– Колода не такая уж и старая.
– Зато страшная!
С этим трудно было спорить. Хотя, как думала про себя Леся, на каждый товар всегда найдется купец. Основная проблема заключалась в том, что Колода предпочитала общаться с безусыми малолетками. А те, даже если и испытывали к Колоде теплые чувства, женитьбу в своих головах не держали. И уж точно – женитьбу на Колоде. Любого из своих мальчиков Колода могла запросто пришибить одной пятерней.
Но сейчас она вела себя необыкновенно мирно. Лежала и грелась под лучами солнышка. Ее черное пончо странно смотрелось на белом песке и ярко-красном коврике. Учитывая, что все вокруг ходили в открытых купальниках, пончо навевало странные мысли.
– Что тут у нас? – раздался голос Клима за спинами подруг.
– Вот... Лежит.
Клим кинул только один взгляд на разлегшуюся Колоду и изменился в лице. И Кира снова почувствовала, как страх царапнул ее своей когтистой лапкой по сердцу. Не говоря ни слова, Клим кинулся к Колоде. Но еще прежде, чем он до нее добежал, Кира уже знала, что чуда не случится, что все очень плохо, а на счету неизвестного маньяка появилась новая, уже третья по счету, жертва.
Клим взглянул на подруг, и в его глазах Кира прочитала подтверждение своим страхам. Новое убийство! Третье! И жертва снова русская женщина.
Дальше все шло по известному сценарию. Приехал следователь Аль-Асер. Участок пляжа, где шли занятия фитнесом, оцепили полицейские, а всех девушек, господина Еремина с Мишей и едва передвигающим ноги Климом поволокли в отель – давать очередные показания в комнате управляющего.
Но что они могли сказать? Ровным счетом ничего.
Новости от экспертов были нерадостные и подтверждали версию о серийном убийце. Колоду задушили той же струной от гитары, которой ранее были умерщвлены Мара и Седышева. Только теперь тело Колоды пролежало много часов прежде, чем его нашли.
– Как вы помните, Мару убили за полчаса – минут сорок до того, как вы нашли ее тело, – разглагольствовал Миша. – Седышеву буквально за несколько минут. А бедная Колода пролежала на песке несколько часов.
– Не называй ее так! – внезапно сорвалась на крик Рита. – У нее есть имя! Люда! Да, да! Не таращься на меня так! Ее звали Людмила Кошкина! И никакая она тебе не Колода! Хватит! Надоело! Все из-за вас!
– Из-за кого?
– Из-за тебя!
– Меня?!
Миша был поражен.
– При чем тут я? – пробормотал он.
Но Рита уже вошла в раж.
– Будьте вы все прокляты! – топая ногами, кричала она. – Все из-за вас! Из-за мужчин! Если бы вы нам не внушали ежедневно, ежеминутно и ежесекундно, что полными быть плохо, мы бы этого и не знали. Кушали бы себе вкусненько, отдыхали, цвели и были собой и жизнью очень довольны!
– Что-то ты больно разошлась!
– Ну уж, нет! – орала Рита в запале, никого не слушая. – Нашелся какой-то извращенец, которому нравились живые мощи, и началось! Со всех сторон только и слышишь, что толстой быть плохо, стыдно и вообще ужасно!
– Ну, так и не слушай.
– А куда денешься? Телевизор только и рекламирует, что пилюли для похудения или дешевые способы отсасывания жира с жопы. А для чего?! Для чего, я вас спрашиваю? Мне мои килограммы ничуть не мешают!
Наконец Рита выдохлась и устало произнесла:
– Вот и Людмила тоже пострадала из-за этого. Хотела мужчинам нравиться. Хотела быть молоденькой, худенькой и стройненькой. Вот и поплатилась за это своей жизнью, бедняжка.
Лично Кире такая версия казалась чересчур суровой. Конечно, Кошкина перебарщивала, клеясь и добиваясь внимания от безусых мальчишек, у которых еще молоко на губах не обсохло. Но в конце концов это дело вкуса. А если молоденькие мальчики не протестовали, то какое кому дело? Значит, было что-то такое в этой Кошкиной, что молодых людей тянуло к ней.
– Люда пострадала не за свое желание стать молодой и стройной! – сказала Кира. – А потому, что ее убил маньяк! И мы должны его найти!
– Мы? – изумилась Рита. – При чем тут мы?
– А ты хочешь быть следующей?
Нет, Рита этого совсем не хотела.
– Но почему я?
– А почему, нет? Ты можешь гарантировать, что маньяк выберет не тебя или меня, а Лесю с Татой?
