Фанат Казановы - Калинина Дарья Александровна 10 стр.


   – Но не могут же вас окружать одни только друзья.

   – Представьте себе, могут!

   – Это противоестественно.

   – Это чистая правда.

   – Но...

   – Никаких «но» не существует!

   – У всех есть враги.

   – Только не у меня!

   – Однако...

   – У меня нет врагов! И я вам объясню почему! Моя прана находится в полнейшей гармонии с окружающим миром. При этом мои кармические задолженности давно мной искуплены. Возле меня просто не могут оказаться люди, желающие мне зла.

   – Это вы так считаете?

   – Это проистекает из всей моей жизни.

   И доктор Вонь уставился своим просветленным взглядом куда-то вдаль. Возможно, в грядущее, где он будет вознесен на небо в сияющей колеснице, и ангелы соберутся вокруг него, чтобы спеть в его честь. А потом доктор Вонь будет спущен обратно на грешную землю, дабы нести мир, свет и любовь людям.

   – Он так и сказал? – изумилась Тата.

   – За точность не поручусь, но нечто в этом роде он и сказал.

   – И как ты думаешь? Он прав?

   – Не знаю. Лично мне, пока мы с ним разговаривали, несколько раз страшно хотелось его придушить. Так что насчет всеобщей любви и восхищения его персоной доктор Вонь сильно загнул.

   – Он назвал тебе какие-нибудь имена?

   – Ни единого. Говорю же тебе, его все любят!

   Тата задумалась.

   – У доктора есть жена. Может быть, отсюда ветер дует?

   – Нет у него жены. Я узнавала.

   – Как же так? – растерялась Тата. – А обручальное кольцо у него на пальце?

   – Ты плохо смотрела. Это не кольцо. Верней, это не просто кольцо. И уж точно не обручальное. На самом деле это солярный знак – символ солнца. На внутренней поверхности кольца какие-то руны. Он мне сказал, какие именно, но я забыла.

   – Кольцо, руны, солярный знак, – растерянно произнесла Тата. – Так он не женат?

   – Нет.

   И, кинув на приятельницу подозрительный взгляд, Кира добавила:

   – Но я тебе советую даже и не думать про него в этом ключе.

   – Почему?

   – Свихнешься. И потом, это очень плохо, когда муж любит весь мир, и весь мир любит его. Вполне может оказаться, что лично на тебя-то у него времени как раз и нет.

   Разговаривая таким образом, девушки двигались в сторону дома Киры. Там же находилась болеющая Леся. И Тата хотела навестить приятельницу. Для чего люди навещают больных? Конечно, для того, чтобы оказать им моральную поддержку. Но еще и для того, чтобы убедиться, что есть еще на белом свете те, кому еще хуже, чем им.

 //-- * * * --//

   Тата вернулась еще вчера. Из аэропорта она позвонила Славику. Звонок прошел, но красавец так и не взял трубку. Он не перезвонил Тате ни вечером, ни сегодня утром, ни днем. Так что теперь Тата остро нуждалась в том, чтобы убедиться, есть еще люди, которым приходится хуже, чем ей самой.

   Войдя в квартиру Киры, Тата первым делом сунулась в комнату. Никого. Лишь разговаривает сама с собой огромная плазменная панель на стене, да стоит диван с признаками оставленного лежбища, и на нем подушка с какими-то подозрительными бурыми пятнами.

   Эти пятна Тату насторожили. Она подошла ближе и вздрогнула. Пятна были не просто подозрительными, они пугали.

   – Кира! – прошептала Тата. – Кира, что это?

   Кира подошла и замерла рядом. Так девушки и стояли, глядя на перепачканную подушку. У них в груди зарождался страх.

   – Где Леся? Откуда тут эти пятна? Это что, кровь?

   – Не говори ерунды! Откуда тут кровь?

   Но Кира чувствовала, что и сама перепугана до смерти. Неужели, пока они ходили к доктору, неизвестный маньяк проник в их квартиру и расправился с Лесей!? Задушил? Но где же в таком случае ее тело?

   А представив себе, как пусто и одиноко ей будет без Леси, девушка горестно взвыла:

   – Леся! Лесенька! Леська, черт тебя дери!

   И, рухнув в кресло, Кира залилась слезами, твердя одно и то же:

   – Леся! Леся! Леся!

   – Что?

   Кира вздрогнула и подняла глаза. Тата взвизгнула и на всякий случай отпрыгнула в сторону. А вдруг это не Леся, а лишь ее тень, призрак?

   – Да что с вами? – сердито спросила Леся вполне земным сварливым тоном. – Что случилось?

   – Ты где была?

   – В туалете. Кира, чего ты ревешь?

   Но Кира уже не ревела. Она бросилась к Лесе и стала душить ее в объятиях. Мгновение спустя Тата присоединилась к ним. Приплясывая возле Леси, девушки радостно напевали:

   – Жива! Жива!

