Я расскажу вам, что услышал Гэндальф и не понял Бильбо. Варги и гоблины – сообщники во многих черных делах. Гоблины нечасто решаются отходить далеко от гор, разве что в поисках нового убежища, если их выгнали из старого, или с войной (чего, рад сказать, уже давно не случалось). Однако в те дни они повадились совершать набеги, особенно за едой и рабами, не раз брали с собой варгов и делились с ними добычей. Иногда гоблины ездят верхом на волках, как люди на лошадях. Судя по всему, на эту ночь была назначена большая вылазка. Варги пришли на встречу с гоблинами, а те опаздывали. Причиной, несомненно, стала смерть Великого Гоблина и переполох, вызванный волшебником, Бильбо и гномами, которых, вероятно, еще продолжали искать.
Несмотря на все опасности Дикого края, отважные люди начали постепенно возвращаться сюда с севера. Они рубили лес и строили дома в долинах и возле рек. Их было много, отважных, хорошо вооруженных; даже варги не смели нападать на деревни при свете дня. Теперь они задумали с помощью гоблинов разорить ближайшие к горам селенья. Если бы вылазка удалась, к утру там не осталось бы ни одного человека; тех, кого бы не растерзали волки, угнали бы в плен гоблины.
Слушать это было ужасно. Страшила участь храбрых лесорубов, их жен и детей, но и над самим Гэндальфом с друзьями нависла новая опасность. Варги удивились и разозлились, застав на месте сбора чужаков, которых сочли лазутчиками; если бы гномы предупредили людей о вылазке, гоблинам и варгам вместо расправы над спящими пришлось бы принять бой. Поэтому волки решили стеречь деревья, по крайней мере до утра. А там, глядишь, подоспеют гоблины, которые умеют лазить по деревьям. И у них есть топоры.
Теперь вы понимаете, что Гэндальф, даром что волшебник, не на шутку перепугался, слушая рычание и вой. Он чувствовал, что они в очень плохом месте и вовсе не спаслись от гоблинов. Однако Гэндальф не собирался складывать руки, хотя не очень-то много сделаешь, сидя на высоком дереве в окружении волчьей стаи. Он сорвал несколько больших шишек, зажег одну ярким голубым пламенем и бросил в волков. Она ударила одного варга по спине, свалявшаяся шерсть тут же вспыхнула, и волк с воем запрыгал по поляне. Следом полетела вторая шишка, за ней третья – в синем и красном пламени, потом еще одна – в зеленом. Шишки падали на землю в середину круга и рассыпались цветными искрами. Самая большая ударила в нос вожаку. Тот подпрыгнул на десять футов, потом забегал кругами, в ярости и страхе кусая других.
Гномы и Бильбо закричали «ура». Страшно было смотреть, как носятся по лесу разъяренные волки. Искра, упавшая на шкуру, продолжала гореть, и, если волк тут же не принимался кататься, сбивая пламя, оно мгновенно охватывало зверя целиком. Вскоре по всей поляне волки катались, силясь потушить искры, а те, кто уже горел, носились с воем, поджигая остальных, пока собственные товарищи не прогнали их прочь, и они с воем и визгом не унеслись в поисках воды.
* * *– Что за шум сегодня ночью в лесу? – Повелитель Орлов сидел, черный в лунном свете, на одинокой вершине у восточного края гор. – Я слышу волчьи голоса. Не гоблины ли вышли на разбой?
Он взмыл в небо, и тут же два телохранителя поднялись с соседних утесов и полетели за ним. Они закружили в небе над поляной, глядя на варгов, крошечных с такой высоты. Однако у орлов зоркое зрение, они различают любую мелочь. Повелитель Орлов с Мглистых гор мог, не мигая, глядеть на солнце и за милю высмотреть крольчишку даже в свете луны. Он не видел гномов на деревьях, но различал волчью беготню и вспышки, слышал далекие визг и лай. Еще он видел лунные отблески на копьях и шлемах гоблинов, чьи длинные колонны спускались по склону от ворот и, змеясь, исчезали в лесу.
Орлы – не добрые птицы. Встречаются среди них трусливые и жестокие. Однако древний род, населяющий северные горы, – величайшие из всех птиц; они горды, сильны и благородны. Гоблинов они не любят и не боятся. Если они и обращают внимание на этих созданий (очень редко, потому что орлы брезгуют их есть), то кружат над ними с клекотом и хлопаньем крыльев, загоняют обратно в пещеры, чтобы неповадно было творить зло. Гоблины ненавидят и боятся орлов, но не могут добраться до высоких гнездовий, и справиться с орлами им не по силам.
Сегодня Повелителю Орлов стало любопытно, что происходит внизу, и он призвал множество других. Все они снялись с вершин и широкими кругами начали спускаться к поляне.
