто хочет помочь их делу. Шариф разделяет, хочет помочь, но участвовать лично не может. Значит, деньги – пожертвование, причем тайное, чтобы не засветить эту связь между ними.
Ах, Тернер! Сильно рискует парень, руководство может ему не простить такой скандальной связи, если она всплывет, думала Пьетра и щелкала затвором фотоаппарата. А если учесть, что Тернер не дурак, то ради чего такой риск? Только ради себя самого. Значит, не все деньги расходует на дело, значит, обманывает всех и часть присваивает. А на такой риск человек может пойти только тогда, когда не боится, что его выгонят. Надеется обеспечить себе будущее – значит, пожертвования Шарифа очень большие. Эта цепочка разнообразных «значит» очень понравилась Пьетре. Она, как ей показалось, добралась до истины. В том числе и до другой истины, которая гласила, что Шарифа цинично используют и обманывают. Доят, как корову. Да, Шариф, теленок ты, хоть и пират!
Построив себе шикарный дом, дом своей мечты, Шариф столкнулся с тем, что решение одной проблемы тянет за собой другие, о которых он и не предполагал. Взяв жить в свой новый дом старика Юсуфа с женой, Шариф хотел только отблагодарить этим людей, которые предоставляли ему свой кров в последние годы, когда он вернулся из России. Чтобы старики не скучали, Фатиме юноша поручил поддержание порядка в доме, а старому рыбаку – уход за двором. Но что мог сделать Юсуф, кроме как полить разбитые цветники и газоны? Вся эта красота требовала профессионального ухода. Эту проблему надо было как-то решать. Далее дочь одного из рыбаков деревни Шарифа, работавшая в кафе в городе, осталась не у дел. Кафе закрылось, а вакансий в других не предвиделось. Девушка была грамотная и бойкая. Шариф предложил ей работать у него и послал учиться в город на курсы ландшафтных дизайнеров. Девушка согласилась на это предложение с большой радостью, которую разделяли и ее родители. Они уже видели в своих мечтах завязавшиеся серьезные отношения дочери с Шарифом и ждали, что молодой пират возьмет ее в жены в самое ближайшее время.
Построив себе шикарный дом, дом своей мечты, Шариф столкнулся с тем, что решение одной проблемы тянет за собой другие, о которых он и не предполагал. Взяв жить в свой новый дом старика Юсуфа с женой, Шариф хотел только отблагодарить этим людей, которые предоставляли ему свой кров в последние годы, когда он вернулся из России. Чтобы старики не скучали, Фатиме юноша поручил поддержание порядка в доме, а старому рыбаку – уход за двором. Но что мог сделать Юсуф, кроме как полить разбитые цветники и газоны? Вся эта красота требовала профессионального ухода. Эту проблему надо было как-то решать. Далее дочь одного из рыбаков деревни Шарифа, работавшая в кафе в городе, осталась не у дел. Кафе закрылось, а вакансий в других не предвиделось. Девушка была грамотная и бойкая. Шариф предложил ей работать у него и послал учиться в город на курсы ландшафтных дизайнеров. Девушка согласилась на это предложение с большой радостью, которую разделяли и ее родители. Они уже видели в своих мечтах завязавшиеся серьезные отношения дочери с Шарифом и ждали, что молодой пират возьмет ее в жены в самое ближайшее время.
Вторая проблема решаться никак не хотела. То, что умела готовить старая Фатима, было скучной и непритязательной пищей из ограниченного круга продуктов, которыми она располагала всю жизнь. Приготовить что-нибудь изысканное и разнообразное, тем более для гостей, которых Шариф собирался часто принимать, она не могла. Для роли домашнего повара никто из жителей деревни не подходил. Ехать на побережье из города хорошие повара не собирались по той причине, что были уже при деле. Плохой повар Шарифу не был нужен, а научиться поварскому делу было сложнее, чем садовническому. Промаявшись пару месяцев, Шариф понял, что повар обойдется ему очень дорого. Дороже, чем ездить три раза в день за сотню километров в ресторан.
Пока Шарифа выручало то, что у него постоянно оказывались дела за пределами деревни. Он даже в море стал выходить реже, поручая операции своим помощникам. Его дело было в сборе информации и обеспечении своих людей всем необходимым. Лишь потом, в случае удачи, Шариф занимался выкупами или продажей захваченного товара. Для этого ему пришлось купить небольшой моторный баркас. Очень часто оказывалось более удобным перегрузить небольшой и выгодный груз с захваченного судна, чем тащить его целиком в свою тайную гавань и держать там под охраной судно и экипаж.
…Шариф вернулся домой поздно. Уставший и пропыленный, он вышел из машины и потянулся. Кондиционер в машине – дело, конечно, хорошее, но Шариф никак не мог к нему привыкнуть. Ему хотелось ощущать на своем лице встречный ветер и степные запахи. Ему нравилось, как ветер задувает за воротник рубашки и треплет волосы на голове. Из-за этого ему пришлось мириться с пыльным салоном и неумением старого Юсуфа вытереть пыль.
Фатима, которая после переезда в дом Шарифа стала уже не такой сварливой, встретила хозяина на пороге.
– К тебе днем приезжала молодая и красивая гостья, Шариф, – стала рассказывать с укором женщина, – почему ты не предупредил, как с ней себя вести? Я уговаривала ее остаться, но она отказалась.
– Какая девушка? – удивился Шариф. – На чем она приезжала?
– Девушка белая, только смуглая или загорелая. Молодая и очень красивая, глаза так и блестели. Расскажи нам, старикам, кто это такая? Может быть, ты все же решил привести в дом молодую хозяйку?
– Фатима, – взмолился Шариф, – перестань тараторить. Расскажи толком. На чем она приезжала, что говорила или спрашивала?
