Кабульский трафик - Сергей Соболев 23 стр.

– По информации «Антонова», полученной от кого-то из этих специальных людей в Праге, Козак как-то задействован в предстоящей сделке?

– Так точно. И вот здесь я хочу уточнить: мы пока обладаем минимум сведений о нынешнем местонахождении Козака. И можем лишь предполагать, какую именно роль уготовила ему противная сторона.

Куратор, выдержав паузу, сказал:

– Игра на грани фола. Мы обязаны подстраховаться на случай провокации.

Он посмотрел на заместителя главы военной разведки.

– Документацию по Козаку, имеющуюся в вашем ведомстве, отправите мне через офицера фельдъегерской связи. У себя храните все документы и записи, включая аудио и видео, в одном экземпляре! Почистите как следует в этом отношении вашу базу данных. Под вашу личную ответственность!

Куратор посмотрел на наручные часы.

– Разговор продолжим завтра. Встречаемся в этом же составе – через сутки!

ГЛАВА 22

Купца-шурави и троих оставленных – или приставленных к нему – Доккинзом охранников привезли в какой-то кишлак, расположенный километрах в двадцати от города Лашкаргах. Населенный пункт располагался в «зеленке» близ правого берега реки Гильменд. Хотя в этой местности преимущественно проживают пуштуны, среди тех, кого выделили для сопровождения и охраны, большинство были, судя по говору, этническими таджиками.

Бодигарды, сосватанные Доккинзом, тоже таджики. Про двух из них Иван не знал ровным счетом ничего, кроме имен: Далер и Анзур.

Единственный, кого Ивану доводилось видеть ранее, это Абдулло. Он примерно такого же возраста, как и Козак (остальные двое молодые парни, им лет по двадцать пять). Сухощавый, жилистый, молчаливый; про таких говорят «себе на уме». Именно он, выполняя функции шофера, привозил на виллу и увозил куда-то женщину по имени Жанна. И он же сидел за рулем «пятисотого» в тот день, когда была предпринята вылазка на рынок в район проспекта Майванд и поход по ювелирным лавкам Кабула.

«Купца» и охранников разместили в двухэтажном кирпичном строении с плоской крышей на краю кишлака. Окна маленькие, узкие, смахивали на бойницы. Удобства во дворе; ни тебе ванной, ни канализации и водопровода. Но в комнатах относительно чисто; полы застелены коврами. Электричество – от дизель-генератора. Дом был обнесен трехметровым каменным забором.

Гостей накормили пловом. Уже в вечерних сумерках приехал помощник Хамади – тот самый мужчина, что присутствовал при торге в аэропортовском ангаре и который брал на проверку деньги и золотой слиток. Он поинтересовался у «купца», все ли в порядке, не нужно ли чего уважаемым гостям. Козак, хотя и не считал, что он в полном порядке, сказал представителю местного наркобарона, что все о'кей.

Помощник известил Козака, что сам Хамади хочет встретиться с шурави и о чем-то с ним переговорить. «Вы устали с дороги, уважаемый, – сказал он. – Отдыхайте! А уже завтра, после полуденной молитвы, если вы не против, уважаемый Дауд Хамади будет рад видеть вас в своем доме!..»

Иван сказал, что он будет счастлив еще раз увидеть многоуважаемого господина Хамади, да ниспошлет на него Всевышний свою благодать...

«Ну все, это полная задница! – с тоской подумал он. – Дауд явно не тот человек, которому можно легко задурить голову! Он очень быстро раскусит, что «король-то голый...»

Вот же, сука! Ну, Ричард, ну подставил! Ловко придумал! Сначала создал репутацию Козаку, разгулял, раскрутил «купца-шурави». В том числе и в глазах Фархода Шерали (хотя здесь могут быть нюансы). Потом под эту дутую величину хапнул партию товара, оплатив лишь треть его стоимости. А когда всю партию погрузили в чрево «Геркулеса», тут же свалил, оставив Козака и трех охранников на верную погибель.

Время тянулось издевательски медленно.

Невольно вспоминались те томительные часы и дни, которые Иван провел в бункере. На том самом объекте, где он был лишен свободы и собственного имени, где он носил бэйдж с именем Romeo...

Иван, приподняв манжет, посмотрел на часы, к которым он все еще не мог привыкнуть. Он заметил, что на эти швейцарские часы из эксклюзивной коллекции знаменитой фирмы, красующиеся на его левом запястье, чья стоимость составляет, по крайней мере, сто тысяч евро, несколько раз – еще в аэропорту – бросал взгляд сам Дауд Хамади. Такой «гаджет» может быть только у серьезного персонажа, у человека с деньгами и возможностями. Помощник Хамади тоже обратил внимание на эту роскошную вещицу. И тоже, по-видимому, заценил. Вполне возможно, что Шерали подарил своему «спасителю» этот роскошный подарок неспроста, с дальним прицелом. С прицелом именно на то, что произошло недавно, всего несколько часов назад в аэропорту Лашкаргах. Вроде бы мелочь, но на Востоке действуют те же правила, что и в нынешней России, где зачастую «короля играет свита» и где человека встречают именно «по одежке».