И хорошо сделали, ибо страшные дела творились внизу. Загоревшиеся волки подожгли лес, полыхало уже в нескольких местах. Лето было в самом разгаре, по восточную сторону гор стояла сушь. Пожелтелый папоротник, упавшие ветки, сосновые иглы на земле, редкий сухостой – все занялось в мгновение ока. Вокруг волчьей поляны плясал огонь. Однако волки-караульные не убежали. В страхе и ярости они прыгали под деревьями, проклиная гномов на своем отвратительном наречии. Языки их болтались наружу, глаза свирепо горели в алых отблесках пламени.
И тут на поляну с воплями выбежали гоблины. Они думали, будто началось сражение с лесорубами, но вскоре поняли, что́ происходит на самом деле. Некоторые сели на траву и стали смеяться. Другие замахали копьями и застучали древками о щиты. Гоблины не боятся огня и вскоре составили план, который показался им очень забавным.
Одни согнали волков в кучу, другие обложили стволы папоротником и хворостом. Третьи забегали, гася пламя, и вскоре потушили пожар везде, только не возле деревьев, на которых сидели гномы. Гоблины принялись бросать в огонь сухую листву, папоротник и ветки. Вскоре гномы оказались в сужающемся огненном кольце, и пламя уже лизало наваленный под деревьями хворост. Дым ел Бильбо глаза, снизу припекало; он видел, как за густыми клубами гоблины водят хоровод, словно люди вокруг костра в канун летнего солнцеворота. За хороводом воинов с топорами и копьями, на почтительном расстоянии, сидели волки. Сидели и ждали.
Хоббит слышал, как гоблины затянули жуткую песню:
На пяти деревьях пятнадцать птах,
От ветра топорщатся перышки, ах!
Занятные птички, а перьев-то нет!
Что с ними делать, дай совет?
Чуть-чуть ошпарим, слегка обжарим,
А лучше сожрем живьем!
Потом они перестали петь и закричали:
– Улетайте, пташки! Улетайте, если можете! Спускайтесь, пташки, или зажаритесь в своих гнездах! Пойте, пойте, пташки! Что не поете?
– Подите прочь, сорванцы! – крикнул Гэндальф в ответ. – Сейчас не время разорять гнезда. А сорванцов, которые играют с огнем, наказывают.
Он хотел позлить гоблинов и показать им, что ничуть не боится – хотя, разумеется, даже волшебнику было очень страшно.
Однако гоблины не обратили внимания и запели:
Валежник и сучья –
Тащите их в кучу!
Огонь, разгорайся!
Все выше взбирайся!
Йо-хэй!
Все выше, все ближе –
Пусть пламя их лижет!
Чтоб тлели бородки
И дым ел им глотки!
Чтоб кожа трещала
И кости им жгло,
И жидкое сало
На землю текло!
Йо-хэй!
Пылайте, малютки,
Сгорите дотла –
Чтоб ночь весела
Нам была
И светла!
Под возглас «Йо-хэй!» пламя перекинулось на дерево, на котором сидел Гэндальф, и в мгновение охватило соседние. Кора занялась, нижние ветки затрещали.
Гэндальф взобрался на самую верхушку. Из его посоха молнией ударил яркий свет. Волшебник собрался прыгнуть прямо на копья гоблинов. Тут бы ему и конец, хотя врагов он уложил бы немало, обрушившись им на голову, как гром. Однако прыгнуть он не успел.
В этот самый миг с неба пал Повелитель Орлов, схватил его в когти и взвился ввысь.
* * *Гоблины завыли от ярости и удивления. Громкий клекот огласил лес – Повелитель Орлов говорил с Гэндальфом. Могучие птицы, его спутники, огромными черными тенями низринулись с высоты. Волки выли и скрежетали зубами, гоблины вопили и топали ногами в бессильной ярости. Напрасно они метали в воздух тяжелые копья – орлы кружили над поляной и били крыльями, заставляя гоблинов падать на землю или спасаться бегством; их острые когти рвали гоблинам морды. Другие понеслись к деревьям и схватили гномов, вскарабкавшихся уже на самые верхушки.
Бедного маленького Бильбо снова чуть не забыли! Он еле успел уцепиться за ноги Дори, которого подхватили последним. Вместе они понеслись над криками и пожаром. Бильбо раскачивался в воздухе, держась из последних сил.
Бедного маленького Бильбо снова чуть не забыли! Он еле успел уцепиться за ноги Дори, которого подхватили последним. Вместе они понеслись над криками и пожаром. Бильбо раскачивался в воздухе, держась из последних сил.
Волки и гоблины разбежались по всему лесу. Несколько орлов по-прежнему кружили над поляной.