   – Да что с вами такое!? – выдираясь из их объятий, спросила Леся. – Вы с ума сошли?

   – Мы думали, что ты умерла.

   – А-а-а... Нет, пока еще, нет. Но мне так фигово!

   Если Тата хотела увидеть человека, которому приходилось хуже, чем ей, то с выбором она не ошиблась. Леся скрючилась в позе зародыша на любимом Кирином диване, с отвращением подложив под голову перепачканную вытекающим из ушей лекарством.

   В ногах у нее свернулся калачиком кот Фантик. А в изголовье сидела его подруга – кошка неизвестной породы по имени Фатима. Оба кошачьих существа, судя по их сосредоточенным мордам, вовсю старались над исцелением Леси, которую хорошо знали и любили.

   – Ну, как ты? – осторожно встала рядом Кира, пока Тата вытаскивала из сумки принесенные с собой дары: апельсины, бананы и виноградный сок.

   Апельсины Леся не ела из-за аллергии, бананы, потому что полнят, а виноградный сок не любила в принципе.

   – А мяса вы не принесли? – жалобно спросила Леся, когда убедилась, что мяса нет.

   – Ты хочешь кушать? – изумилась Тата. – Но ты же болеешь.

   – Хочу сырокопченой грудинки.

   – А тебе можно?

   – У меня болят уши, а не живот, – резонно возразила Леся.

   – Я сгоняю в магазин за грудинкой! – вызвалась Тата. – Мне полезно много двигаться.

   Пока она ходила, Кира пересказала Лесе свой разговор с доктором Вонем.

   – Врет он, – простонала Леся, у которой в этот момент как раз громко стрельнуло в ухе. – Не бывает так, чтобы кругом одни друзья. А вы не поговорили с его секретаршей? Или она такая же блаженная, как и он?

   С секретаршей Кира переговорила. Там тоже было глухо. Секретарша доктора обожала. От секретарши Кира перешла к кассирше. Та его тоже любила. От кассирши к уборщице. Мимо! И совсем уж отчаявшись, закончила опрос персонала с приходящей тетки – узбечки, которая протирала в офисе огромные окна.

   – И что ты думаешь? Все эти бабы, даже узбечка, почти совсем не говорящая по-русски, в один голос пели дифирамбы доктору Воню. Дескать, он и умный, и талантливый, и людям помогает. Ни одной медицинской неудачи, чтобы сами пациенты или их родственники принялись бы мстить, у него никогда не было.

   – Одним словом, не доктор, а зефир в шоколаде? Ни единой вредной привычки, а только сплошь положительные и всем нравящиеся?

   – Да, именно так.

   – Но так не бывает!

   – Сама понимаю. Зомбирует он их, что ли? – недоумевала Кира. – Или это аура у него такая мощная, что все вокруг него начинают сходить с ума и славить во весь голос доктора Воню?

   – Вообще-то он и в самом деле славный, – задумчиво пробормотала Тата, вернувшаяся из магазина. – И не женат к тому же...

   – Так! – испугалась Кира. – И ты туда же! Немедленно выкинь эти матримониальные мысли из головы!

   – Но почему? – сопротивлялась Тата. – Чем тебе не нравится этот милый человек?

   – Тем, что он такой милый. Так не бывает. У каждого нормального человека должны быть какие-то недостатки. Это естественно. А если у человека недостатков не видно, это означает только одно – они у него настолько ужасны, что он прячет их от всех.

   Итог сегодняшнего расследования был неутешительным. Подруги провели у доктора Воню в офисе много времени, но так ничего дельного и не узнали. Силы и время они потратили, а результат нулевой. Зато у Леси, которая никуда не ходила и вообще весь день провела в обществе кошек, улов оказался неожиданно гуще.

   – Мне звонил следователь! – торжественно заявила она, жадно поглощая нарезанную тонкими ломтиками сырокопченую грудинку и не забывая угощать ею и кошек.

   – Аль-Асер? – изумилась Кира. – Из Египта звонил?

   – Другой, – помотала головой Леся.

   Ухо беспокоило ее существенно меньше. То ли кошачья терапия помогла, то ли лекарство. Но когда Леся принялась уплетать принесенную Татой грудинку так, что называется, за ушами трещало, в больном ухе у нее в самом деле что-то затрещало в последний раз и стихло. Боль почти совсем исчезла. И если и стреляло, то очень слабенько.

   – Какой другой?

   – Ну тот, которому поручили дальше вести это дело.

   – Наш соотечественник?

   – Угу.

   – Как звать?

   – Дурацкая фамилия. Ты будешь смеяться.

   – Какая?

   – Бряк. Майор Бряк.

   – Бряк? Это что же за фамилия такая?

