– Девушка! Проснитесь!!!
…Рука была ледяной. И жесткой.
Вика в ужасе отскочила. На ее кровати лежала… Лежал труп!!!
Глава 17
…Примерно с полчаса Вика курила и тряслась во дворе, на лавочке, которая предоставила ей политическое убежище. Вызвать милицию и объяснять, каким образом в ее квартире оказался труп?! Подобное решение отчего-то ее не вдохновляло. Труп-то в ЕЕ квартире! Ее же, Вику, и запишут в убийцы!
Или не запишут?
Она подавила желание позвонить Мише в Америку. Чем он ей поможет? Ничем…
Вот кому надо: Алексею Кисанову!
Да вот ведь беда: его визитка лежала в квартире. Но еще там лежал труп …
В результате Вика позвонила Брежневу.
Уяснив ситуацию, он ответил категорически:
– Вызывайте милицию!
Поколебавшись, Вика поехала на Покровку, в кофейню. Совет, наверное, правильный, Брежнев должен разбираться в таких делах, но ей очень не хотелось, ей было страшно оказаться одной перед скопищем милиционеров, которые будут ее подозревать и задавать всякие ужасные вопросы… И сейчас ей позарез нужен Григорий!
Каким-то странным образом вышло так, что из всех людей, ее окружающих, она больше всего доверяла Лешему. Если она сдуру смогла допустить мысль, что он привел в ее квартиру свою подружку-бомжиху помыться и поспать, то она полностью исключала мысль о том, что Леший мог положить в ее кровать труп. Это было совсем из другой оперы. Из ДРУГОЙ.
На этот раз она сама засекла его на противоположной стороне улицы. Она сделала ему знак, чтобы он присоединился к ней, и Леший через минуту опустился на стул напротив.
– У меня в квартире труп, – сказала Вика. – Женский.
– Ты Кисанову звонила?
– Нет.
Леший взял ее мобильный телефон и набрал номер. По памяти, что интересно. Переговорив с детективом, он, не удостоив Вику комментариями, потащил ее за руку к «лагуночке». И через каких-то полчаса они снова оказались у ее подъезда.
Кисанов уже ждал их, привалившись к своей машине. Леший кивнул ему (а Вика вновь подивилась этому стилю отношений, так не вязавшемуся со статусом бомжа), и они поднялись в ее квартиру. Ключи и на этот раз шли как по маслу…
Алексей Кисанов не оставил никаких сомнений: женщина, находившаяся в постели Вики, была мертва. Причем давно. Кроме того, констатировал он, ее сильно избили еще при жизни… Впрочем, экспертиза скажет точнее. Надо вызывать милицию.
Вызовом занялся он сам, и по разговору Вика поняла, что детектив хорошо знает человека, к которому обратился. Что ее очень утешило: у Кисанова приятели из милиции наверняка не туполобые, ее подозревать не станут!
– Да, думаю, что дельце для вас будет интересным, – закончил такими словами разговор детектив.
«Вот так, – подумала Вика, – кому труп – ужас, страх и сострадание, а кому – интересное дельце…»
Детектив уже знакомым Вике методом «откатал пальчики» мертвой женщины.
– На бога надейся, а сам не плошай, – пошутил он, пряча листок с отпечатками в карман. – Пока их лаборатория раскачается, я уже получу результат… Вам эта женщина знакома?
– Нет. Поначалу я ее приняла за бомжиху… – Вика смутилась и посмотрела на Лешего. – За ту, которая тусовалась с тобой, у мусорных баков… Но теперь вижу, что это не она.
– Это не она, – подтвердил Леший.
– Готов держать пари, что это та самая проститутка, которая носила на себе кулон… Ну, видно будет. Григорий, можно вас на минутку? – спросил детектив.
Они уединились на кухне. Вика сочла низким подслушивать, но слова сами долетели до нее через закрытую стеклянную дверь:
– Это не мое дело, строго говоря, – произнес Кисанов, – но, поскольку вы попросили меня…
– Чш-ш-ш… – произнес Леший. – Не так громко. Здесь слышимость хорошая.
Что ответил ему детектив, Вика не узнала. Она колебалась, но любопытство взяло верх, и она приблизилась к двери: не так уж и низко подслушивать, если вдуматься…
– …В подобных обстоятельствах мне уже трудно подыгрывать, – закончил какую-то фразу Кисанов.
– Вы правы, я и сам собирался, – ответил ему Леший. – Но у нее и без того нервы на пределе. Поставьте себя на ее место! Впрочем, вы настолько привыкли к убийствам, что вряд ли сумеете представить реакцию женщины, которая впервые и так близко видит мертвое тело, да еще в своей собственной кровати…
– Зато я не забыл свой первый труп, – усмехнулся детектив. – Так что представить могу. Но вы тоже правы. Во всех случаях вам решать, я только свою точку зрения высказал.