– На машине, на чем же еще, – обиделась старуха, – не на осле же! Я ведь рассказываю, что девушка молодая и очень красивая. На чем она еще могла приезжать к такому красивому и богатому юноше, как ты?
– Хорошо, а дальше? – обреченно спросил Шариф, отчаявшись переспорить старуху.
– Она подъехала на красивой машине, как и подобает красивой девушке, которая приехала к такому мужчине, как ты.
Шариф со стоном вздохнул, но удержался от ремарок, зная, что Фатима быстрее расскажет все, если ее не перебивать.
– Она спросила, здесь ли живет Шариф Туни. Я ответила, что это и так видно. Кто же еще у нас на побережье может жить в таком большом и красивом доме, как не наш уважаемый Шариф, да пошлет ему Аллах многие годы жизни за его доброту.
Шариф стиснул зубы, сложил руки на груди и уселся на капот. Рассказ мог затянуться на неопределенное время.
– Тогда девушка спросила о том, где ты сейчас можешь быть. Я ответила, что у такого человека, как Шариф, всегда очень много дел, что наш Шариф очень занятой человек. Я, конечно, предложила девушке пройти в дом, отдохнуть с дороги и дождаться тебя, но она отказалась.
– Она сказала, как ее зовут и зачем она приезжала? – не выдержал Шариф.
– Нет, не сказала. Я спрашивала ее, но она не ответила. Странная девушка! Если она хотела с тобой встретиться, то должна была предупредить об этом. Она даже не сказала, когда приедет снова…
Шариф вздохнул и пошел в дом. Никакой интересной информации больше от Фатимы он не надеялся получить. Но кто же это была такая и что ей нужно? Если по делу, то так не приезжают. А если без дела, то у Шарифа не было таких знакомых девушек. Собственно, у него и девушек-то знакомых не было, тем более умеющих ездить на машинах. Пока Шариф поднимался в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться к ужину, Фатима шла следом и все никак не могла замолчать, сетуя на то, что девушка не стала ждать такого мужчину, как Шариф, и не сказала, когда ее ждать снова.
Неожиданно молодой человек уловил, что Фатима несколько отклонилась от темы восхваления хозяина и рассказывает о какой-то картинке, которую оставила незнакомка. Странные подарки принято дарить у белых, считала она. Маленький красивый листок бумаги не повесишь на стену. Дарить нужно большую картину, чтобы она украшала комнату и позволяла вспоминать того, кто ее подарил.
Шариф так резко остановился, что Фатима врезалась в него всем своим дородным телом.
– Что за картинка? – спросил он старуху строгим голосом, но отчитывать ее за то, что она сразу не передала, что оставила девушка, не стал. Бесполезно!
– Так вот, – ответила Фатима, протягивая Шарифу небольшой картонный прямоугольник.
Шариф никогда до этого не видел визитных карточек, но английская надпись «Пьетра Сарто» сразу же бросилась ему в глаза. Сердце в груди у юноши сильно забилось, а кровь прилила к лицу. Он с плохо скрываемым смущением глянул на старуху и тут же отвернулся.
Пьетра! Вот это сюрприз. Но как она здесь оказалась? Мыслей, что итальянская журналистка могла приезжать на его поиски, чтобы как-то привлечь к ответственности за разбойное нападение на яхту, у Шарифа даже не возникло. Возникшие когда-то симпатии к этой девушке всколыхнулись в груди юноши с новой силой. Не отдавая себе отчета в том, что он широко и глупо улыбается, Шариф смотрел на карточку. До него не сразу дошло, что под фамилией девушки стояли номера телефонов.
Шариф проснулся рано. Первая же мысль была о карточке Пьетры. Шариф посмотрел на часы – всего лишь семь. Звонить в такую рань он не хотел. Юноша с наслаждением принял душ и позавтракал. Он все делал не спеша, растягивая удовольствие. Вот-вот наступит миг, когда он возьмет трубку, наберет номер и услышит ее голос. Приятно было сознавать, что девушка не будет мучительно вспоминать звонящего ей человека и не бросит трубку из-за того, что ей неприятно разговаривать с тем, кто когда-то похитил ее вместе с судном. Пьетра сама его искала, а это значит, что с ней удастся поговорить. А потом еще и встретиться. Они будут сидеть напротив за столиком ресторана. Шариф будет смотреть ей в глаза и слушать ее глубокий грудной голос. По-английски Пьетра говорила правильно, но артикуляция была немного странной и от этого такой милой. О глазах Шариф вообще боялся думать. Эти темно-карие глаза отражали самые мельчайшие оттенки эмоций, какие только испытывала их хозяйка. А когда свет был как раз напротив ее лица, то в этих глазах скакали маленькие огненные чертики. Надо будет обязательно заказать ужин при свечах, решил Шариф. Чтобы свеча стояла перед ней, тогда ее глаза будут искриться от света живого огня.
Терпения Шарифу хватило лишь до половины десятого утра. Сначала телефон Пьетры был занят. Только после третьей попытки Шариф услышал длинные гудки. Наконец он услышал ее голос.
Ужина при свечах не получилось, потому что вечером Пьетра должна была уезжать на несколько дней. Она предложила встретиться в небольшом кафе в городе, она назвала адрес и предупредила, что очень голодна. Шарифу показалось, что по телефону голос Пьетры звучал несколько напряженно. В голову ему пришла мысль, что девушка могла быть в опасности и ищет у него защиты. Мнение окружающих, что Шариф стал народным героем, было юноше таким близким, что он уже сам в этом не сомневался. Он полагал естественным, что те, кто попал в беду, могут, если не должны, обращаться к нему за помощью.