– Ну… – не удержалась Катя, – «после тридцати», это ты загнула.
– Катя, – завращала глазами Зойка. – Я тебе клянусь – если ты думаешь, что мне еще до тридцати, так ты ошибаешься!
– Ладно, ты чего там просила – тысячу? Вот тебе деньги и давай беги, а то твой… поползень тебя потеряет.
– А ты чего, опять в Интернете? – вытянула шею Зойка, заглядывая в кабинет Димки. – Ой, ну я прям вся угораю! На вас с Лучовым без слез не взглянешь! Роман в стихах у вас, что ли? Целыми днями в Инете живете.
Катя лукаво улыбнулась:
– А почему именно с Лучовым? А не с Папантом, к примеру? Он мне тоже в личку очень интересные стихи пишет.
– Ой, я тебя умоляю! Куда тебе Папанта? А стихи… так он их всем пишет. Мне тоже. Могу прочитать. Одно такое мне очень нравится… Про одиночество, про то, что мне никто не дарит цветов, что я не видела уже давно розовых снов и слов хороших, ласковых мне никто не говорил… да и сама я никому их не говорю.
– Не ври! – сверкнула глазами Катя. – Он тебе не мог такие стихи писать! Это он… он их мне написал, ясно?!
– Ну ты сумасшедшая! – фыркнула Зойка. – Он и МарКисе их посылал. И, кажется, Але тоже. Звездане, наверное. Да перестань ты, я ж тебе говорю – Папант хрен на кого глаз положит. Он хи-и-итрый!
– А Лучов, стало быть, дурак, да? – прищурилась Катя.
– Нет, Лучов совсем не дурак, – печально вздохнула Зойка. – Но только… он же свою жену любит прямо до смерти! Они потом вместе эти стихи читают. Так что… в «Корзинке» он тебе может что угодно написать, а вот помимо нее… Слышь, Катя, а может быть, ты мне две тысячи дашь, а?
– Хватит! – рявкнула Катя. – Тебе завтра твой тетерев принесет.
Зойка подобрала губы, буркнула «спасибо» и выплыла из прихожей.
Катя подошла к компьютеру и… писать расхотелось. Как же так? Неужели Папант пишет так всем? Такие стихи… они же… будто специально написаны для нее, для Кати… И потом – он всегда спрашивает: «Ты где?» Да Катя и сама видит, как он скучает… или не скучает? И ведь сколько раз бывало – она ему пишет, а он отвечает минут через десять… Точно, пока всем ответишь… Нет! Ну так просто не может быть! Это получается… получается, что в ее такой славный уютный мирок прокралась ложь? Предательство? Какой кошмар.
– Мам, привет, а ты чего такая? – влетела в комнату Аська.
– А я и не заметила, как ты пришла, – уныло проговорила Катерина.
– Ну мама, чего случилось-то? – всерьез насторожилась дочь.
– Наверное, ничего… – вздохнула Катя. – Хотя… Вот ты мне скажи, если человек входит в Интернет, находит там себе друзей, и у него там… в общем, все у него там хорошо складывается, в группе. А потом вдруг – раз! И оказывается, что…
– То есть… – уселась рядом с Катей Аська, пряча улыбку. – Тебя кто-то там обманул? Или ты что-то такое узнала, о чем не догадывалась?
– Ну… в общем, да…
– И из-за этого расстроилась, да?
– А как же! – вытаращилась на дочь Катя. – Ведь вокруг столько… какой-то серости, обыденности, сплошные какие-то проблемы, равнодушие, безразличие, вранье какое-то, умалчивание, а там… там все искренне! Там… там же не надо скрываться, врать – зачем? Там можно быть тем, кто ты есть! Это же… это же целый мир! Мир, придуманный мной! Только люди живые.
– В том-то и дело… – мудро заметила Аська. – Люди живые. И ты себе придумала такой мир, и кто-то другой. Кто-то придумал себя принцессой, кто-то принцем, и они обмениваются комплиментами, и у них даже возникают какие-то чувства! Какие слова говорятся! Какие стихи сочиняются!