На часах, чуть пульсирующих теплым золотистым светом – без четверти час ночи. Иван поднялся с дивана, на котором просидел весь остаток вечера после ухода человека Хамади. Набросил на плечи куртку. Пройдя мимо сидевшего на табуретке в коридоре Абдулло, направился к выходу. Тот, впрочем, сразу вскочил на ноги. И тоже вслед за шурави вышел во двор.

Там, в тесноватом дворе, у запертых металлических ворот, дежурит Далер. Третий охранник, Анзур, спустя короткое время тоже вышел из дверей кирпичного дома. Чужих внутри периметра нет. Зато за оградой то и дело слышатся голоса местных охранников. Которым, надо полагать, поручено следить не столько за безопасностью уважаемых гостей, столько за тем, чтобы они не вздумали втихую ночью покинуть этот «отель»...

Иван достал из кармана пачку «Мальборо». Не зная, насколько длительной будет их поездка, он взял с собой две пачки сигарет. Осталось полпачки. Жить им, судя по всему, тоже остается недолго...

Иван прикурил сигарету, затянулся; огонек высветил на мгновение суровое нахмуренное лицо.

У охранников хотя бы есть «калаши», и к ним по паре запасных рожков. У Абдулло еще и ствол в поясной кобуре. А у «купца», кроме дутой репутации и дорогих швейцарских часов, нет ничего.

Вернее сказать, ствол есть и у него. А именно, пистолет «Беретта-92». Рукоять торчит из наплечной кобуры. С виду все как у взрослых дяденек. Но Доккинз и здесь передернул и тут сподличал. Именно Ричард, собственноручно, выдал ему этот ствол и кобуру с поддерживающими ремнями. Проверять, снаряжена ли обойма, попросту не было времени. «Надень на себя это, – сказал ему Ричард за минуту до того, как они покинули виллу. – Там, куда мы отправляемся, даже подростки ходят с оружием. Поэтому и тебе не стоит выделяться на общем фоне...»

Ситуация казалась ему совершенно безвыходной. Эти трое глаз с него не спускают! Сами они, в силу своей недалекости, если не сказать сильней, совершенно не врубаются, что всем им уже вскоре будет кирдык... Он даже не имеет возможности, если прижмет, пустить себе пулю в лоб! Потому что долбаный Доккинз не позаботился о том, чтобы в стволе «Беретты» его «партнера» был хотя бы один патрон.

Иван, держа сигарету в кулаке, сделал последнюю затяжку. По другую сторону ворот и за оградой слышны приглушенные мужские голоса. Охрана бдит. Как местная, так и эти трое, что приставлены к нему Доккинзом и его партнером Шерали. Вот какие у них, спрашивается, инструкции? У Абдулло и его соплеменников? Может, им указано дождаться ночи и, прикончив «купца», свинтить из кишлака, под покровом темноты? Кто знает...

Он наведался в уборную, над дверью которой тускло мерцал светильник. Щитовой домик с дверью; две дыры в зацементированном полу, едкий запах хлорки... Оправившись, вышел на свежий воздух, и только здесь смог вновь дышать полной грудью.

Вымыл руки под струйкой крана, вмурованного прямо в фундамент строения, внизу – наклонный каменный желобок-водосток. Что-то его встревожило... Куда это подевался Абдулло? Во дворе его нет... Ушел в дом? Странно. Ведь именно Абдулло является старшим охраны, он все время находится едва ли не на расстоянии вытянутой руки от «купца».

За то время, которое Иван провел на объекте, у него развилась одно качество, которое прежде было развито не так сильно и акцентированно. Он теперь даже с закрытыми глазами мог в точности сказать, где именно находится тот или иной человек. Если, конечно, речь шла о небольшом сравнительно по объему пространстве...

Вот и сейчас, даже не глядя на охранников, находясь к ним спиной, он точно знал, где кто находится. Далер сдвинулся от ворот ближе к центру внутреннего двора и сейчас находится там, где несколько минут назад стоял и курил под низкими местными звездами сам Иван. Анзур сместился ближе к «купцу», он всего в двух шагах за спиной. Третий – Абдулло – зачем-то вошел в дом... Иван видел у него в чехле на поясе портативную рацию. У двух его коллег и соплеменников раций, похоже, нет. А сотовый? Есть ли у Абдулло сотовый телефон? Работает ли здесь мобильная связь? От столицы провинции до кишлака не так уж и далеко. А в Лашкаргахе наверняка имеется оператор, все же прогресс дошел и до этих мест...