– Но над этим делом работает полиция.
– И много они чего наработали? Сначала убили Мару, потом Седышеву, а теперь еще и Кошкину. А полиция все работает!
– Они и дальше могут работать, а нас всех тем временем передушат!
– Вот и получается, что нужно нам пошевелиться самим.
– Чего шевелиться? – снова передернула плечами Рита. – Мы все равно завтра улетаем!
– А с чего ты взяла, что маньяк тут останется?
– Но... Во всем виноваты мужчины!
– И ты, Рита, не обобщай! Кошкина погибла не из-за мужчин вообще, а из-за одного конкретного маньяка.
– Который, быть может, и не мужчина вовсе, – задумчиво произнесла Леся и посмотрела на Киру.
Занятий в этот день больше не было. До занятий ли тут, когда с одной стороны полиция, а с другой – тело Кошкиной. Правда, фанатично преданная делу Синтия предложила провести последнее, так сказать, заключительное занятие на берегу моря, но у Риты сделалась истерика при одной только мысли о том, что ей придется лечь на песок, где совсем недавно лежало тело Кошкиной Людмилы.
– Не хочу! – громко рыдала Рита. – Не хочу быть следующей! И вообще...! Мне все тут надоело! Хочу домой, к маме!
Всем остальным тоже идея Синтии по душе не пришлась. И последнее занятие было проведено в укромном уголке за детской площадкой. Детей по случаю позднего времени тут почти не было. Так что все смогли с комфортом расположиться на искусственном покрытии. И выполнить заключительный комплекс упражнений, индивидуально разработанный для каждого, который Синтия рекомендовала им всем повторять и дома не реже двух раз в день.
– Это, интересно мне знать, откуда я возьму в своем графике полтора часа свободного времени? – кряхтел толстяк Миша, который, кажется, не только не сбросил лишние килограммы, но даже обзавелся парой-тройкой новых. – Два занятия по сорок минут, это час двадцать. А если сюда прибавить еще подготовку, переодевание и водные процедуры, то получится целых два часа. А потом телу необходим отдых и неспешная релаксация. И это еще час. Она что, думает, будто у меня эти три лишних часа имеются?
Миша работал компьютерным гением в какой-то консалтинговой фирме. Чем конкретно он занимался, никто так и не понял. Но Миша говорил о своей работе в подчеркнуто уважительной манере. К тому же вещал он так долго, нудно и обстоятельно, что ни у кого не возникло ни малейшего желания усомниться в его значимости и крайней занятости. Иначе Миша мог пуститься в еще более обстоятельные объяснения. Легче было просто согласиться с ним, покивав головой.
– Лично я подозреваю, что у себя на работе он режется в компьютерные игрушки, а в остальное время зависает на сайтах знакомств, представляясь там стройным и белокурым Ален Делоном.
– Вот за это я и не люблю Интернет. Все в нем кажется не таким, каким оказывается на самом деле. Заказываешь книгу про любовь, а оказывается, организаторы сайта перепутали содержание, и книга эта про войну во Вьетнаме. И спросить ведь не с кого! Потому что в обычный магазин я могу прийти своими ногами и устроить там скандал. А с кем я буду скандалить в Интернете?
– И знакомиться там тоже чревато неожиданностями.
– Ага! Познакомишься с таким вот Мишей. Наврет он тебе с три короба про себя, будешь воображать волоокого красавца, а на деле окажется очкастый заморыш или такой вот неуклюжий толстяк с вечно потными руками и подмышками.
И Рита с удовольствием оглядела себя в зеркале. Эта девушка умела любить саму себя. Вот что значит, иметь любящих родителей. Рита даже мысли не допускала, что может кому-то не нравиться. Главное, что она нравилась самой себе. Она нравилась своим родителям, а значит, она нравилось всему миру. И то, что этот мирок состоял всего лишь из них троих, Ритулю ни капли не волновало.
Следователь тоже приехал в отель, чтобы попрощаться со своими подозреваемыми.
– Отпускаю вас с тяжелым сердцем, – сказал он. – Преступник не пойман. И мы находимся в большом затруднении.
– Каковы будут ваши действия? – поинтересовался у него Клим.
– Сейчас я передам это дело к вам в Россию. И дальше уже русский следователь будет думать, закрывать ли ему проблему или мучаться дальше.
– Но почему? Убийства ведь совершены на территории Египта.
– Да, – кивнул следователь. – Но... но подозреваются ведь в них вы – граждане Российской Федерации.
Разумеется, за его неосторожным высказыванием последовал настоящий взрыв негодования.
– Мы?!