– Ну да, а что такого?
– Вот-вот, и обоих тянет в этот мир, они там сутками просиживают. Ведь разве не приятно, когда тебе столько любви, внимания… И никого не волнует, что прекрасная принцесса – семидесятилетняя одинокая старушка, а благородный принц – две пятнадцатилетние подружки, которые выдумывают кучерявые фразы под собственный хохот.
– Да что ты! – испугалась Катя. – Даже под хохот?
– А почему нет? Запросто, – пожала плечиками Аська.
Катя поднялась и строго уставилась дочери в глаза:
– Ася! Скажи мне немедленно – это ты прокралась в «Однокашники»?
– Скажу честно – я, мама, в «Контакте» сижу, там все наши.
– Правильно, – кивнула Катя. – Не ходи туда… Там столько… всего ненастоящего… вот так голову закрутят, поверишь, а потом… Это еще хорошо, я женщина мудрая, а вот ты бы точно не вынесла… такого.
– Ой, мам, ну что ты говоришь? – развеселилась Аська. – Ну кто к этому серьезно относится? Там же все всё понимают, и… Да ты ведь и сама, ну вспомни – мы же с тобой прилепили мою фотографию, написали, что тебе сто лет и что зовут тебя Кроликом! И что – кто-нибудь всерьез поверил, что это столетний кролик решил в Интернете развлечься? И все так.
– Ну уж… – не согласилась Катерина. – И вообще… ты вот пришла, а сама… а сама еще даже и руки не помыла!
– Точно, мама, еще и есть хочу здорово, я же на обед только заскочила.
– Чего это? – насторожилась Катерина. – Опять с отцом куда-то собрались?
– Нет, я сегодня без отца собралась, – подмигнула Аська. – Мы сегодня едем на шашлыки к Игорю на дачу.
– Та-а-ак… – уперла руки в боки Катя. – К какому такому Игорю? Почему я его не знаю? Что за молодой человек? Или у него опять какие-нибудь… возрастные особенности? Почему это ты нам с отцом его не показываешь?
Аська устало плюхнулась на стул и опустила руки.
– Мама, я не знаю, почему ты его не видела, но я его приводила домой и даже знакомила с тобой лично.
– Чего-то я не припоминаю…
– Да что ты? – скривилась Аська. – А как ты ему рассказала, что у меня до него уже целый хоровод ухажеров был, помнишь? А как ты его спутала с моими бывшими друзьями? Тоже забыла? И ведь самое интересное – я ж ни с кем, никаких отношений, а ты! Чуть не оставила меня старой девой!
Вот сейчас Катя вспомнила. Да, ей стало немножко стыдно и даже чуточку страшно – а вдруг Аська и в самом деле в эти старые девы угодит?
– Знаешь, Асенька, а я специально так сказала твоему новому другу! – с вызовом ответила она. – А пусть не думает, что он тут один такой… красавец! Пусть знает, что, если только чуть-чуть с тебя глаз спустит, на его место тут же найдутся десятки… да нет же, сотни достойных претендентов!
Аська только удивленно поиграла бровями – оказывается, все было сделано исключительно для ее блага! И какой все же мудреный путь к личному счастью дочери…
Катя отошла от компьютера. Ей расхотелось залезать в «Корзинку» и писать забавные стишки. И про золотую рыбку узнавать тоже расхотелось, и про тройку великолепных белых коней. А вдруг возьмет да и выяснится, что ей все эти подарки и в самом деле присылала какая-нибудь бабка-извращенка? В то, что Папант всем своим поклонницам будет высылать по лошадям, верилось слабо – это ж какую конюшню надо иметь? И потом… очень не хотелось, чтобы Зойка опять прибежала и поделилась очередным стихотворением, которое послал Папант и Кате.
Пришлось заставить себя готовиться к Новому году. Тем более что в этом году Катя преступно пустила все на самотек. И подарки никому еще не купила, и никаких сюрпризов, и даже маленьких сувенирчиков не приготовила. А ведь у нее еще и юбилей! Вот придут гости, все сядут рядком и будут ждать – что же им Катя предложит? А Катя… да ничего она им не сможет предложить! Потому что у нее голова не тем занята. Все! Решено! Надо взять сумку побольше и прямо сейчас отправляться по магазинам. Да, еще и денег побольше захватить.
