— Насмерть? — поинтересовалась я.
— Не… Говорю же — зацепил… — тут что-то мелькнуло в глазах у Петрова и он быстро поправился: — Да, насмерть. Убил я его… Прямо в сердце целился и выстрелил. Наповал.
— Убийство… — протянула я. — Умышленное. Хорошо, совсем хорошо.
Петров уже тяжело дышал. Он даже перестал оглядываться на пустую стену. Надежда на перевод в следственный изолятор из палаты психиатрической больницы так ободрила Петрова, что его речь почти утратила бессвязность душевнобольного, слова лились из него свободной скороговоркой. Кажется, он начал уже кое-что сочинять, приукрашивая свои подвиги, поэтому я решила время от времени прерывать Никиту, не давая его больному воображению развиваться до степени чрезмерной.
— На тот день вроде все, — закончил Петров, — про следующий день рассказывать?
— Конечно, рассказывай, — кивнула я, — хотя и того, что ты наговорил, вполне достаточно для того, чтобы взять тебя под стражу.
Петров радостно рассмеялся, из его носа опять потекла кровь. Он заговорил снова — еще быстрее. От напряжения у него начала дергаться голова — я не могла поэтому вытереть как следует ему кровь, только размазала ее по всему лицу.
— На следующий день шеф позвонил мне и приказал попасти одного урода, который к жене его пристает, — продолжал Петров, — ну, я взял пацанов двоих, и мы болтались у подъезда шефа. Весь день проболтались — ни хрена ничего подозрительного нет. Вечером уже я с мобилы позвонил шефу — типа замерзли и устали, домой хотим… А он нам говорит — ночью стойте, ждите… Ну, мы остались, а куда деваться-то? — Петров дернул стянутыми за спиной руками, словно пытаясь всплеснуть ими, чтобы показать мне, насколько тяжела жизнь у рядового бандита. — Стоим ночью, тут какой-то фуфел зашел в подъезд, — говорил Петров, — мы за окнами смотрим — ни одно не загорелось, — ага, или поссать зашел в подъезд, или… Короче, не живет он там — это точно, а в три часа ночи в гости не ходят… Потом он выходит — через полчаса, наверное… Мы к нему… А он…
Тут Петров вдруг замолчал. Ужас появился в его глазах, и будто невидимая рука легла на его лицо и с невероятной силой сжала кулак — лицо Петрова исказилось так неестественно, что я невольно поднялась с койки.
— Это он был… — глядя в пустую стену, прошептал Петров. — Это он… Он убил пацанов, он меня хотел убить, но я убежал… Вот только сейчас я понял, что он точно придет за мной.
Петров на мгновение замолчал, прикусив губу, а потом вдруг страшно закричал, зажмурившись и едва не оглушив меня. Я отшатнулась к стене.
Петров снова рухнул на пол с койки и извивался, как огромный червяк, не переставая при этом издавать непереносимые вопли.
Он замолчал лишь на несколько секунд — когда его вырвало… Я вышла за дверь. По коридору уже бежали санитары. В руках одного из них был шприц.
— Вот он! Вот он!! — неслись из палаты крики сумасшедшего. — Ай, он смотрит на меня!! Он идет сюда!! Помогите мне! Помогите!..
У выхода из левого крыла медсестра, которая заставила меня написать расписку, протянула мне платок. Свой, окровавленный, я выбросила в урну в коридоре.
— Спасибо, — поблагодарила я, принимая платок и вытирая им руки, — он с койки рухнул, лицо себе разбил.
— Бывает, — вздохнула женщина и вдруг внимательно посмотрела на меня, — странно, — проговорила она.
— Что?
— Вы только что пережили такое, чего обыкновенному человеку на четыре инфаркта хватило бы, — сказала она, — а у вас даже пальцы не дрожат.
— Я же из… уголовного розыска, — усмехнулась я, — и не такое видела.
— У нас часто милиция бывает, — качнула головой женщина, — они в палату даже к тихим шизофреникам заходить опасаются. Не боятся, а — опасаются, я по глазам вижу… А вы вот…
— Не знаю, — сказала я, ища глазами, куда бы выбросить испачканный платок, — индивидуальная особенность организма. И порядочный жизненный опыт.
— Вот урна, — показала женщина.
Глава 6
На этом участке пути грязь была совершенно непролазная, но Сергей чувствовал, что идти ему осталось совсем недолго.
Он еще раз посмотрел адрес на обратной стороне фотографии. Улица Крайняя, дом семьдесят шесть.
