— Значит, тут вам повезло. Возможно, вам не придется идти по трудному пути.
— Возможно. Но он не будет торопиться. Он показался мне немного заторможенным. Лично я просто залез бы в чью-нибудь картотеку. Но он постарается проделать все правильно и пройти по всем нужным каналам.
— Наверное, поэтому он продвигается по службе, а у вас с этим возникли проблемы.
— Такой робкий парень вряд ли далеко продвинется. Скорее всего, закончит свои дни в чине майора.
— На самом деле он уже бригадный генерал, — сказала Полинг.
— Правда? — Ричер уставился на дверь, словно на ней остался отпечаток образа ушедшего человека. — А он не слишком молодой для этого?
— Нет, это вы слишком старый, — возразила Полинг. — Все относительно. Но то, что наемниками занимается бригадный генерал, показывает, как серьезно наше правительство относится к данной проблеме.
— Это показывает, на каком высоком уровне мы пытаемся отмыть их делишки.
Полинг немного помолчала.
— Нанесение увечий ради развлечения. Звучит ужасно.
— Да уж, — согласился Ричер.
Они снова замолчали. К их столику подошла официантка и предложила еще кофе. Полинг отказалась, а Ричер — нет.
— Сегодня утром полиция Нью-Йорка обнаружила в реке труп неизвестного мужчины, — сказал он. — Белый, около сорока лет. Возле лодочной пристани. Убит одним выстрелом. Кто-то сообщил Лейну об этом по телефону.
— Тейлор?
— Почти наверняка.
— И что дальше?
— Будем работать с тем, что у нас имеется, — ответил Ричер. — Предположим, что Найт или Хобарт вернулись домой, затаив обиду на Лейна.
— Как будем действовать?
— Нас ждет тяжелая работа, — предупредил Ричер. — Я не очень рассчитываю получить что-нибудь из Пентагона. Сколько бы шрамов и звезд ни было у вашего знакомого, в душе он бюрократ.
— Хотите, обсудим все, что нам известно? Когда-то я была хорошим следователем. По крайней мере, я так считала, пока не случилось то, о чем вам известно.
— Разговоры не помогут. Мне нужно подумать.
— Тогда думайте вслух. Что не стыкуется? Что не на месте? Что вас удивило, даже если это какая-то мелочь?
— Организация похищения. Тут вообще ничего не понятно.
— Что еще?
— Все. Меня поражает то, что я топчусь на месте. Либо со мной что-то не так, либо ситуация совершенно неправильная.
— Это слишком общие рассуждения, — сказала Полинг. — Начните с мелочей. Назовите что-нибудь одно, что вас особенно удивило.
— Вы именно так поступали во время мозговых штурмов в ФБР?
— Разумеется. А вы поступали иначе?
— Я был военным полицейским. Мне везло, если удавалось найти хоть кого-нибудь с мозгами, достойными штурма.
— Я серьезно. Назовите что-то одно, что вас удивило.
Ричер сделал глоток кофе. «Она права, — подумал он. — Всегда что-то выбивается из общей картины еще до того, как ты начинаешь видеть эту картину».
— Всего одну вещь, — повторила Полинг. — Выбирайте любую.
— Я выбрался из черного «БМВ», после того как Берк положил мешок с деньгами в «ягуар», и меня удивила скорость, с которой похититель оказался на водительском сиденье, — сказал Ричер. — Я думал, у меня будет время, чтобы завернуть за угол и занять наблюдательный пост. Но он находился практически рядом со мной. На все у него ушло максимум несколько секунд. Я едва успел его заметить.
— И что это означает?
— Что он ждал нас прямо на улице.
— Но он не стал бы так рисковать. Если это Найт или Хобарт, Берк мог его узнать.
— Возможно, он стоял за какой-то дверью.
— Три раза? Он использовал один и тот же гидрант три раза, в разное время суток: поздно вечером, рано утром и в час пик. А учитывая тот факт, что он инвалид или как-то изуродован, его должны были запомнить.
— Человек, которого я видел, был самым обычным, без каких-либо особых примет.
— И тем не менее ему было трудно подыскать подходящее укрытие все три раза. Я занималась подобными вещами много раз. Включая одну конкретную ночь пять лет назад.
— Перестаньте себя терзать, — сказал Ричер, думая: «Подходящее укрытие».
Он вспомнил, как его болтало под задним сиденьем машины, когда он слушал жуткий голос похитителя. И что он тогда подумал? «Около того же самого проклятого гидранта?»
«Тот же проклятый гидрант.
Подходящее укрытие».
Ричер медленно и осторожно поставил на стол чашку и взял правой рукой левую руку Полинг. Поднес к губам и нежно поцеловал ее пальцы. Они были холодными, тонкими и приятно пахли.
