Ничего другого, кроме этого, она ему не сказала.
И зачем столько времени они возились с пленниками, таскали их за собой, себя мучили, их, если можно было грохнуть сразу... Пришедшая ей в голову мысль пропитана была цинизмом. Но она была рациональна. Ирине тогда сделалось муторно на душе.
Она сама выбрала для себя этот скользкий путь. Она не свернет с него. А это значит, что и дальше будут трупы.
* * *Грязные, уставшие, но довольные собой, с мешком бабок она и ее команда вернулись в Краснинск. Те, кто не участвовал в этом деле, завидовали счастливчикам. Но она успокоила их обещанием новых крупных дел в самом ближайшем будущем.
Восемьсот тысяч заняли свое место в общей казне. Сто «кусков» честно поделили между всеми, кто рисковал своей шкурой, добывая их. По семь на рыло, ей, как старшей, отвалили десять. Это не она, это сход так решил. Тридцать «кусков», оставшихся от ста, бросили на толпу. Пусть празднуют братки общий успех...
...Ирина дала отцу деньги, проводила его взглядом и направилась к выходу из квартиры. Нет, не будет она больше жить в этом гадюшнике. Снимет однокомнатную секцию где-нибудь в родных кварталах, деньги на это есть. Обставит новое жилье добротной мебелью, видак японский купит, телевизор, шмотками всякими шкаф набьет, косметикой дорогой обзаведется. А там и машину купит. В общем, заживет как человек. А почему бы и нет? А к предкам иногда будет заглядывать, деньжат подбрасывать.
Ирина думала, как раздобыть оружие. Кулаками много не навоюешь. Была мысль выйти на «черный рынок», на торговцев оружием – таких в последнее время становилось все больше. С деньгами проблем не было. Но где гарантия, что не подсунут засвеченный «ствол»?
Проблема решилась сама собой.
* * *Танюха Званцева была одной из тех девок, которые как мухи на мед слетались в подвал в поисках острых ощущений. Крутые пацаны, отпадная музыка, вино, веселье по ночам. И в кабаки все чаще стали таскать. От такой жизни они и сами начинали ощущать себя крутыми. Ведь не за блядей же принимают их пацаны, за своих баб, за подруг. И трахнут по дружбе в час веселья, а если вдруг беда какая, помогут, выручат.
Только далеко не всякая становится своей. Ты можешь перетрахаться хоть с каждым из команды, хоть все кабаки с ними обойди, но если Ириха не примет тебя, к подвалу и на пушечный выстрел не подпустят. Подвал – святая святых ящеровской братвы. Туда чужим вход заказан.
Иринку Танюха знала с детства. Через одну скакалку вместе прыгали. В одном дворе жили, в одной школе учились. Только до ее уровня она не доросла, не стала такой крутой, как Ирка. Характер не тот, не та закалка. Шутка ли, во главе козырной команды – да чего там команды, банды! – встала баба. Самовар, Гирла, Весло, Вован, Кирпич, самые крутые пацаны, и те на цырлах перед ней ходят.
Танюха ей завидовала – не без того. Но какую-нибудь пакость учинить, боже упаси! А вот службу какую сослужить она рада. Только какая уж тут служба? То купи, это. Ничего серьезного... А ей страсть как хотелось важную услугу всей банде оказать.
И, кажется, появилась возможность отличиться.
– Ну, чего ты хотела? – равнодушно спросила ее Иринка, когда она вошла в комнату, где обычно собирались на сходняки.
Не узнать этого подвального отсека. Стены оштукатурены, покрыты дорогими обоями. Хрустальная люстра под потолком. Ковер во весь пол. Кресла, диваны новые. Стенка гарнитурная, телевизор. Комфорт, уют. Не то что в прежние времена...
– Разговор есть, – сказала Танюха, стараясь придать себе как можно больше солидности.
– А просто так сюда не приходят... Садись, выкладывай, что там у тебя.
– С воякой я тут одним случайно познакомилась, – загадочно улыбнулась она. – Добрый вояка, прапорщик.