Сергей находился уже на самой окраине города. Многоэтажные дома остались далеко позади, он почти прошел и сектор одноэтажных деревянных строений. Сергей с самого детства жил в этом городе и знал, что через несколько домов дорогу ему пересечет речка Паршивка, один из многочисленных притоков Волги.
Моста через Паршивку в этом месте не было никогда, а желающие перебирались на другой берег вброд — во времена детства Сергея воды в речке было ровно по колено. Сейчас же, как он подумал, Паршивка пересохла совсем.
И оказался прав.
Сергей спрыгнул с невысокого берега в черную илистую грязь. Увязая по щиколотку, он прошел несколько метров и перешагнул чахлый ручеек, в который превратилась речка, еще десяток шагов — и он уже взбирался на противоположный берег.
Теперь перед Сергеем стояли два полуразрушенных деревянных домика, в которых, кажется, давно никто не жил, а немного поодаль серело в наступающих сумерках почти развалившееся кирпичное строение. Сергей посмотрел на прекрасно сохранившуюся номерную табличку на доме, и ему пришла в голову мысль, что табличку эту прикрепили специально для него.
Сергей вынул из кармана плаща фотографию. На оборотной стороне снова прочитал адрес — да, точно — вот в этом строении, если верить табличке, ему назначили встречу.
«Они думают, что я вернусь в лабораторию, — подумал Сергей, не скрываясь, быстрыми шагами направляясь к кирпичному дому, — для того и похитили Свету. Жизнь Светы за мою свободу. Они знают, что я не могу заплатить такую цену. И если у меня не получится отбить Свету сейчас, то… Нужно соглашаться на их условия и опять ждать потом подходящего момента…»
Двери в подъезд не было вовсе. Сергей поднялся по ступенькам. На обратной стороне фотографии были указаны только улица и дом, номера квартиры там не было, Сергей теперь понял — почему.
Дом был заброшен, квартиры открыты. Он обошел их все — нигде никаких признаков присутствия людей, если не считать следов давнего пребывания здесь бомжей — пустые бутылки, груды тряпья в углах, мусора и фекальных кучек.
Сергей снова спустился в подъезд.
«Обманули? — подумал он. — Какой им смысл обманывать меня? Нет, здесь что-то не так… Они… они должны быть где-то…»
Он резко обернулся и увидел за своей спиной черный провал входа в подвал — под лестницей, по которой он только что поднимался.
— Здесь, — сразу почувствовал он.
Сергей сбежал по ступенькам и наткнулся на запертую железную дверь — ее явно недавно поставили здесь.
Заперто?
«Как так может быть, ведь они ждали моего прихода, — подумал Сергей, — ведь… Ага! — вдруг вспомнил он. — Они как раз и не ждали меня — так скоро. Они не рассчитывали, что я стоял лестничной площадкой выше и за всем наблюдал. Они еще — чего доброго — не успели как следует подготовиться к моему приходу…»
Он постучал в дверь.
Минуту было тихо, потом по ту сторону двери послышались осторожные шаги и чей-то голос спросил:
— Чего надо?
«Жаль, что я не вижу того, кто спрашивает, — пронеслась мгновенная мысль в голове у Сергея, — он бы живо открыл мне дверь…»
— Это я, начальник… — просипел Сергей, — живу я тут… на этажах. На пузырек бы мне… Помираю совсем, начальник…
— Вот черт, — пробормотали за дверью, — опять бомжи… Вам же велели валить отсюда подальше! — услышал Сергей. — Пошел вон, придурок, а то выйду сейчас и башку тебе оторву…
Сергей выдержал паузу в полминуты и, когда услышал за дверью удаляющиеся шаги, засипел снова:
— Начальник! Помру ведь я сейчас! Дай на пузырек, я сразу уйду… И больше никогда здесь не появлюсь, честное благородное…
— Кто там? — донеслось до Сергея едва слышно из самых, казалось, недр подвала.
— Бомж какой-то, — ответил страж металлической двери, — на бутылку просит.
— Гони к чертовой матери, — теперь голос из недр подвала зазвучал взволнованно, — скоро Макаров подъедет, а тут… Он строго-настрого запретил, чтобы в доме кто-нибудь из этой швали находился. Гони! Неизвестно, когда еще… объект будет…
«Объект — это, судя по всему, я, — догадался Сергей, — а Макаров? Что-то… знакомое…»
Эта фамилия сразу вызвала в памяти Сергея какие-то неясные ассоциации. Каким-то образом эта фамилия была связана с той, прошлой, жизнью Сергея — с пятилетним пребыванием в Отделе по изучению боевой психологии. Вспомнить подробности Сергею не удалось.