— Спасибо, — сказал он. — Огромное вам спасибо.
— За что?
— Он трижды использовал пожарный гидрант. Почему? Потому что около гидранта почти всегда есть пустое место, вот почему. Из-за запрета на парковку. Все знают, что парковаться около гидрантов нельзя. Но он использовал один и тот же гидрант три раза. Почему? Их же полно повсюду, по одному в каждом квартале. Так почему именно этот? Потому что он ему нравился, вот почему. А чем он ему так нравился? Что заставляет человека полюбить один гидрант, отдав ему предпочтение перед другими?
— И что же?
— Ничего, — ответил Ричер. — Они все одинаковые. Массовое производство. Они совершенно идентичны. Просто у этого парня там был наблюдательный пост, который ему нравился, а гидрант оказался рядом. И его было хорошо видно. Как вы правильно отметили, похитителю требовалось прикрытие, надежное и не бросающееся в глаза, поздно вечером, рано утром и в час пик. И вероятно, у него могла возникнуть необходимость оставаться там довольно долго. Грегори оба раза сумел приехать на это место к назначенному времени, но он ведь мог попасть в пробку. Кроме того, похититель не мог знать, где будет находиться Берк, когда ему позвонят по мобильному телефону, и сколько времени ему потребуется, чтобы добраться до нужного места. Значит, где бы похититель ни ждал их, он устроился там со всеми удобствами.
— А это нам поможет?
— Еще как поможет. Это первое определенное звено в цепи. Речь идет о каком-то фиксированном месте, которое можно найти. Нам нужно отправиться на Шестую авеню и попытаться понять, где оно находится. Возможно, кто-то видел там этого человека. Или кто-то вообще знает его.
Глава 29
Ричер и Полинг поймали такси на Второй авеню, и водитель отвез их на юг к Хьюстон-стрит, а потом на запад к Шестой авеню. Они вышли на юго-восточном углу и посмотрели на пустое небо в том месте, где прежде стояли башни-близнецы, а потом вместе повернули на север, и им в лицо тут же подул горячий ветер, несущий песок.
— Покажите мне этот знаменитый гидрант, — сказала Полинг.
Они двинулись на север и вскоре подошли к гидранту, который находился на тротуаре с правой стороны улицы, посреди квартала. Толстый, приземистый, покрытый облупившейся краской гидрант с двух сторон был защищен двумя металлическими столбами, находившимися на расстоянии четырех футов друг от друга. Участок возле гидранта оставался свободным. А вот все разрешенные для парковки места были заняты. Полинг немного постояла возле гидранта, медленно обошла вокруг него. Посмотрела на восток, север, запад и юг.
— Где захочет расположиться человек с военным складом ума? — спросила она.
Ричер процитировал:
— «Солдат знает, что хороший наблюдательный пункт обеспечивает полный обзор объекта и надежную безопасность флангов и тыла, защиту от стихии и противника, предоставляя все эти условия на все время проведения операции».
— И какова продолжительность операции?
— Максимум один час в обоих случаях.
— Как все происходило в первые два раза?
— Он наблюдал, как паркуется Грегори, а потом следовал за ним до Спринг-стрит.
— Значит, он не ждал внутри заброшенного здания?
— Нет, если он работал один.
— Однако он воспользовался задней дверью.
— Во втором случае — наверняка.
— А почему не передней?
— Я не знаю.
— Мы можем быть уверены, что он работал один?
— Только один из них вернулся живым.
Полинг вновь медленно обошла вокруг гидранта.
— Так где же был его наблюдательный пункт?
— К западу отсюда, — ответил Ричер. — Он хотел видеть полную картину.
— На другой стороне улицы?
Ричер кивнул:
— Посередине квартала, немного севернее или южнее. И не более чем на расстоянии в сто футов.
— Он мог воспользоваться биноклем. Как Пэтти Джозеф.
— Ему нужен правильный угол зрения. Какой есть у Пэтти. Она находится почти прямо напротив наблюдаемого объекта.
— И это вводит определенные ограничения.
— Дуга, не превышающая сорок пять градусов. Двадцать пять градусов к югу и двадцать пять градусов на север. Максимальный радиус — сто футов.
Полинг повернулась к дороге, развела руки под углом в сорок пять градусов, словно приняла стойку карате, и оценила взглядом ограниченное руками пространство. Длина дуги в сорок пять градусов и радиусом в сто футов составляет около семидесяти восьми футов. Более трех, но менее четырех стандартных фасадов магазинов Гринич-Виллидж. Иными словами, следовало рассмотреть пять заведений. Центральные три были наиболее вероятными. Самое северное и самое южное можно было отбросить. Ричер стоял за спиной Полинг и смотрел через ее макушку. Левая рука женщины указывала на цветочный магазин. Затем шло его новое любимое кафе. Далее магазин, где торговали рамами для картин, и винный магазин с двойной витриной. Правая рука Полинг указывала на аптеку.
