— Он повторил путь Найта, который тот проделал пять лет назад. Тогда похищение произошло аналогичным образом.
— Вот-вот, — подхватил Ричер. — Это единственный способ объяснить то, что произошло. Скорое всего, он отвез их в «Блумингдейлс», но не стал там останавливаться. Вытащил пистолет и поехал дальше. Может быть, грозил пристрелить Кейт на глазах у девочки. Это заставило бы Кейт вести себя тихо. После чего он попросту убрал радар и начал разрабатывать двойное алиби, придуманное им для себя. Во-первых, его считали мертвым. Во-вторых, все, кого он встречал, будут помнить парня, неспособного говорить. Парня без языка. Превосходный замысел, удачная дезинформация. Экзотический недостаток, который должен завести погоню совсем не туда.
Полинг кивнула.
— Да, он все здорово придумал.
— И все будут помнить только это, — продолжал Ричер. — Как тот старый китаец. Что он запомнил? Он лишь повторял, что покупатель стула глотал воздух, как рыба. А смотритель с Шестой авеню? Мы попросили его рассказать о жильце, а он ответил, что тот не открывал рта, потому что его смущала собственная неспособность говорить. Очевидная деталь, которая сразу запоминается. А все остальное быстро забывается.
— Открой конверт, — попросила Полинг. — Давай получим подтверждение.
Ричер открыл конверт и вытащил две фотографии, обе лицевой стороной вниз. Он постучал по верхней фотографии, как шулер, призывающий удачу.
А потом перевернул ее.
Это был человек, которого он уже дважды видел.
Никаких сомнений.
Тейлор.
Белый, слегка загорелый, худощавый, с тонкими чертами лица, чисто выбритый, неулыбчивый, около сорока лет. Голубые джинсы, голубая рубашка, голубая бейсболка, белые кроссовки. Вся одежда поношенная и удобная. Снимок был сделан недавно. Пэтти Джозеф подловила его, когда он выходил из здания «Дакоты» летним утром. Видимо, он остановился, чтобы посмотреть на небо и проверить, какая будет погода. В результате он посмотрел прямо в объектив «Никона» Пэтти.
— Нет ни малейших сомнений, — сказал Ричер. — Именно этот парень садился в «мерседес» и в «ягуар».
Он перевернул вторую фотографию. Снимок был сделан с меньшего расстояния. Максимальное увеличение, поэтому фотография получилась не такой четкой. Камера слегка дрожала. Фокус получился не идеальным. Однако человек на фотографии был вполне узнаваем. То же место. Тот же угол, но другой день. На этот раз его рот был открыт. Губы растянулись в гримасе. Нет, он не улыбался. Возможно, нахмурился из-за слишком яркого солнца, выйдя из темного вестибюля «Дакоты» на улицу. У него были плохие зубы: нескольких не хватало, а оставшиеся были редкими и неровными.
— Ну, теперь все понятно, — сказал Ричер. — Вот и еще одна причина. Все повторяли, что он ходил с крепко стиснутыми зубами. Однако он вовсе не немой. Просто он скрывал сразу две вещи, которые могли его выдать: британский акцент и работу британских дантистов. Иначе все было бы слишком очевидно. Стоило только кому-нибудь из команды Лейна услышать о британце с плохими зубами, и его шарада была бы разгадана. С тем же успехом он мог бы ходить с именной табличкой на шее.
— Где он сейчас? В Англии?
— Подозреваю, что да. Он улетел домой — там он чувствует себя в безопасности.
— Вместе с деньгами?
— Нужно проверить багаж. Три сумки.
— Неужели он будет так рисковать? Ведь все вещи тщательно проверяются.
— Почему бы и нет? Однажды эксперт по бумажным деньгам преподал мне урок. Кстати, дело было именно в Нью-Йорке, в Колумбийском университете. На самом деле бумага — это вовсе не бумага. В основном это волокна льна и хлопка. У этих материалов больше общего с рубашками, которые мы носим, чем с газетами. Полагаю, что рентгеновская установка покажет одежду.
Полинг придвинула фотографии к себе и положила их рядом. Посмотрела на одну, потом на другую. Ричер почувствовал, что она ищет объяснение произошедшему. Анализирует. Пытается придумать связную историю.
— Он загорел в Хэмптонсе, — сказала она. — Провел там все лето с семьей. Его тревожило, что кто-то может наблюдать с улицы за окнами его квартиры, поэтому он вывернул лампочку в комнате для гостей и закрыл окно. Его квартира должна была выглядеть пустой, если бы кто-то захотел ее проверить.
— Он все делал очень тщательно.
— Кроме того, Тейлор не склонен к сентиментальности. Он легко покинул свою замечательную квартиру.
— Теперь он может снять десять квартир.
— Это точно.
— Какая мерзость, — сказал Ричер. — Когда я думал, что он мертв, то испытывал к нему симпатию. И все так хорошо о нем говорили.
— Я бы не стала верить в рекомендации этих парней.
— Пожалуй, ты права. Однако обычно мне нравятся британцы. Грегори вызывает у меня симпатию.
— Вероятно, он такой же негодяй, как и все остальные, — сказала Полинг и положила фотографии обратно в конверт. — Что ж, теперь у тебя есть имя для Лейна.
Ричер не ответил.
— Универсальная теория всего, — продолжала она. — Как в физике. Я не понимаю, почему ты считаешь ее неполной. Тейлор все проделал сам.
— Нет, — возразил Ричер. — Он не делал телефонных звонков. Звонил американец.
Глава 55
— Выходит, у Тейлора был партнер, — сказал Ричер. — Дело в акценте. Сначала я думал, что это мог быть парень, которого выловили в реке. Я предположил, что они могли поссориться или Тейлор не захотел делиться и решил взять все. Но теперь это рассуждение не проходит. Утопленник не имеет к нашему делу никакого отношения. Обычное убийство. Он все это время находился в тюрьме. И мы до сих пор не знаем, кто звонил Лейну. Вот почему нашу теорию следует назвать неполной.
— Лейн захочет знать, кто был сообщником Тейлора. Он не согласится на половину.
— Ясное дело, он захочет получить все.
— Он не станет платить.
— Он заплатит часть. Остальное мы получим потом. Когда скажем ему, кто был сообщником.
— А как мы это узнаем?
— Самый надежный путь — найти Тейлора и спросить.
— Спросить у Тейлора?!
— Заставить его нам рассказать.
— В Англии?
— Если твой приятель из Пентагона скажет, что он улетел в Англию. Я полагаю, он сможет выяснить, с кем Тейлор сидел во время полета. Существует надежда, что они улетели вместе.
— Я бы не стала на это рассчитывать.
— Согласен, но проверить стоит.
Следующие десять минут Полинг потратила на поиски человека из Пентагона в ООН, но потом сдалась и оставила ему голосовое сообщение, в котором просила выяснить, был ли у Тейлора спутник.
— Что теперь? — поинтересовалась Полинг.
— Подождем, пока твой приятель свяжется с нами, — сказал Ричер. — А потом закажем такси в аэропорт и билеты до Лондона, если Тейлор полетел именно туда, в чем я почти уверен. На сегодняшний ночной рейс. Могу поспорить, что Лейн пошлет меня в Лондон. Он захочет, чтобы я провел подготовительную работу. А потом вместе со всей командой отправится в Лондон сам, чтобы прикончить Тейлора. Там мы с ними и разберемся.
Полинг посмотрела на него.
— Вот почему ты обещал, что американские полицейские и прокуроры не будут переживать.
Ричер кивнул.
— Однако их коллеги в Англии будут очень недовольны. Это уж точно.
Ричер положил фотографии, сделанные Пэтти Джозеф, обратно в конверт и засунул его в карман рубашки. Выйдя из кафе, поцеловал Полинг и зашагал к метро. Еще не было пяти, а он уже стоял возле «Дакоты».
«Второе имя. Завтра. И миссия будет завершена».
Однако Ричер не стал входить. Он перешел на другую сторону улицы, пересек Сентрал-Парк-Уэст и вошел через ворота в «Земляничные поля». Мемориал Джона Леннона в парке, рядом с тем местом, где он был убит. Как и большинство людей его возраста, Ричер считал «Битлз» частью своей жизни. Они были ее звуковым фоном, ее саундтреком. Быть может, именно по этой причине Ричер любил англичан.
Возможно, именно по этой причине ему хотелось сделать то, что он собирался.
Он похлопал себя по нагрудному карману, где лежал конверт с фотографиями, и еще раз мысленно прошелся по всем известным ему фактам, как это недавно делала Полинг. Нет, сомнений не оставалось. Тейлор плохой парень. Без вопросов. Сам Ричер был тому свидетелем. Сначала «мерседес», потом «ягуар».
Все очевидно.
Может быть, дело в том, что нет никакой радости выдать одного плохого парня другому.
«Но все это ради Кейт, — подумал Ричер. — Ради Джейд. Ради денег для Хобарта. А не ради Лейна».
Он сделал глубокий вдох, немного постоял, подставив лицо под косые лучи солнца, начавшего клониться к закату, и пошел к выходу из парка.
Эдвард Лейн аккуратно развернул веером фотографии и задал только один вопрос:
— Почему?
— Жадность, — ответил Ричер. — Злоба, или зависть, или все вместе.
Все очевидно.
Может быть, дело в том, что нет никакой радости выдать одного плохого парня другому.
«Но все это ради Кейт, — подумал Ричер. — Ради Джейд. Ради денег для Хобарта. А не ради Лейна».
Он сделал глубокий вдох, немного постоял, подставив лицо под косые лучи солнца, начавшего клониться к закату, и пошел к выходу из парка.
Эдвард Лейн аккуратно развернул веером фотографии и задал только один вопрос:
— Почему?
— Жадность, — ответил Ричер. — Злоба, или зависть, или все вместе.
— И где он сейчас?
— Я полагаю, в Англии. Скоро я буду знать точно.
— Откуда?
— У меня свои источники.
— Ты знаешь свое дело.
— Я лучший из всех, кого тебе довелось повидать.
«Иначе с тобой разобрались бы еще в армии».
Лейн вернул фотографии и сказал:
— У него должен быть соучастник.
— Ну, это очевидно.
— Телефонные звонки. Говорил человек с американским акцентом. Кто он?
— Этот вопрос следует задать Тейлору.
— В Англии?
— Не думаю, что в обозримом будущем он вернется сюда.
— Я хочу, чтобы ты нашел его для меня.
— А я хочу получить свои деньги.
Лейн кивнул:
— Ты их получишь.
— Я хочу получить их сейчас.
— Десять процентов сейчас. Остальное после того, как я встречусь с Тейлором.
— Двадцать процентов сейчас.
Лейн не ответил.
— Иначе я просто уйду, — пригрозил Ричер. — А ты можешь отправиться в «Барнс энд Ноубл»[14] и купить карту Великобритании и булавку. Или палку и зеркало.
— Пятнадцать процентов сейчас, — предложил Лейн и добавил после небольшой паузы: — Семнадцать с половиной.
— Двадцать, или я ухожу.
— Боже ты мой, — проворчал Лейн. — Ладно, двадцать процентов сейчас. Но ты отправишься в Лондон немедленно. Сегодня же вечером. Он будет иметь преимущество в один день. Для такого хитрого парня, как ты, это в самый раз. А потом мы последуем за тобой. Еще через двадцать четыре часа мы будем там всемером: я, Грегори, Грум, Берк, Ковальски, Эдисон и Перес. Этого должно хватить. Ты знаешь Лондон?
— Я бывал там прежде.
— Мы остановимся в «Хилтоне» на Парк-лейн.
— С остальными деньгами?
— До последнего пенни, — сказал Лейн. — Я покажу их тебе, когда мы встретимся в отеле и ты расскажешь нам, где Тейлор. Ты получишь деньги, как только я его увижу.
— Ладно, — сказал Ричер. — Договорились.
Десять минут спустя он ехал на юг в поезде метро, держа в руке пластиковую сумку, в которой лежало двести тысяч долларов.
Ричер встретился с Полинг в ее квартире, вручил ей сумку и сказал:
— Возьми все, что я тебе должен, а остальное спрячь. Здесь достаточно на первый этап лечения Хобарта.
Полинг взяла сумку. Она держала ее на вытянутой руке, подальше от себя, словно содержимое было опасным ядом.
— Это африканские деньги?
— Непосредственно из Уагадугу, — подтвердил Ричер. — Из сейфа Эдварда Лейна.
— Это грязные деньги.
— Покажи мне чистые деньги.
Полинг немного помолчала, потом открыла сумку, вытащила из одной пачки стопку купюр и положила на кухонную стойку. Оставшиеся деньги она убрала обратно в сумку, а сумку спрятала в духовку.
— У меня нет сейфа.
— Духовка подойдет, — сказал Ричер. — Только не забудь о деньгах, когда начнешь что-нибудь готовить.
Полинг взяла из лежащей на стойке стопки четыре банкноты и протянула Ричеру:
— На одежду. Тебе она понадобится. Мы сегодня летим в Англию.
— Значит, твой приятель позвонил?
Она кивнула:
— Тейлор улетел на «Бритиш эруэйз» в Лондон менее чем через четыре часа после того, как Берк положил деньги в «ягуар».
— Один?
— Насколько нам известно. Он сидел рядом с англичанкой. Из этого не следует, что у него не было сообщника, который устроился где-то в другом месте. Самая обычная предосторожность. На борту самолета находились шестьдесят семь одиноких мужчин американцев.
— Твой приятель делает все очень тщательно.
— Да, так оно и есть. Он добыл весь список пассажиров. По факсу. В том числе и список зарегистрированного багажа. У Тейлора было три сумки.
— Он платил за перевес?
— Нет, Тейлор летел бизнес-классом. В таких случаях за перевес платить не принято.
— Мне не нужно четыреста долларов на одежду.
— Нет, нужно, если ты собираешься лететь со мной.
