Большая часть ее первоначального облегчения сменилась более знакомым раздражением.
— И почему это я должна тебе что-то обещать?
— Потому что я твой муж, и ты обязана питать ко мне хотя бы маломальское уважение.
Он подобрал сумки и, вручая ей плащ, поднял взгляд. Первые проблески зари осветили его глаза. Сариана заметила, как лицо Грифа принимает спокойное, непреклонное выражение и задумалась, как же ему противоборствовать. Она слишком устала, чтобы измысливать дальнейшие планы. Она слишком много пережила за последнюю пару дней.
— Сколько раз я должна объяснять, что не считаю себя замужней женщиной? — утомленно пробормотала Сариана, надевая плащ. Алоног заелозил, выбираясь из-под него и благополучно устраиваясь сверху.
— Ты замужем, Сариана. И я жду от тебя слова, что ты не сбежишь от меня вновь.
— Зачем? Не хочешь беспокоиться, гоняясь за мной?
Он покачал головой.
— Нет, потому что это слишком опасно для тебя. Сегодня ночью я едва не потерял тебя. Слишком близко подошел к этой грани. Не хочу проходить через это снова. Кстати, когда окажемся в безопасности на борту, расскажешь мне, что же случилось на складе.
Сариана почувствовала, как в воздухе явственно повеяло прохладой.
— Ты нашел первого мужчину? — спросила она тихим шепотом.
— Нашел. С тех пор, как ты покинула виллу, я отставал всего на пару минут. К сожалению, мне потребовалось время, чтобы определить, по какому пути ты сбежала. Но, когда я это сделал, эти два бесклановых выродка уже напали на твой след. Ты никогда не узнаешь, что я почувствовал, когда нашел первого из них.
— Он мертв? — Сариана уже боялась ответа.
— Нет. Но некоторое время не проснется. Может быть, даже до тех пор, пока утром его не обнаружит кладовщик. Подумают, что он пытался украсть несколько бочек вина, и посадят на достаточно долгий срок. Что же касается второго… — Гриф закончил предложение, небрежно пожав плечами.
— Что с ним? — надавила Сариана, следуя за Грифом на причал. — Мы должны найти городскую стражу и заявить о происшествии.
— Городской стражи это не касается. Это дело защитников.
— Черт побери, ты все время это повторяешь. Какое защитникам дело до парочки уличных воришек?
— Мужчина, закончивший сегодня в заливе, был тем, кто напал на меня в ночь бала. Вероятно, именно он убил Бринтона. А тот, чью голову ты проломила винным бочонком, скорее всего, его сообщник, который помог убийце сбежать.
Сариана была ошарашена.
— Ты не говорил мне, что Бринтона убили. Ты думаешь, что парочка, выслеживавшая меня сегодня, замешана еще и в краже резака?
— Да. Но даже если бы они были простыми воришками, бродящими по улицам в поисках легкой наживы, они все равно бы стали делом защитников.
— И почему это?
— Потому что они выбрали тебя в качестве жертвы, — объяснил Гриф. — А ты, определенно, собственность защитника.
— Я хочу домой, — тихим голосом пожаловалась Сариана. — Я сыта по горла этим безумный местом. Я просто хочу домой.
— Очень скоро я увезу тебя в твой новый дом. А пока нам нужно закончить нашу поездку.
— Зачем мне сопровождать тебя? — требовательно спросила она.
— Потому что я не могу пойти на риск и оставить тебя одну, пока ищу резак.
— Боишься, что сбегу от тебя?
Он отрицательно покачал головой.
— Это волнует меня меньше всего. Я всегда смогу найти тебя, даже если решишь сбежать, Сариана. Запомни. Даже если вернешься в Рандеву, я выслежу тебя.
— Но в Рандеву у тебя больше не будет на меня прав, — указала она. — По законам восточных провинций я не буду считаться замужней.
— Мое право на тебя не зависит ни от каких законов. Думаю, в глубине души ты и сама это понимаешь. И это единственная причина, по которой ты попыталась утром от меня сбежать.
Она проигнорировала это утверждение, уже устав спорить на эту тему. Трудно убеждать кого-то, кто с надменным видом отказывается видеть логику и справедливость точки зрения оппонента. Несколько минут Сариана молча шла с Грифом и с каждым шагом ощущала себя все дальше в ловушке.
— Ты говоришь, что не опасаешься того, что я сбегу. Так почему же ты боишься идти на риск и оставлять меня? — в конце концов, капризно поинтересовалась она.