Полинг повернулась к дороге, развела руки под углом в сорок пять градусов, словно приняла стойку карате, и оценила взглядом ограниченное руками пространство. Длина дуги в сорок пять градусов и радиусом в сто футов составляет около семидесяти восьми футов. Более трех, но менее четырех стандартных фасадов магазинов Гринич-Виллидж. Иными словами, следовало рассмотреть пять заведений. Центральные три были наиболее вероятными. Самое северное и самое южное можно было отбросить. Ричер стоял за спиной Полинг и смотрел через ее макушку. Левая рука женщины указывала на цветочный магазин. Затем шло его новое любимое кафе. Далее магазин, где торговали рамами для картин, и винный магазин с двойной витриной. Правая рука Полинг указывала на аптеку.
— Цветочный магазин не годится, — сказала она. — Место неплохое, из него видна нужная стена и окно, но он закрыт в одиннадцать сорок вечера.
Ричер молча согласился.
— Винный магазин почти наверняка работает в это время, — продолжала она. — Но в семь утра он закрыт.
— К тому же нельзя целый час провести в цветочном или в винном магазине. Таким образом, ни тот ни другой не подходят в качестве места постоянного наблюдения в течение всей операции, — заметил Ричер.
— Так мы можем отбросить все заведения, кроме кафе, — сказала Полинг. — Кафе было открыто во всех трех случаях. И в кафе можно без проблем провести целый час.
— Однако кафе слишком рискованный вариант. Если находиться в нем трижды и подолгу, то велика вероятность, что такого человека запомнят. Меня они запомнили после того, как я выпил там одну чашку кофе.
— А на тротуаре было много народу в это время?
— Немало.
— Тогда он мог находиться на улице. Возможно, стоял в дверном проеме или где-то в тени. Решил рискнуть и просто стоял напротив того участка улицы, где паркуются машины.
— Но тогда у него не было никакой защиты от дождя или холода. Три раза по часу провести под открытым небом…
— Он разведчик морской пехоты. Пять лет просидел в тюрьме в Африке. Этот человек привык к трудностям.
— Речь идет о тактических неудобствах. В этой части города полиция вполне могла принять его за торговца наркотиками или террориста. К югу от Двадцать третьей улицы одиночкам лучше не болтаться на одном месте.
— Так где же он мог быть?
Ричер посмотрел налево, потом направо.
И поднял взгляд вверх.
— Вы упомянули квартиру Пэтти Джозеф, — сказал он. — И назвали ее орлиным гнездом. Все дело в том, что Пэтти находится довольно высоко. Семь довоенных этажей — это чуть выше верхушек деревьев. Оттуда открывается отличный вид. Именно такой, какой нужен разведчику из морской пехоты. А на уровне улицы такой точки не найти. Не стоит забывать, что в самый важный момент перед наблюдателем может припарковаться огромный грузовик.
Лорен Полинг опять повернулась к дороге и опять развела руки под углом в сорок пять градусов, но на этот раз подняла их вверх. Ее руки отмерили тот же отрезок. Теперь они указывали на верхние этажи тех же пяти зданий.
— Откуда он пришел в первый раз? — спросила Полинг.
— С юга от меня, — ответил Ричер. — И справа. Я сидел за крайним столиком и смотрел примерно на северо-восток. Значит, он пришел со стороны Спринг-стрит. Невозможно установить, откуда он начал движение. Я сел и попросил принести кофе, и он оказался в машине еще до того, как официант выполнил мой заказ.
— Но во второй раз, после того как Берк положил сумку, он шел со стороны своего наблюдательного пункта, верно?
— Он был совсем рядом с машиной, когда я его заметил.
— И находился в движении?
— Делал последние два шага.
— Откуда он шел?
Ричер отошел от края тротуара к тому месту, где он оказался сразу после того, как повернул за угол с Бликер-стрит. Мысленным взором он представил зеленый «ягуар», стоящий возле поребрика, за спиной у Полинг, и два быстрых последних шага похитителя. Затем он попытался продлить вектор движения в противоположную сторону. Возвращаясь к Полинг, он старался удерживать нужное направление.
— Очень похоже на первый раз, — сказал он ей. — Северо-восток, поперек движения. С юга по отношению к тому месту, где я сидел.