– С другой стороны, под действием первого шока второй может пройти незамеченным… Как под анестезией. У нас есть немного времени до приезда милиции?
– Думаю, что да.
У Вики громко забилось сердце. Какие потрясения ждут ее еще сегодня?!
Она быстро вернулась в гостиную. Через минуту туда вошел Григорий, детектив остался на кухне. Вика, боясь выдать свое «низкое подслушивание», сидела в кресле, сплетя руки на груди и опустив голову.
Леший подошел к ней и заглянул, пригнувшись, в лицо.
– Как ты, Виктория? Может, тебе стоит выпить какое-нибудь успокоительное? У тебя есть?
– Нет… Я не пользуюсь. Ничего, все в порядке.
– Скоро приедет милиция…
– Да…
– Вика… Мне нужно тебе сказать… – Он умолк, словно ожидая ее реакции.
Вика подняла голову и посмотрела на него.
– Что? – спокойно спросила она.
Леший присел на подлокотник кресла и тоже сплел руки на груди.
– Видишь ли, я никогда не был учителем французского языка… Правда, я учил французский в школе, – усмехнулся он.
Вика окинула взглядом его крупную фигуру, поймала взгляд черных бесшабашных глаз.
– Конечно! Не понимаю, как я сразу не подумала. Ты же совершенно не учительский тип! Я бы скорее поверила, что ты был альпинистом!
Григорий улыбнулся и осторожно взял ее за руку.
– Нет, альпинистом я тоже не был…
И в этот момент зазвонил телефон. Вика сняла трубку.
– Надеюсь, что НА ЭТОТ РАЗ ты поняла урок? – произнес мужской голос. – Ты же не хочешь оказаться в подобном виде на своей постельке? Немедленно все останови. И все материалы подготовь. Мой человек завтра за ними подъедет в пять. И не вздумай сообщать ментам!
Вика побледнела и не смогла произнести ни слова в ответ. Леший ринулся к ней, вырвал из омертвевшей руки телефон.
– Кто говорит? В чем дело?!
Но в ответ ему раздались только гудки отбоя.
– Что тебе сказали?!
– Требуют отдать им все собранные материалы…
И почти сразу раздался звонок в дверь: приехала милиция. Вика, словно в бреду, отвечала на вопросы, ей помогали комментариями Леший и детектив Кисанов.
Наконец допрос был окончен, тело вынесли, эксперты что-то поискали, – сфотографировали, просветили постель какими-то особыми лампами, где-то что-то соскребли…
К концу этого действа силы покинули Вику окончательно и бесповоротно. Она впала в апатию, ей хотелось спать, но лечь в постель, из которой только что был изъят труп, она не могла…
Алексей Кисанов что-то объяснял ей, – она с трудом понимала, что вне зависимости от расследования милиции он проведет свою экспертизу… О результатах ей сообщит, хотя он практически уверен, что именно эта девушка носила кулон-камеру, иными словами, что в кровати у Вики находился труп проститутки Ани Куценко…
Вика кивала, мечтая только об одном: уснуть. Но только не там, где лежала еще недавно мертвая проститутка.
Наконец и милиция, и частный детектив Кисанов покинули ее квартиру. Остался только Григорий.
Краем сознания Вика понимала, что ее необоримое желание уснуть есть следствие шока. Но это понимание ничего не меняло: у нее закрывались глаза, словно мозг настоятельно желал выключиться, и не видеть, и не думать больше об этом кошмаре. На нее напала судорожная, рефлекторная зевота.
– Ты хочешь спать, Виктория… Не буду мешать. Спокойной тебе ночи.
– Погоди! – заорала она, хватаясь за него.
– Что такое?
– Я не могу спать здесь!
– У тебя есть гостевая комната… Хочешь, помогу тебе постелить белье?
– Н-нет…
Нервное позевывание сменилось вдруг дрожью. Ее заметно трясло, и ей было неловко перед Григорием, который видел ее в таком непотребном состоянии.
– Я не мог-г-гу з-здесь… Ув-вези меня куд-да-нибудь…
– Викочка, – сказал вдруг Леший, – у меня есть одно предложение… Но боюсь повергнуть тебя в очередной шок…
– Любое предложение, Гриша, я на все согласна, куда угодно, только не здесь!
– Я не могу тебя отвезти куда угодно… Я могу отвезти тебя только к себе.
– Куда? – не поняла Вика. – На помойку?
– К себе домой.
– Домой?
– Ну да. В мою квартиру.
Вика не возопила: «В твою? Квартиру? У тебя же комната в коммуналке, и та бывшая, коль скоро ты ее продал за ящик водки!»
Нет, ее мозги отказывались соображать. Она просто кивнула, все еще дрожа. Сейчас ее занимала только одна мысль: подальше отсюда – от кровати (ее кровати!), на которой совсем недавно лежал труп… Это было слишком страшно, и на сем кошмарном фоне гасли все прочие эмоции, как и все прочие мысли.
Нет, ее мозги отказывались соображать. Она просто кивнула, все еще дрожа. Сейчас ее занимала только одна мысль: подальше отсюда – от кровати (ее кровати!), на которой совсем недавно лежал труп… Это было слишком страшно, и на сем кошмарном фоне гасли все прочие эмоции, как и все прочие мысли.
Леший накинул на ее плечи легкую куртку, сняв ее с вешалки в прихожей, вывел из квартиры, самолично запер замки, вызвал лифт и вывел Вику на улицу.
Он сел за руль «Лагуны», не спрашивая ее мнения, но у Вики не имелось никакого мнения. И спустя каких-то двадцать минут, ночной город был пуст, они приехали на Чистые Пруды.
«Вот почему он у кофейни на Покровке каждый день бывал, – вяло подумала Вика, – это ж рукой подать…»
Вскоре она входила, бережно ведомая Лешим, в однокомнатную квартиру – правда, на пятом этаже без лифта, – которую он открыл своим ключом.
– Это что? – тупо спросила Вика.
– Моя квартира, – исчерпывающе ответил Леший.
Вика была слишком оглушена случившимся, чтобы задавать новые вопросы. Она позволила себя отвести в ванную, раздеть и затем уложить в чужую кровать… Точнее, на раскладной диван. Но зато на диван, где не лежал недавно труп…
…Она просыпалась и снова засыпала, и во сне ее преследовали кошмары. Ей снилось, что она видит на кровати свой собственный труп, но сама при этом приближается, приближается к кровати, как под гипнозом, не в силах оторвать от себя, мертвой, глаз, и ужас достигал своего апогея в тот момент, когда Вика протягивала руку, чтобы откинуть одеяло…
Она просыпалась с бьющимся от страха сердцем, снова пыталась заснуть, крутилась в постели, ходила попить на кухню… Леший спал на раскладном кресле, и Вика проходила мимо на цыпочках, чтобы его не разбудить.
В очередной ее поход он сказал негромко, и голос его был совсем не сонным:
– Иди сюда.
Он усадил ее рядом, обвил рукой плечи.
– У меня нет снотворного… Может, выпьешь горячего молока?
– Я не люблю…
– Ну, тогда рюмку водки.
– А поможет?
– Скорей всего.
Григорий зажег настольную лампу, и только тут Вика увидела, что она в мужской пижаме. Как она в ней оказалась, она не помнила совершенно. Да и какое это имело значение после того, что ей пришлось пережить вчера?..
Леший вернулся с кухни с ледяной бутылкой водки и двумя рюмками. Налил, чокнулся с ней и заставил ее допить до конца. После чего был проделан обратный маршрут на кухню, и водка отправилась в морозилку.
– Ну, как, получше? – спросил Леший, вернувшись с кухни.
– Не знаю…
– Ничего, сейчас подействует. Ложись. – Он за руку подвел к дивану. – Я лягу рядом с тобой, так тебе будет спокойнее.
Вика кивнула.
И вскоре под тяжестью его теплой руки или под действием рюмки водки она действительно заснула.
…Утром она еще помнила вкус его объятий – объятий, не более того… Но, едва открыв глаза, Вика снова окунулась во вчерашний кошмар, отчего этот дивный вкус растаял, смазался, сошел на нет.
Она тихо выскользнула из квартиры, стараясь его не разбудить, и потому не видела вопрошающий взгляд Григория, устремленный ей в спину. Мысли ее занимала только одна фраза: «В пять часов…»
Глава 18
Когда Вика входила в свой кабинет, на часах было полдевятого утра. Народ подтягивался сюда в разное время, а то и вовсе не подтягивался, ведь офис отнюдь не был местом работы «разведчиков». Но секретарша Люба приходила именно к половине девятого и никогда не опаздывала.
Вика поручила ей обзвонить всех – всех до единого, вы меня хорошо поняли, Люба? – сотрудников и от ее имени (имени директора!) велеть немедленно явиться в офис.
…Нет, Вика не забыла, она помнила тепло рук, обнимавших ее этой страшной ночью, но, странным образом, их тепло преобразовалось, словно нефтепродукт в бензин, в начальственную энергию, столь необходимую ей сегодня!
В ожидании всеобщего собрания Вика пыталась размышлять. Теперь, задним числом, ей стало понятно, что ее деликатная вступительная речь, в которой она пообещала считаться с ними, специалистами, фактически послужила для «разведчиков» гарантией, что она не сунется в «левые» дела и интересы. Что их, без сомнения, устроило… Но сегодня она с этим покончит раз и навсегда!
…Явились все, кроме Трофимова.
– Я до него не дозвонилась, – объяснила Люба.
Это разгневало Вику до предела, и она, с трудом сдерживаясь, потребовала, чтобы секретарша набрала его номера заново, на глазах у Вики.
Люба послушно выполнила указание, и Вика убедилась, что Трофимов действительно недоступен ни по одному из трех номеров: один домашний и два сотовых. Она была уверена, что он так сделал нарочно, назло ей, чтобы показать, что она ему не начальница, и плевать он хотел на ее распоряжения!..
Вика фурией влетела в комнату переговоров, где ее уже ждали все, кроме Трофимова.
Она поставила вопрос ребром. Она повысила голос и потребовала немедленного и полного ответа!
Но она его так и не получила. «Насколько мне известно, никто в нашей фирме не занимается подобными незаконными делами», – примерно так отвечал каждый по очереди.
«Насколько мне известно…» То есть, может, кто-то и занимается, но коллегам об этом ничего не известно? Или известно, но они не желают выдавать друг друга? Фраза «насколько мне известно…» была скользкой и позволяла делать допущения.
– Нет, вы что, не понимаете?! – окончательно разъярилась Вика. – Меня угрожают убить, если мы не свернем деятельность и не отдадим собранный компромат этим людям!
– Это вы не понимаете, – с любезной улыбкой ответил ей Плиточников. – Во-первых, у вашего мистера Икс, скорее всего, дезинформация. Он почему-то решил, что его конкурент обратился именно к нам, но какие у него основания? Во-вторых, вас, Виктория, просто взяли на испуг. Подобное у нас уже случалось и, поверьте, если бы мы каждый раз отдавали собранную большими трудами информацию конкуренту нашего клиента, поддавшись на его угрозы, то мы бы давно перестали существовать. А вы – вы бы перестали получать доходы. И, в-третьих, ничто не доказывает, что мистер Икс представляет собой реальную опасность для вас. По телефону очень легко крутить пальцами.
– Это верно, – вдруг высказалась одна из женщин, которую звали Валентиной. – Мы и сами большие мастера прикинуться по телефону кем угодно. При всем моем уважении к вам, Виктория, – женщина произнесла это таким тоном, что Вика немедленно поняла, что уважения к ней не имеется ни на йоту, – вы многого не понимаете в нашем деле. Мне лично доводилось быть по телефону и сотрудницей Московской мэрии, и лечащим врачом, и учительницей школы, и журналисткой… Да кем только я не побывала! Люди удивительно доверчивы, как вы прямо, – с некоторой ехидцей добавила она, – и выкладывают нужную информацию, ничуть не усомнясь в личности звонящего!
Лицо второй женщины, Наташи, осветилось довольной улыбкой. Она явно разделяла точку зрения коллеги.
– А уж если намекнуть, что на нашей стороне сила, – добавил еще один сотрудник, самый молодой, по имени Костя, – то вообще улет полный. Я как-то дал понять, что мне известны сокровенные тайны моего собеседника, и это при том, что я не знал о нем ровнехонько ничего! И что вы думаете? Он мне поверил и принялся выкладывать интересующую меня информацию! А в случае надобности я могу и мафиози прикинуться, по телефону-то куда как легко! А народ, как верно заметила Валя, у нас доверчивый. Вроде вас. – И он метнул в нее вызывающий взгляд.
«Да они меня тут все ненавидят! – мысленно ахнула Вика. – А я даже не догадывалась об этом!»
Но она устояла: не дала слезам навернуться на глаза. Это было бы непростительной слабостью с ее стороны.
– Виктория, я сожалею, но ребята правы, – произнес молчавший до сих пор Брежнев. – Этот Икс, он ведь даже не сказал, о чем речь. На кого компромат-то?
– Вы все как-то упустили из виду, – холодно произнесла она, – что мне подбросили сначала мертвую кошку с кулоном-камерой на шее. А затем в моей кровати обнаружился труп девушки, с большой вероятностью именно той, которая носила на себе этот кулон. Да не просто носила, а снимала где-то что-то, что не понравилось мистеру Икс, как тут выразились. Но он, однако, уверен, будто делала она это для нашей фирмы, то есть для кого-то из вас!
– «С вероятностью», – иронично произнес Андрей Плиточников. – А еще есть вероятность, что у мистера Икс знакомые в морге работают. Которые одолжили ему незатребованный труп для спектакля, произведшего на ваши нежные нервы столь сильное впечатление.
– Иными словами, – медленно произнесла Вика, понимая, что она безнадежно проиграла поединок со своими подчиненными, – вы считаете, что мистер Икс подозревает нашу фирму совершенно ошибочно… Так? – Она обвела глазами свою аудиторию. – И при этом он разыгрывает спектакль, чтобы напугать меня, директора, и заставить выдать ему компромат, собранный на него, которого у нас на самом деле нет… Я вас правильно поняла, дорогие коллеги?