   – Дурацкая фамилия. Ты будешь смеяться.

   – Какая?

   – Бряк. Майор Бряк.

   – Бряк? Это что же за фамилия такая?

   – Вроде бы молдавская или румынская. Я не уточняла.

   – И что он тебе сказал этот... Бряк?

   – Сказал, что хочет видеть нас завтра у себя. Тебя, Тата, он тоже хочет.

   Тата зарумянилась и кивнула. Наконец-то ее хоть кто-то хочет. Что же, пусть это будет следователь. Следователь – это очень даже неплохо. И как знать, возможно, он будет молодым и симпатичным. Но тут же Тата себя одернула. У нее же есть цель в жизни! Ее Славик! Тата протянула руку к копченому мясу, но тут же ее отдернула. Какое мясо! Ей еще худеть и худеть, прежде чем она сможет появиться пред светлые очи своего милого. До заветного идеала еще так далеко. Так далеко, что и не сказать.

   Между тем Кира теребила очень довольную, сытую и здоровую Лесю.

   – Ну и что? Что еще он тебе сказал?

   Леся отложила грудинку в сторону и с укоризной взглянула на Киру:

   – Вот так ты всегда! Никогда толком насладиться едой не дашь.

   – Так ты наслаждайся и рассказывай!

   – Сама понимаешь, что предлагаешь? – постучала пальцем по лбу Леся. – У меня при одном только воспоминании о том, что с нами случилось, аппетит пропадает. А тут еще и рассказывать нужно.

   – Ну, рассказывай! Не томи! Ты ведь уже все равно больше не ешь!

   Леся тяжко вздохнула и начала:

   – Конечно, аппетит ты мне уже испортила.

   – Вот и начинай.

   – Ну, сначала он мне ничего рассказывать не хотел. Мялся, твердил, что это тайна следствия и что мы все узнаем завтра, когда явимся к нему на беседу. Одним словом, вешал мне лапшу на уши.

   – Гнал пургу!

   – Водил за нос!

   – Пудрил мозги!

   – Но ты же меня знаешь! – торжествующе произнесла Леся, перебив изощряющихся в остроумии подруг. – От меня так просто еще ни один мужик не уходил. Пусть даже и следователь. Но они же все доверчивые, словно щенята. Немного ласки, немного лести, и вот мы с ним уже лучшие друзья, и он все мне выбалтывает.

   – И что? Что он сказал?

   – Сказал, что они у себя в управлении провернули гигантскую работу, но все же нашли мастера – изготовителя той струны, которой были задушены наши бедные дамы. Производство располагается под Москвой. И поставляет свои изделия во множество точек. Тут вам и фабрики в самой Москве, и фабрика музыкальных инструментов в нашем городе. И музыкальные магазины по всему северо-западу и центральному региону.

   – Значит, с этой стороны глухо?

   – Да. Струну мог купить любой мало-мальски связанный с музыкой человек.

   – А мог и случайный. Зашел и купил. Какие проблемы?

   – Что еще? У Бряка есть версия, кто может оказаться убийцей?

   – Он тоже считает, что это наш соотечественник.

   – И это все?

   – Пока все.

   – Не густо.

   – Понимаю, – закручинилась Леся. – Но сейчас милиция занята тем, что ищет нечто общее, что связывало бы этих трех женщин.

   – А чего тут искать? – фыркнула Кира. – Все и так лежит на поверхности. Они хотели похудеть, сходили к доктору Воню на его знаменитые сеансы, он их отправил в фитнесе-тур, и там их убили!

   – А ведь верно! Все три убитые женщины были пациентками доктора Воню.

   – Значит, снова доктор Вонь!

   – Все упирается в него, – подтвердила Леся.

   – И что он за человек такой, что никто про него плохого слова сказать не может, а пациенты вокруг него мрут и мрут как мухи! Странно это.

   – Погодите, погодите! – замахала руками Леся. – Вы же переговорили только с людьми, работающими в офисе доктора? Верно?

   – Да. Кстати, работают там исключительно женщины.

   – Ну, а эти женщины не могут объективно оценивать своего работодателя. Как ни крути, он им деньги платит. Зарплату. Бонусы там разные. Премии, наверняка, опять же бывают.

   – Боятся их потерять?

   – Скорей, остерегаются. Вот и хвалят своего босса. И в глаза, и за глаза. Мол, он и славный, и прекрасный специалист, и человек хороший.

   – Хм. А ты права. И что же нам теперь делать?

   – Найти незаинтересованное лицо. А еще лучше того, кто имеет на доктора Воню зуб.

   – Но где же такого найти?

   – Среди бывших пациентов, например. Или среди родственников. А самое лучшее – переговорить с соседями доктора. Зачастую хороший сосед, живущий через забор, может рассказать о человеке такое, чего и родная мать, живущая от него, например, в соседнем селе, о своем чадушке не знает.