Полинг переместила правую руку южнее и отмерила тот же воздушный отрезок влево от самого северного столика кафе. Получился довольно узкий сектор, в который попала половина здания с цветочным магазином и почти все здание с кафе. Над цветочным магазином поднимались три этажа окон с вертикальными жалюзи, на подоконниках виднелись горшки с цветами, принтеры и стопки бумаги. На потолках висели лампы дневного света.
— Офисные помещения, — констатировала Полинг.
Над кафе располагались три этажа окон, закрытых выцветшими портьерами из красной индийской ткани, шторами, макраме или занавесками из разноцветных стеклянных бус. Одно окно оставалось совершенно открытым. Другое было заклеено газетной бумагой. На третьем кто-то повесил плакат с изображением Че Гевары.
— Квартиры, — сказала Полинг.
Между цветочным магазином и кафе виднелась небольшая синяя дверь. В левой ее части блестела серебристая коробочка с кнопками, списком имен и микрофоном.
— Человек, который выходит из этой двери, должен пересечь улицу в северо-восточном направлении, верно? — сказал Ричер.
— Мы его нашли, — ответила Полинг.
Глава 30
На серебристой коробочке имелось шесть черных кнопок, расположенных вертикально. Рядом с верхней было аккуратно написано выцветшими чернилами: «Кублински». Возле нижней кнопки красовалась надпись черным фломастером: «Смотритель». Остальные четыре оставались пустыми.
— Низкая арендная плата, — сказала Полинг. — Короткие сроки. Постоянная смена жильцов. За исключением мистера и миссис Кублински. Судя по надписи, они живут здесь с незапамятных времен.
— Наверное, переехали во Флориду лет пятьдесят назад, — подхватил Ричер. — Или умерли, и никто не сменил надпись.
— Попробуем поговорить со смотрителем?
— Воспользуйтесь своей визиткой, прикрыв пальцем слово «бывший». И сделайте вид, что вы все еще в Бюро.
— Думаете, это обязательно?
— Нам нужно использовать все шансы. Для нас это главное здание. К тому же на нас смотрит Че Гевара. И макраме.
Полинг нажала изящным пальцем на кнопку смотрителя. Через долгую минуту из динамика послышался набор невнятных звуков. Возможно, это было слово «да», или «что», или «кто». Или просто шум помех.
— Федеральные агенты, — откликнулась Полинг.
Что до некоторой степени было правдой. И она и Ричер в свое время работали на «дядю Сэма». Она вытащила визитку из сумочки. Из динамика вновь донесся шум.
— Он идет, — сказал Ричер.
В те дни, когда он разыскивал дезертиров, ему довелось видеть немало подобных зданий. Дезертиры любили платить наличными и арендовать квартиры на короткие сроки. По своему опыту Ричер знал, что смотрители охотно сотрудничают с властями. Им нравится их работа, дающая много свободного времени и крышу над головой, и они не хотят ее потерять. Пусть лучше в тюрьму отправится кто-то другой, а они останутся на прежнем месте.
Конечно, если сам смотритель не оказывался плохим парнем.
Однако этот, как показалось Ричеру, ничего не скрывал. Голубая дверь распахнулась внутрь, и на пороге появился высокий худощавый тип в грязноватой майке и черной вязаной шапочке. Ричер сразу уловил в его лице славянские черты.
— Да? — спросил он с сильным русским акцентом.
Полинг помахала у него перед носом своей визиткой, давая ему возможность прочитать отдельные слова.
— Расскажите нам о своих самых последних съемщиках, — потребовала она.
— Самых последних? — повторил смотритель.
В его голосе не чувствовалось враждебности. Он походил на неглупого человека, сражающегося с нюансами чужого языка, и не более того.
— К вам кто-то вселялся в последние две недели?
— Номер пять, — ответил смотритель. — Неделю назад. Он отозвался на объявление в газете, которое менеджер поместил по моей просьбе.
— Нам нужно осмотреть его квартиру, — сказала Полинг.
— Я не уверен, что должен вас впускать, — сказал смотритель. — В Америке есть правила.
— Внутренняя безопасность, — сказал Ричер. — Патриотический акт.[7] Теперь в Америке нет никаких правил.
Мужчина пожал плечами, молча развернул свое высокое худое тело в узком пространстве коридора и зашагал к лестнице. Ричер и Полинг последовали за ним. Ричер уловил аромат кофе, проникающий сквозь стены кафе. Квартиры с номерами один и два отсутствовали. Квартира номер четыре оказалась первой дверью, к которой они подошли, — у самой лестницы, в задней части здания. Третья квартира располагалась на том же этаже, дальше по коридору, в передней части здания. Из чего следовало, что квартира номер пять находится прямо над ней, на третьем этаже, и ее окна выходят на улицу. Полинг посмотрела на Ричера, и он кивнул: