– Из этого следует, что в сэре Эдварде вы обнаружили как великодушие, так и безрассудство?
– Я говорила вообще о людях.
– Конечно, вы теперь понимаете, мисс Хейвуд, это как раз то, чего я стараюсь не делать, не говорить о людях в целом. Если они такие одинаковые, то стоит ли рассуждать о них. Судя по Вашей игре в молчанку, я пришел к выводу, что мы с Вами думаем о сэре Эдварде одинаково и теперь переходим к мисс Бриртон, которая, должен признаться, интересует меня в значительно большей степени. – Он вопросительно замолчал.
– Но я также не слишком хорошо знакома с мисс Бриртон, – откровенно произнесла она и осеклась от двусмысленности своего ответа. Боясь не к месту похвалить ее, как сэра Эдварда, она быстро добавила, – конечно, она самая изящная молодая женщина. И очень красивая.
– В этом я только что убедился лично, – сказал Сидней с улыбкой. – Но я никак не могу понять, почему привлекательная, милая мисс Бриртон должна быть столь неблагоразумной, чтобы поощрять ухаживания этого недалекого сэра Эдварда? Что вы скажете по этому поводу?
Именно этот вопрос озадачил Шарлотту, когда она впервые увидела сэра Эдварда и мисс Бриртон вместе. Ее даже не удивило, что Сидней Паркер открыто спрашивает об этом, впервые увидев влюбленную парочку. Она не решилась рассказать ему о неясных, копившиеся у нее подозрениях, которые усиливались с каждой встречей с ними, и убедившись, что не может облечь свои смутные предчувствия в слова, честно призналась:
– Боюсь, что я не смогу ответить на этот вопрос.
– И все же вы едва одобряете их роман и не захотели вместе с ними осматривать коттедж сэра Эдварда?
Его проницательность обескуражила Шарлотту. Ему всё-таки удалось поколебать ее самообладание, и он торжествующе рассмеялся, заметив ее тревожный взгляд, подтверждавший справедливость его наблюдений.
– Должен признаться, об этом не трудно было догадаться по недовольному выражению лица сэра Эдварда и Вашему настойчивости, когда Вы уговаривали нас составить вам компанию.
– Но я совсем не настаивала, – сказала она, защищаясь. – Я в первую очередь выполняла Вашу недавнюю просьбу разнообразить круг общения мистера Бруденалла. Вы сказали, что сейчас ему необходимы встречи с новыми людьми.
– О, да. Я искренне благодарен вам за это приглашение, – признался Сидней. – Я давно стремлюсь освободиться от роли бонны для Генри, так же, как вы – от вашей роли компаньонки мисс Бриртон. – Сказал он, глядя на своего друга, стоявшего в поэтической позе и печально взирающего на стремительные воды ручья. – Боюсь, что бедный Генри никогда не отличался особой общительностью. Он – скорее романтик, чем человек дела. По словам Реджинальда, всю дорогу из Лондона Генри хранил угрюмое молчание, был рассеян, не разговорчив и крайне подавлен. Реджинальд откровенно признался мне, что будь дорога хотя бы на час длиннее, он бы не вынес его общества и поэтому, доставив Генри в Сэндитон, тотчас умчался в Брайтон. Избавившись от роли няни, я по-прежнему останусь надежным другом этого страдальца. Но с готовностью приму любую постороннюю помощь, если ее кто-то предложит.
– Думаю, Вы найдете здесь людей, которые возьмут на себя часть забот о Генри, – сказала Шарлотта, заметив, как внимательно мистер Бруденалл слушает у ручья свою новую знакомую мисс Бриртон. – Мы все с пониманием отнесемся к его депрессии, но в общении с малознакомыми людьми, – она еще раз выразительно взглянула в сторону мисс Бриртон, – ему придется преодолевать себя, чтобы оставить благоприятное впечатление.