Конечно, магазины захватили сразу же. Катя не считала себя махровым шопоголиком, но выбор подарков всегда поднимал ей настроение. Вот и сегодня она долго и с удовольствием выбирала для своих любимых что-нибудь эдакое. Соне купила белые перчатки до локтя и белые изумительные босоножки. Сейчас молоденькие девочки такими просто бредят. Очень кстати подарочек будет – теперь уж точно от свадьбы не отмажется. А то Софья – девица непрактичная, начнет, чего доброго, женихами разбрасываться. А этих женихов в их учреждении и так не эшелоны. А так – босоножки и перчатки уже есть, на попятную не пойдешь. Аське досталась замечательная грелка на автомобильное сиденье. Сейчас такие морозы стоят, пусть у нее хоть… одна часть тела в тепле будет. И Кате спокойнее. А то сейчас эти девчонки наденут невесть что, домой приходят, носы все синие, шея торчит, поясница открыта до самой… ниже спины! И кого она потом родит ей? Какого внука, а тем более внучку? И ведь ничего теплого надеть не заставишь! Совсем мать слушаться перестали. Пусть теперь хоть в машине отогревается. Димке своему она купила новый сотовый телефон. Современный. А то на его убожество даже глянуть страшно. Еще солидный человек называется. Зойке – а как же без нее – Катя купила недорогой бальзам для тела, зато с мерцающим эффектом. Это специально, чтобы ее кавалеры, у которых уже от возраста вообще зрения никакого не осталось, чтобы они ее хотя бы по мерцанию могли разглядеть. Дополнительная подсветка, так сказать. Всем друзьям тоже выбрала небольшие подарки, но со смыслом.
Домой пришла уставшая, но счастливая.
– Мам, ты чего притащила? – встретила ее в дверях Софья.
– Отходи, закрывай глаза и не смотри! – тут же затараторила Катя. – Я притащила подарки, так что… Сонечка, уйди на кухню, мне надо их спрятать.
Соня честно ушла на кухню и даже закрыла за собой дверь. Катя могла теперь эти подарки разложить хоть прямо на телевизор – девчонки бы все равно старательно обходили их стороной. Потому что еще в детстве, зная, что в поисках этих волшебных сокровищ дочери могут перевернуть весь дом, она предупреждала маленьких проказниц: «Не надо искать подарки раньше времени. А то в праздник всем будут подарки, все будут радоваться, а вам уже никто и ничего не принесет». И, видимо, так и вышло – девчонки все же втайне от родителей подарки нашли, а те потом, старательно изображая Деда Мороза и Снегурочку, вручали им игрушки, которые девчонкам уже успели порядком надоесть. И вышло, как сказала мать – остались без радости. После этого девчонки уже ничего и никогда в доме не искали.
Весь вечер Катя просто летала по комнате и даже успела приготовить любимый салат Димки – зимний. Ужин прошел совсем как раньше – тепло, весело, с подшучиванием над отцом и фырканьем Сони. Жалко, что Аськи не было – уметелила со своим Игорем на дачу. А то уже давно так не сидели.
Когда Соня уже легла спать и Димка засобирался в кровать, Катя все же не вытерпела – улизнула в его кабинет.
– Кать, – тут же возник на пороге комнаты Димка. – Ну пойдем спать, а? Ну чего ты опять в этот монитор уперлась?
– Димочка, иди, – махнула рукой Катерина. – Я сейчас… я недолго, быстренько. Мне только надо… надо в группу зайти, где консервируют. А то скоро… огурцы солить, а я ни сном ни духом.
– А ты точно уверена, что солить огурцы уже совсем скоро? – склонил голову набок муж. – Их вроде бы только что посолили… осенью. А сейчас Новый год на носу.
Катя похлопала глазами и сообразила, что сказала чушь.
– Ну? – мотнула головой она. – А кто мне подскажет, как готовить новые фирменные блюда к праздничному столу? Нет, ну если ты знаешь, я рада тебя выслушать.
– У-у-у, – по-волчьи взвыл Димка и подался в спальню. – Можно подумать, она потащится в ресторан с тазиками фирменных блюд!
Больше он не мешал. И Катя совсем свободно могла торчать в Интернете хоть до утра.
Катерина зашла в «Корзинку», но прощать Папанту любви ко всем женщинам форума вовсе не собиралась. Сегодня она его демонстративно не замечала. Пусть пишет кому хочет! Ха! Ей-то что?! Можно подумать, ей не с кем переписываться! Вон еще какой-то новенький появился. Нагловатый, правда, немного, но… он же тоже человек!
Папант моментально учуял неладное в поведении Кати и стал забрасывать ее сообщениями.
– Что случилось, Кать? Ты чего такая надутая? Ка-а-а-тя-я-я-я! Прекрати молчать, я вижу, что ты светишься! Ты где? Катя, что-нибудь случилось?
Но… конечно же, ей было не до него. Она и вообще о нем решила забыть… на немножко. И не вспоминать ту историю про такой теплый стих. Но вместо этого написала сообщение МарКисе.
– Привет, МарКотик, как дела? У тебя новое фото, классно получилась, – нейтрально начала Катя.
– Ой, да у меня этой фотке уже сто лет в обед! – отписалась виртуальная подруга. – Это я еще… ну в общем и не помню когда.
На фото «не помню когда» МарКиса была великолепна. Вообще-то она всегда вызывала жгучую зависть у Кати, она всегда хотела быть именно такой – настоящей женщиной, чуточку вальяжной, самую чуточку надменной, необыкновенно красивой и божественно недосягаемой. Причем МарКисе было вовсе не пятнадцать лет, и даже не двадцать, но свой возраст она несла с таким достоинством, с такой грацией и великолепием, что… будь Катерина совсем юной девчонкой, захотела бы непременно выглядеть старше, только чтоб хоть немного быть похожей на эту очаровательную женщину.
– МарКис, а ты не слышала, какой стих написал Папант? Зойка говорит… Эфа говорит, какой-то совершенно чудесный. Про розовые сны, все такое, он тебе не присылал?
– Ну как же, присылал, – ответила МарКиса, ничего не подозревая. – Вообще, это даже не стихи, это песня. Он мне по скайпу спел. Я теперь то и дело ее напеваю.
– Да? Песня? – неискренне удивилась Катя. – Ну надо же…
– А ты попроси его, пусть тебе тоже пошлет.
– Да он уже послал, – призналась Катя. – Я сама хотела тебе предложить послушать, очень понравилась.
– Спасибо, – написала МарКиса и послала восторженную мордашку. Видимо, ей тоже очень понравилось.
Катя еще старательнее стала не замечать сообщений Папанта. Но продержалась недолго. Нельзя же человека столько мучить, в конце концов!
– Катя, чего молчишь, что случилось? – снова писал Папант.
– Да ничего не случилось, – не выдержав, ответила Катерина.
– Почему молчишь? – писал Папант. – Я тут с ума схожу! Что ты делаешь там? Ты что, не слышишь, как я тут ору весь? Слышишь, у меня даже голос сорвался, я шепчу уже весь!
Конечно, как бы она могла слышать… только буковки вместо слов, а вместо эмоций – смайлики. Но… они же всегда так общались, и Катя даже по-настоящему чувствовала Папанта, его настроение, даже будто бы слышала интонации голоса… Да и он тоже. Не зря же моментально уловил, что что-то не так.
– Я, Папант, сижу вот тут… твоим стихом про розовые сны наслаждаюсь.
– И чего, нравится? – хитро спросил собеседник.
Можно подумать, она ему не писала! Ну, смотри, ты сам напросился.
– Очень понравилось, – честно ответила Катя. – И мне, и Зойке, и МарКисе… Алечка вот тоже очень хвалила. Удивительно нежное стихотворение.
После этого последовало некоторое молчание. Потом Папант прислал сообщение:
– А кто такая Зойка? Я чего-то ее не помню… Я никакой Зойке этого стиха не присылал.
«А другим, значит, присылал!» – гневно прищурилась Катя. А пальцы уже бегали по клавиатуре:
– Зойка – это моя подруга. Она здесь Эфа называется. Это специально, чтобы красиво было. А на самом деле – обыкновенная Зойка.
– Да, у нас так и делается – сюда приходят, неизвестно чего о себе напридумывают, а на самом деле… – весело написал Папант и прикрепил смешную рожицу.
– А почему бы и не пошалить? – фыркнула Катя. – Можно одной написать, что без нее скучаешь, что тебе одиноко, и тут же разослать это сообщение десятку девиц.
Папант прислал сообщение немедленно:
– Ты все равно Самая Премудрая Красавишна. И даже в гневе прекрасная!
Ну не гад ли?! Причем совершенно изумительный гад… ну и как на него сердиться? Но… теперь Катя уже не тот наивный Кролик! Да, она будет прекрасна и в гневе. Но только Папанту она больше верить не будет. Не-е-ет, хватит! А то так и влюбиться можно… да чего там, она уже чуть не влюбилась! Нет, теперь она не позволит кружить себе голову, а сама будет кружить головы другим. А Папант… пусть ухлестывает за этой Дамой! А то, пока Кати не было, она опять взялась за Лучова! Конечно, Лучов ничего, кроме стихов, не видит, значит, нечего ему заглядываться… пусть не на Даму, так на ее стихи. Все равно Катя пишет куда лучше. Кролики, между прочим, это не только ценный мех!
Тем временем Лучов ее атаковал:
– Ну ты будешь сегодня писать в «Корзинку»? Чего я там один сижу?
– Лучов, солнышко, ну как же один, когда я вижу, что МарКиса горит, – оправдывалась Катя. – И Аля уже вышла. Я тут с Папантом воюю.
– А чего он в «Корзинку» не идет? – сразу же забеспокоился Лучов. – Мы его там чем-то обидели?
Да уж, замечательный Лучов был настоящим патриотом «Корзинки». Он даже мысли не мог допустить, что форумчанам может быть интересно что-то еще, кроме его «Корзинки». Вот Папанту, например, вовсе и некогда туда писать. Ему ж столько сообщений надо разослать!
– Он работает, – отписалась Катя. Почему-то ей не хотелось, чтобы Лучов знал, что Папанту не до их группы.
– Кать, я знаешь что придумал, – делился Лучов своей новой идеей. – Давай в Новый год устроим карнавал в «Корзинке», а? Только не такой, чтобы все маски надевали, а наоборот – чтобы все сняли маски. Ну что это – МарКиса, Звездана, Папант… Пусть пишут настоящее имя. Лучше, если и фото свое прилепят, и про семью свою расскажут.
– Думаешь, напишут правду? – не поверила Катя.
– Пусть не все, но самые закоренелые… а чего бояться-то?
Катя поежилась… и как она поставит сюда свою настоящую фотографию, если она с самого начала сидит к людям молодой оголенной Аськиной спиной? Чего они там увидят? Ее морщины?
А Лучов строчил, не собираясь разбираться в тонкостях женской натуры:
– Надо сейчас всем сообщить – пусть фотографии приготовят нормальные, вообще здорово будет.
Да уж… здорово…
Лучов, как всегда, горел новыми идеями и делал все, чтобы его «Корзинка» была интересна всем! И у него это получалось. Катя знала точно – если б не он, группа давно бы уже развалилась. Конечно, Кате очень хотелось посмотреть на тех, кого она за это время успела полюбить, к кому успела привязаться. Хотелось посмотреть на их лица, на их родных, услышать голос… но совсем не хотелось, чтобы эти близкие уже люди увидели ее. Даже не так… она боялась, что ее увидят и… обвинят во вранье… пусть все, что она писала, каждая ее мысль была искренней. Но ведь это Аськино фото!