   И приподнявшись на локте, Леся азартно спросила:

   – Когда у доктора последний пациент?

   – Центр работает до девяти часов вечера. Но там есть и другие врачи. Доктор Вонь не всегда лично ведет прием.

   – Отлично! – закряхтела Леся, опуская ноги с дивана. – Тогда мне следует поторопиться.

   – Стой! Ты куда?

   – К доктору. Хочу посмотреть, где он живет.

   – Но почему именно ты?

   – А кто? Тату в лицо он уже знает. Тебя, Кира, теперь тоже знает. Если вы будете следить за ним и он вас заметит, это сразу же вызовет у него подозрения.

   – Но как же твое ухо?

   – Ухо? А что ухо?

   – Тебе рано выходить на улицу.

   – Все в порядке!

   – Вспомни, как ты сегодня утром крючилась от боли.

   Воспоминания были не из приятных. И возвращения их Леся никак не хотела.

   – В конце концов ухо можно и прикрыть, – решила она. – Раз нужно для дела, значит, нужно! Никакие уши мне в этом не помеха!

 //-- * * * --//

   Леся отправилась на встречу с доктором Воню в своей самой теплой шапочке. Конечно, теплой по меркам весны. Шапочка была связана из красивых хлопковых светло-кремового цвета ниток и украшена искусственными цветами из тех же ниток, только уже разноцветных. У этой шапочки, хотя она и не являлась любимым Лесиным головным убором, был один существенный плюс. Шапочка прикрывала ушки. Так что риск, что их продует, сводился к минимуму.

   Правда из-за плотной вязки шапочки, закрывающей уши, все уличные звуки и голоса людей доносились до Леси как бы издалека. Да еще Леся напихала в больное ухо изрядный ком ваты, которая тоже глушила звуки. И для страховки второе ухо она тоже законопатила. А как же? Если уж оберегаться, то по всем фронтам.

   После этого Леся надела крохотную юбочку, едва ли закрывающую ее бедра, сверху полупрозрачный топик, а поверх него кожаную курточку с дерзкой наклейкой на спине. Женские ярко напомаженные алой помадой губы и подпись под ними «Поцелуй меня».

   – И ты собираешься в этом идти?

   – А что?

   – Ты в этом пойдешь?

   – Говори громче, я тебя не слышу! Что?

   – Я говорю, что куртка не сочетается с твоей шапулькой!

   – А?

   Вместо ответа Кира содрала с головы подруги шапочку и водрузила туда кепку с опускающимися ушками.

   – Что это?

   – Так лучше!

   – А?

   – Иди уже! – махнула рукой Кира. – Глухня старая!

   Видимо, Леся приняла ее слова за комплимент. Она довольно покивала головой и отправилась в путь. В медицинском центре, которым руководил доктор Вонь, в окнах еще горел свет. Леся поздравила себя с этим и вошла в центр. Войдя с улицы и попав в тепло, она под изумленным взглядом охранника выковыряла из уха приличный кусок ваты. И только после этого прошла дальше.

   – Доктор Вонь сегодня не принимает, – заявила ей дежурная у регистратуры, кинув на Лесю цепкий взгляд и задержавшись на комке ваты, который девушка мяла в пальцах. – И вообще, вы кто? Вы к нему записаны?

   – Нет, то есть да, – начала путаться Леся.

   – Так нет или да?

   – Видите ли, я была записана на прием, но обстоятельства сложились таким образом, что в назначенное время я прийти не смогла. И теперь я бы хотела восстановить свою очередь.

   – Это невозможно! – отрезала тетка. – Раз не пришли, ваш номер аннулируется.

   – Но ведь я записывалась! За месяц вперед.

   – У нас нет такой записи. Мы записываем максимум за неделю вперед.

   – Ну, хорошо. Может быть, и за неделю.

   – А вы вообще к нему по какому вопросу?

   – Я хочу похудеть.

   Тетка тяжко вздохнула, покосилась на стройные Лесины ножки и проникновенно произнесла:

   – Господи, вот ведь люди с жиру бесятся. Других на носилках приносят, ходить сами уже не могут, к доктору как за последним шансом рвутся, а эти... похудеть! Как ваша фамилия-то хоть?

   – Петрова, – произнесла Леся, рассчитывая, что уж одна Петрова в списках доктора Воню точно найдется.

   Интересно, а паспорт тут у нее не спросят? По паспорту она далеко не Петрова. Тем временем регистраторша с невозмутимым видом вела пальцем вдоль списка пациентов доктора Воню. И вдруг словно наткнувшись на невидимую преграду, вздрогнула и замерла.

   – Что с вами? – поинтересовалась у нее Леся. – С вами все в порядке?

Назад Дальше