– Радость-то какая! – съехидничала Иринка.
– А ты погоди зубы-то скалить. Прапорщик этот на складах военных служит. Дивизия его в Москве стоит. А склады здесь, под Краснинском...
– Он что, военную тайну открыл? – продолжала иронизировать Ириха.
– Он мне много чего открыл...
– А ширинку он тебе свою не открыл?
– Ну был грех, боролись мы с ним в постели, – не смутилась Танюха. – Бабки у него водятся. В кабак меня свозил. Сам нажрался и меня напоил. И номерок в гостинице снял. На ногах не стоит, а язык, знаешь ли, как заводной... Много чего заливал. Я, мол, такой, я, мол, сякой. А потом вдруг как ляпнет. Хошь, говорит, я тебе пистолет настоящий подарю. У меня этого дерьма хоть задницей ешь. Хочу, ответила я. Тут он, похоже, трезветь начал. Долго на меня смотрел, шестеренки в его голове скрипели. А потом говорит, я, мол, пошутил. С оружием больше не связываюсь. Так и сказал «больше»...
– Так, так, – Ирихе уже было не до шуток.
Интересный разговор получался.
– Я так думаю, прапор этот оружие на сторону толкает, – тараторила Танюха. – Или толкал. Откуда у него деньги на кабак?.. А ведь тебе, Ириха, мне кажется, оружие не помешает...
– Мало ли чего тебе кажется... Знаешь, как твоего вояку найти?
– Я его, золотого, с закрытыми глазами найду. Адресок я у него выпытала. Проверила даже, он ли по нему проживает. Он! Вместе с женой и двумя киндерами. Трехкомнатная квартира у него здесь в Краснинске... У-у, кобеляка ненасытный! Жена, дети, а все по девкам...
– Покажешь мне этого прапора... А пока иди, отдыхай от гребли праведной.
Ирина уже устала слушать ее болтовню.
– Как это иди? – не сдавалась Танюха. – У меня ведь план есть, как прапорщика моего на крючок подцепить. Хороший план.
Вояку Танюха предлагала захомутать старым как мир способом, примитивным шантажом.
Конечно, можно просто денег ему предложить. А вдруг откажется? Или никогда не промышлял оружием, или уже с этим завязал. А возможности у него есть...
Иринка набралась терпения и до конца выслушала занудливую Танюху.
* * *Прапорщик Генералов уже три года служил на дивизионных оружейных складах.
Чего здесь только не хранилось. И артиллерийские снаряды, и управляемые противотанковые ракеты, минометы, гранатометы, станковые пулеметы, автоматы, пистолеты. И это еще далеко не полный перечень. Атомной бомбы разве что не хватало.
Десятка три кирпичных сооружений с обваловкой и без, колючая проволока, сигнализация, вышки с часовыми. Не подберешься. Поначалу он и сам так думал. Затем, в познавательных целях, попробовал определить возможный маршрут похитителя оружия. И маршрут такой отыскался.
Для начала преодолевается «колючий» забор. Затем ползком по некошеной траве к складу с оружием. Сигнализация на проволочном ограждении примитивная, для знающего человека она что семечки. Склад древней постройки, без железобетонного перекрытия сверху. Забраться на низкую крышу нетрудно, ломай шиферину, срывай гидроизоляцию и вперед. Бери со склада все, что твоей душе угодно.
А часовой к этому складу по непонятной причине не приставлен. Ходит со слипающимися глазами поблизости, через каждые пятнадцать минут наведывается, если, конечно, не прикорнет где. Это ночью. А днем с вышки лениво так по сторонам поглядывает.
Открытие это позабавило Генералова, но не более. Мер, дабы предотвратить возможный инцидент, он не принял. А зачем? К чему лишнее беспокойство? Не было ведь случая, чтобы склады обворовывали. И впредь не будет. Пронесет!
Не пронесло. Одной темной ночью на территорию складов проник человек в темном и в маске. Притаился, пропустил мимо себя часового. Подобрался к складу со стрелковым оружием. Отключил сигнализацию, пролез под проволокой, прижался к стене в темном углу за штабелем ящиков. Притаился. Дождался часового, проводил его взглядом. Когда тот скрылся, запрыгнул на крышу, сорвал лист шифера, отодвинул его в сторону, а под ним только ветхие доски перекрытия... В ту ночь похититель унес с собой пять пистолетов «ПМ». Уходя, оставил все, как было. И ящик вскрытый обратно крышкой закрыл, и шифер на место положил, и сигнализацию включил.
Прошел месяц, пропажи никто не хватился. И только один человек знал о ней. Прапорщик Генералов. Только никому о ней он не сообщил. По простой причине. Это он сам и обворовал склад.
Прапорщики, они народ такой. Ночью будут плохо спать, если со службы что-нибудь домой не притащат. И продукты со складов как мыши растаскивают, и вещевое довольствие, и запчасти от автомобилей. А вот с оружием связываться боятся. Слишком уж строгий учет по нему ведется. И охраняется оно не в пример другому. Только вот Генералов решил нарушить это правило. Соблазн легкой наживы одолел.
Он хорошо помнил один разговор с подвыпившим соседом. «ПМ» ему продать просил за «кусок». Вроде бы в шутку просил, а получилось всерьез. С тех пор только и думал он, как раздобыть «пушку». И решился.
Первый пистолет быстро продал. Через неделю толкнул и второй. Не прошло и нескольких дней, как расстался и с остальными тремя. Азербайджанец забрал, все по той же цене – «кусок» за «ствол». Четыре тысячи жене на хозяйство отдал, а одну себе на развлечения отложил. Страшно ведь ему. А вдруг засветятся где его «стволы»? Милиция живо отследит их путь, и заметут тогда его, бедного прапорщика. Под трибунал пойдет, срок навесят и зону топтать отправят. А под водочку с девочками все страхи куда-то уходят.
Одну девку молоденькую закадрил, вторую. А там и третью снял, Танюшку. Стройная шатеночка с большими сиськами да отрывными манерами. Целку из себя не строила, с первого раза в постель прыгнула. Хорошо ему было с ней, еще бы разик покувыркался.
Позавчера вечером, когда возвращался со службы домой, она подскочила к нему, игриво так улыбнулась. А юбочка на ней короткая, еще немного и трусики будут видны. Ножки такие аппетитные...
«Может, в кабак заглянем?» – невинно спросила она.
Ну прямо сама скромность. Ага, так ей и поверили. Привыкла на халяву икорку красную есть, шампанским запивать... Впрочем, винить ее не в чем: все бабы любят пошиковать на дармовщинку.
«Я на мели», – тяжело вздохнул он.
Мужик он с виду вроде бы ничего себе. И не старый. Тридцать два недавно стукнуло. Только все одно таким девкам, как эта Танюшка, без денег он не нужен. Но это оказалось не так.
«Не беда, и без бабок будет весело, – ее улыбка ничуть не потускнела. – Пойдем со мной. Подруга моя уехала, ключи от квартиры оставила. Ох, и хочу же я тебя, ты такой... Да ты не бойся, через пару часов дома у себя будешь, жене на глаза нарисуешься».
А он и не боялся. Еще чего! Тут только радоваться надо. Уж очень захотелось ему Танюшке палочку поставить. Но на душе было тоскливо. Он шел за ней и думал, что вот ей, наверное, представляется, будто пустота в его карманах – явление временное. Ан, нет, не временное, постоянное. Больше рисковать он не будет. Хватит, сколько можно переживать из-за тех пистолетов? Будет, как и прежде, жить на одну зарплату... И потянула же его нелегкая связаться с оружием...
Танюшка набросилась на него сразу, едва только они оказались в какой-то двухкомнатной квартире. Прямо в прихожей стянула с него китель, оставила без брюк. В комнате сама разделась. И понеслось... Начинали, за окном светло еще было, в лучах заходящего солнца любовью занимались. А уходил он от нее уже ночью, в темноте.