— Начальник! — опять загнусил Сергей. — Ну, честное благородное, век воли не видать — дай на пол-литра, и ты меня больше не увидишь…
— Начальник! — опять загнусил Сергей. — Ну, честное благородное, век воли не видать — дай на пол-литра, и ты меня больше не увидишь…
— Ну, все! — В двери лязгнул замок. — Сейчас я тебе дам… на пузырек… Гнида магаданская…
Тяжелая металлическая дверь с шумом распахнулась, и на пороге возник громадного роста детина в камуфляже и с резиновой дубинкой в руке.
Увидев Сергея, он зарычал и бросился к нему, одновременно протягивая руку, чтобы сразу схватить за шиворот. Но на полдороге детина вдруг остановился — замер, словно заколдованный, — рука его застыла в воздухе.
Сергей сделал шаг вперед.
Детина вдруг съежился и, не говоря ни слова, подчиняясь глазам Сергея, отступил и опустил руки. Резиновая дубинка выпала из его рук, глухо стукнувшись о каменный пол.
— Что там? — полетел голос из темноты подвала. — Прогнал бомжа? Надо было дать ему еще хорошенько по шее, чтобы и дорогу забыл сюда…
— Я… прогнал, — ответил детина, и голос его дрогнул на первом слове.
— Ну так закрывай дверь и иди сюда, — позвали его, — мне помочь нужно перетащить…
— Сейчас, — сказал детина, однако никуда не пошел и вообще повел себя довольно странно — закрыл зачем-то лицо руками и медленно опустился на корточки.
Потом почти неслышно завалился на бок, проскулил что-то и, несколько раз дернувшись, затих.
Сергей поднял с пола его дубинку и направился в подвал — туда, откуда раздавался голос. Сергея встретил длинный, совершенно не освещенный коридор.
— Дверь закрой! — напомнили ему.
Он вернулся и запер тяжелую металлическую дверь.
«Интересно, сколько их здесь? — подумал Сергей. — И где они держат Свету? Вполне может быть, что здесь ее нет. Она находится в другом месте, а меня собирались заманить сюда — во избежание, так сказать, ненужных эксцессов. Ну, ничего, посмотрим…»
Коридор оборвался неожиданно. Сергей вошел в ярко освещенную комнату. Посреди комнаты стоял какой-то большой четырехугольный предмет, размером с обеденный стол. Предмет был покрыт чехлом, а рядом с ним, спиной к Сергею, стоял человек в таком же камуфляжном костюме, как и тот детина, который лежал сейчас у входа в подвал перед запертой дверью.
Человек в камуфляже услышал шаги Сергея.
— Явился наконец-то, — проворчал он, не оборачиваясь и опуская руки на торчащие из-под чехла крепления, — берись за тот конец — надо в другую комнату перенести. Я один не справлюсь.
Сергей шагнул к человеку и поднял дубинку. Почувствовав резкое движение за своей спиной, человек хотел было обернуться, но не успел.
Дубинка с силой опустилась на его затылок, и человек неловко вскинул руки и стал медленно оседать.
Сергей подхватил его и мягко уложил на пол.
«Вот так, — подумал он, выпрямляясь, — двое уже готовы. Этот теперь около часа в себя не придет — ударил я точно. Я сейчас взвинчен — лучше не применять приемы, которым меня обучали, — зачем лишние жертвы?»
Обогнув странный предмет посреди комнаты, Сергей подобрался к двери, находящейся как раз напротив той, в которую он вошел полминуты назад, и осторожно заглянул.
Такая же проходная подвальная комната, только абсолютно пустая.
Он прошел ее — снова темный коридор.
Сергей на ощупь двинулся дальше. Он шел в полной темноте не больше минуты, когда вдруг впереди мелькнула полоска желтого света.
Сергей, ступая совершенно бесшумно, добрался до желтой полоски и обнаружил, что свет падает из едва приоткрытой двери.
Сергей прислушался — за дверью негромко гудели голоса, разобрать, о чем говорили, было невозможно. И видно в щель только кусок белой стены, покрытой частично обвалившимся кафелем.
Дождавшись, когда голоса зазвучали чуть погромче, Сергей легонько толкнул дверь. Полоска желтого света стала немного шире, и стали понятными некоторые из произнесенных в комнате слов — «подготовиться», «к встрече», «скоро», «девчонка».
Услышав «скоро», Сергей криво усмехнулся про себя: «Вы еще не знаете, насколько скоро»; последнее слово его подкинуло так, что он и не заметил, как распахнул дверь, пролетел несколько шагов и оказался вдруг на середине довольно большой комнаты.