— Кто бы ни был ответственен на кражу призмореза, он, скорее всего, уже в курсе, что на сцену вышел я. Думаю, он так же знает, что мы с тобой связаны. Вот почему те двое преследовали тебя. Не требуется особого ума, чтобы решиться воспользоваться тобой, чтобы остановить меня.
— А почему этот кто-то должен посчитать меня твоим уязвимым местом?
— Потому что это так и есть, — просто ответил он. — Ты моя супруга-защитница. Любой в западных провинциях знает, как важна жена для своего господина и его клана.
— Любой, за исключением меня.
Гриф усмехнулся.
— Ну так узнаешь.
Вскоре после этого над далекими горами поднялась типичная летняя заря. Сариана любовалась ею с палубы идущего на полной скорости виндриггера. Она следила, как исчезает берег, и вслушивалась в поскрипывание и потрескивание мастерски скроенных парусов. Корабли западных провинций были быстрее и маневреннее своих восточных собратьев. Мореходство было еще одной областью, в которой расположенные к эксперименту западники преуспевали. Вдобавок они работали над двигателем на газовом топливе, которым планировали со временем оснастить свои великолепные корабли.
Этим утром Сариана была обижена и на умных западников, и на весь белый свет. В последнее время жизнь явно не была справедливой.
Вскоре ей придется вернуться в заказанную Грифом каюту. До сих пор она избегала ее, не желая видеть стоявшую в ней единственную кровать. Вероятность того, что Гриф заказал себе отдельное помещение, была весьма и весьма мала. Что касалось его, то он считал себя женатым мужчиной. К тому же решившим, что ей необходима защита.
После того, что случилось в темные предрассветные часы, Сариана вынужденно задумалась, а не был ли Гриф прав относительного последнего. Двое мужчин мертвы, а она практически похищена. Поиски призмореза стали намного более серьезной задачей, чем она предполагала.
То, с какой частотой ситуация на западе выходила из-под контроля, пугало. Сариана вздохнула. Стоило ей только решить, что она значительно продвинулась в направлении конечной цели по спасению своего будущего, как все пошло вразнос.
Алоног сочувственно зашипел и свернулся клубочком поближе к изгибу ее шеи.
— И что мне теперь делать? — спросила Сариана у алонога.
— Распаковываться, — предложил подошедший сзади Гриф. Он ухватился одной рукой за поручни и обратил взор на жену.
Сариана подпрыгнула и метнула на него короткий взгляд, после чего вновь притворилась, что изучает берег.
— Гриф, нам нужно обсудить сложившуюся ситуацию. И прийти к некоему взаимопониманию.
— Мне все кажется ясным. А что непонятно тебе?
Сариана стиснула поручень.
— Ты просто не собираешься разумно вести себя, да?
— Ты даже не представляешь, как я разумен, терпелив и чуток, — заметил он.
Проглотив бесполезный протест, она погрузилась в унылое молчание.
Гриф тоже на несколько минут умолк, после чего разорвал напряженную тишину усталым вздохом. Опершись обеими руками о поручень, он начал изучать море.
— Скорей всего ты не поверишь, Сариана, но я не хотел, чтобы между нами все так запуталось. Клянусь, я хотел действовать медленно. Говорил себе, что дам тебе время и внимательно поухаживаю. Я знал, что ты не привыкла к нашему образу действий, и хотел осторожно тебя подготовить. Но той ночью, когда я по глупости позволил ранить себя ножом, все изменилось. Я свалился, одурманенный обезболивающим, которое мне дал лекарь, а проснулся от лихорадки. Когда я увидел тебя, сидящую в кресле у моей кровати, все, о чем мог тогда думать, это как сильно хочу тебя. И ты тоже хотела меня. Я ни капли не сомневался в этом. И решил, что объясню все детали завтра. Но на следующее утро ты снова сосредоточилась на делах, намереваясь держать меня на расстоянии, пока думаешь, что делать дальше. Ты даже не захотела выслушать меня. Словно ночью между нами не произошло ничего важного.
— Насколько я знаю, произошла только весьма неприятная попытка завести с тобой роман. Как же я ошибалась. Не могу представить, что натолкнуло меня даже на мысль о подобного рода связи с тобой. Я, должно быть, была не в своем уме.
Гриф вздрогнул.
— Я понимаю, это было не самое вдохновляющее начало отношений.
— Определенно, — припечатала она. — Мне все еще больно, — пожаловалась она, после чего вспыхнула и стиснула зубы, поняв, о чем проболталась.
— Я же говорил тебе, что прошу за это прощения. Поверь, я и не представлял, что узы будут такими сильными. Меня тоже никто не предупреждал. Но с практикой мы оба научимся контролировать передачу ощущений.