«Ты чудо, мой дорогой, – сладко вздыхая, говорила ему на прощанье Танюшка. – Давай еще встретимся. Послезавтра, в субботу. В Москву, как в прошлый раз, смотаемся, в кабак закатимся...»
«Давай», – неожиданно для себя согласился он.
А почему бы и нет? В субботу со второй половины дня он свободен как ветер. Жене скажет, что в наряд заступает. А деньги на гулянку от зарплаты своей возьмет. Так и быть, урвет для себя стольник. Если не особо шиковать, этого вполне хватит...
И вот он в условленном месте, выбритый, наодеколоненный, в штатском. Только Танюшки чего-то нет. Опаздывает. Может, случилось что?
– Вы не Танюху ждете? – Сзади к нему подошла незнакомая девушка.
– Ее, – поворачиваясь к ней лицом, ответил он.
– Она просила передать вам свои извинения. Парня она хорошего встретила, любовь...
– Да, да, я понимаю, – расстроился он.
Облом получился.
– Да, не повезло вам... Если хотите, я составлю вам компанию, – предложила девушка и мило ему улыбнулась.
«Если хотите...» – он окинул ее восхищенным взглядом.
Красивое лицо, светлые волосы, матовая кожа, стройная фигура. И чарующий взгляд. Уж куда лучше Танюшки... Да, он хочет, чтобы она составила ему компанию.
– Ну, если вы не против... – просиял он.
– Танюша говорила, вы в Москву с ней собирались ехать?
Так оно и было, собирались. Но это было позавчера. А на сегодня планы поменялись. Решил в краснинской «Чайке» время провести. Денег в обрез. Не стольник, а полтинник сумел из семейного бюджета выкроить. Особо не разгуляешься, только скромно поужинать. Ничего, и в Краснинске можно в кабаке посидеть.
– Да чего уж в Москву-то ехать? Время только терять... Как вас... э-э...
– Ирина меня зовут...
– Как вас, Ирина, «Чайка» устроит?
– Неплохой ресторан. Идем?
– Идем!
Ирина Генералову понравилась. И красивая, и, главное, покладистый нрав у нее. Его убогий заказ – водочка, салат, фирменное блюдо – восприняла как должное. Ну нет у кавалера денег, куда уж денешься?
Они выпили, закусили. Снова выпили. После третьей рюмки он уже смотрел на нее как на старую свою знакомую. И о Танюшке даже думать забыл. Но она ему о ней напомнила.
– А у вас что, с Танюшкой роман был? – спросила она.
– Роман?.. Ну что ты, какой в моем возрасте роман? Так, дружеские отношения...
Об этом он ей сказал с заделом на будущее. Пусть не рассчитывает на долгую с ним любовь. Потрахаться и разбежаться, вот его правило.
– Дружите, значит? И спите тоже?
– Ну не без этого, – нисколько не смутился он.
И с намеком глянул на нее. Мол, и с тобой не прочь.
– Знаешь, Ирина, а Танюшке со мной нравилось, – добавил он.
– Знаю, дорогой, знаю. Слышала, как охает она и ахает...
– Слышала? – не понял он. – Как это?
– А вот так... В магнитофонной записи, – буднично пояснила она и вперила в него ядовито-насмешливый взгляд.
– В записи?.. Как это понимать?
– Так и понимай... И фотографии у меня есть. Интересные очень фотографии. Взгляни-ка!
И она вытащила из сумочки с десяток фотоснимков и протянула ему.
Генералов обомлел, всмотревшись в фотографии. На них он и Танюшка занимались любовью. Хотя он трахал ее в различных позах, на этих снимках они изображены только в одной позе. Он на ней, она под ним. И во всех случаях у нее страдальческий вид какой-то. Будто он насилует ее.
– Не понимаю, – выдавил он из себя.
– А чего тут понимать? – хищно усмехнулась Ирина.
Она уже не была той милой, обворожительной девушкой, какой он видел ее всего несколько мгновений назад. Ее взгляд обдавал холодом, тон зловещий. От нее исходила опасность.
– Танюша была без ума от вас, – продолжала она. – Вот и решила оставить память о ваших встречах... А еще хотела отдать пару снимков вашей жене.
– Зачем? – Во рту у него пересохло.
– Хотела, чтобы жена ваша возненавидела вас, развелась с вами...
– А если серьезно?
Нет, тут что-то не так. Не из-за желания развести его с женой делались эти снимки. Тут явно попахивает шантажом.
– Если серьезно, эти снимки и в самом деле для вашей жены. Пусть посмотрит на муженька...
– Не посмотрит! – Он затравленно посмотрел на нее и начал рвать фотографии.
– Вы нервничаете, – она и бровью не повела. – Успокойтесь, подумайте. К чему зря уничтожаете искусство? У нас ведь негативы есть...
– У кого это у вас?
Танюшка всего лишь подсадная утка. Бывая с ним, она выполняла чью-то установку. А чью? Ну, конечно же, этой сучки, заманившей его сюда. Чего она, курва, задумала?
– У меня и моих людей.
На вид Ирине было семнадцать-восемнадцать. Но сейчас она выглядела куда старше. Жестокий взгляд, не по годам серьезное выражение лица... Кто же она такая, черт возьми?
– Чего вы от меня хотите?
– Оружия, – тихо сказала она.
– Оружия? А при чем здесь я?
– Только не лепи горбатого, прапор. Нам нужны «стволы», и ты поможешь нам... Договорились?
– А меня потом за решетку упрячут. Лет десять, а то и больше дадут... Нет, ни о чем мы не договорились...
– Тогда фотографии эти завтра же увидит твоя жена.
– Ну и пусть... Лучше уж это...
Ничего, с женой он как-нибудь объяснится. Ну, согрешил по глупости, с кем не бывает... Зато спать будет спокойно.
– А ты повнимательней посмотри на снимок. Что-то Танюшка не больно рада твоим ласкам... А знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что вы ее, товарищ прапорщик, насилуете. Заманили в какую-то квартиру, а затем изнасиловали. Все просто как дважды два. И, между прочим, у нее уже готово заявление в милицию...
– Но это же неправда!
– Оставь свои эмоции себе. Пораскинь лучше мозгами. Кому, скажи, поверят больше, Танюшке или тебе? Ей ведь, между прочим, еще и восемнадцати нет. А растление малолетних также вещь уголовно наказуемая... Кстати, на зоне за такие дела в очко харят...
А это уже удар ниже пояса. Его он не выдержал.
– Что именно вам нужно? – обреченно вздохнул он.
– Пистолеты, автоматы, патроны к ним...
– В каком количестве?
– Десятка три «пээмов», с десяток «калашниковых». Мы даже готовы заплатить тебе за товар.
– Но я не заведую складом стрелкового оружия... А противотанковые мины вам, конечно, не нужны...
– Когда-нибудь и они нам понадобятся. Но не теперь. А сейчас нужны «стволы»... Короче, я жду твоего ответа. Да или нет?
– Да...
Ему некуда было деваться.
– Я помогу вам проникнуть на склад. Никто не заметит, ручаюсь. Возьмете оружия столько, сколько сможете унести...
Ирина задумалась.
– Хорошо, пусть будет так, – выдержав паузу, заключила она. – Только ты, наверное, понимаешь, что в этом случае твой гонорар будет пустяковым...
– Как будет, так и будет...
Ему было все равно, сколько ему заплатят. Если заплатят вообще. Лишь бы поскорее развязаться с этим делом.
* * *– Девять «калашей», два цинка патронов к ним, сорок четыре «пээма», патронов к ним как говна, – отчитывался перед Ирихой Мухомор. – И пару ящиков гранат с запалами с собой прихватили. А еще гранатомет с боекомплектом.