– Вы все-таки подозреваете нас!? Нас?!!
– Мы?!
– Вы все-таки подозреваете нас!? Нас?!!
– Ну, знаете!
– Сами развели тут маньяков, а на нас свалить хотите!
– Не выйдет! Ваш маньяк, вам его и ловить!
Следователь поспешно отступил на несколько шагов и воскликнул:
– Конечно! Конечно, со своей стороны мы тоже сделаем все от нас зависящее, чтобы поймать негодяя.
Господин Еремин сморщился, словно ему в рот попала долька особенно кислого лайма. И негодующе заявил:
– Видим мы, как вы делаете!
– Насмотрелись!
– Три жертвы! А вы ничего так и не сделали!
– Только допросами нас всех измучили!
Следователь покачал головой:
– Своей неспособности справиться с проблемой я не отрицаю. Но все же я уверен, что след ведет в Россию.
– Как же! – снова раздался хор возмущенных голосов.
– Ваш маньяк!
– На финиках вскормленный!
– Нечего нам его приписывать!
Следователь пожал плечами:
– Но тогда получается очень странно. Маньяк активизировался только с приездом вашей группы. До вашего появления тут все было тихо и мирно. Во всяком случае убийств не случалось. А приехали вы, и началось!
– И что?
– Из этого я и делаю вывод, что либо убийца приехал вместе с вами или одновременно с вами. Либо... Либо он является убежденным противником любых физических тренировок. И ваш приезд ему был словно кость в горле. Поэтому он и взялся устранять вас одну за другой, надеясь сорвать тренировки и вообще помешать вам оздоравливаться.
– Но это же чушь! Не бывает таких маньяков.
– Чушь, – легко согласился с ней следователь. – Поэтому я и остановился на первом пункте. Убийца, маньяк, назовите его, как хотите, прилетел одновременно с вами. И если честно, то я молю небеса, чтобы он вместе с вами же и улетел.
– Спасибо, – с горькой улыбкой поблагодарил его господи Еремин.
– Не за что, – сухо кивнул инспектор. – Извините, сказать: прилетайте еще, не могу. И не просите!
Несмотря на недобрые слова следователя, Кира все же усмотрела в них рациональное зерно. Да еще ей припомнился разговор Клима с Синтией, который случился после второго убийства, его Кира удачно подслушала. Сопоставив эти два обстоятельства, Кира принялась шевелить мозгами. А потом, не будучи приученной держать что-то важное от подруг в тайне, поделилась с ними своими соображениями.
– Я вот все думаю, а что если следователь кое в чем прав?
– В чем же это?
– Вдруг кто-то действительно хотел помешать нашим занятиям?
– И для этого убил трех человек?
– Трое – это действительно многовато. Но что поделать, если Синтия и Клим такие упертые! Другие бы инструкторы уже после первого убийства свернули свою деятельность и тихо отбыли восвояси. А эти – нет! Продолжали с нами заниматься, выполнять свою задачу. Вот убийца и прикончил вторую жертву.
– Снова надеясь, что Клим и Синтия образумятся?
– Вот именно!
– Но зачем? Кому могло понадобиться прерывать наши занятия?
– Конкурентам!
– Чьим? Синтии и Клима?
– Не их конкретно, а той фирмы, которая организовала этот тур!
– Но это же... – растерянно произнесла Тата, – это же дело рук доктора Вонь.
Кира с Лесей изумленно переглянулись с Ритой.
– Кто он такой?
– Вы не знаете?
– Нет.
– Разве вас в этот тур направил не доктор Вонь?
Рита снова отрицательно помотала головой.
– Я вам уже рассказала, как мне «посчастливилось» поехать в этот тур!
Кира вопросительно смотрела на Лесю.
– А ты где раздобыла нам билеты? – подозрительно спросила она.
– Мне их уступили.
– Кто?
– Одна моя хорошая знакомая.
– Кто именно?
– Ты ее не знаешь.
– Я? Я – и вдруг не знаю твоих приятельниц? Леся, опомнись! Мы живем в одном доме, работаем в одной фирме, мы практически неразлучны! И чтобы я не знала всех твоих приятельниц?
– Эту ты точно не знаешь.
– Почему?
– Мы познакомились с ней на аквааэробике.
– И что? Она сразу же предложила тебе эту поездку?
– Не сразу. Да и не общались мы с ней толком. Так, перезванивались время от времени.
– И долго перезванивались?
– Ну, не знаю. Около года. Но я тебе про нее говорила!
– В самом деле?
– Помнишь, я сказала, что познакомилась в бассейне со славной девушкой?