Внезапно огонь взметнулся к самым высоким веткам. Пламя, треща, охватило деревья, посыпались искры, повалил дым. Бильбо спасся в последнюю секунду!
Вскоре пожар остался далеко внизу, превратившись в алое зарево, а орлы поднимались все выше, описывая широкие плавные круги. Бильбо навсегда запомнил, как висел, цепляясь Дори за щиколотки, и причитал: «Руки мои, руки!», а Дори вторил: «Ноги, мои бедные ноги!»
Бильбо всегда боялся высоты. Ему становилось дурно даже на краю невысокого обрыва, он терпеть не мог лестниц, а уж тем более деревьев (благо от волков ему спасаться не приходилось). Вообразите, как кружилась у него голова, когда он смотрел на свои болтающиеся ноги и видел далекую землю, отблески лунного света на склонах и узкие ленты рек.
Бледные пики гор приближались, из тьмы выступали залитые лунным светом утесы. Несмотря на лето, было очень холодно. Бильбо закрыл глаза и стал думать, сколько еще выдержит, потом – что будет, если руки все-таки ослабеют. Его мутило. Полет закончился в тот самый миг, когда пальцы уже готовы были разжаться.
Бильбо со стоном отпустил руки и рухнул на площадку, где гнездились орлы. Здесь он лежал, ни слова не говоря, радость избавления мешалась со страхом свалиться в черную пропасть. Голова кружилась от голода и пережитых опасностей. Неожиданно для себя он сказал вслух:
– Теперь я знаю, что чувствует кусок ветчины, когда его вилкой снимают со сковороды и кладут обратно на полку.
– Неправда, – из темноты ответил Дори. – Кусок ветчины знает, что рано или поздно вновь отправится на сковородку, а мы надеемся этого избежать. Да и орлы – не вилки.
– Нет, о нет! Даже ничуть не похожи! – воскликнул Бильбо, садясь и глядя на примостившуюся рядом огромную птицу. Он попытался вспомнить, что говорил раньше и не задел ли этим орла. С орлами лучше не шутить, особенно если ты всего лишь маленький хоббит и сидишь в их гнезде.
Орел поточил клюв о камень и почистил перья, не обращая на гнома и хоббита никакого внимания.
Вскоре подлетел другой орел.
– Повелитель велел отнести пленников на Большой уступ, – прокричал он и унесся прочь.
Первый орел схватил Дори и взмыл во тьму. Бильбо остался совсем один. Ему еле хватило силы задуматься над словом «пленники» и представить, как его, словно кролика, вслед за гномами разорвут в клочья. Тут вернулся орел, подцепил хоббита за сюртук и понес.
На этот раз летели недолго. Очень скоро трясущегося Бильбо уложили на широкий каменный уступ. Спуститься сюда можно было только на крыльях, а отсюда – лишь прыгнув в пропасть. Гномы сидели здесь же, спиной к скале. Повелитель Орлов беседовал с Гэндальфом.
Судя по всему, съедать Бильбо никто не собирался. Довольно скоро он заключил, что волшебник и орлиный владыка знакомы между собой и даже дружны. Вообще-то Гэндальф, часто бывавший в горах, как-то оказал орлам большую услугу, вылечив их повелителя от нанесенной стрелой раны. «Пленники» означало всего лишь «пленники гоблинов», а вовсе не «добыча орлов». Слушая Гэндальфа, Бильбо понял, что теперь-то они наконец выберутся из этих ужасных гор. Волшебник договаривался с Повелителем, чтобы орлы отнесли его, Бильбо и гномов далеко на равнину.
Повелитель Орлов отказывался нести их к людскому жилью.
– В нас будут стрелять из огромных тисовых луков, думая, что мы летим за их овцами. И в другой раз это было бы правдой. Нет! Мы рады, что лишили гоблинов добычи и смогли отблагодарить тебя за услугу, но ради гномов не станем рисковать жизнью.
– Хорошо, – сказал Гэндальф. – Отнесите нас, куда сочтете возможным. Мы и так у вас в неоплатном долгу, однако сейчас умираем с голоду.
– Я уже почти умер, – слабым голосом проговорил Бильбо, но его никто не услышал.
– Это дело поправимое, – ответил Повелитель Орлов.
Позже вы могли бы видеть яркий огонь на скальном уступе и гномов, жарящих мясо, от которого поднимался дразнящий дымок. Орлы принесли сухого хвороста, кроликов, зайцев и маленькую овечку. Гномы все приготовили без помощи Бильбо, – тот слишком устал, а вдобавок не умел свежевать кроликов и разделывать мясо, которое мясник всегда приносил ему уже нарубленным. Гэндальф тоже лег, правда, сначала разжег костер – Оин и Глоин потеряли свои огнива, а спичек гномы не признают.