– Но только не в общении с прекрасными молодыми особами, – согласился Сидней, с одобрением наблюдая за мисс Бриртон. – Удивительно, но депрессивный Генри пользуется особой благосклонностью представительниц прекрасного пола; он всегда сентиментален, но никогда не демонстрирует свои чувства. Женщинам, кажется, доставляет удовольствие лезть из кожи вон, чтобы отгадать загадку его души. А Генри из чувства благодарности старается угодить им. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что Генри и Клара сейчас неплохо проводят время вместе, иначе уже давно присоединились бы к нам. – При этом он искоса бросил взгляд на Шарлотту. – Однако, возможно, Вы сами сейчас с удовольствием оказались бы на месте мисс Бриртон и утешили бы несчастного Генри?
Но Шарлотта решительно отказалась от такой роли. «Видимо, Сидней сам хотел бы оказаться на месте Генри в обществе красавицы мисс Бриртон», – подумала она и, не подавая виду, ответила:
– Я не вижу необходимости в том, чтобы приставлять к Генри какого-то отдельного человека. Может быть, стоит найти какой-то другой способ, кроме состраданий, чтобы вернуть его к жизни и перестать, наконец, относиться к нему, как существу беспомощному?
Шарлотта искренне жалела мистера Бруденалла, но не была готова принимать на себя ответственность за его проблемы. И прежде чем Сидней смог еще глубже вовлечь ее в них, она поднялась с лодки и предложила вместе последовать за сэром Эдвардом.
Однако Сидней никуда не спешил. Он или продлевал удовольствие от общения с Шарлоттой или тянул время, но вместо того, чтобы пройти вверх по ручью, обратил ее внимание на акварельно-призрачный приморский пейзаж. Он смотрел на горбатые лодки, скучающие на берегу, на покосившиеся рыбацкие домики в паутине сетей, раскинутых на солнце, на ручей, который вдруг пропал под накатом гальки и, казалось, совсем утратил родственную связь с морем. Не проявляя ни малейшего желания покинуть это унылое место, Сидней старался понять, каким образом может ручей всё-таки пробивается к морю под грудой камней и, так и не разгадав тайну этого удивительного явления, обратился к мисс Бриртон.
– Это не камни, а галечная насыпь. Я как раз только что хотела объяснить мою собеседнику, как я понимаю это природное явление, – сказала мисс Бриртон.
– Да, мы так увлечено обсуждали эту тему, – согласился мистер Бруденалл, – и пришли к выводу, что этот слабый источник не может сдвинуть на своем пути даже самый маленький камешек, поэтому вынужден искать путь к морю под ними.
– Неужели он, действительно, струится среди камней? Да, это очень слабый поток, уверяю вас, – решил Сидней, понаблюдав некоторое время за ручьем. Был бы он мощнее и решительнее, давно пробил бы для себя прямую дорогу. Я уверен, что вы пришли к такому же заключению, мисс Бриртон?
Шарлотта, которую не очень интересовал жалкий ручеек, из вежливости сделала несколько шагов по галечной насыпи, не найдя ничего любопытного, посмотрела вдаль, где синяя гладь океана сливалась с белым летним небом. Трое ее спутников по-прежнему молча стояли у ручья и вслушивались в его тихое журчание среди серых камнями.
– Мне кажется, что тайну этого источника можно будет легко разгадать через несколько месяцев, – сказала мисс Бриртон после продолжительной паузы. – Я думаю, что когда придут дожди, его русло выпрямится и очистится от препятствий. – Она вдруг замолчала в нерешительности и добавила. – Может быть, зимой?
Шарлотта, удивленная тем, как много времени потребовалось Кларе, чтобы дать этот банальный ответ, невольно обернулась на нее и впервые заметила, как она смущена и прячет глаза. В этот же момент на Клару пристально посмотрел Сидней. «Вот почему она смутилась, ей тоже нравится Сидней, – подумала Шарлотта. – Но с другой стороны, почему бы ему не полюбоваться на красивую девушку? Он открыто сказал, что считает ее редкой красавицей, и загадочные отношения с сэром Эдвардом только усиливают ее привлекательность». И всё же Шарлотта не могла скрыть своей минутной грусти. Она с сожалением осознавала, что всегда остается в тени Клары, которой достаточно сказать одну неоконченную фразу по поводу пропавшего ручья, чтобы надолго приковать к себе внимание сразу двух молодых людей. Оба по-прежнему не сводили глаз с красавицы и ждали, что она скажет дальше.
– По-моему, эти препятствия легко преодолеть, – воскликнул Сидней, бросая несколько мелких камней в воду. – Такую мелочь даже не стоит принимать в расчет.
– Но их гораздо больше, чем Вам кажется, – хмуро произнес мистер Бруденалл. Шарлотта сразу же переключила свое внимание на него. Она смотрела на Генри с жалостью, искренне сочувствуя человеку, которому приходилось постоянно бороться с собой, чтобы преодолеть подавленное состояние духа, как ей казалось.
– Природе часто требуется очень много времени на то, чтобы произвести решающие изменения, – сказала она задумчиво. – Поспешность здесь едва ли приносит пользу.
К счастью, Сидней Паркер, наконец, отвел восхищенный взгляд от мисс Бриртон, обратил его на своего друга и сразу же начал бодро говорить ни о чем.
– До зимы, – заметил он, – еще далеко, и нет смысла дожидаться ее прихода на берегу этого ручья.
Шарлотта была благодарна Сиднею за эту милую шутку, которая разрядила напряжение, возникшее между ними.
Шарлотта была благодарна Сиднею за эту милую шутку, которая разрядила напряжение, возникшее между ними.
На вершине холма вновь появился сэр Эдвард, который нетерпеливыми жестами приглашал всех наверх. Заскучавшая компания стала подниматься к нему. Среди деревьев они увидели довольно странный дом. По размеру он был небольшим, как коттедж, а по архитектуре напоминал дворец заморского принца. В глаза сразу бросался двойной каретный гараж. Оценив его преимущества, гости с удивлением отметили про себя своеобразный вкус хозяина особняка. Витиеватая, как кружево, отделка фасада контрастировала со строгими готическими окнами и лаконичными стальными стойками веранды, венчала строение шикарная тростниковая крыша с ярким орнаментом. В целом, этот дом, с претензией на тонкий вкус, скорее напоминал здание театра, в котором его будущие обитатели могли перевоплотиться в пастуха и пастушку на лоне девственной природы.
Мистер Бруденалл, мисс Бриртон и Шарлотта не знали, что и сказать хозяину особняка, чтобы не задеть его болезненное самолюбие. Неловкую паузу прервал Сидней Паркер, который начал восторженно расхваливать дом и восхищаться тонким вкусом его владельца.
– Прекрасно! Великолепное чувство стиля! – постоянно повторял он, отступая назад от безвкусного строения по подъездной аллее, и замечая всё новые архитектурные излишества. – Поздравляю, Вам удалось создать полную иллюзию провинциальной простоты. При этом Ваш особняк не выглядит провинциальным. Какое тонкое предчувствие модных тенденций! Какая элегантность и традиционная английская сдержанность! Не так ли?
– Совершенно верно, сэр. Вы словно прочитали мои мысли, – довольно отвечал ему сэр Эдвард, – весьма польщен. Моей целью было создать идеальное жилище и воплотить в нем саму Идиллию. Не скрою, многие из нас так устали от вычурности и показной роскоши богатых домов, что в поисках гармонии отправляются в скромные жилища с низенькими потолками, но рай в шалаше таит в себе некоторые бытовые неудобства. В моем доме их не будет, всё учтено. Кроме того, этот особняк не противоречит духу приморского курорта. Согласны?
Сидней Паркер не мог не согласиться и продолжал осыпать сэра Эдварда комплиментами, каждый раз, когда тот замолкал в ожидании новой похвалы.
Мисс Бриртон и мистер Бруденалл, с удовольствием переходили из комнаты в комнату, не принимая участия в диспуте об особенностях английской архитектуры. Шарлотта очень довольная тем, что может следовать их примеру, размышляла о том, что у этого дома, наверное, никогда не было четкого плана строительства, и он возводился хаотично в соответствии с мятежным духом сэра Эдварда. Своим поведением он подтверждал ее смелую догадку, во всем доме, как и в голове благородного сэра, была полная неразбериха. Сидней, ловко использовал эту его слабость и в ответ нес полный вздор. Правда, через час от общения с сэром Эдвардом небольшой перерыв в дискуссии потребовался даже ему. Но хозяин разохотился и, гордо заперев свой коттедж, пытался возобновить разговор, но терпение Сиднея было на исходе. С холма они спускались другой дорогой, оставляя за спиной спокойное море, но в конце пути снова оказались у иссякающего ручья, выше по течению через него был перекинут прочный каменный мостик. Пройдя по нему, молодые люди вышли на проезжую дорогу, которую в этом месте широкой светлой линией перечеркивал шлагбаум.
– Взгляните, какая славная башенка, – вяло сказал Сидней, указывая на острый шпиль среди буйной зелени, – может быть, Вам украсить свой дом точно такой же? – Сидней сразу узнал этот шпиль Денхэм Парка и оживился.
– Так вот куда мы вышли! – воскликнул он. – Насколько я помню, Денхэм Парк отсюда совсем недалеко, если идти по этой главной дороге. Не так ли? Что ж, мы не можем больше злоупотреблять Вашим гостеприимством, сэр Эдвард, удовольствие, которое мы получили сегодня от общения с Вами, неизмеримо. Нет, нет. Ни в коем случае! – при этом он очень вежливо поклонился, – сегодня и без того мы отняли у вас так много времени! Мы просто не имеем права, чтобы вы пожертвовали ради нас хотя бы еще одной минутой. Мисс Бриртон и мисс Хейвуд уже слишком устали, и мы сами проводим их до Трафальгар-Хауза. Прямо по нашей дороге. Уверяю, Вам не стоит беспокоиться.
И, не смотря на все возражения, Сидней решительно повел всю компанию обратно через мостик, оставив стоять у шлагбаума несчастного сэра Эдварда, который едва ли догадывался, что только что встретил человека значительно более опытного в выборе собственного пути, чем он сам.
Глава 16
Как только они перешли через каменный мостик, Сидней забыл об обещании проводить дам домой и начал присматриваться к тропинкам, расходившимся в разные стороны от дороги. И наконец, выбрав одну из них ветвившуюся справа, решительно повел компанию через широкий луг, деликатно заметив, что там сухо и дамы уж точно не промочат ног, даже не поинтересовавшись у дам, желают ли они идти туда.
– Может быть, нам следовало повернуть налево, к морю? – спросила Шарлотта, когда они были на полпути или не сворачивать с главной дороги и дальше идти по ней? По-моему, сейчас мы идем к старому Сэндитону.
– Так и есть, – согласился Сидней. – Может быть, у Вас, мисс Хейвуд, есть другие предложения по поводу нашей прогулки?
– Нет. Я просто подумала, что наша прогулка уже завершена, и мы идем домой.
– Ну, разве можно это считать прогулкой? Всего-то постояли на берегу и прошлись по коттеджу, – возразил Сидней. – Думаю, что Вы и мисс Бриртон не переутомились от такого бесполезного времяпровождения и предлагаю пройтись еще немного.
– Но уже, наверное, давно пробило два часа, – сказала с некоторым сомнением Шарлотта и взглянула на мисс Бриртон, надеясь на ее поддержку.
– Конечно, но трех еще нет, – заявил Сидней, – и, следовательно, в нашем распоряжении остаются еще целых два часа до чаепития. Предлагаю их посвятить знакомству со старым Сэндитоном.