Мужские голоса за оградой стихли. Вернее, сначала стали удаляться, а лишь затем повисла тишина. Иван извлек из кармана куртки носовой платок, неспешно вытер мокрые ладони. Анзур так же медленно вытащил из набедренных ножен узкий клинок...

Тихонько, на грани слышимости скрипнула дверь. А вот и Абдулло объявился.

Анзур, сблизившись, схватил левой рукой за воротник куртки «купца» и, после короткого замаха, наваливаясь на рукоять всем весом, попытался вонзить клинок в спину! Куртка как бы сама собой слетела со спины «шурави». Клинок легко вошел в нее, вспарывая плащевую материю и синтепоновую прокладку, но с плотью так и не соприкоснулся...

Иван, уклонившись от разящего удара ножом, как умелый и ловкий тореадор уклоняется от проносящихся в сантиметре от ребер рогов быка, приложил потерявшего равновесие охранника об стену. Звякнул о плоские камешки, которыми выложен двор, выроненный парнем клинок. Козак, удерживая Анзура за шиворот и предплечье, еще раз со всего маху хрястнул – и вновь головой об стену дома. Звук был такой, как будто лопнул переспевший арбуз!

Второй охранник – Далер – очевидно, не ожидал от шурави такой прыти, во всяком случае, он чуть замешкался. Да и стрелять, видимо, опасался: ведь на звуки выстрелов мгновенно отреагируют местные. Сбегутся духи со всей округи! Люди Хамади быстро просекут, что к чему. И тогда тем, кто останется в живых после этой внутренней разборки, тоже сильно не поздоровится.

Далер перекинул «калаш» на спину. Рука потянулась за ножом...

Во дворе зазвучали приглушенные хлопки. Далер рухнул возле ворот. Одна за другой две пули – Иван отчетливо это видел – попали парню в грудь. Абдулло, в руке которого зажат удлиненный глушителем пистолет «Беретта», спустился по короткой лестнице во двор. Прозвучали еще два «шлепка»: Абдулло сделал контрольный в Далера, затем, подойдя ближе, выстрелил в залитую кровью голову Анзура.

Иван попятился вдоль стены дома и почти тут же уперся в другую стену – внешнюю.

– Тссссс! – прошипел Абдулло. – Тихо, шурави!..

Пока Иван соображал, что сие может означать, Абдулло ловко, как кошка, взобрался – едва ли не взлетел – на «забор».

– Сюда! – прошептал он сверху. – Быстро! Вот моя рука!..

Иван, воспользовавшись его помощью, тоже вскарабкался на сложенную из серых бетонных кубиков стену. А затем, вслед за Абдулло, повиснув на руках, опустился на землю – но уже по другую сторону этой ограды.

«Блин... козел! – выругался про себя Иван. – Надо ж было оружие прихватить! Там два «калаша» остались...»

Они замерли у стены. В руке у старшего охранника теперь был АКСУ. Пистолет с навернутым глушителем он, кажется, сбросил во дворе. Левой рукой Абдулло держал Козака за рукав – как бы придерживал, чтобы тот пока оставался на месте. И чтобы ничего без его команды не предпринимал.

Иван понятия не имел, что именно задумал Абдулло, зачем он убил охранников и почему тогда не застрелил также и его, шурави, там же, во дворе. «Наверное, у него, – подумал Иван, – есть какой-то свой собственный план действий».

Некоторое время они стояли так, затаившись, у стены. Может, минуту, может, больше. Справа от них, метрах в семидесяти, мерцали какие-то огоньки. Там точно такое же строение, как то, в которое временно поместили «купца» и его охрану. Их здесь несколько таких, огороженных каменными стенами, домов в этой части кишлака...

Ночь выдалась безлунная; но в южной части ночной небесной сферы сквозь разрывы в облаках были видны россыпи далеких звезд.

Послышались звуки шагов; что-то бряцкнуло невдалеке. Прозвучала приглушенная реплика... говорят на дари! Иван сам напрягся и ощутил, как подобрался, поджав ноги, Абдулло. Кто-то идет в их сторону... Как минимум, двое, судя по голосам. Вот сейчас они свернут за угол. И буквально нос к носу столкнутся с парочкой только что перемахнувших через забор мужиков!..

И вновь в ночи послышались приглушенные хлопки. Чей-то сдавленный стон, перешедший в хрип... Звук падающего тела... Еще серия выстрелов из «бесшумки». И тут же – как показалось Козаку – настала оглушительная тишина.

Они останавливались еще дважды. Абдулло по-прежнему держал Козака за руку, словно тот был ребенком, а не взрослым мужиком. Кто-то, оставаясь невидимым в ночи, завалил еще троих или четверых духов.

По прикидкам Ивана, до ближайшего строения кишлака, оставшегося позади, было уже не менее трехсот метров, когда вдруг впереди и чуть правее, совсем близко, на землю упал синеватый круг снабженного светофильтром фонаря. Здесь, на краю арыка, вдоль которого они убегали с Абдуллой прочь от кишлака, их кто-то поджидал. Подошли ближе. Трое... Кто такие, хрен поймешь: в камуфляже, в масках. Двое остались на месте. Третий же из их компании присоединился к Абдулло и шурави. Пройдя скорым шагом еще метров двести, перебрались на другую сторону неглубокого арыка. Сердце бухало в груди со страшной силой, во рту стало сухо, дико хотелось пить...

Вновь в темноте мигнул подсиненный фонарь. Через минуту Абдулло и Козак, а также тот, кто сопровождал их от окраины кишлака, вышли через полосу сухого, противно шуршащего кустарника на край каменистого поля. Здесь, за полоской сухих зарослей, их поджидали две машины – они стояли с потушенными фарами.

Ивана буквально втолкнули в заднюю дверку «Дефендера». Следом в джип забрались еще трое. Один из этой компании, не снимая маски, уселся за баранку, второй плюхнулся в кресло пассажира. Третий сел позади рядом с Козаком.

Заурчали движки; два «Лендровера», покачиваясь на ухабах, покатили по краю поля в сторону местной дороги, по которой можно выехать, минуя город и блокпосты, на трассу Лашкаргах – Кандагар. Тот, кто уселся рядом с Козаком, медленно стащил маску, неспешно извлек из кармана брюк носовой платок. Вытер потное лицо. Потом негромко произнес:

– Hi, Ivan! You're o'key, my friend?[39]

У Ивана в эти мгновения зашевелились волосы, просто-таки вся растительность на теле встала дыбом. Он медленно повернул голову вправо. Не может быть! Перед ним – оживший мертвец.

– I'm fine[40], – пробормотал Иван. – Я думал, вы... того... Что вас...

– Что меня грохнули? – спросил человек, которого Козак про себя уже месяца как полтора числил по разряду мертвецов. – Ну, слухи о моей смерти сильно преувеличены. – Майкл Сэконд коротко рассмеялся. – Ты за меня особо не переживай, Иван! Меня уже не раз некоторые хоронили. И капитально обламывались на том.

– Я рад, сэр, – Козак облизнул пересохшие губы. – Я рад, что вы живы.

– И я тоже этому рад, – усмехнулся в темноте старый знакомый Козака еще по временам работы в баакубском филиале. – А теперь, приятель, скажи мне такую вещь...

– Да, сэр?

– Почему мне постоянно приходится вытаскивать тебя из дерьма? И когда ты, наконец, отучишься в него вляпываться?!

ГЛАВА 23

Куратор посмотрел на наручные часы. Совещание длится уже без пяти минут час.

– Благодарю вас, полковник. Обождите в помещении «шлюза». Мы вашего начальника надолго не задержим.

Митрохин четко повернулся кругом и направился к выходу из зала МСЦСБР. Когда дверь за полковником закрылась, куратор посмотрел поочередно на оставшихся в зале «силовиков».

– Давайте подытожим, коллеги. Сделка по приобретению крупнейшей партии героина у двух афгано-таджикских картелей через подставные лица и структуры обретает реальные черты. Ситуация по-прежнему крайне противоречивая. И деликатная, я бы сказал. И это несмотря даже на то, что данная операция разработана двумя нашими ведомствами – Антинаркотическим комитетом и Главным разведуправлением...

Предлагаю еще раз взвесить все «за» и «против». Пройдемся еще раз по некоторым пунктам. И затем примем решение.

Куратор посмотрел на главу антинаркотического ведомства.

– Каков наш интерес в данном случае? Что мы получим взамен тех денег, что будут израсходованы на приобретения «товара»?

– Пять тонн чистейшего афганского героина.

Куратор усмехнулся.

– Что еще, кроме наркотика?

– В прошлом году наше ведомство, а также коллеги из других ведомств, изъяли из наркооборота примерно такое же количество героина, как то, что предполагают приобрести Фонд и привлеченные к сделке структуры и лица.

– Цифра серьезная. Потому мы здесь и собрались.

– Важно понимать и то, что героин является опаснейшим из всех существующих наркотиков. Именно он вызывает самую острую форму наркозависимости. Среда героиновых наркоманов весьма криминализована; люди за дозу готовы на все, на любое преступление. «Героинщики» живут недолго, в среднем пять-шесть лет после начала приема наркотика. У нас в стране есть только три реабилитационных центра для героинозависимых граждан. Лечение очень сложное, затратное и зачастую не дает эффекта. И еще немаловажный момент. Деньги, вырученные от сбыта героина, подпитывают преступную среду, а также идут на финансирование разного рода радикальных и даже террористических организаций.