— Я же говорил тебе, что прошу за это прощения. Поверь, я и не представлял, что узы будут такими сильными. Меня тоже никто не предупреждал. Но с практикой мы оба научимся контролировать передачу ощущений.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — разозлилась Сариана, — вдобавок ко всему случившемуся той ночью, ты еще и лгал мне.
Он напрягся, из голоса пропали покорные, извиняющиеся нотки.
— Я не привык к тому, чтобы меня клеймили лгуном. Тот факт, что ты моя жена, не дает тебе никакого особого права разбрасываться подобными оскорблениями.
— Не шипи на меня оскорблено, Гриф. Ты обманул меня, и точка.
— И в чем, в точности, я солгал тебе? — ледяным тоном поинтересовался он.
— Ты сказал, что у тебя точно такой же опыт, как и у меня! — Вздернув подбородок, она ждала, когда он признается в своем обмане.
Гриф слегка расслабился и снова повернулся к морю.
— Ах, это.
— Да.
— Ну, это правда. Я никогда не соединялся с другими женщинами.
— Я не говорю о соединении, чтобы это ни значило. Я говорю о сексе, черт бы его побрал. Чистом, простом, незамысловатом сексе. Ты не был девственником, Гриф Чассин, — обвиняюще закончила Сариана.
— И за это я тоже должен извиняться?
Она разглядывала его профиль, пытаясь угадать настроение.
— Ты смеешься надо мной?
Он быстро качнул головой.
— Нет. Клянусь. Просто только что понял, что ночью возникла небольшая проблема при передаче информации, и у тебя создалось неверное впечатление. Вот за это я прошу прощения. — Он взмахнул рукой. — Черт, я извиняюсь и за то, как неумело действовал той ночью. Что-что, а уж моя неуклюжесть должна была легко доказать, как неопытен я был. Я был готов к передаче ощущений не более чем ты.
— Что это за ерунда насчет передачи ощущений? — заинтересовалась Сариана.
— Это происходит, когда защитник и его пара занимаются любовью.
Сариана распахнула глаза, вспомнив взрыв боли, страсти и то, что она, казалось, переживала все его эмоции так же, как и свою собственную сумятицу чувств.
— Так ты имеешь в виду, что у меня не было галлюцинаций из-за выпитого пунша?
— У тебя не было галлюцинаций, — мягко подтвердил он. — Мы были связаны, и ты испытывала и свои, и мои эмоции. К сожалению, той ночью я был в плохой форме. Плечо болело, я горел в лихорадке и все еще не оправился от лекарств. Плюс дискомфорт, неизбежный при первоначальной настройке призмы. Бедняжка Сариана. Той ночью на тебя нахлынуло чересчур много даже своих собственных впечатлений. И мне жаль, что к ним еще добавились и мои ощущения, и влияние призмы.
Сариана смотрела на него, открыв рот.
— Ты имеешь в виду, что проходишь через это каждый раз, когда занимаешься любовью с женщиной?
— Конечно, нет, — нетерпеливо перебил он. — Ты не слушаешь? Такое происходит только между защитником и его супругой. С остальными женщинами — нет. Вообще, судя по тому, что мне говорили, такого не должно быть и между защитником и его леди. Связь, возникшая между нами, Сариана, очень сильна. И я не уверен, что полностью понимаю ее суть, хотя с тех пор и много думал о ней. Но, я убежден, что мы сможем ее контролировать.
— Погоди-ка минутку. Ты говоришь мне, что ложился в постель с другими женщинами, но ни с одной из них не испытывал ничего подобного?
Он слегка улыбнулся.
— Я же говорил тебе, что ты моя супруга-защитница. Других у меня не было. И я никогда не был женат. Понимаешь, защитник не может соединиться с первой попавшейся. Ему очень повезет, если из нескольких тысяч женщин, из которых можно выбирать, найдется пара-тройка тех, для которых вероятность соединения с ним существует. И даже тогда остается еще множество других трудностей.
— Например? — она не могла поверить, что выслушивает весь этот вздор, как не могла убедить себя, что Гриф — лжец. Одно можно было сказать с уверенностью: он верит в свой рассказ. Западники обожали легенды.
— Например, выбранная дама может не быть заинтересована в разделении ложа с защитником. Или она миновала детородный возраст. Или она уже замужем за представителем своего собственного класса. В этих случаях Пакт запрещает защитнику приближаться к ней, — улыбка Грифа превратилась в кривую ухмылку. — Колонисты Первого Поколения провернули чертовски хорошую сделку.