– А-а-а! – протянула Кира. – Вспомнила. Кажется, ее звали Сонечка?
– Верно.
– Ты еще сказала, что та девушка толще тебя на добрых десять килограммов. И поэтому тебе приятно изредка с ней поболтать.
Леся покраснела.
– Ну, да. Признаюсь. Это она.
– И что же Сонечка? Это она состряпала нам эту поездку?
– Да. По ее словам, они должны были лететь вместе с мужем. Но по закону подлости, уже на другой день после оформления тура, он попал в автомобильную аварию. Два перелома ребер, сложный перелом руки, одним словом, ни в какое путешествие, а тем более в фитнес-тур мужик ехать не мог.
– А что же твоя подружка одна не полетела? – вмешалась в разговор Рита, демонстрируя полную неосведомленность чего можно и чего нельзя делать в семейной жизни. – А что вы так на меня смотрите? Лично я бы все равно полетела. Муж пусть в больнице лежит, а мне за что страдать? Да и деньги пропадут.
– Ну а Соня лететь одна не захотела.
– Ну и дура!
Но тут Риточка вспомнила, ЧЕГО именно избежала неизвестная ей Соня, проявив солидарность со своим попавшим в гипс мужем, и прикусила свой язычок.
– И что было дальше? – вместо этого спросила она.
– Сонечка очень плакала и твердила, что ей стоило громадных усилий записаться на этот тур. Была громадная очередь. А теперь все пропало. И так как она хорошо ко мне относится, то не хочу ли я выкупить у нее этот тур.
– А дальше?
– А дальше мы с Соней пошли в турфирму, документы еще не ушли, поэтому мы сунули девочкам конфетки и быстренько переоформили оба тура на меня и Киру.
– И доктор Вонь с вами даже не беседовал?
– Никакого доктора Вон или любого другого ароматного доктора я и в глаза не видела.
– Но как же так? – недоумевала Тата. – Со мной доктор провел целых три занятия.
– И чем вы с ним занимались?
– Это была некая особая смесь иглоукалывания, ароматерапии, гомеопатии и йоги.
– И помогло?
– Настроиться на нужный лад? Конечно, помогло. Если бы не эти проклятые убийства, после которых я нервничала и начала лопать в десять раз больше, чем в обычное время, я бы уже давно похудела!
– Вот! – воскликнула Кира. – Вот о чем я и говорю! Кто-то сознательно вредит этому доктору... доктору Воню.
– Думаешь?
– Если все его пациенты вернутся из организованного им фитнес-тура с лишними килограммами, пойдет это на пользу авторитету доктора?
– Нет. Вряд ли.
– Вот и я о том же! А раз так, то вернувшись в Питер, первым делом нанесем визит этому доктору Воню. Во-первых, поблагодарим его за «чудесный» отдых. А во-вторых, узнаем, нет ли у него недоброжелателей, способных навредить ему.
– Ты имеешь в виду недоброжелателей, готовых на тройное убийство ни в чем не повинных теток, лишь бы насолить ему? – нахмурилась Тата. – Извини, но тут уж попахивает не простой неприязнью, а настоящей кровавой местью и неприкрытой ненавистью.
– А если быть точнее, то и паранойей.
– Вот и отлично! – воскликнула Кира. – По крайней мере теперь мы знаем, что спрашивать у нашего милого доктора. Поспрашиваем про оголтелого параноика, который его яростно ненавидит. Поспрашиваем, да глядишь, и найдем преступника.
Глава седьмая
Вопросы эти доктору Воню совсем не понравились.
– Вы спрашиваете, есть ли в моем окружении параноики, способные на убийство трех невиновных женщин исключительно для того, чтобы испортить мою репутацию? Так я вам отвечу – нет! Решительное и окончательное – нет!
Беседовать с ним выпала честь Кире. Рита ленилась. Тата стеснялась. А Леся приболела. После жаркого Египта она угодила в объятия сырого питерского климата, и у нее по приезде из аэропорта домой страшно заболело ухо. И сегодня Леся лежала дома, прикрывшись подушкой, и каждый час закапывала себе в ухо какую-то красновато-коричневую жидкость. От нее уху становилось легче, зато все подушки украсились совсем неэстетичными пятнами.
Так что на прием к доктору Воню отправилась одна Кира. Тата осталась внизу, так сказать, для моральной поддержки. И вот уже полчаса Кира билась над упрямым доктором, который твердил, что достиг того уровня просветления, когда враги вокруг вас просто не выживают. Их буквально «перепрограммирует» исходящая от доктора волна любви и всепрощения.