Так закончились приключения в Мглистых горах. Вскоре Бильбо вновь почувствовал приятную сытость и понял, что сможет уснуть спокойно, хотя и предпочел бы белый хлеб с маслом зажаренному на палочках мясу. Он свернулся на жестком камне и спал крепче, чем в собственной пуховой постельке. Всю ночь ему снился родной дом: он бродил из комнаты в комнату, ища какую-то ужасно важную вещь, которую не мог отыскать, не мог даже вспомнить, как она выглядит.
Глава 7
Необычный кров
На следующий день Бильбо проснулся от того, что солнце ярко светило прямо в глаза. Он подскочил, чтобы взглянуть на часы и поставить чайник, но тут обнаружил, что находится вовсе не дома. Хоббит сел и с тоской подумал о зубной щетке и воде для умывания. Ни того ни другого не было, равно как и поджаренного хлеба с ветчиной на завтрак, только холодная баранина и крольчатина. А затем предстояло вновь трогаться в путь.
На этот раз ему разрешили взобраться орлу на спину. Ветер свистел в ушах. Бильбо зажмурился. Гномы прокричали слова прощанья, обещая отблагодарить Повелителя Орлов, если смогут, и пятнадцать огромных птиц снялись со склона горы. Солнце едва оторвалось от восточного края мира; утро было холодное, туман лежал в лощинах и кутал вершины гор. Бильбо приоткрыл один глаз и увидел, что они уже высоко в небе, земля – далеко внизу, а горы стремительно удаляются. Он снова зажмурился.
– Не щиплись, – сказал орел. – Нечего дрожать, как кролик, хоть ты изрядно на него смахиваешь. Что может быть лучше полета?
Бильбо хотел ответить: «Теплая ванна и поздний завтрак на лужайке у дома», но счел за лучшее промолчать и немного ослабил хватку.
Шло время. Орлы увидели место, к которому летели, и начали кругами спускаться к земле. Снижались они долго, и наконец хоббит снова открыл глаза. Земля была гораздо ближе – он различал деревья, похожие на дубы и буки, широкие луга и реку. Однако прямо на пути реки, рассекая ее надвое и заставляя описывать петлю, высился утес, словно последняя застава далеких гор или огромный камень, брошенный на мили великаном из великанов.
Быстро опустились орлы на его вершину и ссадили седоков.
– Добрый путь, куда бы вы ни стремились, доколе не возвратитесь в родные гнездовья! – крикнули они.
Так принято говорить у орлов.
– Да несет вас ветр под крылами туда, где плывет солнце и ходит луна! – отвечал Гэндальф, знавший правильный ответ.
На этом они расстались, и, хотя Повелитель Орлов стал впоследствии Царем птиц и носил золотую корону, а пятнадцать его ближайших сподвижников – золотые гривны (из золота, которым наградили их гномы), Бильбо их больше не видел, только высоко и далеко в Битве Пяти Воинств, но о ней – в самом конце нашей истории.
На вершине скалы была площадка; тропа со множеством истертых ступеней вела вниз к реке, через брод с большими плоскими камнями и дальше на луг. У конца спуска, возле брода, обнаружилась пещерка (очень приличная, с галечным полом). Здесь путники сели и стали обсуждать, как быть дальше.
– Я с самого начала собирался проводить вас до этой стороны гор, – сказал волшебник. – Теперь, благодаря удаче и моему присмотру, вы здесь. Вообще-то мы даже дальше к востоку, чем я собирался с вами идти, а ведь это, в конце концов, не мое приключение. Возможно, я еще загляну вас проведать, прежде чем все закончится, но сейчас меня ждут другие спешные дела.
У гномов вытянулись лица; они запричитали, а Бильбо заплакал. Все уже думали, что Гэндальф пойдет с ними до конца и всегда будет рядом в трудную минуту.
– Я не собираюсь исчезать прямо сейчас – могу дать вам день-два. Возможно, я в силах выручить вас из теперешнего положения, да и сам нуждаюсь в помощи. У нас нет ни еды, ни снаряжения, ни пони, а вы вдобавок не знаете, где находитесь. Это я вам скажу. Вы в нескольких милях к северу от дороги, на которую спустились бы с перевала. Места это малонаселенные, если не слишком изменились за те годы, что я тут не бывал. Однако недалеко отсюда, как мне известно, живет некто. Это он выбил ступени в скале – Скели, как он ее называет, если не ошибаюсь. Он нечасто сюда приходит, особенно днем, так что дожидаться его бессмысленно и даже опасно. Надо пойти к нему, и, если все сложится удачно, я распрощаюсь с вами и скажу, как орлы: «Добрый путь, куда бы вы ни стремились».