«Я был военным полицейским, — сказал Ричер Хобарту. — Нет ничего такого, чего бы я не делал прежде». Но это было не так. Через тридцать минут он занимался тем, чего никогда не делал раньше. Ричер покупал одежду в универмаге. Он находился в «Мейси» на Гералд-сквер, в отделе мужской одежды, стоял у кассы и держал в руках серые брюки, серый пиджак, черную футболку, черный свитер с вырезом, пару черных носков и пару белых трусов. Его выбор был ограничен наличием нужных размеров, шаговым швом брюк, длиной рукавов и шириной груди. Он опасался, что его коричневые туфли не будут гармонировать с остальной одеждой. Полинг потребовала, чтобы он купил еще и новую обувь, однако Ричер отказался. Он не мог себе позволить еще и обувь. Тогда Полинг сказала, что коричневые туфли подойдут к серым брюкам. Наконец он добрался до конца очереди и заплатил триста девяносто шесть долларов вместе с налогом. В квартире Полинг он принял душ, переоделся, переложил свой помятый потрепанный паспорт и конверт с фотографиями Тейлора из старых брюк в новые. Вынул складную зубную щетку из кармана рубашки и засунул ее в карман нового пиджака. Потом выбросил свою старую одежду в мусоропровод. Вскоре вниз спустилась Полинг, и они вместе сели в такси.
Глава 56
Полинг заказала им билет в бизнес-классе на тот же рейс, которым сорок восемь часов назад в Лондон улетел Тейлор. Возможно, это был тот же самолет, если предположить, что компания использует свои машины без замены. Однако ни одному из них не досталось место Тейлора. Они сидели возле иллюминатора, а Тейлору, как было указано в документе, полученном по факсу приятелем Полинг, досталось четвертое место в центральном ряду.
Сами кресла напоминали сидячие ванны, торчащие в разные стороны. Сиденье Ричера у окна было направлено назад по ходу полета, а Полинг — вперед. В рекламном проспекте говорилось, что сиденья могут превращаться в горизонтальные постели, и это было чистой правдой для Полинг, однако Ричеру не хватало двенадцати дюймов в длину. Впрочем, он получил неплохую компенсацию: все семь часов полета он мог смотреть на Полинг.
— Какова будет наша стратегия? — спросила она.
— Мы найдем Тейлора, Лейн о нем позаботится, а потом я позабочусь о Лейне.
— Как?
— Я что-нибудь придумаю. Как сказал Хобарт, на войне все решает импровизация.
— А что будет с остальными?
— Решение придется принимать на ходу. Если я увижу, что команда распадается после того, как Лейн выйдет из игры, я предоставлю остальным жить дальше, как они посчитают нужным. Ну а если кто-то из них пожелает стать офицером и занять место Лейна, я разберусь и с ним. И так до тех пор, пока команда не прекратит свое существование.
— Жестоко.
— По сравнению с чем?
— Тейлора будет непросто найти, — ушла от ответа Полинг.
— Англия — маленькая страна, — заметил Ричер.
— Не такая уж и маленькая.
— Мы же нашли Хобарта.
— Нам помогли. Мы получили его адрес.
— Мы справимся.
— Как?
— У меня есть план.
— Расскажи мне.
— Ты знакома с кем-нибудь из британских частных детективов? Существует ли интернациональное братство сыщиков?
— Ну, скорее союз сестер. У меня есть кое-какие телефоны.
— Тогда все в порядке.
— В этом и состоит твой план? Нанять лондонского частного детектива?
— Знание местных условий всегда является ключевым, — заметил Ричер.
— Мы могли бы все это проделать по телефону.
— У нас нет времени.
— Только в Лондоне живет восемь миллионов человек, — указала Полинг. — А ведь есть еще Бирмингем, Манчестер, Шеффилд, Лидс. Не говоря уже о небольших провинциальных городах. Котсуллд. Стратфорд-он-Эйвон. Шотландия и Уэльс. Тейлор вылетел из Хитроу два дня назад. Сейчас он может находиться где угодно. Мы даже не знаем, откуда он.
— Мы справимся, — уверенно ответил Ричер.
Полинг взяла у стюардессы подушку и одеяло и опустила кресло. Некоторое время Ричер наблюдал, как она спит, а потом и сам лег, подобрав колени и прижавшись головой к стенке туалета. Свет в салоне был приглушенным, а шорох двигателей производил успокаивающее действие. Ричер любил летать. Заснуть в Нью-Йорке и проснуться в Лондоне — фантазия, придуманная специально для него.
Стюардесса разбудила Ричера и предложила завтрак. «Как в больнице, — подумал он. — Тебя будят и кормят». Однако завтрак оказался вкусным: кофе и мясные рулеты. Он выпил шесть чашек и съел шесть рулетов. Полинг завороженно наблюдала за ним.