– Два часа! – Настойчивость сэра сэр Эдварда стала порядком раздражать Шарлотту. Ей вполне хватило бы и одного часа. Но больше всего она досадовала на мисс Бриртон, которая покорно молчала и готова была идти в сопровождении этих джентльменов хоть на край света. Спор неожиданно для всех разрешил молчаливый мистер Бруденалл. Он откашлялся и сказал.
– Должен признаться, это я просил мистера Паркера показать настоящую прибрежную деревню, хотелось бы запомнить ее неповторимый облик, пока на побережье не пришел прогресс.
Сидней ликовал, желание друга для него было законом и руководством к действию, мнением остальных в этом случае он решил пренебречь и уверенно направился по тропинке вниз по лугу.
– О, вы увидите, что старый Сэндитон почти не меняется, – говорил он на ходу. – Это аккуратная деревушка настолько мала, что прогрессу в ней и повернуться негде. Что вы скажете, мисс Бриртон? Какая милая деревенька! В ней чувствуется особое очарование. Вы согласны? – говорил он с легкой улыбкой, поворачиваясь к Кларе. – Я убежден, что Вы не станете упускать такой редкий случай побывать здесь в такую прекрасную погоду. На свежем воздухе надо оставаться как можно дольше, не правда ли?
Пока Клара раздумывала, что ответить Сиднею на эти простые вопросы, вся компания миновала луг и вслед за Сиднеем, который вел под руку Клару, вошла в перелесок. Среди деревьев тропинка стала совсем узкой, по ней едва ли могли одновременно идти двое. Сидней шел первым, за ним осторожными шагами, слегка приподнимая край платья, чтобы не упасть последовала Клара, за ней – Шарлотта и замыкал цепочку равнодушно смотрящий под ноги Генри. Шарлотта заметила, что они с ним достаточно отстали и не сомневалась, что Сидней намерено увлек Клару вперед, чтобы произвести впечатление на томную красавицу. Он шел всё быстрее, говорил непрерывно, многозначительно оглядывался на Клару. Генри Бруденалл, напротив, почему-то не стремился понравиться ей. Он ни разу не взглянул на нее, по пути сорвал ветку и бесстрастно хлестал ее по придорожным кустам. Шарлотта с жалостью смотрела на него и мысленно прощала его учтивость, сочувствуя душевным переживаниям своего спутника.
Она дважды пыталась первой начать разговор, но Генри ничего ей не ответил. Ее стандартные фразы о прелести лесной прохлады в жаркий день и чудесном пении птиц затерялись в зеленом шуме. Шарлотта не обижалась на невнимание, ей было жаль, что Генри так и не понял ее искренний порыв отвлечь его от мрачных мыслей. Он размашисто шел вперед и так беспечно шлепал по луже, которая попалась им по пути, что забрызгал грязью подол ее платья и даже не обратил на это никакого внимания. Шарлотта тоже решила наслаждаться молчанием и чудесным пением птиц в лесной прохладе, лишь изредка поглядывая на своего мрачного спутника и весьма общительную Клару, которая вот уже целый час без запинки отвечала на вопросы Сиднея. Их спины и лица в пол оборота путеводными звездами маячили перед глазами Шарлотты и Генри, которые держались от парочки на почтительном расстоянии, чтобы случайно не услышать о чем они говорят. Именно этот вопрос больше всего интересовал сейчас Шарлотту. Не выпуская из вида Сиднея и Клару, она заметила, что они весьма серьезны, то и дело перед ее глазами возникал строгий профиль Сиднея, которого до сегодняшнего дня она не могла представить без легкой ироничной улыбки. Но даже в этот важный, как она догадалась для них обоих момент, блистательные манеры не подводили Сиднея. Он время от времени учтиво наклонялся к Кларе, чтобы лучше услышать ее негромкий голос, заботливо отодвигал ветви на пути, которые могли ненароком уколоть нежную Клару, Шарлотта не могла оторвать глаз от этой пары и чувствовала, как больно ее кольнула ревность.