Сариана зацепилась за условие, применимое к ней.
— Ты имеешь в виду, что если женщина не хочет выходить замуж за защитника, она имеет право сказать нет?
— Ты не слушаешь. Как обычно. Для умной женщины, Сариана, ты склонна к чрезвычайно странной тенденции: слышать только то, что хочешь. Я сказал, что женщина свободна выбирать, ложиться ей в постель к защитнику или нет. Как только она оказалась там — она замужем. За исключением тех случаев, когда связь по каким-то причинам не устанавливается. — Глаза Грифа засияли. — Но с нами этого не произошло. Мы соединены, Сариана. Скоро ты признаешься в этом и себе, и мне.
Хотя собеседник и не пошевелился, она инстинктивно сделала шаг назад.
— Почему вам так важно… соединиться с женщиной? Ты же сам признался, что для того, чтобы иметь сексуальные отношения, связь не нужна.
— Существует две причины, по которым защитники так усердно ищут женщин, с которыми смогут образовать союз, — ровным тоном продолжил Гриф. — Во-первых, мы не можем иметь детей ни с одной женщиной, за исключением истинной супруги-защитницы. Любая другая пара будет бесплодна. И даже с женами мы можем производить на свет только мальчиков. Ни у одного защитника никогда не было дочери. Будущее всего клана зависит от того, найдут ли его сыновья супругу среди потомков колонистов с «Серендипити».
Сариана уставилась на него.
— Ты говоришь, что легенда не лжет? Что твоего класса не было на борту «Серендипити»?
Гриф гордо поднял голову.
— Мой народ просто оказался поблизости, когда на «Серендипити» обрушился Световой шторм. Без моих предков все на корабле погибли бы. Мы спасли их. А второй раз мы спасли их на земле. Когда-нибудь я расскажу тебе историю целиком. Сейчас же важно лишь то, что колонисты отплатили защитникам, заключив Пакт, который связал нас с их социальной системой.
— Это же ведь просто легенда. Безумная байка, состряпанная людьми из западных провинций. Я уверена в этом.
— Ты же знаешь, что я не лгу тебе, Сариана. Посмотри на меня. Я никогда не лгал тебе.
На мгновение она была захвачена истиной, сиявшей в его глазах. Она попыталась ее отринуть, но с ужасом поняла, что не может. Не сказав ни слова, она развернулась, пытаясь сбежать.
— Сариана.
Она остановилась, не поворачиваясь к нему лицом. Не осмелилась.
— Ты не дослушала вторую причину, по которой защитники любыми путями стараются найти себе пару.
— И что же за вторая причина? — про себя она уже решила, что дальше слушать не желает. Ответ уже был у нее в голове. Появившись там, словно по волшебству.
— Вторая причина состоит в том, что не найдя супругу, защитник окажется лицом к лицу с одиночеством, непостижимым даже в самой малой своей части. Он знает, что потеряет особые взаимоотношения, происходящие из связи с женщиной. Он в одиночестве будет встречать каждый день своей жизни, к концу которой поймет, что так ничего после себя и не оставил. Теперь ты понимаешь, почему я просто не смогу отпустить тебя, Сариана?
Глава 10
Через несколько часов Сариана в одиночестве лежала на широкой корабельной койке. Настороже, сна ни в одном глазу. Прошло много времени с тех пор, как она разделила ранний ужин с Грифом и горсткой остальных пассажиров на борту виндригера и вернулась в каюту, готовая дать решительный отпор, когда ее так называемый муж придет, чтобы заявить о своих супружеских правах.
Но Гриф оказался, как обычно, непредсказуемым. После ужина он в каюту не вернулся, а уже почти наступила полночь.
Сариана оставила попытки заснуть и села, подложив под спину подушки. Бледный лунный свет омывал каюту нежным сиянием. По западным меркам она была довольно тесной. Конечно, полушутя подумала она, еще оставался достаточный запас для художественного воображения. Некоторые кораблестроители воспользовались бы этим.
Мебель была красиво отделана великолепными металлическими деталями и искусной резьбой. Тщательно сработанная койка, на которой она сидела, была надежно прикреплена к полу, в отличие от большинства кроватей на берегу. Видимо, подвешенную кровать на корабле сочли слишком опасной. Лунный свет падал сквозь зарешеченные окна, расположенные позади кровати, преломляясь в замысловатом ряду стеклянных призм.
Призмы.
Сариана отогнала видение, которое напомнило ей о замке-призме на оружейной сумке ее мужа.
«Проклятье, он мне не муж!», — сказала Сариана себе, должно быть, в тысячный раз.