На мгновение Сергей замер, успев окинуть комнату одним взглядом, — стены завалены непонятными вещами, закрытыми чехлами, у противоположной Сергею стены стоит новенький, наскоро свинченный стол, над столом — большие часы с зеленым электрическим табло, на столе — компьютер; сидящий за компьютером молодой человек в очках с длинной реденькой бородкой обернулся к Сергею. Стоящие вокруг стола люди — четверо в камуфляже — недоуменно уставились на Сергея — каждый из четверки, словно по команде, положил правую руку на кобуру, висящую на широком армейском ремне.
Несколько секунд продолжалось молчание, потом молодой человек в очках проговорил, вглядевшись в Сергея:
— Это он… — и в его голосе Сергей ясно различил ужас.
Четверо в камуфляже тут же рванули с места, едва не опрокинув стол, и исчезли за небольшой, но очень толстой металлической дверью в углу комнаты — эту дверь Сергей сразу не заметил.
Отчетливо щелкнул замок, когда захлопнулась за ними дверь.
Молодой человек в очках, запоздало проскулив что-то, вскочил со стула, но упал, запутавшись в черных проводах, змеящихся по полу, опрокинул на себя стул.
Выбравшись из-под стула, он предпринял еще одну попытку добраться до металлической двери в углу, но снова упал, споткнувшись на этот раз об ножку опрокинутого стула.
Сергей подошел к столу. Экран компьютера был черен и пуст, очевидно, молодой человек, неподвижно лежащий теперь на полу, испугавшись внезапного появления в комнате Сергея, при падении задел ногой провода и отключил компьютер.
— Жаль, — проговорил вслух Сергей, — было бы интересно… Ладно.
Он шагнул к парню, сгреб его за шиворот и одним движением поставил на ноги. Первое, что сделал молодой человек, приняв вертикальное положение, — судорожным жестом поправил очки и другой рукой схватил себя за бородку.
— Где она? — спросил Сергей.
— К-кто? — выговорил трясущимися губами молодой человек, снова поднял к очкам руки, но, вместо того чтобы поправить, снял их вовсе.
Сергей глубоко заглянул ему в глаза. Молодой человек вытянул руки вдоль туловища, замер и замолчал; только его реденькая бородка тряслась так, будто ее трепал ветер.
Всего несколько секунд Сергей смотрел в глаза молодому человеку. Потом лицо его исказилось, он оттолкнул молодого человека — тот, падая, опрокинул стол, монитор ухнул на пол, и было слышно, как загомонили за металлической дверью четверо в камуфляже.
Светы не было в этом подвале — это Сергей ясно прочитал в мозгу молодого человека, который, ополоумев от страха, даже и не старался защитить свои мысли от чужого вторжения. В этот подвал Сергея собирались заманить, чтобы задержать, а где находилась Света на самом деле — молодой человек не знал и сам.
Кроме того, неожиданно для себя, Сергей, за столь короткое время экстрасенсорного сеанса успевший основательно покопаться в мыслях молодого человека, не получил подтверждения тому, что затея с поимкой Сергея исходит от федеральных служб.
«Странно, — было первое, что подумал Сергей, когда спало напряжение, — кому же я еще понадобился? Ну… то есть кто еще знает об уровне моих способностей, кроме работавших со мной фээсбэшников»?
Сергей зачем-то бросил взгляд на зеленое табло электронных часов — «19:50» светилось там.
Можно было бы попробовать еще что-нибудь вытащить из мозга трепыхавшегося на полу молодого человека, но Сергей вдруг почувствовал, что ему пора уходить.
Немедленно.
Сергей успел уловить на самом дне сознания молодого человека начатки какой-то очень важной для него — Сергея — мысли. Расшифровать ее, не достаточно еще сформировавшуюся, Сергею неудалось, но странное ощущение коснулось его — так было перед самым арестом тогда, пять лет назад, почти сразу после которого перед Сергеем предстал человек из ФСБ.
Ощущение серьезной опасности. И также Сергей чувствовал, что это ощущение непостижимым образом вяжется с недавно услышанной им фамилией — Макаров.
Сергей поморщился, но вспомнить ничего не смог. Для того чтобы как следует сосредоточиться, конечно, не время было и не место.
Он тряхнул головой и вышел в темный коридор. Сергей поспешил к выходу. Когда молодой человек в очках и с длинной бородкой, дрожа, поднялся на ноги, на зеленом табло светилось — «19:53», а Сергея в подвале уже не было.
* * *Уже порядочно стемнело, когда я припарковала свою «шестерку» на гостиничной стоянке.
Я поднялась по ступенькам высокого крыльца и вошла в просторный холл гостиницы, напоминающий большой предбанник, — наверное, из-за обитых уродливыми деревянными планками стен.